Читать книгу Гремучий дом - Даша Пар - Страница 6

Реми

В огромном обеденном зале, заставленном небольшими столиками, благородные сэвы чествовали молодого цесаревича, через свои пожелания выказывая поддержку его матери в стремлении усадить Александра на императорский трон. Было произнесено множество речей, в которых аристократы желали отцу именинника здоровья, задаваясь вопросом, когда же император вновь возьмёт бразды правления над империей. После официальной части начались танцы.

Реми пришлось станцевать с несколькими отпрысками старших семейств. Этикет требовал этого от неё, она не могла отказаться. Во время очередного танца с миловидным, но назойливым сэвом из семьи Дроздовых, девушка заметила, как именинник вместе с Олегом и ещё несколькими молодыми сэвами покинули зал. Наверняка их ожидает настоящее празднество, не то что это взрослое скучное мероприятие, во время которого все только и делают, что сплетничают.

– Позвольте, я украду вашу спутницу на следующий танец? – прозвучал голос рядом, когда закончилась очередная мелодия, и Реми уже понадеялась, что сейчас сможет немного передохнуть.

Похитителем оказался Константин. Разумеется, Дроздов не смог отказать. Он выказал Реми своё почтение и удалился, а Костя, протянув ей руку, по-доброму улыбнулся сквозь густые светлые усы. Было непривычно видеть его с бородкой, но она удивительным образом ему шла, придавая солидности.

– Вы великолепно выглядите, Ремия, – произнёс Костя с лёгкой ноткой официальности в голосе, когда заиграла следующая мелодия, и они начали танцевать.

От него, одетого во всё белое, невозможно было отвести взгляд. Рядом с цесаревичем Реми ощущала себя маленькой и хрупкой, но в то же время она чувствовала с ним глубокую связь, родившуюся в катакомбах под Ролльском. Иногда она забывала его злые слова на кладбище. Иногда ей казалось, что между ними всё по-прежнему.

– Благодарю, ваше высочество, – мирно ответила Реми.

Его рука горячила её спину. Некстати вспомнились слова Матвея. Он и правда отправил её танцевать с другим. И Реми чувствовала себя изменщицей, хотя измены не было. Кроме работы, между ней и Костей не было ничего с того самого проклятого разговора.

– Ульрих передал, что ты нашла особую книгу, – иносказательно проговорил Костя, зная, что в зале, где так много острых ушей, есть те, кому не следует ничего слышать вовсе. – Он высоко отзывается о тебе. Говорит, что ты можешь…

– Прекрати, – оборвала его Реми, искоса поглядывая на Марину, танцующую с представительным мужчиной.

Женщина пристально следила за ними, впрочем, как и другие аристократки. Слухи всё ещё ходили. В конце концов, в Аллейскую оперу Реми пришла вместе с Костей. А траур по погибшим окончен. В газетах часто писали о том, что все с нетерпением ждут, когда объявят о помолвке цесаревича с дочерью графа.

– Реми, я знаю о твоём отношении к Вороньему гнезду. Я знаю, что ты пыталась поступить в академию. Но я ничего не знаю о тебе. Ты так давно не бывала в Пряничном доме, что я уже не помню, когда в последний раз мы с тобой действительно разговаривали, – с укором протянул молодой мужчина, чуть ближе притягивая девушку к себе. – Позволь, я украду тебя отсюда. Поверь, в мои намерения не входит желание навредить твоей репутации. Я просто хочу поговорить без свидетелей.

Девушка подчинилась. Их желания сошлись, ведь Реми намеревалась выйти через Костю на Марину. Покинув бальный зал, они прошли в жилую часть дворца и оказались в уединённой комнате, выполненной в голубых тонах, которая раньше служила библиотекой. Костя рассказал, что это его самое любимое место во всём дворце.

Реми, пройдя через множество залов, коридоров и комнат, удивлялась, как можно жить в таком огромном дворце, где царит такая чуждая и холодная атмосфера. Создавалось впечатление, что за каждой дверью скрывается внимательный и любопытный персонал. За жизнью императорской семьи пристально следят сотни глаз. Единственным местом, где они могут побыть наедине, являются их личные апартаменты. В доме графа Реми иногда удавалось побыть в уединении, гуляя по поместью. Однако здесь такое просто невозможно. Это жизнь под микроскопом. И сэва в очередной раз убедилась, что не испытывает желания так жить.

