Читать книгу Пламя внутри нас - Дарья Игоревна Ильина - Страница 10

В.Б. целую неделю не объявлялся, я звонила, но он не брал трубку, как и его жена, но я набралась терпения, зная, что ему сейчас еще хуже. А мне не было плохо; наши отношения с Владом были прекрасны: он каждый день оставался со мной на тренировки, ждал и помогал, когда у меня что-то не получалось. Родителям, конечно, не нравилось, что я приходила поздно домой, так еще и вся избитая, ведь каждый раз у меня на теле появлялись новые раны и порезы. Я привыкала потихоньку к этой боли. Но меня учили быть неприступной, холодной и жесткой, а это у меня получалось плохо. Если сама сила развивалась очень стремительно, то с эмоциями выходило не так хорошо, я не умела скрывать их, но не понимала на тот момент, как это важно – не показывать слабость. А что вы от меня хотите? Я была влюблена! Нас еще не раз за неделю застукала Е.Б. наедине, но после их с Владом разговора, он даже и близко не намекал на секс. И все эти двойственные чувства не давали мне сосредоточиться на чем-то одном: я была счастлива в то время, как В.Б. страдал.

Помню, это был очень романтичный момент (их было много, но этот запомнился мне лучше всех): мы с семьей сидели за столом, завтракали рано утром (первый раз за месяц сидели вместе), и папа выглянул в окно и так приятно улыбнулся.

– Что там? – заметила это мама и спросила.

– Просто какой-то парень стоит под окном с огромным букетом роз. Кстати, похож на того, который тебя недавно до дома провожал, – обратился он ко мне.

Я встала и подошла к окну: это был Влад. Он держал огромную охапку цветов и, увидев меня, разулыбался и помахал свободной рукой. Мне было так приятно, и я, даже не задумываясь, в пижаме, растрепанная, не накрашенная, не надев куртку (хотя она мне и не нужна была, ведь огонь постоянно поддерживал во мне тепло, не давая замерзнуть), побежала вниз. Я выбежала на улицу и бросилась к нему в объятия. Он положил цветы на машину и крепко обнял, поцеловав в губы.

– Доброе утро, моя принцесса.

– С чего это такой букет потрясающий?

– Просто мы встречаемся уже больше недели, а я еще ни разу тебе не дарил цветы – неправильно это как-то.

– Спасибо, они великолепны. Пойдем в дом, а то тут холодно, – предложила я, но «скромный» парень отказался.

– Я подожду тебя здесь, а ты одевайся, и поедем в школу.

– Сегодня у меня другие планы, но теперь, если ты не откажешь мне, то у нас.

– Какие?

– В.Б. не отвечает на мои звонки, я даже не знаю, где он и как, так что поедем его искать.

– И куда?

– Посмотрим, позвони пока Е.Б. и скажи, что нас не будет сегодня.

Мы нашли В.Б. в его же квартире: он был один, обкуренный, пьяный сидел на кухне. А вокруг валялись шприцы. Я взломала дверь, потому что никто нам не открыл, но от увиденного пришла в шок. Я просто не ожидала увидеть его в таком состоянии.

– Не подходи близко, видишь, он невменяем, – схватил меня Влад, когда заметил, что я пошла прямо на кухню.

– Подожди меня на улице.

– Адрин, стой, я пойду с тобой.

– Нет, я сама, а ты лучше езжай.

– Я подожду.

Я прошла на кухню и села напротив В. Б. Его руки дрожали, он молчал, но продолжал пить водку и курить сигарету. Мы просидели в тишине пару минут, мне этого хватило, чтобы понять, что он меня не узнал.

– Влад, – позвала я своего парня, – помоги мне донести его до ванной.

Мы вместе подняли его на ноги, но он пытался сопротивляться, пока я не обожгла его.

– Зачем же ты так, мог же просто позвонить, – причитала я. Я была подавлена и даже разбита, мне было больно видеть его таким. Мы смогли растормошить его ледяной водой, он пришел в чувство, но еще ничего не соображал. Он сидел в ванной в трусах и прикрывал руками тело, недовольно ворча на холодную воду.

