Читать книгу Опасные странствования. Исторический авантюрный роман - Чель Э. Генберг - Страница 10

В мире вот уже десять лет шла война, и настала очередь Дагвинда Мартинссона пережить отведенную ему в ней долю.

В 1618 году богемцы подняли восстание против династии Габсбургов, а год спустя они избрали королем вожака евангелистов Фридриха Пфальцского. Но королем он пробыл лишь до ноября 1620 года, когда восстание было подавлено генералом Тилли в битве при Белой горе недалеко от Праги.

Фридрих был вынужден отправиться в изгнание. В 1623 году войска католиков заняли пфальцские наследные земли, и пфальцское курфюстерство переехало в католическое герцогство Баварии.

Английский король Яков I, – которого на родине звали Джеймс I, – занял, между тем, сторону своего зятя Фридриха Пфальцского, и Нидерланды и северогерманские земли почувствовали угрозу со стороны католической лиги, вступавшей в Северную Германию.

Война превращалась в войну престолов, где объединенные немецкие государства в определенных ситуациях поддерживали противную сторону, опасаясь, что кто-нибудь из союзников получит слишком большое влияние. В 1625 году король Дании Кристиан с подачи Франции и Англии решил вмешаться в войну. Датская армия была разбита при городе Луттер-ам-Баренберг в 1626 году. Королевские войска заняли Ютландию, захватив бóльшую часть побережья Балтийского моря, в то время как королевский главнокомандующий Альбрехт Валленштайн, сменивший Тилли, осадил Штральзунд.

Захватив в 1621 году город Ригу в Лифляндии, король Густав Адольф пять лет спустя перенес театр военных действий в нижний Вайхзель. Во время прусской кампании король научился оригинальному военному искусству, особенно в области тактики.

Твердая внешняя политика короля, направленная на превращение Швеции в великую державу, имела большое значение и для внутренней политики. Было заложено много новых городов, он следил за тем, чтобы создавались торговые компании, развивались железные промыслы, и все это для того, чтобы добывать деньги на войну. Густав Адольф знал, что со временем вражда стихнет, и для мирных и военных целей потребуются знающие, образованные люди. Поэтому он позаботился о том, чтобы реорганизовать университет в Уппсале.

Граф Аксель Оксеншерна сохранил свое влияние на Густава Адольфа, точно такое, какое он имел при Карле IX. Что же касается Дагвинда Мартинссона, король долгое время не имел никакого представления о том, что случилось с этим юношей из Эргрюте.

Король не был глуп. Оксеншерна до самого конца ходатайствовал о пощаде для Вильгельма Поссе, и это было понятно Густаву Адольфу, так как он знал, что эти двое долгое время были близкими друзьями. Однако на этот раз король пошел против своего советника. Если бы предатель остался жив, это могло быть нежелательно истолковано.

Поначалу Густав Адольф не понимал, почему Оксеншерна так поступил с Дагвиндом Мартинссоном, но вскоре после того, как он повстречался с юношей на улице после большого пожара, он получил недостающую информацию, и связь между Дагвиндом Мартинссоном, Эмилией Поссе и Вильгельмом Поссе стала очевидна.

– Государство потратило кучу денег на образование Мартинссона, – сказал король своему государственному секретарю. – Этот молодой человек умен и предприимчив, хоть он и не проявил свою мудрость, связавшись с Эмилией Поссе.

Оксеншерна поднял брови, но промолчал.

– Валленштайн идет к Штральзунду, – продолжал Густав Адольф. – Там нужен человек, который мог бы взглянуть на ситуацию свежим глазом. Таким человеком будет Мартинссон. Ему надо поехать туда под маской фельдшера. Парень смыслит в медицине. Я сам видел, как он работает брадобреем. Он с честью с этим справится.

Таким вот образом Дагвинд Мартинссон три месяца провел в древнем ганзейском городе Штад у Штральзунда, напротив острова Рюген. В его распоряжении была старая потрепанная квартира возле рынка Альтер Маркет. Чтобы никто не заподозрил, что он не тот, за кого себя выдает, он каждый день несколько часов оказывал врачебные услуги шведским офицерам. Простые солдаты должны были довольствоваться услугами других фельдшеров в гарнизоне.

Каждый день, окончив прием, он бродил по Штральзунду, любовался старинной ратушей с ее проваленными декоративными фронтонами, слушал звон колоколов трех старинных церквей – Николая, Марии и Якова.