– Будешь что-нибудь? – спросил Костя.

Оказавшись наедине с Реми, он как-то даже выдохнул, слегка сутулился и расслабился, скрывая облик сильного цесаревича, готового занять отцовский трон. Не дожидаясь ответа, молодой мужчина вытащил из бара бутылку кофейного ликёра, разлил его по небольшим ликёрным рюмкам, а потом подошёл к Реми, застывшей у тёмного окна. Она любовалась падающими снежинками, которые будто бы лежали на белой перине огромной площади, окружённой стенами Кремля. Отсюда ей виделись башни с золотыми звёздами и позолоченными статуями орлов. Когда прошедшей зимой в городе наблюдались перебои с электричеством и людям приходилось топить по-чёрному, превращая город в жуткий туманный сон, дворец сиял всеми огнями до момента, когда Костя не настоял, чтобы выключили свет в знак солидарности с горожанами.

– Когда же закончится зима? – глухо спросила Реми, принимая рюмку. На празднике она выпила больше, чем хотела, и внутри ощутила знакомый предвестник грядущей головной боли, после которой обязательно явится очередной жуткий сон. – Я так устала от вечного снега. Уже середина марта, а кажется, что всё ещё февраль.

– Увы, но мы не властны над погодой, Реми, – ответил Костя.

На мгновение ему захотелось дотронуться до голого плеча девушки, чтобы вновь ощутить бархат её кожи, но мужчина сбросил наваждение, заговорив хрипло и немного устало:

– Я хочу извиниться перед тобой. Я был неправ, когда давил на тебя. После всего, через что мы прошли, мне казалось, что под нами разверзлась пропасть, и скоро земля уйдёт из-под ног. Я нуждался в опоре, нуждался в определённости, которой смог бы поделиться с другими. Но вместо этого потерял ещё больше. Сейчас я это понимаю.

– Костя, ты предложил мне выйти за тебя, даже не задумываясь о том, что мы едва знаем друг друга. Какой бы я была тебе женой, а ты мне мужем? О… – Девушка оборвала себя, вспоминая, где находится. Нельзя говорить о прошлом. Нужно идти к будущему. – Я прощаю тебя, хотя ты был в своём праве. Ты будущий император. Тебе предстоит решать, какой будет наша империя. И уж точно мне не следовало тебе отказывать таким образом, хотя я не могла иначе.

Косте не понравились её слова. Зная о шаткости своего положения, он не мог с ней согласиться. Мужчина осознавал, что Реми лишь проявляет уступчивость, смиряя свою гордость. Ей было что-то нужно, и только поэтому она пошла на примирение. Костя понял, что девушка, стоящая рядом с ним, более не является той, с кем он пережил ужас катакомб. Она повзрослела, посуровела лицом и окаменела сердцем. У неё была цель и, судя по словам Ульриха, Реми превратилась в настоящую гончую, выслеживающую люцианитов.

– Оставим это в прошлом. Я более не потревожу тебя, Реми. Сейчас нас объединяет одна цель. Необходимость искоренить люцианитов и задавить остатки «Своры певчих». Я по глазам вижу, тебе что-то нужно. Говори.

Реми кратко пересказала то, что разузнал Матвей, умолчав, откуда у неё эти сведения. Она также не стала говорить о том, зачем на самом деле она так стремится найти люцианитов, опасаясь реакции Кости. В разговоре с ним девушке казалось, что она ходит по тонкому льду, слишком пристально он в неё всматривался. И сама она видела перемены в молодом цесаревиче.

Ему исполнилось двадцать девять лет, и за последние полтора года он сильно изменился. Стал холоднее, увереннее, в чём-то злее. У неё появилось ощущение, что она разговаривает не со своим другом и бывшим любовником, а с правительственным мужем. Государственником, который всё видит через политическую призму. Это проявлялось и в том, как он говорил, думал, двигался. Чётко, без лишней суеты, выверено, будто сражаясь с тяжестью тысячетонной плиты, упавшей ему на плечи.