– Молчи уже! Еще будешь мне тут выступать. А ты, Вадь, сходи в школу и принеси раствор для капельницы. Я думаю в крови наркотиков немерное количество, как и алкоголя. Да? – Я наклонилась к своему учителю и заставила его поднять глаза, но он лишь кивнул головой.

– Давай я помогу тебе его одеть.

– Я сама, иди за раствором и принеси всего побольше.

Я с огромным трудом сумела перетащить этот тяжелый «мешок с картошкой» в зал и уложить его на диван.

– Мне так жаль, если ты слышишь меня и понимаешь, что я говорю, то я с тобой, я не брошу тебя, мы вместе пройдем через это. Я обещаю.

Я просидела с ним два дня, не отлучаясь ни на минуту, ставила капельницы, готовила, мы сидели и разговаривали, и я видела, как он оживает на глазах. Он много курил, но не пил, я следила за этим; я не давала ему долго молчать и сидеть на одном месте; мы старались находить новые темы для разговора, ему это не нравилось, но это был единственный выход. Нельзя было позволить В.Б. уйти в депрессию и спиться.

– Прошло уже три дня, пора поговорить о вашей дочери. Я понимаю, что вы не хотите начинать это, но если мы сейчас не поговорим, то вы снова вернетесь к наркотикам. Я не стала заострять на этом внимание и попросила Влада, чтобы он никому не говорил о том, в каком вы были состоянии, но я не понимаю, вы же знали, что у вас будет передозировка, вы же физик и химик, знаете дозировку… Вам хватило бы одного шприца, я видела препарат, но вы не остановились. Самоубийство?

– Хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос?

– Нет. Но я не дам тебе сдохнуть таким образом. У нас впереди бой, так что с завтрашнего дня ты выходишь на работу. Дом тебя не излечит. Смерть ребенка – это невыносимая боль, которая никогда не утихнет, но мы будет бороться, ты не сдашься, ты нужен мне, – я легла ему на колени и прикрыла глаза. За эти пару дней я так вымоталась и морально и физически, что даже сидеть уже не было сил, я буквально валилась с ног.

– Спасибо тебе большое, Адри, – сказал он и поцеловал меня в лоб, а я сделала вид, будто сплю, но невольно улыбнулась.

***

Мы не спешили в школу, и я очень переживала за состояние моего учителя, он был сам не свой, и я так боялась нового срыва. Я посчитала, что мне стоит остаться с ним на весь день, и В.Б. оказался не против. Как только мы вошли, все учителя налетели на нас со своими соболезнованиями, и я увидела, что на его лице был вовсе не гнев, а скорбь и слезы. Он так тщательно всегда скрывал свои истинные эмоции, даже проведя с ним эти три дня, я не видела, чтобы он плакал и жалел о чем-то, не видела я тех эмоций и чувств, которые испытывают, когда кто-то из близких умирает, а тут, когда прошло время, и он осознал, то именно печаль и сожаление я видела в нем. Его боли никто не мог разделить, но я могла просто быть рядом. Я взяла его за руку, и он посмотрел мне в глаза, кивнув головой. Мы вместе протиснулись сквозь толпу и очень быстро поднялись наверх, в кабинет физики.

– Держи себя в руках, просто, когда плохо, смотри на меня. Уйди в работу сейчас, это поможет.

– Ты думаешь?

– Стоит попробовать.

День выдался сложным, но каждый раз, когда приходил тот или иной учитель, чтобы выразить свои соболезнования, я вставала и подходила к В. Б. Это выглядело странно со стороны, но я знала, что ему нужна поддержка, я была нужна ему. Когда я увидела в дверях Е.Б., то соскочила с места и подбежала к ней.

– Не говорите, что вы пришли сочувствовать ему, – мы обнялись и прошли вглубь коридора, подальше ото всех.

– Нет, зашла просто посмотреть, здесь вы или нет. Я не видела тебя много дней, ты не объявлялась в школе, на звонки не отвечала, Влад сказал, что ты у него.

– Да, я от него ни на шаг не отходила. А телефон выключила, чтобы не мешал, ему нужна была тишина и человек, которому он мог бы открыться.

– И ты взяла эту ответственность на себя. Конечно! – Она закатила глаза и недовольно вздохнула.

– Я вам дала время подумать, а в чем в общем-то проблема?

– Мы команда. А ты даже не сказала, где он и как. А я переживала.

