Читать книгу На людях. Рассказы - Чихнов - Страница 4

Каждую субботу он ходил в частный сектор, недалеко, за вокзалом, за молоком. «Ты там, сын, приглядись к … – всякий раз говорила мать, провожая. – Хорошая девка. Самостоятельная, не балаболка какая. Одна дочь у Людмилы Петровны. Верная жена будет». Кто?.. Алиса, Зинаида, Алла… – никак он не мог вспомнить. Столько времени прошло. Мать Людмилу Петровну он помнил, а дочь как звать – забыл… Валентина? И она, и не она. Валентина была невысокого роста – подросток лет 14, не больше. Добрые с хитринкой глаза и эта улыбка… Кажется, Валентина что-то знала, о чем-то догадывалась, до поры до времени держала в тайне свой секрет, утаивала: «Потом, потом…» О чем догадывалась, что за секрет? Чего таиться? Не понимал он.

Он приходил, Валентина всякий раз мыла в тазике посуду, и, кажетс, я не было для нее ничего важнее посуды. Кто тогда заговорил, чья была инициатива, он не помнил. Это и не важно. Стали встречаться. Но все как-то несерьезно, как из-под палки, словно кто заставлял. Скоро отношения зашли в тупик, стало не о чем говорить. Тут он связался с Катериной, одноклассницей: Валентина отошла на второй план. Осенью он призвался в армию, был наводчиком в танковых войсках. Через два года демобилизовался. Были 90-е годы. Страшный дефицит. Ничего не купить, все по знакомству, из-под полы. За хлебом очередь до двери. Бардак!

Валентина работала в гастрономе продавцом в хлебном отделе. Он заходил – Валентина отворачивалась, знать не хотела. Он не навязывался: что было – то было. А что было? А ничего не было – пара-другая встреч. Ходили слухи, что гастроном покупает некий Свиридов, будет кафе.

На пасху он женился. Скоропалительной была свадьба. Были только свои. Скромно. Не с чего было шиковать: мать с отцом на пенсии.

Он работал водителем в пожарной части, заработок небольшой. У Катерины родители тоже люди были небогатые.

В первую брачную ночь Катерина устроила скандал: подушка не понравилась, жесткая. Женщина с характером. Да и он тоже был не лучше. Два сапогапара. Редкий день проходил без скандала. Никто никому не хотел уступать. После родов Катерина вроде как успокоилась – все с ребенком; потом опять – истерика… Где-то под Новый год, сыну было уже три, он не выдержал, предложил: давай разойдемся, ничего у нас с тобой не получается, зачем нервы трепать друг другу. Катерина промолчала, ничего не ответила. Он на следующий день подал заявление на развод. Разошлись. Сразу после развода он оформил кредит, купил квартиру. Месяц, больше, он приходил в себя, все не мог поверить, что нет больше ни жалоб, что надеть нечего, ни хлопанья дверью в сердцах, слез, угроз уехать к родителям… Пять лет он терпел, и вот она – долгожданная развязка. Случилось то, что должно было случиться.

Неделя не прошла с развода – Катерина уже ходила с Трошиным, знакомым ветеринаром. Мы изредка виделись: здравствуй – все наше общение, больше нам сказать друг другу было нечего.

Середина марта, гололед. Вчера он ходил на открытие магазина «Салатница» с низкими ценами недалеко, за кафе. «Салатница». Придумают. Цены действительно на 5—10% ниже, чем в универсаме. У пенсионера каждая копейка на счету. И что интересно: в «Салатнице» в ценнике не было копеек, 99, как в универсаме. Купил он апельсин, сыр. Сыр хороший, фермерский. И цена приемлемая. Сэкономил рублей 30 по сравнению с тем, если бы пошел в универсам. Кассир в «Салатнице» была копия Валентины… И роста такого же небольшого, и эта улыбка. Ну копия! Может, Валентины дочь? А почему бы и нет. Спросить. Но как: ты чья будешь? Он даже не знал настоящее имя Валентины, матери. «Так дочь или мать?» – терялся он в догадках. Есть люди похожи – двойники. Спросить? Испугался. Столько времени прошло.