– Я организую встречу с Мариной, – поглаживая отросшую бородку, выдал он. – Можешь не объясняться, в этом нет нужды. Но будь готова к тому, что императрица захочет объяснений. А за свои знания стребует платы. Она испытывает к тебе интерес. Даже зная, что идут разговоры о моей грядущей помолвке с дочерью алианского короля, Марина всё ещё считает тебя ценным активом.

Реми нахмурилась, не понимая, о чём речь. Новость о том, что Костя планирует жениться, вызвала в ней лёгкий укол ревности. Оказавшись наедине, рядом с его массивной статной фигурой, она вновь ощутила то влечение, перед которым не смогла устоять два года назад. А он словно знал, как влияет на девушку, поэтому и держался так близко, не пытаясь отодвинуться, словно они заговорщики… или любовники. Его дыхание касалось её кожи, а слова проникали в мысли.

Девушка прерывисто вздохнула и отошла, спиной чувствуя его разочарование. Он говорил, что отпускает её. И видит Аллейн, с той проклятой ссоры на кладбище, Костя всеми силами пытался изменить ситуацию. Он освободил её от опасного статуса святой, закрыл грудью от нападок прессы. Именно он поспособствовал её устройству на работу в Третье отделении канцелярии. Костя делами доказывал свою порядочность, не требуя ничего взамен. Однако былое не вернуть. Распался их круг, пропали связующие нити.

– У меня ещё одна просьба. Вивьен оказалась в непростой ситуации. Её исключили из Военной академии и уволили из шершней. Ты знаешь о её отношениях с отцом. Знаешь её характер. Она не сможет стать светской сэвой. Ей можно помочь? Виви прекрасный воин. После всего, она не заслуживает такого отношения.

Реми села на диван, чинно сложив руки на коленях и наблюдая за Костей, мелкими глотками пьющего кофейный ликёр. Он стоял вполоборота, через окно наблюдая, как аристократы выходят на улицу, чтобы насладиться праздничным салютом. Его лицо оставалось бесстрастным, но девушке показалось, что ему не понравилась её просьба. И она спросила, в чём дело. Парень недовольно кашлянул, разворачиваясь к ней. Поставив рюмку на подоконник, он скрестил руки на груди.

– Ты слишком хорошо к ней относишься, – заявил Костя. – Вивьен проводила много времени с Виктором. Более того, к ней проявляли интерес и другие представители «Своры певчих». Сейчас, когда большинство или казнено, или гниёт в колониях на севере, цепочки их связей отчётливо видны. Знай же, Вивьен поддерживала контакты минимум с шестью членами этой группировки. Кроме того, Виви не только состояла в интимной связи с Виктором, но и сделала аборт, что является нарушением закона. И аборт провела подпольная сэва-повитуха, голосом убившая её ребёнка. Угадай, кто направил девушку к ней? Это прекрасный крючок, чтобы держать Виви в узде. Далее, в том… мире, где мы были, её держали отдельно. И отдельно же обрабатывали, вербуя. Кто знает, не стала ли она членом новой «Своры певчих»? Шпионом. Спящей птицей. – Костя покачала головой. – Она очень глубоко вовлечена во все события, хотя кажется, что её это не касается. Что сказать, её тётя, с которой она поддерживала близкие отношения, сейчас разрабатывается в связи с люцианитами. И чтобы ты знала, я в курсе содержания писем, что Виви отсылала ей с просьбой помочь.

Сделав неглубокий вдох, мужчина сочувствующе взглянул на девушку, понимая, как больно ударили по ней его слова.

– А теперь повтори свою просьбу, Реми, – жёстко произнёс он.

Каждый довод Кости действовал на сэву как хорошая оплеуха. Жёстко и бескомпромиссно. Такого она не ожидала. Ещё больнее было то, что она ни о чём не подозревала. Не видела ничего, не чувствовала. Забывшись, девушка случайно сжала ткань платья в руках, и на ней образовались некрасивые складки. Её лицо, словно восковое, застыло, и только глаза горели зловещим золотым светом. От этого взгляда внутри Кости всё перевернулось от первобытного ужаса. Не только он изменился за эти полтора года. Ремия Беркут, подобно перелетной птице, тоже покинула весенние поля юности. Пролетев сквозь лето и осень, она ступила под зимний ледяной покров.

