Читать книгу Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 1 - Дарья Владимировна Торгашова - Страница 11

Когда мы достигли развалин, солнце оказалось прямо над головой; и большим облегчением было спрятаться от него в тень. Однако, пройдя между красными колоннами и задрав голову, чтобы прикинуть размеры полуразрушенного помещения, я ощутил озноб. Зал был высотой где-то в пять моих ростов. О таких циклопических постройках я только слышал, из уст Исидора и матери, – но никогда не посещал их сам…

Как же критяне могли соорудить их, если древние минойцы не превосходили ростом нынешних? Наверняка не обошлось без вмешательства богов!

– Ну, где ты там? – поторопила меня Поликсена откуда-то спереди: голос ее отдался эхом от стен.

Я заставил себя идти за ней: девочка улыбнулась мне, когда я догнал ее. Мне стало ясно, что приемная дочь Критобула и вправду бывала здесь не раз. Возможно, даже одна. Чего тут бояться – разве что наступить на змею…

Некоторое время мы шли молча: Поликсена уверенно сворачивала то вправо, то влево. Коридоры изгибались во все стороны, расширялись в залы, стены которых были покрыты яркими, сочными фресками. Я увидел портреты почти нагих юношей с ритонами12 – их тела были изображены в красном цвете, на фоне синей воды; картины с плавающими рыбами и медузами; снова портреты юношей, собирающих крокусы… девушек среди лилий… Но ни одной сцены битвы. Отчего так?

Но я не успел задуматься над этим – Поликсена вывела меня в просторный внутренний двор: на меня обрушился сноп света. Дочь Критобула и Геланики, пританцовывая, первой спустилась по широким ступеням портика… и, обернувшись ко мне, вдруг захлопала в ладоши.

– Все! Теперь ты попался!

Я даже попятился от ее слов: от этой торжествующей девочки на меня пахнуло холодом…

– Что это значит? – воскликнул я.

– Ты здесь заплутаешь один, – ответила Поликсена спокойно и даже дружелюбно, приближаясь ко мне: она снова поднялась на пару ступенек, так что оказалась почти на одном уровне со мной.

Поликсена посмотрела мне в глаза, и я замер… А потом девчонка засмеялась.

– Не бойся ты, я пошутила! Просто дорогу наружу найти и впрямь не так-то легко. Даже теперь, когда большая часть дворца обрушилась. А раньше, я так думаю, именно тут и был лабиринт Минотавра.

Я огляделся: со всех трех сторон двора, кроме той, откуда мы пришли, стояли кирпичные здания с колоннами. Было непонятно, маскируют они другие входы или глухие стены. Я тяжело вздохнул.

– Чего ты хочешь, Поликсена?

Я уже понимал, что девчонка привела меня сюда неспроста.

В ответ она предложила:

– Давай присядем.

Мы опустились на одну ступеньку, в тени.

Поликсена немного помолчала, крутя браслет на правом запястье; потом сунула руку в замшевый мешочек, который, как оказалось, висел у нее на поясе, и вытащила фляжку с водой. Протянула ее мне, и я послушно глотнул: вода была с лимонной кислинкой. Потом девочка выпила сама и убрала свою фляжку.

И, наконец, она заговорила.

– Ты думаешь, что все критяне такие, как мой отец?

Я изумленно взглянул на нее.

– Я вовсе не… Я почти не знаю вас, – сказал я.

Поликсена кивнула, сосредоточенно глядя перед собой и сминая свои мягкие серебряные браслеты.

– Большинство теперешних критян – не минойцы, а дорийцы. Вроде тебя. Греки подчинили себе минойцев уже давно, – девочка вздохнула. – И коренных жителей, таких, как отец, осталось мало: их здесь притесняют… Дорийцы не хотят знаться с нами и устроили… свою олигархию, – не сразу вспомнила Поликсена трудное слово.

Она вскинула голову.

– Женятся они тоже между собой – а уж знатные семьи особенно разборчивые.

Я нахмурился, взволнованный ее словами и тоном. Я начал догадываться, к чему клонит эта девочка, – и был поражен тем, что она вот так сразу…

– Зачем ты мне это говоришь?

– Затем… – Поликсена запнулась. Она вдруг притронулась к моему амулету и сразу отдернула руку. – Затем, что тебя привела сюда судьба! Разве ты сам не чувствуешь?..

