Читать книгу Миф о рациональном избирателе. Почему демократии выбирают плохую политику - Брайан Каплан - Страница 14

Нежелание экономистов‐теоретиков признавать существование систематических предубеждений, к счастью, не помешало прогрессу в эмпирических исследованиях в этом направлении. За пределами их дисциплины установленные экономистами ограничения по большей части игнорировались. Такие психологи, как Даниэль Канеман и Амос Тверски, выявили разнообразные предубеждения, к которым склонны люди[91]. Например, люди переоценивают вероятность таких ярких, запоминающихся событий, как авиакатастрофы. Другие исследования показывают, что намного больше 50 % людей причисляют себя к верхней половине распределения по многим благоприятным показателям[92]. Многие экономисты развили достижения психологов, создав дисциплину психологической экономики (Psychology and Economics)[93].

Этот корпус исследований подтверждает, что систематические ошибки существуют, что является серьезным аргументом в пользу того, чтобы держать в уме ненадежность человеческого понимания. Тем не менее переход от лабораторной среды к реальной жизни часто оказывается непростым[94]. Одно дело – показать, что люди отклоняются от теоретического идеала рациональности в специально созданных экспериментальных условиях. Совершенно другое – вывести из этого, что иррациональные взгляды негативно влияют на выбор в реальных условиях, на решения, которые люди принимают в той среде, в которой они «родились и выросли»[95]. Ведь люди могут хорошо делать свое дело, даже если их общие когнитивные навыки заставили бы вздрогнуть специалистов по логике или статистике. Психологи называют этот феномен «экологической рациональностью», под которой понимается способность делать разумный выбор в естественной среде обитания[96]. Механик, который может не заметить корреляции в условиях лабораторного эксперимента, может с легкостью выявить неисправность вашего автомобиля. Избиратели могут иметь разумные представления о повседневных вещах, даже если они проиграют в шахматы самому слабому компьютеру на рынке.

Однако трудно сохранить оптимизм, если механик скажет вам, что автомобили ездят на песке, а не на бензине. Как можно доверить автомобиль человеку с такими представлениями? Это заблуждение напрямую влияет на практические решения и направляет того, кто его разделяет, по ложному пути. Примерно то же самое происходит, когда избиратели считают, что самой крупной статьей федерального бюджета являются расходы на оказание международной помощи. Имея столь искаженные представления о том, на что расходуются собираемые с них в форме налогов доллары, они с высокой долей вероятности могут сделать выбор в пользу демагогов, которые будут предлагать безболезненно сбалансировать бюджет, вместо ответственных политиков с реалистичными предложениями.

Вопрос, который естественным образом возникает в связи с этим, состоит в том, имеют ли избиратели основанные на предубеждениях взгляды по вопросам, имеющим прямое отношение к экономической политике. Хотя экономисты традиционно стесняются этой темы, этого нельзя сказать об исследователях общественного мнения. Они определили, что для избирателей предубежденность характерна и статистически значима[97]. Чтобы проигнорировать их выводы, необходимо отбросить идею «оценки» общественного мнения, по сути разрешив публике быть судьей в собственных делах.

Наиболее простой способ проверить избирателей на наличие предубеждений – задавать им вопросы, на которые существуют объективные количественные ответы, например вопросы о доле бюджетных расходов на национальную оборону или пенсионную систему. Поскольку исследователям известны действительные цифры, они могут статистически сравнить выявленные представления респондентов с фактами. Одним хорошим примером таких исследований может служить Национальное исследование осведомленности населения о реформе системы выплат по безработице и федеральном бюджете[98]. Оно содержит серьезные доказательства того, что население систематически переоценивает долю государственных расходов на пособия по безработице и международную помощь и недооценивает долю расходов на национальную оборону и особенно на систему социального страхования.