– Я хотела дать вам время. Чтобы вы провели его только с семьей, поняли, что не должны жертвовать главным ради нас.

– А если я хочу именно этого?

– Чего? Разрушить свою жизнь? Вы слишком дороги мне.

– Я сама приму решение. А тебя у меня в кабинете ждет сюрприз. Сходи, он тоже скучает.

Я прошла мимо кабинета физики, показав В.Б., что я на пять минут отлучусь, и помчалась вниз. Я даже и не думала, что можно так сильно скучать по человеку; за время, проведенное с В.Б., я думала о нем самом и о Владе, и как бы сильно я ни старалась погрузиться в проблему моего учителя, мысли все равно наполовину были заняты дурацкой любовью.

– Моя зая, – встретил он меня с таким восторгом, – я так по тебе скучал.

– Я тоже, – мы стояли и молча обнимали друг друга, и никто нас не тревожил. – Мне надо идти к В.Б., я не могу оставлять его надолго.

– Ты не должна нянчиться с ним, ты и так три дня с ним просидела.

– У него умерла дочь.

– Да, и мне жаль, но ты не можешь постоянно быть рядом, тебе и свои проблемы надо решать.

– У меня их пока нет.

– Есть, и это предстоящий бой, а если ты продолжишь постоянно проводить время с В.Б., то и со мной у тебя появятся проблемы, – он был так груб, и мне было неприятно слышать такие слова. Его недовольство было неоправданным, как и «угрозы» в мой адрес.

– Ты хочешь, чтобы я выбрала?

– Немного не так, но, в общем-то, я хочу, чтобы ты расставила приоритеты.

– Да пошел ты… – кратко и лаконично ответила я и ушла, закрыв дверь прям перед его носом.

– Что-то вы быстро, – отметила Е.Б., когда я встретила ее в коридоре.

– Скажи ему, что если он еще раз захочет поставить меня перед выбором, то пусть сразу катится к чертям.

– Что случилось?

– Вот у него и спроси, а я должна быть в другом месте. Именно поэтому я сейчас хочу, чтобы вы ушли, потом не придется делать этот выбор и испытывать эти ужасные чувства.

Я была уверена в своей правоте. Разве я была не права?

Я еще пару дней провела в компании учителя физики, не покидала его кабинет и видела результат моих стараний. Ему действительно становилось лучше, и это было главное на тот момент. Я не могла обхватить необъятное, поэтому решала по очереди все проблемы, иначе не справилась бы ни с чем. После восстановления В.Б. я вернулась к тренировкам, но с Владом мы так и не разговаривали, хотя я уже и не злилась сильно. Мы часто говорим то, что не думаем. Это был не тот случай, но я начала понимать его, и уже не думала, что он был так уж и не прав. Ведь за неделю, которую я провела с В.Б., я ни разу не позвонила своему парню. Ерунда, но его это задело. Я ждала его первого шага, потому что не знала, как сделать это самой.

– Е.Б., можно с вами поговорить? – зашла я к ней за советом.

– Да, давай, – она отвлеклась от работы, но меня смущали ее коллеги, так что я не спешила начинать столь деликатный разговор.

– Да, да, мы уже уходим, – проворчали другие учителя физкультуры и ушли на урок.

– Почему ты снова пропускаешь уроки? – недовольно спросила она меня.

– У меня физкультура, – я улыбнулась и таким невинным ангельским взглядом посмотрела на Е.Б.

– Понятно. Хорошо, что у тебя?

– Я не знаю, как помириться с Владом, прошло две недели, а мы так и не разговаривали после той ссоры, где я вспылила.

– Ты? Ты уже пересмотрела свои взгляды на эту ситуацию?

– Возможно, я была немного импульсивна, но он тоже был не прав.

– Не будем об этом. Знаешь, он же тоже ко мне приходил, спрашивал, сильно ли ты на него обижаешься, и как лучше прощение попросить. Он сам жалеет, что сказал тебе такое в тот день.

– Я знаю, но почему бы ему тогда не прийти и не начать первому? – Я и правда не понимала сути данного конфликта, который мог бы уже давно разрешиться, будь Влад немного снисходительнее.

– У меня к тебе тот же вопрос.

