Читать книгу На людях. Рассказы - Чихнов - Страница 19

– Да… – многозначительно протянул Никифор. – Заболел. Я заболел. И ничего тут не поделаешь. Так, видимо, надо. Но кому надо? Кому надо – тому надо. Заболел – и все!

Прошло уже полчаса, как прозвенел будильник, а Никифор все лежал. Он всегда сразу вставал, как прозвенит будильник, и все шло своим чередом – зарядка, завтрак, прогулка… И так уже много лет. Но сегодня было не до зарядки.

– Ничего страшного. Все болеют. Ты лучше всех, что ли? Чудак, право. А может, ты просто устал? 66 лет. Интересно, есть температура?

Измерить же температуру было нечем. Не было градусника. Никифор все хотел купить и забывал. Была бы семья, а так одному вроде как и ни к чему. Двенадцать лет в этом году будет, как Никифор проводил жену в последний путь, откуда никто не возвращается. Жил он один. Конечно, если бы нашлась хорошая женщина, он бы женился. Он думал об этом. Правда, один – сам себе хозяин, ни перед кем отчитываться не надо. И сейчас Никифор мог лежать целый день, и никто не сказал бы «вставай».

– Так оно конечно. Но все равно женщина не помешала бы. К примеру, сварить что-нибудь, воды подать… – опять заговорил Никифор сам с собой.

Говорить с самим собой Никифор начал после Нового года и вот уж как два месяца сам с собой разговаривал. Ничего плохого Никифор в этом не находил. Почему бы и не поговорить? Никто не слышал. Дома один.

– Заболел, значит, говоришь. И что у тебя за болезнь такая? Простуда? А может, грипп? Надо больше отдыхать. Лежать.

Никифор лег на живот и уснул. Когда проснулся, был десятый час.

– Вставай, батенька! Батенька… Жена все так говорила. Царствие ей небесное. Вставай давай! Или еще полежать хочешь? Смотри по самочувствию. Целый день лежать – тоже не дело. Потом лягу, после обеда. Поднимайся, не ленись. Ты – мужик!

Никифор через силу поднялся, сделал зарядку, хоть и нездоровилось, позавтракал и прошел в комнату.

– Ну вот поел. Лечь, что ли? Больной должен лежать. А прогулка? Нет, надо пройтись. Свежий морозный воздух взбодрит, – Никифор подошел к окну. – Ветра, кажется, нет. Это хорошо. Все равно одевайся теплее. Болеешь. Одеваюсь… Футболка, безрукавка, свитер. Сейчас будет тепло. Молодец!

После прогулки был обед, тихий час. Уснул Никифор не сразу, долго ворочался. Неспокойно как-то было на душе. Проснулся в три часа. Вставать совсем не хотелось.

– Ну полежи, полежи еще немного, – разрешал Никифор. – Отлежаться надо.

Никифор с полчаса еще полежал и встал.

– Ну вот и хорошо. А чего хорошо? Отдохнул хорошо. Болеть тоже надо с умом. Ты когда, Никифор, последний раз болел? Весной. Человек ты уже не молодой. Организм ослаблен. Чего ж ты хочешь? Совсем не болеть? Такого не бывает. Все тело ломит. Похоже, грипп. Хорошо бы меду. Кислое сбивает температуру, и – больше пить. Ты хочешь пить? Да-да, я к тебе, грипп, обращаюсь. Ты думаешь, я того… рехнулся на старости лет. Нет, я в своем уме. Ты у меня надолго? Не хочешь со мной разговаривать. Я понимаю. Я на тебя не в обиде. Пришел – так пришел. Все болеют. И вот теперь мой черед настал. Грипп… Не нравится мне это слово. Давай я тебя буду звать Гриша. Гриша… Неплохо, правда? А я Никифор. Вот мы и знакомы. Ты, Гриша, как долго у меня пробудешь? У меня много работы. Надо ремонт в квартире делать, хотя бы косметический. На хороший ремонт денег нет. Сходить в гараж, машину посмотреть. Чего молчишь? Как я себя буду вести. Понятно. Все будет хорошо.