Она подняла лицо – глаза ее наполнились слезами, и казались изумрудными… Я боялся дышать, глядя на нее…

– Отец… уже сватал меня, несколько раз, – произнесла Поликсена дрожащим голосом. – Он сказал тебе, что я свободна, верно, Питфей?

Я кивнул.

Девочка закатилась смехом.

– Вот так штука! Конечно, он бы позволил мне выйти за того, кого я выберу, – а из кого мне выбирать?.. Критские дорийцы нами гнушаются – я видела, как они смотрели на меня, когда отцу удавалось залучить в гости кого-нибудь из этих господ. И ведь мы совсем не нищие, не подумай! Но мало того, что Критобул миноец, а моя мать ионийка… По мне сразу видно, что я персидской крови! Кто возьмет меня… кроме как в наложницы?

Меня разрывали смешанные чувства… нежность, жалость к этой девочке, почти уже девушке, и негодование на то, что она задумала поймать меня в свои сети. Но какой еще у нее был выход?

– А разве ты не можешь выйти замуж за минойца? Ведь среди них твой отец пользуется уважением? – спросил я.

Поликсена возмущенно шмыгнула носом.

– Греки тоже его уважают, и есть за что! Но породниться с нами – слуга покорный!

Она сцепила руки и выпрямилась.

– Я слишком высока для любого минойца. Скоро я перерасту даже отца. И те его соплеменники, кого я видела… у них теперь ветер в голове, они хотят от женщин только развлечений!

Я погладил ее по плечу. Хотя я сознавал, что Поликсена играет на моих чувствах, жалость к ней возобладала. Она тут же всхлипнула и схватила меня за руку, стиснув ее горячими узкими ладонями.

– Какой ты сильный… Но это не главное… нет, не главное!

Она помотала головой так, что длинная черная коса хлестнула меня по лицу.

– Что же главное? – воскликнул я.

– Ты не пустой внутри – ты умеешь чувствовать. Умеешь любить. Я поняла это, когда ты вчера рассказывал о своем доме… а потом, когда ты запел…

Поликсена поднесла мою руку к щеке и потерлась о нее; меня окатила горячая волна нежности. И чувственности, о которой это наивное дитя еще не имело понятия.

Вдруг я осознал, что оставаться тут вдвоем нам небезопасно. Девочки и девушки бывают очень смелы с мужчинами – потому что еще не ведают, какую бурю они могут вызвать!..

Я уже желал ее…

– Поликсена! Нам нужно идти. Тебя хватятся!

– Нет!

Но она ощутила мое возбуждение и испугалась: мы встали вместе, сжимая друг другу руки. Я поцеловал ее маленькую руку.

– Отведи меня домой, Поликсена.

Она вырвалась и поднялась на несколько ступеней, оказавшись выше меня.

– Так ты обещаешь? Даешь мне слово?..

Я глубоко вздохнул – один раз, и другой. Больно ущипнул себя за руку. И наконец смог ответить достаточно спокойно.

– Нам обоим нужно время. Понимаешь? Я слишком молод для женитьбы, даже для помолвки: мне еще нет пятнадцати. А ты совсем девочка!

Поликсена яростно топнула ножкой, сверкнула глазами.

– Я не девочка! С двенадцати лет уже выдают замуж, я знаю!

– И это слишком рано. Так считают все благоразумные люди, – ответил я серьезно; а потом мягко улыбнулся. – Вот года через три…

Поликсена смотрела на меня, опустив руки, – будто я только что произнес ей приговор… И вдруг я осознал, что едва не натворил.

Да, я был дорийцем и сыном спартанца, – и, дав слово, я не мог взять его назад! Но я почти ничего не знал о девочке, с которой уже готов был обручиться! Особенно о том, чьей дочерью она была на самом деле!

Поликсена ощутила перемену, которая произошла во мне.

– Ты еще что-нибудь хочешь узнать? – спросила она почти робко.

– Да, – ответил я, сжимая зубы. – Если уж ты… выбрала меня… – мне дались эти слова с трудом, – я хочу знать, чья ты дочь. И как твоя нынешняя семья попала на Крит.

Я сел обратно на ступеньку и посмотрел на нее снизу вверх.