Его вскоре стали узнавать в маленьких пивных на окраине города. Когда посетители узнали о его профессии, они стали подходить к нему, усаживались за его стол и рассказывали о своих болячках. Зачастую он был в силах помочь им, немного смягчая их муки и разговаривая с ними. Было нетрудно перевести разговор на войну, и пришедшие из окрестных селений многое ему рассказывали о солдатах Валленштайна, их численности и передвижениях.

Когда Дагвинд возвратился в Стокгольм на корабле, который был так изношен и пропускал столько воды, что было невозможно понять, почему он еще наплаву, у него было полно сведений о планах германского военачальника.

Король со своим генеральным штабом принял к сведению рассказанное, которое должно было принести большую пользу, когда отряд кораблей будет послан в Штральзунд для облегчения сложного положения шведов.

Дагвинд какое-то время был свободен и мог видеть, что многое из уничтоженного пожаром стало возрождаться. На пожарищах появлялись новые улицы, которые были прямее и шире прежних, а вновь построенные на них дома солиднее.

Дагвинд возобновил свои прогулки по городу. Посетив верфь, он увидел, что Хенрик Хюбертссон де Грот не врал, говоря о новом корабле «Васа», новой регалии, заказанной королем. Он стоял уже на воде, готовясь к выходу в море.

Корабль был красив и высоко возвышался над водой. «Скорее всего, он будет быстроходным парусником», – подумал Дагвинд. – «И это хорошо, а то шведское владычество на Балтике требовало все более скорых связей между материком и различными провинциями». Эти провинции были головной болью королевства. В случае захвата врагом они будут препятствовать оказанию им помощи или, по крайней мере, задерживать ее.

Требовались хорошие суда, так как старый флот Густава Адольфа не всегда был готов выйти в море. Во время польской войны король горько жаловался на то, что корабли воевали с большой течью, подчас без мачт и парусов. Было авантюрой перевозить большие массы народа через море.

Дагвинд довольно часто бывал на корабельной верфи, следя за тем, как расцветал новый корабль.

Король и его ближайшие советники тоже думали о новом корабле «Васа», хотя не столько о его красоте, сколько о мощи. До дворца дошли плохие слухи, утверждения, заставлявшие Густава Адольфа ходить взад-вперед по комнатам, беспрестанно призывая к себе советников.

– Я очень полагаюсь на мастера де Грота, – сказал король Оксеншерне. – Он знает свое дело. Однако меня беспокоят вести о том, что Валленштайн направил экспертов в судостроении, которые проникли на верфь и вмешиваются в строительство «Васы».

– Мы очень тщательно проанализировали эти слухи, – ответил канцлер. – Пока что мы не нашли ничего подтверждающего их соответствие действительности. Да и как можно навредить «Васе»? Он под крепкой охраной солдат и работников.

– И все же я беспокоюсь, – настаивал король. – Корабль скоро будет полностью оснащен. Ничто не должно с ним случиться, ведь это королевская регалия. Абсолютно ничего. Пришлите сюда Мартинссона!

Он вернулся в свои покои, чтобы отдохнуть, однако в мыслях короля покоя не было. Время было тяжелым. В тот год вооружение военных кораблей началось необычайно рано. Уже в марте риксадмирал Юлленъельм имел у Альвснаббена в южных шхерах флот из одного большого, восьми средних и пары небольших кораблей, готовых выйти в море. В начале апреля эскадра вышла в направлении Пиллау и Данцига, чтобы установить блокаду. В мае адмирал Клас Флеминг вышел со своими кораблями, чтобы соединиться с Юлленъельмом. С ним был и король. Теперь вот король вернулся в Стокгольм, но лишь на время.

Он должен возвратиться назад, так как все говорило за то, что Валленштайн планировал выйти в море с множеством кораблей. Это беспокоило, и король знал, что надо готовиться к худшему. Теперь каждый корабль был на счету, и король вернулся, чтобы призвать к себе своих советников и поторопить со строительством шведского флота.

– Проследите, чтобы «Васа» был готов! – приказал он.

Густав Адольф знал, что форсировать строительство корабля было рискованно, но что было делать? Теперь вот он сидел и размышлял в одиночестве. Усталость брала свое, и он стал кивать головой. Минуту спустя он заснул и не просыпался до тех пор, пока в дверь не постучали и не сообщили, что прибыл Дагвинд Мартинссон.

Королю не надо было долго объяснять, что он хочет. Дагвинд Мартинссон стоял посередине комнаты со шляпой в руке и слушал. Все было ясно и понятно, вопросов не было.

– Это важно, – наконец сказал Густав Адольф. – Помимо как от Бога благополучие королевства зависит от его флота!