Читать книгу Битвы эмоциональных интеллектов. Как выжить и победить - Борис Лободов - Страница 12

– Ты хороший, – говорят нам папа, мама и тетушка Анжела, – только слабохарактерный… Работай над собой.

– Ты достоин всего самого лучшего, – убеждают они, – научись уважать себя.

– Алкоголь и сигареты вредны, – волнуются они, – не надо пить и курить, это же глупо, подумай сам, ты же разрушаешь свое здоровье.

– Эта мерзавка тебя не стоит, ты слишком хорош для нее, – утешают они.

– Этот алкаш сломает тебе жизнь, – убиваются они, – беги от него.

– Тебе надо измениться, – призывают они, – делай вот так и вот так, а вот так и вот так не делай, это же так просто…

Говорится все это от души и с самыми лучшими намерениями – чтобы вы выслушали, ахнули, убедившись, что это правда, а потом, действуя строго по инструкции, изменили и улучшили свою жизнь.

Папа, мама, тетушка Анжела переживают и не понимают, почему вы всего этого не делаете, более того, у них создается впечатление, что вы всего этого даже как бы и не слышите… почему?

Вы дурачок? Нет, когда папа учил Вас, как продуть жиклер в стареньких жигулях, а тетушка Анжела, как танцевать аргентинское танго, все прекрасно работало. Тут же не понимаете очевидные и правильные вещи.

Примерно та же петрушка происходит и с психологическими книжками различной толщины и научности.

– перестаньте жить в прошлом;

– не думайте о своих неудачах;

– контролируйте свои эмоции;

– чувствуйте себя победителем;

– делайте то, что действительно хотите.

Все там было, все ушло в нашу память, да так там и осталось. Вроде хорошие слова, верные и правильные, сами себе мы говорили их раз сто пятьдесят. Однако жизнь идет по той же старой колее, а мы снова и снова слушаем эти слова и весело наступаем на те же грабли.

– Почему?!!!

– Давайте разбираться.

«О, ты, великий, могучий и прекрасный русский язык», – писал когда-то классик. Наверняка нечто подобное писали и про немецкий, английский, французский и другие языки.

И да, действительно, все эти языки таки себе немножечко могучи, и прекрасны, и полны, и выразительны… но подходят они все вместе и каждый по отдельности только для одного – для обслуживания нужд нашего рационального интеллекта.

То есть вся мощь нашего вербального языка заточена лишь под одно – передать от одного человека другому некое количество рациональной информации в максимально простом, удобно воспринимаемом и сжатом виде.

– Какая у тебя машина?

– Форд.

– Какого года?

– 2015-го.

– Почем брал?

– Пятьсот штук.

До сих пор все прекрасно работает, но мы идем дальше:

– Какой цвет?

– Зеленый.

– Темно-зеленый?

– Нет, светло-зеленый. Ну, знаешь, цвет весенней травы. Помнишь, у Толяна куртка была точно такого цвета.

И вот на это обратим внимание.

Как только мы выходим за границу того, что можно более-менее точно измерить, взвесить, просчитать, наш вербальный язык, то есть основная наша сигнальная система, буксует.

«Светло-зеленый» у каждого свой, поэтому необходимы образы и ассоциации – цвет весенней травы и куртка Толяна. Предполагается, что собеседник видел весеннюю траву и Толяна в этой куртке и может сам создать свой образ, дающий наиболее точное представление о цвете «Форда».

Но образы и ассоциации, как известно, это уже область больше правого полушария, то есть больше эмоциональная, чем рациональная.

Запомним это и пойдем дальше.

Когда нам говорят что-то, то есть коммуницируют с нами, используя вербальную форму общения, то мы сначала пропускаем эту информацию через критический анализ нашего рационального интеллекта. Все, что предназначено для рационального интеллекта:

– модель машины;

– цена;

– год выпуска —

им же и потребляется. Мы усваиваем эту информацию и используем ее в дальнейшем.

