Читать книгу Миф о рациональном избирателе. Почему демократии выбирают плохую политику - Брайан Каплан - Страница 6

Если человек не знает, как попасть в пункт назначения, он вряд ли будет надеяться туда попасть. Ему может повезти, но здравый смысл подсказывает, что знание того, что ты делаешь, тесно связано с успехом соответствующих действий. Таким образом, можно сказать, что всеобщая невежественность избирателей подразумевает, что демократия будет работать плохо. Люди, которые принимают окончательные решения – избиратели, – делают нейрохирургическую операцию, будучи неспособными изучить элементарную анатомию.

Было сделано много хитроумных попыток поставить под вопрос эту аналогию, но самой значимой из них стало утверждение, что демократия может хорошо работать при почти любой степени невежественности избирателей. Каким образом? Предположим, что избиратели не делают систематических ошибок. Хотя они постоянно ошибаются, их ошибки случайны. Если избирателям нужно выбрать между X и Y, ничего о них не зная, они с одинаковой вероятностью могут выбрать любой из двух вариантов[21].

Что это означает? Если невежественны 100 % избирателей, всё будет предсказуемо плохо. Одним из кандидатов на выборах может быть Унабомбер, стремящийся уничтожить цивилизацию. Если избиратели будут голосовать случайным образом, Унабомбер будет побеждать в половине случаев. В действительности допущение о поголовном невежестве избирателей излишне пессимистично; информированных избирателей мало, но они существуют. Но на первый взгляд это кажется незначительной уступкой. Невежество 100 % голосующих ведет к катастрофе. Может ли невежество 99 % вести к намного лучшим результатам?

Как ни парадоксально, но это так. Негативные эффекты невежества избирателей нелинейны. Демократия с невежеством 99 % избирателей гораздо больше похожа на демократию с полной информированностью, чем на демократию с полным невежеством[22]. Почему? Во‐первых, представьте себе совокупность избирателей, 100 % которых хорошо информированы. Кто выиграет выборы? Ответ тривиален: тот, кого поддержит большинство хорошо информированных избирателей. А теперь вернемся к ситуации, когда только 1 % избирателей хорошо информированы. Остальные 99 % избирателей настолько глупы, что голосуют случайным образом. Если вы спросите о чем‐нибудь человека, который собирается голосовать, то вы скорее всего сделаете тревожный вывод, что он не понимает, что делает. Тем не менее элементарная статистика показывает, что при многочисленном электорате каждый кандидат получает около половины случайных голосов. Оба кандидата могут рассчитывать примерно на 49,5 %. Однако этого недостаточно для победы. Для победы они должны сфокусировать свои усилия на одном человеке из 100, который хорошо информирован. Кто же выиграет? Тот, кто получит наибольшее количество голосов хорошо информированных избирателей. Таким образом, как отмечают Пэйдж и Шапиро, изучение среднестатистического избирателя ведет к ложным выводам: «Даже если индивидуальные ответы на опросы общественного мнения являются частично случайными, полными ошибок в измерениях и нестабильными, при их агрегировании в коллективный ответ – например, в процент людей, которые поддерживают конкретную меру экономической политики, – коллективный ответ может быть вполне осмысленным и стабильным»[23].

Предположим, политик берет крупную взятку от «табачного лобби» и отказывается удовлетворить всеобщее требование по усилению государственного регулирования отрасли. Решения в пользу производителей табака не влияют на популярность политика среди невежественных избирателей: они вряд ли знают его имя, не говоря уже о том, как он голосовал. Но его поддержка среди информированных избирателей резко падает. С увеличением количества вопросов, по которым принимаются решения, картина усложняется, но секрет успеха остается тем же: уговорить большинство хорошо информированных избирателей проголосовать за вас.

Этот результат был очень точно назван «чудом агрегирования»[24]. Он звучит как рецепт алхимика: «Смешайте 99 частей глупости с 1 частью мудрости и получите смесь того же качества, что и незамутненная мудрость». Практически полностью невежественный электорат принимает такое же решение, как и полностью информированный электорат, – свинец действительно превращается в золото!

Есть соблазн назвать это «политикой вуду» или сказать, как это сделал Г. Л. Менкен, что «демократия зиждется на смехотворной вере в коллективную мудрость индивидуального невежества»[25]. Но в этой вере нет ничего магического или смехотворного. Джеймс Шуровьеки описывает множество случаев, когда чудо агрегирования – или что‐то похожее на него – прекрасно работало[26]. При проведении конкурса на самый точный прогноз веса быка, среднее значение 787 прогнозов отличалось от действительного веса всего на один фунт. На сьемках передачи «Кто хочет стать миллионером» самый популярный среди студийной аудитории ответ оказывался верным в 91 % случаев. Финансовые рынки, которые агрегируют прогнозы огромного количества людей, часто предсказывают события лучше ведущих экспертов. Ставки на тотализаторе служат отличным средством прогнозирования исходов различных событий от спортивных соревнований до выборов[27]. Как объясняют Пэйдж и Шапиро, в каждом из этих случаев работает одна и та же логика: «Это один из примеров действия закона больших чисел. При правильных условиях индивидуальные ошибки в измерениях будут независимыми и случайными и имеющими тенденцию к взаимоисключению. Отклонения в одну сторону будут компенсироваться отклонениями в противоположную сторону»[28].

Когда защитники демократии впервые сталкиваются с рациональным невежеством, они обычно признают, что глубокое невежество избирателей будет осложнять осуществление народовластия. Их инстинктивный ответ состоит либо: а) в отрицании серьезного невежества избирателей, либо: б) в интерпретации невежества избирателей в качестве временного, преходящего условия. Эти ответы нельзя даже мягко отклонить как «эмпирически уязвимые». Десятилетия исследований показывают, что они просто неверны[29]. Около половины американцев не знают, что у каждого штата есть два сенатора, а три четверти не знают длительности сроков их полномочий. Около 70 % не могут сказать, какая партия контролирует палату представителей, а 60 % – какая партия контролирует сенат[30]. Больше половины не могут назвать фамилию своего конгрессмена, а 40 % не могут назвать ни одного из своих сенаторов. Чуть меньший процент избирателей могут назвать партийную принадлежность своих представителей[31]. Более того, столь низкий уровень знаний остается стабильным с самого начала проведения опросов, а межстрановые сравнения показывают, что уровень невежества американских избирателей лишь незначительно превышает средний[32].

Можно, конечно, настаивать, что все это не важно. Вероятно, у избирателей есть некое не поддающееся измерению интегрированное интуитивное понимание. Но для защитника демократии такой аргумент является жестом отчаяния. Чудо агрегирования обеспечивает демократии более солидный фундамент. Оно позволяет людям одновременно верить и в эмпирические данные, и в демократию.

Первоначальные аргументы про рациональное невежество распространялись долго, но постепенно стали общепринятой точкой зрения. Похожий процесс диффузии сейчас переживает концепция чуда агрегирования. Некоторые еще не слышали об этом чуде. Консервативные мыслители надеются, что если не замечать контраргумента, он отпадет сам собой. Но его логика слишком убедительна. Если кто‐то не найдет ошибки в логике этого чуда, описанный выше водораздел в социальной науке прекратит свое существование. Экономисты и экономически мыслящие политологи, а также профессора права переосмыслят свои сомнения в демократии и вернутся к существовавшей до тезиса о рациональном невежестве презумпции о том, что если демократия делает Х, то Х является хорошей идеей.