Никифор встал, сходил на кухню, взял яблоко, вернулся в комнату, включил телевизор, сел на диван и стал есть.

– Конечно, лучше бы пройтись, чем этот телевизор… Больше бы пользы было. Это надо одеваться. Обленился ты совсем, Никифор. Болею я. В магазин бы сходить за лимоном. Ты, Гриша, хочешь чай с лимоном? Конечно хочешь, я знаю. Не скромничай. Сходить, что ли? Чего молчишь? Не знаешь. Я тоже не знаю.

Магазин был рядом. Никифор, наверное, уже был бы дома, если бы сразу пошел, не болтал, а так идти расхотелось.

– Значит, Никифор, не пойдешь? А зря. Нездоровится мне. Нездоровится? Лечиться надо. Пить чай с лимоном. Ты же сам говорил, что кислое снимает температуру. Говорил, я не отказываюсь. А почему не идешь в магазин? Тебе нравится болеть? Нет, Гриша, я не хочу болеть.

В магазин Никифор так и не пошел. Он еще лежал. В восьмом часу встал, поужинал, сел за телевизор. Он всегда перед сном смотрел телевизор. Это вошло в привычку.

– Ничего, Гриша, завтра схожу в магазин. Будем с тобой пить чай с лимоном. Потерпи немножко. Ничего, ничего.

Лег Никифор в девять часов вместо десяти, как обычно.

– Болею я. А когда человек болеет, надо лежать, правильно, Гриша? Все молчишь. Я молодой тоже был молчун. Скромник. Боялся к девушке подойти. С Дашей, женой, меня познакомили друзья. Сам бы я, наверное, не подошел к ней, а может и подошел. Ладно, не будем гадать. Давай спать. Все, никаких разговоров. Спать! Все. А чего все? – Никифор засыпал.

Он проснулся – где-то далеко лаяла собака. Монотонным был ее лай. Никифор включил ночник. Маленькая стрелка на будильнике показывала на четыре. Будильник стоял на табуретке рядом с кроватью. Все-таки нездоровилось.

– Чего лаешь? Чего тебе не спится? Другим спать не даешь. Без тебя было бы так хорошо, тихо. Кому нужен твой лай? Тебе, наверное, скучно. Это бывает. Пройдет.

Никифор уснул. Когда опять проснулся, было восемь часов. Второй день он просыпал, так обычно он вставал в семь часов.

– Это не специально. Простительно. Больной должен лежать, что я и делаю.

За окном одна за другой потоком проносились машины. Никифор еще полежал минут пятнадцать и встал, сделал зарядку через не хочу. Позавтракал. Потом прогулка. Чай с лимоном.

– Я тебе обещал, Гриша, чай с лимоном. Пожалуйста. Я не люблю трепаться, как некоторые. Сказано – сделано. Я бы, конечно, мог и вчера сходить в магазин, но нездоровилось мне. Извини, к вечеру я устаю, и ничего не хочется делать. Сейчас я немного полежу, наберусь сил. Потом обед. Тихий час. Я люблю порядок. С порядком оно и времени больше. Я тебе, Гриша, не надоел со своими разговорами? Нет. Ну хорошо. Хочешь еще чаю? Я тоже не хочу. Пойду полежу.

После обеда Никифор еще спал. Встал в плохом настроении. Весь день он проспал. Остался ужин, телевизор, и – опять спать. На ужин Никифор купил колбасы. Он бы ее не взял, если бы не болел. Он редко покупал колбасу, не считал ее здоровой пищей, а тут сильно захотел.

– Сейчас, Гриша, мы с тобой будем ужинать. Я купил любительской колбасы. Любишь колбасу? Любишь. Жарить мы ее не будем, слегка только подогреем. Жареная пища плохо усваивается. Сделаю я ее с картошкой. Конечно с капустой было бы лучше, но у меня капусты нет. Но с картошкой, я считаю, тоже не плохо. Хорошо бы кетчуп. Но и кетчупа у меня нет. А свежих огурчиков, помидорчиков не хочешь? Я тоже хочу. Но увы. Надо в город ехать за помидорами. Да и денег у меня на них нет. Пенсия маленькая.

