Читать книгу Опасные странствования. Исторический авантюрный роман - Чель Э. Генберг - Страница 7

Дагвинд почувствовал, как его сгребли сильные руки. Он попытался протестовать, объясняя, что все это какая-то ошибка, но его никто не слушал. Они вытащили его из комнаты, бесцеремонно проволокли вниз по небольшой извилистой лестнице и вытолкнули наружу через портал из известняка. В один момент он оказался на свежем воздухе в сверкании дня, но уже открылась дверь в стене немного в стороне от церковного здания с куполообразной крышей.

Проход, по которому его проталкивали, был очень узким. Он сильно, до синяков ударялся плечами об обе стены. Через бойницы был местами виден окружающий мир, и он понял, что находится внутри северной стены. Потом открылась еще одна дверь, и он очутился в комнате, в которой было так темно, что ему пришлось поморгать, чтобы что-нибудь увидеть.

У стола возле камина в углу сидел одетый в шубу человек, старавшийся раскурить свою глиняную трубку угольком из камина. Он сделал пару крепких затяжек, чтобы табак задымил, и выбросил уголек обратно в огонь.

– У тебя еще один гость, надзиратель, – сказал старший стражник. – За ним надо так же строго следить, как и за тем, что уже сидит у тебя.

– Ничего страшного, – ответил человек в шубе.

Он пошел в восточный конец комнаты. Там он ухватился за железное кольцо и изо всех сил потянул за него. В стене приоткрылся люк. Один из стражников пошел помочь ему, и отверстие в стене стало достаточно большим, чтобы через него мог пройти человек. За этим люком была лестница, напоминавшая стремянку. Дагвинд почувствовал толчок в спину и стал падать вниз через проем, не держась за лестницу руками. В последний момент он пришел в себя и начал спускаться вниз по лестнице. Он не достиг еще и половины лестницы, как вверху с грохотом захлопнулся люк. Вокруг стало почти темно. Но не совсем темно, так как на одной из стен, по которой струилась влага, был факел в гнезде. Он давал немного света и был явно единственным источником тепла.

Дагвинд ступил на пол. Он был каменным. В одном углу, самом дальнем от факела, была куча соломы. Дагвинд медленно осмотрелся вокруг в полумраке. Здесь никого не было, однако у него было такое чувство, что он не один. Он увидел плащ на соломе, рядом на каменном полу стояли оловянная кружка и небольшой кувшин с водой. Ему почудились буквы, вырубленные в стене над кувшином, и он подошел поближе, чтобы разглядеть их.

Там было неуклюже написано «Якко Илкка». И тут он услышал звук – стон, эхом отдавшийся от каменных стен. Он быстро обернулся, и рука его скользнула по боку, но он быстро вспомнил, что у него отняли кинжал. Тут он увидел небольшую нишу в правом углу. Дагвинд осторожно просеменил к ней и заглянул в нее.

Там был клозет с двумя очками. На одном сидел человек с изнуренным лицом и длинными темными волосами. Стон шел от него, и Дагвинд попятился в камеру, поняв, что его сокамерник не представляет опасности.

Минуту спустя и он вышел из ниши. Теперь Дагвинд увидел, что это бледное лицо с глубоко запавшими глазами было обрамлено темной бородой. Человек был облачен в шведскую военную форму, которая превратилась в лохмотья.

Это ты Якко Илкка? – спросил Дагвинд.

Тот издал булькающий горловой звук. Если постараться, можно было понять, что это был горький смех.

– Нет, я не он, – сказал человек по-шведски с лифляндским акцентом. – Илкка умер. Он сидел здесь лет тридцать назад, этот финский крестьянский вожак, поднявший бунт против шведской короны и поплатившийся за это.

– Кто же ты тогда?

– Я тоже хотел бы знать, кто ты, – ответил человек.

Дагвинд горько улыбнулся и сказал, кто он. Собеседник недоверчиво посмотрел на него.

– Можешь чем-нибудь доказать, что ты тот, за кого себя выдаешь? – спросил он.

– Едва ли.

– Если ты Дагвинд Мартинссон, ты пару лет назад должен был встретиться с одной важной персоной. Можешь рассказать что-нибудь об этом?

Тут до Дагвинда дошло. Он кивнул и начал рассказывать о том случае, когда он сопровождал Густава Адольфа в рощу, где король должен был осчастливить одну молоденькую девушку. Человек рассмеялся, когда услышал о том, как глава королевства свалился в ручей.

– Ты верный человек, – сказал он затем. – Об этом мало кому известно. Так милейший наш король отправился из усадьбы Энггорден, чтобы переспать с молоденькой дамой? У меня была более скромная версия этого происшествия, но я больше верю тебе.

– И?

Сокамерник протянул руку для приветствия, и Дагвинд пожал ее.

– Меня зовут Маркус Едда, – сказал он. – Мы были должны встретиться в замке Або, ты и я, вот мы и встретились.

– Так ты осведомитель из Лифляндии?