– Знаете, Е.Б., я бы еще хотела поговорить на более личную тему. Вы сказали, что я могу прийти и поговорить с вами об этом.

– О чем именно? – Она сделала вид, будто не поняла, к чему я веду.

– Вы знаете.

– Как ты хочешь, чтобы мы разговаривали, если даже не можешь сказать это слово.

– Я хочу с вами поговорить о сексе, – быстро пробормотала я.

– Так-то лучше. Только я тебе уже сказала, что сейчас еще не время, рановато для таких серьезных шагов.

– Я все помню, но хочу просто узнать кое-что, чтобы… – я замялась, пытаясь правильно озвучить свою мысль, – я не уверена, что справлюсь с этим боем, и хочу попробовать все. А что, если…

– А что, если нет? – спросила она. – Не надо думать о плохом. Но, если хочешь, можем поговорить. Я доверяю тебе и твоей сознательности.

– Как понять, что ты готова к этому? – задала я первый вопрос.

– Ты почувствуешь это сердцем… да, да, именно им. Ты будешь готова тогда, когда перестанешь волноваться по этому поводу, когда полностью доверишься своему партнеру. Ты поймешь, поверь. У тебя возникнет желание человека, ты просто захочешь его.

– Я даже не знаю, как вести себя в такой ситуации.

– Потому что время еще не пришло. Тебе еще только 14! Именно поэтому у тебя столько вопросов и раздумий. А ты слушай почаще свое сердце. На счет моей семьи, – она перевела тему, но я не возражала, – я смогу совмещать.

– Это ваше право, но будьте осторожной, вы погнались за двумя зайцами, как бы обоих не упустить. И спасибо. А знаете, – я уже была в проходе, но обернулась, – одну семью вы точно не потеряете. И это я про нас с В.Б.

– О, вы обе здесь, отлично, – подошел А.А. (учитель истории, который всегда относился ко мне особенно, но в хорошем смысле. Это был пожилой мужчинка, низенький, лысенький, знаток истории). – Он сделал шаг вперед, прямо на меня, и мне пришлось зайти обратно в кабинет.

– Мне, наверное, лучше пойти?! – предположила я, но оказалась не права.

– Нет, даже хорошо, что ты тоже здесь. Знаете, девушки, я сначала думал не лезть в непонятно что, но меня уже как неделю ужасно мучает этот вопрос, – он присел на стул и внимательно, не сводя взгляд, смотрел на меня.

– Вы о чем? – сказала я, и мы с Е.Б. переглянулись.

– Не думаю, что это мое дело, но ты, Адрин, знаешь о моих теплых чувствах к тебе, и я постоянно даю тебе разного характера советы, как правильно построить свое будущее и все такое…

– Не вы один, – пробубнила я себе под нос.

– Да, В.Б. тоже питает к тебе чувства, которые нельзя назвать просто отношениями между ученицей и учителем.

– На что вы намекаете?

– Я ушел не в том направлении, прошу прощения. Так вот, я долго не мог понять, что именно в тебе так сильно притягивает меня…

– А.А., я не хочу грубить, но то, что вы сейчас говорите, звучит дико.

– Адриана, дослушай меня. Я видел тебя в спортивном зале. Я скажу так, я давно увидел в тебе эту магию… ты всегда была необыкновенной. Огонь, значит?! – он усмехнулся и продолжил, – я наблюдал за вами всеми и понял, что Е.Б. с В.Б. знают о тебе. Я не хотел лезть, но не могу перестать думать об этом. Я хочу быть частью вашей команды.

Я стояла в шоке, пытаясь воспринять сказанные моим учителем истории слова.

– Я не понимаю, о чем вы, – я посмотрела на Е.Б. и помотала головой. – Даже не думай, – прошептала я ей.

– Да ладно, я же все видел.

– Значит, вы ошиблись, – я не понимала, что со мной происходит, но сердце забилось так сильно, а из глаз искры вылетали; я сжала кулаки, но сдержать огонь уже не могла. Приступ гнева подобрался в самый неподходящий момент. Или наоборот? Каждая мышца моего тела содрогалась.

– Адриана! – Е.Б. спохватилась и быстро вывела меня в холл, а А.А. побежал за нами. – Держись, спокойно.

