Читать книгу Земля осени - Борис Колымагин - Страница 5

Всё время на поверхности —

cheese —

улыбается

а внутрь не пускает.

А может

и нет

ничего у него

внутри —

один cheese?

Единственная зацепка —

боковые пути общения…

И по касательной,

по касательной

новые смыслы

внутри

и копейка-судьба

сзади

С виду

такой весь из себя

а случись что – не обопрёшься

Пожил здесь на халяву – и хорош,

вымётывайся

а он всё крылышками, понимаешь,

машет —

жук такой!

За передёрнутой

в пустой квартире

занавеской

сдвинут мир

в обрез впечатлений

живого пространства,

в память

о прошедшем завтра

Лежать

проветривая яйца

и наблюдать как неба круг

легко и просто

превращается

в змею

она ползёт

и нету места

от занавесок

Через каскады труб

и завалы

чешут машины – дачное направление.

«Спой про машины», – просит сын.

Мы засыпаем

в нашем завидовском доме

с окнами в сад,

за которым

шипит шоссе точно змей.

Солнце садится

и туча, как бабочка над селом,

хочет его закрыть.

«Я расскажу лучше про бабочку.

Она дружит со змеем», —

пытаюсь я перевести разговор.

«Про машину», – требует он.

На краю одиночества

и полной невозможности ничего

за границей себя

сам

за вертолетом и синевой

ТО ТВАМ АСИ

Проснуться

просто в другом месте

с другими возможностями,

и токи творчества,

зов свободы:

пошли, полетим.

Человек – это не только «Я».

Это овраги и пустыри,

камни культуры

и «мы» общения.

Другое место.

Проснешься —

и полететь

Я ищу параллельную плоскость —

ускользнуть от бреда работы

и заняться своим по жизни,

погрузиться в покой субботы,

то есть выйти на край обрыва

и отдаться полёту – шире —

эта странная неба жёсткость.

Дважды два, конечно, четыре.

Он просто весь задёрган и растрачен

и жёсткими штрихами обозначен,

закатан в обстоятельства сует.

Но в нем ещё живет наивный мальчик

и прыгает в словах веселый зайчик

и мы по телефону tet-a-tet

И мы по телефону проговоры,

Набухших почек серые узоры

И бег на месте – на зелёный свет.

Неуверенный, неприкаянный

добавим:

как ошпаренный

стоит у

у – какой грозный дядя

сколько в нем благодати —

один живот чего стоит

а в сущности – ребенок

крутит белками

и не понимает:

сюда не пускают

Эти люди не дадут подвинуться

и упасть и просто опрокинуться

а по струнке: я – не я

тоненький зазор и из туннеля

вроде, легкая неделя

тополя

пух, и полетел, смяли

мы бывали, иногда бывали

запятой

бесконечно занятой.