– Да. Меня послали сюда передать тебе сведения, которые должны были попасть в стокгольмский дворец, но как только я появился в Або, меня схватили и бросили в этот застенок. Средь нас предатель, Дагвинд.

Маркус Едда уселся на дурно пахнувшую кучу соломы в углу, жестом пригласив Дагвинда составить ему компанию.

– Может, это свой человек короля в Финляндии? – спросил Мартинссон. – В таком случае королевство в большой опасности.

– Во всяком случае это возможно. Нет, я не думаю, что предатель Грегер Якобссон. Он слишком глуп для этого. Он был назначен наместником сюда после пожара 1614 года, когда молодой король посетил замок Або и вспыхнул пожар. В тот раз крепость была полностью уничтожена. Теперь она кое-как восстановлена, но используется только как склад. Вот почему нас бросили в застенок в передней крепости на неизвестный срок. Нет, не думаю, что это Якобссон.

– Если не он, то кто?

– Якобссон никто иной как строитель и управляющий, делающий то, что ему сказано. То, что он занимает эту должность, объясняется тем, что он ею доволен и не требует повышения жалованья. Нет, я подозреваю…

– Что?

– Что предатель, наверно, не здесь, не в Або.

Теперь Дагвинд удивленно взглянул на своего сокамерника. Ничего более странного он не слышал. Несмотря ни на что, именно здесь их заточили в тюрьму, бросив в эту камеру. Но он ничего не сказал, а сидел тихо в ожидании разъяснения.

– Быть разведчиком в чужой стране – не всегда легко, – сказал Маркус Едда через минуту размышления в тишине. – Нельзя находиться в абсолютном вакууме, в некоторых случаях надо обзаводиться союзниками, но при этом можно обратиться к не тому лицу.

Он нащупал в куче соломину, выглядевшую довольно свежо. Она все еще была желтой и не почернела от давности и гниения. Он отломил кусочек получше и засунул его в рот. После этого он, сидя, жевал ее какое-то время, будто жевательные движения помогали ему думать.

– В Лифляндии я отыскал шведского офицера, о котором все хорошо отзывались. Его зовут Вильгельм Поссе…

Дагвинд резко выпрямился.

– Вильгельм Поссе?

– Ты его знаешь?

– Только по имени. Продолжай!

– Я сделал его своим поверенным. Я был, скорее, вынужден сделать это, – сказал Едда. – Надо иметь, на кого можно положиться, и Поссе, по крайней мере по моему разумению, был таковым, к тому же его квартира занимала стратегическое положение. Там я мог принимать народ со всех сторон и получать от него сведения. Поссе распоряжался своей охраной так, как я его просил. Мои разведчики всегда имели возможность приходить и уходить. Он очень хорошо помогал мне. Но что-то произошло… Когда он узнал, что я должен отправиться в Або на встречу с тобой, он внезапно изменился. Конечно, только на короткий миг, но мне показалось, что глаза его почернели от ненависти. По дороге сюда я почувствовал слежку за собой, хотя это было только ощущение, никаких существенных признаков. В Ревеле я должен был сесть на судно, чтобы отправиться сюда. Оно должно было ждать меня, но его не оказалось. Я был вынужден искать другую оказию. Когда я прибыл сюда, я увидел шведского офицера, которого, как мне показалось, я видел раньше у Вильгельма Поссе. Он выглядел очень довольным, когда меня схватили и препроводили сюда.

Дагвинд Мартинссон тихо выругался, но не достаточно тихо, чтобы это не услышал Маркус Едда.

– Кажется, я прав! – сказал шпион из Лифляндии, проницающее посмотрев на своего сокамерника.

– Да, ты прав, наверно, – ответил Дагвинд. – В этом случае это может быть не предательство в полном смысле. Речь может идти о мести, но и эта личная месть может представлять собой покушение на шведскую корону. Предательство…

– Ну-ка поясни поподробнее!

Дагвинд начал было рассказывать об Эмилии и о предупреждении, полученном им от Акселя Оксеншерны, когда сверху, из комнаты охраны послышался какой-то шум.

Тяжелый каменный люк приподнялся, и луч света проник в темницу.

В луче света плясала пыль.

По ступенькам лестницы стал спускаться надзиратель в огромной шубе. Он делал осторожные шаги, пробуя пространство перед собой вытянутой рукой. В другой была корзина. Надзиратель поставил корзину на пол и ногой придвинул ее поближе к узникам.

– Обед, – пробурчал он, поднимаясь по лестнице.

Через люк наверху виднелись ноги двоих стражников. Дагвинд что-то невнятно промычал, а Маркус Едда поднялся, чтобы взять корзину. В ней была оловянная тарелка, несколько ломтей черного хлеба и пара кусков солонины. Маркус потряс кувшин с водой, стоявший на полу.

– Нам нужно больше воды, – крикнул он вслед надзирателю. – Этой не хватит. Мне дали ее три дня назад.

– Тогда экономьте, – ответил человек в шубе, прежде чем люк с грохотом упал на свое место.