Мы остановились возле окна. Как сейчас помню, да такое и не забудешь, была суббота, детей было мало, коридоры были пустые, и на переменах никто не бегал с криками. Я краем глаза увидела человека, стоящего на улице, метрах в десяти от нас, и главным препятствием было это самое окно. Он был в капюшоне, из кармана виднелся пистолет, но я увидела это слишком поздно. Выстрел. Я не успела среагировать, хотя именно этому учил меня Дмитрий. Но я не успела. Пуля попала в ногу Е.Б., но не прошла насквозь. Их появилось больше, и они направлялись прямо ко главному входу. Я встала перед Е.Б., закрыв ее своим телом, и приготовилась к драке. Я набросилась на первого мужчину, как только увидела его в проходе. Двое здоровых парней налетели на беззащитную учительницу, но Влад появился как раз вовремя. Кровь во мне закипала, и эта ярость позволяла мне так холодно и трезво смотреть на всю ситуацию, но с другой стороны, эта другая личность была кровожадна и бездушна. Их было человек десять, но нам вдвоем было сложно справиться с ними, так как нужно было еще защищать и А.А. с Е. Б. Я не боролась с огнем и этой страстью, для которой не было границ, я поддалась пламени, и мне это понравилось. В.Б. тоже поспешил на помощь. Незнакомцы были сильны, и у каждого было оружие. Я старалась их обездвиживать, но сила все сильнее забирала из меня душу. Один из этой банды, он был самым сильным, как я поняла, встал над Е.Б. и приставил дуло пистолета ей прямо ко лбу. У меня была секунда, и у меня не оставалось другого выхода. Это должно было случиться рано или поздно, этого было не избежать. Я все время боялась того момента, когда придется перейти к радикальным мерам, но когда видишь дорогого тебе человека на волоске от смерти, когда понимаешь, что времени нет, когда осознаешь, что без него ты не справишься, то этот глупый страх пропадает, и ты готов на все, чтобы спасти его.

И нет границ между злом и добром, потому что для тебя эти понятия только что умерли. И тогда не выбираешь, как поступить, потому что знаешь, как надо. В такие моменты очень четко осознаешь, насколько важен для тебя человек. И нет ни морали, ни Бога, ничего… потому что в тот момент была она и пистолет в сантиметре от ее головы.

Я стояла далеко от нее, но адреналин зашкаливал, и жажда крови давала о себе знать. На меня накинулись двое, но я и не заметила, как отбросила их в разные стороны огненной волной. Я накинулась на человека, что стоял над Е.Б., и резким движением ноги обезоружила его; он растерялся, и я воспользовалась его смятением. Я встала к нему лицом, смотрела в его глаза и держала обеими руками его горло. Я прижала его к стенке, он глотал воздух, но я продолжала душить его. И можно было уже остановиться, но я была беспощадна, и пока его сердце не перестало биться, я не успокоилась. Зрачки налились кровью, и я не понимала, что творила. Еще оставалось двое, и с ними уже почти разобрался В.Б., но он не успел, я подожгла их, и сначала одежда, а потом и их тела воспламенились. Криков не было, потому что все произошло мгновенно.

– Нет, – закричал Влад, схватил меня и оттащил подальше. Он крепко держал меня, а я вырывалась и кричала.

А потом меня как будто током ударило; я, еще будучи монстром, видела, что раненая Е.Б. лежала где-то в углу, сжимая окровавленную ногу, В.Б. прислонился к перилам и переводил дух, держась за сердце, а о А.А. и вовсе нечего было говорить. Влад был растерян, и никто не мог двигаться дальше и как-то разрешать данную проблему. Никто не умел руководить, хоть они и были учителями, но страх в их глазах, эта паника… я чувствовала это. Мне пришлось вернуться в реальный мир, хоть мое сознание было под контролем огня, у меня не было выбора, я должна была сражаться за человека в себе. Я сопротивлялась со своим разумом, и на этот раз я смогла его одолеть.

– Я в порядке, – тихо сказала я.

– Точно?

Я посмотрела на трупы, которые лежали по коридору, и поняла, что убила их. Я не могла позволить эмоциям снова взять верх над собой, но в тот момент, когда я осознала, что убила человека… мне еще не было так плохо. И воспоминания начали возвращаться, и жуткая боль охватила все мое тело, и в душе мне хотелось умереть. Но я видела, что нужна своей команде. У меня сильно дрожали руки, и дышать было сложно; нервы и вовсе сдали, хотелось плакать, кричать, но остальным не на кого было положиться. Я подползла к Е.Б. и быстро осмотрела ее рану.