Основной недостаток таких исследований состоит в том, что на многие интересные вопросы можно дать лишь приблизительные ответы. Например, вас интересует, не недооценивают ли рядовые американцы систематически выгоды от свободной торговли. Здесь вы не можете просто сравнить общественное мнение с известным фактом из «Статистического обозора Соединенных Штатов» («Statistical Abstract of the United States»)[99]. Но некоторые политологи предлагают и используют хитроумную альтернативу. Они рассчитывают «просвещенные предпочтения» избирателей, т. е. предпочтения, которые у них имелись бы, если бы они были «полностью информированы» или, если быть точным, намного лучше информированы[100]. Такой расчет состоит из трех стадий:

1. Проводится опрос политических предпочтений в сочетании с проверкой уровня объективных политических знаний.

2. На основе объективных политических знаний избирателей и их демографических характеристик (уровень доходов, расовая принадлежность, пол и т. д.) делается статистическая оценка их политических предпочтений.

3. Моделируется, какими были бы политические предпочтения, если бы все представители всех демографических групп обладали максимальным уровнем объективных политических знаний.

Итак, исследование начинается со сбора данных о предпочтительной для респондентов экономической политике: хотят ли они повышения государственных расходов, снижения бюджетного дефицита посредством повышения налогов, выступают ли они за или против абортов. Затем проверяются объективные политические знания респондентов. Можете считать это проверкой их «политического I.Q.» Можно спросить их о том, сколько сенаторов избирается от каждого штата, кто является председателем Верховного суда, входит ли Россия в НАТО и т. д.

Зная политический I.Q. респондентов, вы можете его использовать – вместе с информацией об уровне доходов, расовой и половой принадлежности респондентов – для того, чтобы статистически предсказать их политические предпочтения. Вы можете посмотреть, выступает ли среднестатистический человек с высоким политическим I.Q. за большее или меньшее количество государственных расходов по сравнению со среднестатистическим человеком с низким политическим I.Q.

Таблица 2.1

Среднестатистические предпочтения мер экономической политики

Вооружившись этой информацией, вы можете предположить, каким образом индивид стал бы думать, если бы его демографические характеристики остались теми же, а политический I.Q. вырос до заоблачных высот. Если бы бедный человек с низким политическим I.Q. намного больше узнал о политике, но остался бедным, изменил бы ли он свое отношение к выплате пособий по безработице? И если да, то каким образом?

И наконец, когда вы знаете, как изменил бы свое мнение отдельный индивид, вы можете вычислить, как изменилось бы все распределение мнений, если бы I.Q. всех респондентов был максимальным. Все, что вы должны сделать, это вычислить, что предпочел бы каждый индивид при условии максимальных политических знаний, а затем сравнить новое распределение со старым.

Чтобы продемонстрировать это на примере, предположим, что есть две демографические группы (богатые и бедные) и два уровня знаний (высокий и низкий), что дает четыре категории респондентов. На каждую из категорий приходится одинаковая доля респондентов – 25 %. Респонденты ранжируют предпочтительную для них политику в сфере пособий по безработице на интервале от 0 до 10, где 0 означает резкое снижение размера пособий, а 10 – резкое повышение. Среднестатистический ответ для всех респондентов составляет 4,5.

Чтобы рассчитать средний уровень просвещенных предпочтений для всех респондентов, необходимо заменить среднестатистические ответы респондентов с низким уровнем знаний среднестатистическими ответами респондентов с высоким уровнем знаний и тем же уровнем дохода. Присвоим среднестатистическое значение богатых респондентов с высоким уровнем знаний (3) всем богатым респондентам. Присвоим среднестатистическое значение бедных респондентов с высоким уровнем знаний (4) всем бедным респондентам. Новое среднее значение (3,5) будет среднестатистическим значением просвещенных предпочтений всех респондентов.

Одна из ключевых характеристик подхода с использованием просвещенных предпочтений состоит в том, что в отсутствие систематического влияния уровня знаний на политические предпочтения анализ не дал бы никаких результатов. Распределение просвещенных предпочтений совпадало бы с распределением действительных, «непросвещенных» предпочтений.