Вспышка гнева схлынула, а Реми прозрела. Фамилия Вивьен – Сокол. Птица, упоминаемая в Библии Люциана. Вполне может быть, что подруга находится под колпаком люцианитов именно из-за своего рода. Они могут следить за ней, пытаясь выяснить, не является ли она пресловутой огненной птицей.

– Я поняла, – сухо заявила Реми. – Однако пока не вижу ничего, что прямо указывало бы на её причастность к люцианитам или к Своре. А что за новая «Свора певчих»? Я думала, что с ними покончено.

– Виктор вернулся, – Костя даже пошатнулся от того, как Реми взглянула на него. В её взгляде читалась такая злоба, словно она была одержима злым духом. – Не поверишь, но, судя по его передвижениям, он прибыл из Урласка. Да-да, чистокровный сэв в обители наших врагов. Понятия не имею, почему его не убили и почему такой ярый фанатик захотел связаться с ними. Наша разведка утверждает, что Виктор сейчас обретается на подпольных квартирах одиозных ревунов. Он поднимает старые связи и что-то планирует. Думаю, завтра Ульрих просветит гарпий и выдаст задания. Будь готова – партия «Рокот истины», вставшая на смену предыдущим борцам за свободу, активизировалась. Закончилась зимняя спячка. Надвигаются жаркие деньки.

За окном прогремел взрыв, и в первое мгновение они испуганно пригнулись, но затем, как по волшебству, напряжение исчезло. Праздничный салют. Первый после адских праздников или судных дней, как их ещё называли в народе. Когда Реми подошла к Косте, он раздвинул тяжёлые шторы, чтобы было лучше видно. Зелёные, красные, фиолетовые и жёлтые огоньки взлетали в небо, раскрываясь подобно сияющим георгинам. Как-то само собой рука Кости оказалась на талии Реми, а её голова на его плече.

– Такое чувство, будто мы в эпицентре урагана, – прошептала девушка. – Иногда в самые глухие ночи я просыпаюсь и будто вновь брожу по туннелям под городом. В полной темноте с жалким фонариком, который вот-вот погаснет. Такой мне и кажется наша жизнь. Блуждание в лабиринте с чудовищами, без возможности выйти на свет.

– Это неправильное отношение к реальности, Реми. Не надо всё упрощать. Мир никогда не был безопасным местом. Но ты была ребёнком под защитой родных. Да, Дмитрий был плохим человеком, однако он дал тебе счастливое детство. Поэтому сейчас тебе так трудно адаптироваться к происходящему. Тебе кажется, что раньше было лучше, но это заблуждение. Всегда где-то шла война. Где-то действовали террористы. Взрывались бомбы, стреляли и убивали. Был мор, голод и прорывались морликаи. Эти полтора года не стали худшими. Да, люди восставали. Громили и поджигали. Но и помогали нам. А мы им. Поэтому империя выстояла. Поэтому сейчас ты смотришь на салют, а не на урласские бомбы.

Его горячности можно было позавидовать. И Реми впервые увидела в нём тень грядущего величия. Она кристально ясно осознала, что стоит рядом с будущим императором Ролльской империи. Нет, сыну Марины не занять трон, как бы она не старалась. Константин сменит отца. Это было ясно как день.

– Значит, будем воевать. И блуждать в лабиринтах жизни, пытаясь вернуться к свету, – очаровательно улыбнувшись, произнесла Реми. А когда Костя как-то странно посмотрел на неё, девушка привстала на каблуках и осторожно поцеловала его в щёку. – Я как-нибудь приду в Пряничный домик. И мы сыграем в шахматы. Поговорим обо всём на свете. Вспомним прошлое. И подумаем о будущем. Только прошу тебя, не пытайся вернуть то, чего больше нет, – прошептала она ему на ухо, когда он, словно белогривый орёл, удержал её за предплечья, не давая отстраниться.

В дверь раздался требовательный стук. На пороге комнаты появились двое: мрачный, как туча, граф Давид Голубев, возглавивший министерство финансов, и председатель совета министров Пётр Синицын.

– Собирается срочный военный совет, ваше высочество. В королевстве Алианс человеческий радикал застрелил наследного принца Витолда, – чётко возвестил сиятельный граф Синицын.

Сердце Реми пропустило один удар, будто намекая – началось.