– Собрались и меня слушаем. Пуля еще внутри, надо ее достать срочно, она потеряла много крови, и уже пошло заражение. В.Б., относите ее в кабинет, Вадя, иди за обезболивающим, иглой… ты знаешь, что нужно.

– Но я не умею доставать пули.

– Значит, это сделаю я. А. А., – я посмотрела на его напуганный взгляд и попыталась растормошить, – позовите А.Б. и уберите здесь все. Прошу, я одна не разгребу, надо действовать оперативно и быстро.

Когда все разошлись, я спокойно встала с колен, но идти не могла; я не могла заставить себя сделать и шаг, меня будто сковали. Я с разворота правым кулаком ударила стену и пробила гипсокартон, потом еще один удар, но уже по окну, оно с треском раскололось, оставив пару порезов на руке. Я стояла и била стену, была не в силах остановиться, и каждый удар отдавал импульс всему телу. Меня остановила только мысль о том, что там внизу лежит Е.Б., которая может умереть. По пути я набрала номер телефона дяди, услышав гудки, я сделала еще пару глубоких вдохов, чтобы не было слышно моего надрывного голоса.

– Женя, ты нужен мне.

– Адриана? Что случилось?

– Можешь приехать?

– Я на работе, давай наберу твоей маме или отцу.

– Нет, Жень, это важно. Прошу, ты очень нужен мне. Пожалуйста, приезжай, – умоляла я его.

– Я буду через 40 минут, – ответил он и положил трубку.

Я спустилась и спокойно зашла в кабинет.

– Все готово? – я увидела, что Е.Б. положили на стол, рядом лежали препараты, шприцы, иголка и медицинские нитки.

– Ты справишься? – спросил В.Б.

– А кто-то умеет доставать пулю и зашивать? – Я не дождалась ответа и, помыв руки, приступила к работе. – В.Б., идите на второй этаж и помогите А.А. с А.Б.

– Я не нужен здесь?

– Если я прошу, значит, так надо, выполняй мои поручения.

Я разорвала штаны Е.Б. и промыла рану, вколов ей предварительно обезболивающего.

– Как думаешь, она глубоко? – спросила я у Влада. Я прощупала место, где остался след от пули, проверяя, нет ли перелома.

– Нет, судя по ране, то где-то возле кости, – предположил он.

– И как достать?

– Резать.

Я взяла скальпель в руку и сделала большой надрез; кровь хлынула ручьем, но Влад быстро сориентировался. Е.Б. не издавала ни звука, чтобы не мешать и не сбивать меня. Казалось, что я знаю, что делаю, но, по сути, я абсолютно не ведала, что творила. Я никогда не хотела быть врачом, не имела дела с медициной и боялась нести ответственность за жизнь человека. Я жутко волновалась, но руки не тряслись, и я контролировала каждый свой шаг, каждый вздох, каждую секунду… Когда я нащупала пулю, то надо было решить, что делать теперь.

– Я могу вытащить ее пальцами?

– Это опасно, но у тебя нет времени на то, чтобы вытаскивать руку, потом щипцами снова находить пулю, тем более, ты можешь ее случайно сдвинуть. Так что действуй сейчас.

Е.Б. лежала в полуобморочном состоянии, но дышала, что меня обнадеживало.

– Вы только держитесь, я все сделаю, только будьте с нами, – говорила я ей, а сама готова была упасть от ужаса.

Я достаточно быстро доделала все: зашила рану, снова обработала ее, перевязала ногу и плюхнулась на стул.

– Это было потрясающе.

– Не говори ничего.

– Она жива только благодаря тебе, Адрин.

– Из-за меня она сейчас здесь лежит.

– Все хорошо, – я услышала слабый голос Е.Б. и почувствовала тепло ее рук, когда она прикоснулась ко мне. – Спасибо, я знаю, как тебе было страшно делать это.

– Молчите, вы потеряли слишком много крови, вам нельзя напрягаться.

– И что сейчас делаем? – спросил Влад, составляя план.