В четверг он опять ходил в «Салатницу» за сыром. Хороший сыр. Фермерский. И цена невысокая. На кассе была женщина в очках в зеленой оправе. То ли в аппарате бумага закончилась, то ли еще что… – очередь встала.

– Анна! – позвала кассир.

Из молочного отдела вышла Анна – Валентина. Она быстро устранила неисправность, и очередь опять пришла в движение. Анна, Анна… Она, не она? Он никак не мог вспомнить. А если и она? Стоявшая в очереди впереди женщина с полной продуктовой корзиной, одного сахарного песку было пачек шесть, сардельки, морковь, сыр… Говорила подруге рядом:

– Ты думаешь, всегда будут такие цены? Подожди, через месяц-другой цены подрастут. Увидишь.

Он вышел, прошел метров пять, обернулся – в дверях стояла Анна, она же Валентина, дочь Людмилы Петровны.

Он ходил на рынок, зашел в «Салатницу» посмотреть, купить, может, что. За кассой стояла женщина в очках в зеленой оправе. Полки – полупустые, завоза не было. Морковь – плохая. Апельсины – с килограмм. Мед был, яйца…

Апрель. Тепло, как летом. Обычно он ходил в «Салатницу» до обеда, но смотрел футбол – пошел в третьем часу. В универсаме была капуста, но кочаны уж больно большие. За кассой опять была женщина в очках в зеленой оправе. Анны не было видно. Может, не заметил, немудрено: с ее-то ростом. Сыр подорожал на 5 рублей. На капусту, морковь, апельсины, яблоки цены были прежними.

Ходил он теперь в «Салатницу» после обеда. Работали две кассы. За первой кассой, у двери, стояла Анна, за второй, рядом, женщина в очках в зеленой оправе. Он взял морковь, в универсаме она была в два раза дороже, правда мытая, и прошел ко второй кассе. «Испугался? Не узнал?» – улыбалась Анна.

Если бы он тогда с Катериной не сошелся, ведь знал со школы, что девка она капризная. Анна спокойная. Не послушался мать. Мать плохого не пожелает. Если бы да кабы… Не любил он сослагательного наклонения. Есть то, что есть. Дома он опять засомневался – она, не она? Так похожа.

Подморозило. Зима давала о себе знать. Где-то в четвертом часу, пока помылся, побрился, он пошел в «Салатницу». Анна стояла за кассой, словно ждала: «Попался?» Он растерялся, направился было к выходу, вернулся. Можно было бы не и не ходить в «Салатницу» после наценки на фермерский сыр, он теперь покупал сметанковый сыр в универсаме, дешевле фермерского. И яблоки можно было бы в универсаме купить, правда на 15 рублей дороже.

– Пакетик не надо?

– Нет.

– 29 рублей.

«Пакетик не надо, пакетик не надо…» – никак он не мог успокоиться.

Прошла неделя. Он опять засобирался в «Салатницу» за огурцами, в универсаме они 160 руб., в «Салатнице» – 110. 50 рублей разница. У пенсионера каждая копейка на счету. После обеда надо было ехать на дачу, и он пошел в «Салатницу» после завтрака. Анна была на кассе. Он как чувствовал, не хотел идти. «Я уж думала, что ты больше не придешь, – улыбалась Анна. – Все сторонишься, словно мы с тобой не знакомы. Рассказал бы о себе. Как жизнь?» Что рассказывать? Жизнь как жизнь. Как у всех. А ты как? Замужем? Кольцо вон у тебя? «Была замужем». Что так? «Не сошлись характерами». Да… Столько времени прошло… «А ты все, как я погляжу, такой же: нисколько не изменился». И ты – как подросток, лет 14, не больше.