Тем не менее на практике подход с использованием просвещенных предпочтений дает значительное преимущество: систематическое влияние уровня знаний на политические предпочтения велико и охватывает всех избирателей. Как объясняет Альтхаус, «в противоположность предсказаниям моделей коллективной рациональности агрегированные мнения плохо информированных респондентов отличаются большей односторонностью, чем агрегированные мнения хорошо информированных»[101]. Далее он делает очень емкий пересказ трех наиболее значимых паттернов данных:

1. «Во‐первых, просвещенное мнение по проблемам внешней политики в большей степени склоняется в пользу интервенционизма, чем мнение, выявленное в рамках опроса, но немного менее положительно оценивает использование военной силы и поддержание военного потенциала»[102]. Если бы знания рядовых американцев о внешней политике магическим образом расширились, изоляционизм был бы менее популярен. Более осведомленные люди считают, что США должны играть более активную роль на международной арене. В то же время они не столь воинственны: они хотят участвовать в международных делах, но видят больше недостатков в прямых военных действиях.

2. Второй паттерн, который можно заметить в ответах на вопросы о социально‐экономической политике, состоит в том, что для более информированного мнения свойственны более прогрессивные взгляды по различным вопросам социальной политики, особенно по тем из них, которые формулируются как правовые проблемы»[103]. Например, более осведомленные избиратели в большей степени поддерживали бы аборты и права геев и в меньшей степени обязательные молитвы в школах.

3. «Третий паттерн, который вырисовывается в ответах на вопросы о социально‐экономической политике, состоит в том, что моделируемое мнение является более идеологически консервативным в том, что касается масштабов и пределов государственной власти. В частности, полностью информированное мнение склонно к фискальному консерватизму в том, что касается расширения вмешательства государства в экономику, к предпочтению рыночных решений государственному вмешательству при решении возникающих проблем, к меньшей поддержке дополнительного государственного вмешательства для защиты окружающей среды и в целом к предпочтению в пользу меньшего размера и меньших полномочий федерального правительства». Например, в Национальном американском предвыборном исследовании 1996 г. содержался вопрос о том, какая из двух позиций избирателям ближе: «Первая, которая состоит в том, что нам необходимо сильное государство для решения сегодняшних сложных экономических проблем, или вторая, которая состоит в том, что свободный рынок может решить эти проблемы без участия государства»[104]. Полностью информированное мнение склонялось в пользу рыночной альтернативы. Взгляды на пособия по безработице и позитивную дискриминацию демонстрируют тот же паттерн: усиливая поддержку политики равных возможностей, рост политических знаний снижает поддержку политики равных результатов.

Сложно смириться с тем, что если бы люди знали больше, они бы меньше соглашались с вами. Особый соблазн проигнорировать указанные результаты возникает в отношении третьего выявленного Альтхаусом паттерна. Ведь знания обычно растут с ростом богатства. Почему бы не сделать вывод, что лучше информированные люди предпочитают ориентированную на свободный рынок политику, поскольку богатые верно определяют то, что соответствует их интересам? Но это возражение совершенно не в тему. Распределение просвещенных предпочтений более прорыночно, чем распределение действительных предпочтений в основном потому, что с повышением уровня их политических знаний более прорыночными становятся взгляды людей с любым уровнем доходов. Более того, как показывает Альтхаус, с ростом уровня политических знаний прорыночный характер взглядов в большей степени возрастает у людей в нижней половине распределения доходов.

Рис. 2.1. «Просвещенные предпочтения» относительно выбора между государством и свободным рынком. Источник: Althaus (2003: 111)

Воздействие, которое, согласно Альтхаусу, оказывает рост знаний, часто весьма значительно. Так, из числа опрошенных 62 % предпочли сильное правительство свободному рынку; 38 % заняли противоположную позицию. Но рассчитанные «просвещенные предпочтения» оказались на 15 процентных пунктов более прорыночными; соотношение изменилось с 62 к 38 на 47 к 53. То же самое наблюдалось и по другим основным вопросам внутренней политики от снижения бюджетного дефицита (69 % «против» и 31 % «за» превращается в 52 % «за» и 48 % «против») до абортов по желанию женщины (54 % «против» и 46 % «за» превращается в 56 % «за» и 44 % «против»)[105].