– А еще – в честь кого тебя назвали!

Поликсена несколько мгновений молчала, опустив длинные черные ресницы и побледнев. Потом спокойно произнесла:

– Хорошо.

Да, в этой девочке была твердость – и это уже теперь восхищало меня… И она была незаурядно умна. Поликсена спустилась и опять села рядом, обхватив колени руками.

Она взглянула мне в глаза.

– Меня назвали в честь Поликсены из Коринфа – царицы Ионии. Я попала на Крит вместе с матерью и отчимом во время ионийской войны, двенадцать лет назад, – мы бежали из Милета, когда я была совсем крошкой… А настоящий мой отец – персидский военачальник Надир, сын Мегабаза. С ним царица Поликсена сражалась при поддержке ионийцев и других могущественных персов. Тогда мой отец был убит, и мою мать спас триерарх царицы, Критобул, которому я стала дочерью…

Губы девочки тронула улыбка.

– Мне продолжать, Питфей?

Я помолчал, осмысляя все это… потом кивнул.

– Продолжай. Кажется, я готов слушать дальше.

И Поликсена рассказала остальное – она говорила, пока солнце не скрылось за западными стенами дворца, а ступени, на которых мы сидели, не захолодали. Мы с моей новой подругой осушили ее фляжку с лимонной водой и проголодались.

Когда Поликсена замолчала, я некоторое время сидел, приходя в себя от ее рассказа… а потом вскочил в ужасе.

– Который теперь час?

– Ах, да какая разница!

Поликсена вскочила следом, оправляя свой измявшийся синий хитон с белыми спиралями.

– Главное – согласен ли ты теперь?.. Скажи!

Я прикрыл глаза… я ощутил, словно небосвод всей своей тяжестью со звоном обрушился на меня. И я сказал:

– Да.

Поликсена несколько мгновений смотрела на меня, как на небесного спасителя… а потом неудержимо засмеялась. А потом вдруг обхватила меня за шею и глубоко заглянула в глаза.

– Теперь я буду ждать тебя, Питфей из Линда. И ты ко мне вернешься – слышишь?..

Ей было всего двенадцать лет, но она смотрела на меня, как может только женщина смотреть на мужчину, – желая принадлежать мне, ввериться мне душой и телом… и, в то же время, она теперь ощущала свое право на меня. Я мог лишить ее этого права, только лишившись чести сам.

Мы взялись за руки и пошли обратно, во тьму дворцовых помещений. Моя Ариадна не спасала меня из лабиринта – она завлекла меня в ловушку, и я запутывался все больше… Но такова была моя мойра.

И мое счастье – шептало мне сердце…

Вдруг Поликсена остановилась, сильнее сжав мою руку.

– Ты странствующий музыкант… ты им будешь, правда? – прошептала она. – Ты возьмешь меня с собой в Элладу… и в Азию? Я так хочу увидеть Вавилон и Персеполь!

Тут меня кольнуло страшное подозрение.

– Поликсена, я не перейду на сторону Дария… даже ради тебя!

Моя невеста нетерпеливо мотнула косой.

– Разве я прошу тебя перейти на сторону Дария? Я лишь хочу, чтобы ты был на моей стороне!

Я не нашелся, что сказать на это. И решил довериться судьбе – и своей спутнице.

Мы в молчании добрались до выхода из дворца – снаружи смеркалось, но было не так поздно, как я уже опасался. Мне неожиданно показалось, что в лабиринте время течет особым образом… и чудеса его были явлены только нам двоим.

Когда мы пришли домой, нас там, к моему большому удивлению, еще не хватились, – должно быть, Поликсена часто пропадала в своих излюбленных развалинах. Или же Критобул не побоялся отпустить дочь со мной так надолго… Но я ощутил сильный страх перед разговором с минойцем. Ведь он должен догадаться, что произошло?.. И, уж конечно, ее мать тотчас все поймет!

Поликсена сразу ушла к себе, отказавшись ужинать с семьей, – сослалась на усталость; а мне пришлось остаться в обществе ее родителей. Похоже, я владел собой лучше, чем думал, – Критобул пристально посматривал на меня, но так ни о чем и не спросил. Госпожа тоже молчала.

То, что случилось между мною и Поликсеной, осталось между нами – и все вокруг переменилось только для меня и для нее.