Если же информация не воспринимается рационально, то она или переводится на язык образов и ассоциаций:

– цвет молодой травы;

– куртка Толяна, —

или застревает в сетях критического восприятия рационального интеллекта. Проще говоря, влетает в одно ухо, а вылетает в другое.

А теперь вспомним, что самые главные поступки, решения и все остальное, что формирует нашу жизнь, делается под влиянием интеллекта эмоционального, оперирующего вещами, которые невозможно:

– измерить линейкой или амперметром;

– взвесить;

– попробовать на зуб;

– проверить на вшивость —

словом, оценить РАЦИОНАЛЬНО. Более того, этим вещам в принципе невозможно дать более-менее научное определение или даже внятно рассказать о них другому, не прибегая к ассоциациям.

Попробуйте объяснить значение слов «радость», «любовь» или «ненависть» бедолаге, который этого никогда не испытывал, не прибегая в процессе объяснения к чему-то вроде «бабочек в животе» или «хочется обнять весь мир».

Давайте задумаемся, а что все вышесказанное означает для нашего вербального общения в повседневной жизни?

В повседневной жизни, это означает, что когда мы пытаемся говорить себе или своим близким о ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВАЖНЫХ ВЕЩАХ, то в 99% мы просто сотрясаем воздух.

И мама, папа, тетушка Анжела, и наш психолог, и умные книжки по психологии могут годами говорить нам о том, что:

– мы сильнее алкоголя и сигарет;

– мы самые привлекательные и обаятельные;

– весь мир принадлежит нам, надо только шагнуть ему навстречу;

– нам надо повысить самооценку;

– мы созданы для счастья;

– надо научиться радоваться жизни и поверить в себя, —

однако толку от этого будет мало. Почему? Мы кричим это в левое полушарие, а тот, кто всем этим заправляет, живет в полушарии правом.

ТА ЧАСТЬ МОЗГА, КОТОРАЯ ОТВЕЧАЕТ ЗА ЭТИ ПЕРЕМЕНЫ, НЕ СЛЫШИТ ЭТИ ПРЕКРАСНЫЕ СЛОВА.

Именно поэтому «рабочая» часть моей программы построена на тех иных НЕВЕРБАЛЬНЫХ ОБРАЗАХ, воспоминаниях, а также реакциях нашего эмоционального интеллекта на них. За счет этого и достигается эффективность программы, позволяющая добиться стойких результатов в разумные сроки – мы напрямую разговариваем с нашим эмоциональным интеллектом на языке, который он понимает, и объясняем ему, что, собственно говоря, мы хотим от него.

Оперирование образами и эмоциями – вещь эффективная, но достаточно сложная. Основная проблема заключается в следующем – как нам создать в голове у пациента конкретно те или иные образы, чтобы заставить наш эмоциональный интеллект реагировать на них именно так, как нам нужно?

Задача довольно непростая, но и не запредельно сложная. Решается она по принципу «куртки Толяна». К моменту визита ко мне человек, как правило, проживает приличный кусок своей жизни. За его плечами – значительный багаж, в котором есть и различные жизненные ситуации, и связанные с ними эмоции, и инстинктивные порывы, и сигналы подсознания, которые пациент не услышал вовремя. Ну или не позволил себе услышать и послушаться и до сих пор об этом жалеет.

Этот багаж огромен, и если мы запустим туда руку и как следует там пошарим, то почти всегда найдем то, что нужно нам для работы ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС. В большинстве случаев мы достаточно точно можем сказать, как именно наш эмоциональный интеллект реагирует на те или иные ситуации из нашего прошлого. Все, что остается, – доходчиво объяснить пациенту, что именно он должен вспомнить – представить, вообразить. А вот это как раз непросто.

Проблема в том, это будет похоже на описание слепому восхода над Гангом – большинство того, что принадлежит эмоциональному интеллекту, не может быть в принципе описано словами, не потеряв 80% своей значимости.

Помните об этом и не удивляйтесь обилию причудливых аналогий, которые я буду использовать в рабочей части книги.