Двое узников поставили корзину промеж собой и начали есть. Черный хлеб был таким черствым, что его с трудом можно было откусить. Дагвинд отгрызал маленькие кусочки и съедал их. Было трудно глотать, если не запивать, но он не хотел тратить воду из кувшина, коль уж у них было мало воды. Солонина жгла губы и небо, и он понял, что скоро наступит жажда.

Во время еды он рассказывал, что было у него на уме. Маркус тряс головой, показывая, что не верит.

– Странно, что Вильгельм Поссе рисковал головой только потому, что ты наставил рога ему, – сказал он. – Но раньше случались вещи и постраннее.

– Можно себе представить, – откликнулся Дагвинд. – Хотя я мало знаю об этом. Но я вычислил все же… Если Вильгельм Поссе обзавелся здесь шпионом и договорился с ним отомстить мне, они не выпустят нас отсюда живыми. Они просто обязаны уничтожить нас, иначе король нанесет ответный удар. Но и повесить нас по закону они не могут, так как тогда власти в Стокгольме должны узнать об этом, они должны попробовать нечто иное…

Только он произнес эти слова, как Маркус вскочил на ноги. Едда сделал большой глоток из того, что осталось в кувшине, и бросился к туалету. Там он вставил два пальца в рот и освободился от всего, что он только что проглотил. Дагвинд сразу понял, в чем дело, и мгновение спустя сделал то же самое в соседнее очко.

– Ты уверен, что они хотели нас отравить? – спросил Дагвинд, когда они вернулись к куче соломы.

– Никогда нельзя быть в чем-то уверенным, – ответил тот. – Но хочешь жить – следуй этому правилу.

– И если мы хотим выжить, нам надо делать отсюда ноги, – продолжил мысль Дагвинд Мартинссон. – Король должен узнать, что ты для него разведал, и воздать должное Вильгельму Поссе за его «заслуги».

– Чтобы ты продолжал баловаться с его женушкой?

– Только ради этого стоит попытаться бежать! Как я понимаю, бумаги, что ты привез из Лифляндии, конфискованы?

– Какие там бумаги? – промолвил Маркус Едда. – С ними нельзя рисковать. Все у меня здесь.

Он постучал кулаком по лбу.

– Значит, меньше упаковываться, – кивнул Дагвинд. – Тогда займемся побегом. Ты тут уже давно сидишь и должен знать расписание стражи. В нем есть что-нибудь полезное для нас?

Едда сломал новую соломину и начал жевать ее.

– Ты верно мыслишь, – сказал он, помолчав. – Когда к надзирателю приходит стража, – а это не часто случается – он спускается сюда с корзиной. Когда же он один, он спускает ее сюда на веревке. Так же и обратно. Думаю, нам трудно будет с ним справиться… а если мы все же выберемся отсюда, мы не уйдем дальше его комнатки наверху. Он такой же узник, как и мы, с той лишь разницей, что у него там очаг, у которого он может погреться.

– Тогда через туалет?

Едда изобразил гримасу отвращения.

– Думаешь, я не думал об этом? – ответил он. – И тюремное начальство понимает, что узники подумают воспользоваться туалетом. Дерьмо идет по трубе, которая настолько узка, что и ребенок через нее не пролезет. Забудь об этом.

– Тогда остается только надзиратель, – вздохнул Дагвинд. – Когда он обычно забирает корзину?

– Вечером.

– Тогда надо ждать, – сказал Дагвинд Мартинссон.

– Что ты имеешь в виду? Ты уже что-то придумал?

Дагвинд безрадостно улыбнулся.

– Думаю, что знаю, как мы попадем наверх, но и только. Ты когда-нибудь бывал в абоском замке до этого?

– Три раза. Ты не первый мой контакт из Стокгольма. Но все другие уже мертвы…

– Звучит не очень успокаивающе, – пробормотал Дагвинд. – Но я чувствую себя по-прежнему бодрым и здоровым. Ты должен знать замок, имея такой опыт. К тому же замок теперь не такой уж большой.

– Здесь много узких и извилистых проходов, – вздохнул Едда. – Все сделано для того, чтобы обезопасить врага.

В глотке у Дагвинда пересохло. Он освободился от солонины, но соль осталась. В кувшине еще была вода на дне, и он сделал маленький глоток. Если вода простояла здесь столько, что на это жаловался Маркус Едда, пить ее можно было без опаски. После того, как он проглотил эту пару капель, жажда немного отступила.

– Именно так, – сказал он после этого. – Крепость построена таким образом, чтобы враг не мог в нее проникнуть. Но это также значит, что из нее легче выбраться.

– Но только не отсюда, – вздохнул Маркус Едда. – Если нам и удастся добраться по лестнице до люка, стоит только пнуть ногой, и мы будем вновь внизу.

– Я имел в виду, что он спустится к нам сюда. Тогда будет легче.

– Он не такой дурак, чтобы добровольно спуститься к нам.

– А кто говорит, что добровольно? – спросил Дагвинд, посмотрев на лестницу. – Должно получиться, если мы сделаем так…

Он рассказал свой план, и мрачное лицо Маркуса Едды посветлело.

– Может получиться, – сказал он под конец.