Никифор съел два кружочка колбасы с картошкой, он, наверное, еще бы съел, такой вкусной она была, но не хотел перегружать желудок. Мясо все-таки. Пища тяжелая.

После ужина Никифор почувствовал себя лучше, появилось настроение. Но через час, что он провел за телевизором, опять стало нехорошо, зазнобило.

– Так можно всю жизнь проспать! – сердито заметил Никифор. – Я тебе, Гриша, наверное, понравился, раз ты не хочешь от меня уходить. Чем же я тебе приглянулся так? А мне показалось, что ты меня оставляешь. Конечно, я понимаю, такого не может быть, чтобы человек совсем не хворал. Молодежь – и та болеет, а что говорить о стариках? Я, Гриша, на тебя зла не держу. Это твоя работа заносить инфекцию, укладывать в кровать. Ты, наверное, хочешь, чтобы я снова лег? Как скажешь. Пошел я спать. Форточку только открою. Ты не возражаешь? Спать так спать. Я ничего не имею против.

Никифор разделся, лег.

– А колбаса, Гриша, была ничего, правда? Давай спать.

За ночь Никифор ни разу не проснулся. Будильник прозвенел, он все лежал. Все еще нездоровилось. Зарядка, завтрак – все как вчера, позавчера. Утром Никифор доел колбасу, сделал ее с яйцом. Затем прогулка. После обеда Никифор лег, но уснуть не мог.

– Переспал. Во всем должна быть мера. А ты обрадовался, что можно лежать целый день. Пойду пройдусь. Заодно рыбу куплю. Что лучше, Гриша, взять консервы или свежую рыбу? Что ты любишь? Свежая рыба полезней, чем консервы.

Никифор купил консервы, не захотел возиться с рыбой, чистить. Консервы были дорогие. Тунец в масле. Никифор хотел купить консервы в собственном соку, но поспешил, не прочитал.

– Ничего, Гриша, пойдет, – долго вертел в руках Никифор консервы, читал, прежде чем открыть. – Срок годности не истек, а это самое главное. Сейчас будем есть. Ну как? Суховаты немного. Лучше, конечно, в собственном соку. Ну да ладно, пойдет. – Никифор закашлялся. – Ну вот и кашель появился. Обоняния совсем нет. Это твои, Гриша, все проделки. С тобой не соскучишься. Хочешь опять уложить меня в кровать? Что ж, я не против, если ты так хочешь.

Никифор прошел в комнату, взял с кровати подушку, бросил ее на диван и лег.

– Я сегодня себя чувствую лучше. Правда вот кашель. Но это всегда так. В прошлом году у меня был грипп, тогда тоже был кашель. Ты, наверное, помнишь? Я еще ходил к терапевту. Пойду я постираю, чего лежать. Ты не против? Ну вот и хорошо.

Потом был ужин. Лег Никифор рано, еще девяти не было, чтобы завтра не проспать, встать по будильнику.

Спал Никифор плохо, мучил кашель. Проснулся в шесть двадцать и лежал, ждал, когда прозвенит будильник.

Зарядка, завтрак, прогулка. В двенадцать Никифор сел обедать, налил себе сто граммов водки.

– Ты, Гриша, пить не будешь? Ты, наверное, не пьешь, не занимаешься этим? И правильно делаешь. Пользы от спиртного, я тебе скажу, никакой. Один вред. Ну а я выпью. Яблочком закушу. Без витаминов нам никак нельзя. Витамины – это здоровье. Ты, наверное, Гриша, скоро от меня уйдешь, я чувствую. Вот за это я и выпью. Я много не пью. Граммов пятьдесят. В молодости я пил. Было дело. Ну ладно. – Никифор выпил. – Счастливо тебе. – Никифор хотел еще прибавить «Заходи», но это было ни к чему.