– Сейчас приедет мой дядя и отвезет нас в частный дом. Бабушка уехала, и там пусто, так что у нас будет время продумать дальнейшие действия. Тем более, Е.Б. надо капельницу поставить, привести ее в чувства… Нам нужно время.

– Как ты? – Он хотел положить руку мне на плечо, но я отошла, не дав прикоснуться.

– Все нормально, – соврала я.

– Я про убийство.

Я не успела ответить, увидела знакомую машину дяди и побежала ему навстречу.

– Что стряслось? – обеспокоенный, запыхавшийся, он схватил меня за руки.

– Я все объясню позже, тебе придется просто послушать меня. Я не знаю, как буду объясняться, – я показала на окно, в котором были видны Е.Б. и Влад, – просто отвези нас в Баганашыл. Мне не к кому больше обратиться и некуда идти.

– Что с ней?

– Не сейчас. Давай быстрей уедем, – поторопила я Женю. Мы положили ее на задние сидения, и я примостилась рядом. В.Б. сел впереди, а Влад поместился в багажнике.

– Тебе придется все рассказать.

– Я понимаю. И спасибо.

– Пока не за что.

Сделав дома самодельную капельницу, я уложила Е.Б. на диван, и она быстро уснула. Женя сидел с моим парнем на кухне, а учитель физики курил на улице. Я вышла к нему, и мы закурили вместе.

– Держишься? – спросил он.

– С трудом.

– Что будем дальше делать?

– Ждать.

– Кого или чего? – В.Б. выкинул бычок в снег, а я вытащила из пачки еще одну сигарету.

– Мне нужно время, хотя бы чуть-чуть. Просто чтобы прийти в себя и начать мыслить трезво. Мы не можем ничего сейчас сделать, а я не могу ничего предпринимать в данный момент, – я почувствовала вибрацию в кармане и, вытащив телефон, увидела входящий от мамы.

– Где ты?

– Я не приду.

– Как так?

– У меня дела, мам.

– То есть, проблемы. Верно?

– Да, но я все решу, обещаю.

– Он выгонит тебя из дома, если ты сегодня не приедешь.

– Я заеду за вещами завтра, – холодно и неприступно ответила я и положила трубку, но вот ощущение было такое, будто меня предали. Я потеряла самое главное, что у меня было, и в этом виновата была исключительно я сама.

– Что случилось? – увидев мое побледневшее лицо, забеспокоился В.Б.

– Просто родной отец вышвырнул меня из дома, но никто не заступился. Почему? – сорвалась я. – Почему я стараюсь делать все правильно, не причинять никому боль, бороться за нас всех, а они даже не пытаются понять меня? Почему я спасаю жизнь человеку, стою здесь и думаю, как все разрешить, чтобы никто не пострадал, а он выгоняет меня? Им не понять меня, я и не прошу этого, но они должны меня любить, ведь они мои родители, они должны принимать и терпеть меня, а не выкидывать, – я кричала во весь голос и ломала сухие ветки, поджигая их и кидая во все стороны. – Почему только я должна сражаться за семью? Ведь я защищаю их, я так боюсь все потерять. Я делала все последние два месяца, чтобы сохранить нашу семью, но они сами вычеркнули меня из нее, – я «рвала и метала», кричала и ломала все, что попадалось мне под руку.

– Остановите ее кто-нибудь? – Женя выбежал на улицу, вытаращив глаза, непонимающе смотря на В.Б., который просто стоял на крыльце, глядя на весь беспорядок со спокойным выражением лица.

– Не нужно, – перегородил он дорогу дяде. – У нее сильнейший эмоциональный всплеск: черт побери, она сегодня убила человека, защищая Е. Б. Жень, я знаю, что тяжело это принять, но не делай поспешных выводов. У нее не было другого выбора, правда… не было. Она поступила абсолютно правильно и знает об этом, и не жалеет о содеянном, но внутри ее еще долго будет грызть мысль о том, что она убийца. Ей сейчас тяжело, времена наступили нелегкие, и постарайся не осуждать Адриану. Если она обратилась к тебе за помощью, значит, доверяет тебе, а это многого стоит, поверь уж мне.

– И что же дальше?

– Добро пожаловать в команду, – В.Б. улыбнулся и пожал руку дяде.