Читать книгу Путь. Счастье навсегда - Денис Белый - Страница 4

Мне снился дед, тот самый из первого сна. Он стоял у цветущей сирени, качал головой и грозил пальцем. Затем подошел, взял за ухо, притянул к себе и громко заорал, – Подъём!

Я подхватился, сел. Угли у костра медленно тлели. Хаб, облокотившись о дерево, спал сидя. Поднявшись, я подбросил дров в огонь, охотник открыл глаза.

– Ты спишь или нет?– спросил я.

– Сплю, а ты чего подхватился такой взволнованный?– спросил Хаб

– Разбудили меня.

– Кто?– не понял он.

И тут резко в голову ударило чувство опасности. Прислушавшись, я уловил еле заметный бег людей. Не услышал, а именно понял, что по нашему следу кто-то идет, относительно еще далеко, и не с мирным визитом. Сердце нервно стучало в груди.

– Хаб, за нами идут, а точнее за нашими головами.

Он встал, подбежал к краю холма и стал всматриваться в темноту.

– Ты уверен?

– Уверен, нутром чую, – сказал я, пытаясь вглядеться в темноту.

Охотник подошёл к костру и забросал его землей. Вернулся обратно, и продолжил наблюдение. Я тоже всматривался, вслушивался, наконец, уловил дыхание преследователей. Четкий ритм бега троих человек.

– Все, Хаб, нужно уходить. Это твои кореша наверняка идут за нами, не хочу с ними знакомиться. Он задумался. По нему было видно, что скучает по ним, в одну минуту приобрел друзей, и тут же их потерял. Частый парадокс жизни. Похватав вещи, мы бросились прочь со склона.

– Хаб, куда сейчас двинем? – спросил я.

– Как куда? Куда и шли.

– Нет, нужно менять маршрут. Ты о тактике что-нибудь слышал?

– Нет.

– Так вот, они знают куда мы идем, точнее предполагают. В принципе больше нам некуда идти, так что догадаться не трудно. В общем, я буду тебе общий смыл рассказывать, а ты меняешь направление, как я говорю!

– Хорошо, куда бежать? – спросил Хаб.

– Для начала, около километра в том же направлении, как и шли, – ответил я.

Мы спустились с холма и медленно побежали по густой траве. Ночью бежать всегда легче, чем днем. Это я знал, но не знал почему. Даже на автомобиле двигатель лучше ночью работает, чем днем. Наверное, из-за разреженности воздуха. В общем, факт есть факт, по этой причине мне бежалось легко, а может ещё и страх подстегивал. Пробежав около километра, мы остановились.

– Хаб, здесь в какой-нибудь стороне река есть?– поинтересовался я.

– Есть, вон там, – он махнул рукой мне за спину, – Где-то половину дня пути, если твоим ходом.

– Ты мне брось эту дискриминацию, и принижение моих возможностей. Подожди, еще узнаешь, на что я способен, время просто не пришло. Скрытые ресурсы организма еще не проснулись, – решил я похвастаться и повысить свой авторитет. Охотник немного замялся. Он еще не умел скрывать свои неуклюжие эмоции и любое их проявление, сазу бросалось в глаза.

– Ладно, не начинай думать, давай теперь в сторону реки километров пять-семь.

– А что такое километр?– спросил вдруг Хаб.

– Ну как тебе объяснить, вот делаешь ты широкий шаг – это по расстоянию будет «метр», а в километре тысяча таких шагов, понял?

– Понял, у нас это называется «гурта», – ответил он.

– Да не важно, Хаб, побежали.

Через некоторое время открылось второе дыхание, и было уже все равно сколько бежать. Хорошая эта штука все-таки второе дыхание. Первый раз я ощутил, что это такое, в армии, в учебке. Когда сказали, что побежим марш-бросок в пару десятков километров, я ни за что не верил, что пробегу это расстояние. Думал после трех, максимум пяти километров, тело нужно будет нести, однако удивлению не было предела, когда я пробежал этот маршрут, и казалось смогу бежать еще долго, только бы не остановиться и не сбиться с темпа. Где-то после трёх-четырёх километров, тогда впервые открылось это самое второе дыхание. Может и раньше такое было, но я не замечал. Были, конечно, и те, кому это не давалось и их уносили с дистанции. В последствии, когда я попал в войска, за день приходилось пробегать и по сорок километров, не сразу конечно, а частями, да еще и по пересеченной местности. В общем, было уже неважно, главное привыкнуть. Так и здесь, хоть и прошло уже много лет с последних моих длинных пробежек, но организм знал свое дело, и не подводил.

– Постой Хаб! – я резко остановился и сбил дыхание. Мы только что перебежали дорогу, настоящую грунтовую дорогу. Немного отдышавшись, я продолжил, – это же дорога?!

– Ага, дорога, – ответил Хаб, он дышал тоже часто.

– А куда ведет?

– Почти туда, куда мы шли до этого.

– Давай теперь по ней в обратном направлении, только шагом, сил больше нет.

– Хорошо, пошли. Только не пойму, чего мы кругами бегаем?– спросил охотник.

– А говорил вы скрываться умеете, в чем скрытность? В том, что двигаетесь не по дорогам, прячетесь и подкрадываетесь незаметно?

– Ну да, – ответил он.

– Ладно, Хаб, давай я тебе потом все объясню, у вас все очень уж просто. Хотя зачем здесь что-то сложное, если бить, то прямо в лоб…

По дороге идти было легко, надоела уже вся эта пересеченка. Пройдя с полкилометра, я скомандовал Хабу поворачивать опять к реке. Мы уже не бежали, а просто шли. Запас времени по моим расчетам теперь был, и торопиться не стоило, ужасно хотелось спать.

– Вот скажи, Хаб, а вы человека выслеживаете хорошо? Ну, в смысле без проблем, легко?

– Ну, вообще-то легко, а что там выслеживать, иди по следам да и все.

– И всегда удается?

– Всегда. Сложного в этом ничего нет.

– Ясно.

Начинался рассвет, на горизонте стало светлеть. Пройдя еще около километра, мы уткнулись в обрыв реки. Такая тихая полноводная река, шириной метров пятьдесят, красота. По берегам кое-где росли кусты. На том берегу недалеко был виден лес. Хорошо, что здесь местность такая лесистая, в степи, наверное с ума сошел бы.

– Ну что, дорогой мой соратник и брат по несчастью, – с иронией обратился я к охотнику. Настроение почему-то было приподнятое, несмотря на ночную пробежку, – Пришло время омыть накопившиеся грехи, а заодно и грязь.

Я спустился с обрыва, потрогал воду. Она была как парное молоко.

– Хаб, а ты плавать умеешь хоть?

– Конечно умею, куда ж без этого. А мы что, поплывем?

– Поплывем. Для начала давай определимся, в какой стороне наша деревня?

– В той, – махнул он рукой вверх по течению.

– Замечательно. Теперь дружно раздеваемся и в путь, вниз по течению пока сил хватит, у меня, по крайней мере.

Только бы на рыбаков не нарваться ни на каких. А то плывут два придурка с утра пораньше, примут за бандитов, гарпунами закидают, и пойдем ко дну рыб кормить. Стало смешно вдруг.

– Ты чего, Вадим?– спросил Хаб, удивляясь моему смеху.

– Да это я так, историю смешную вспомнил, вот и смеюсь. У вас тут деревень поблизости нигде случайно нет?

– Ну, если приблизительно, то вниз по течению половину дня ходу, и вверх где-то столько же. Мы в общем между двумя селениями находимся сейчас.

– Ну и нормально, – сказал я.

Мы разделись, вещи я упаковал в рюкзак, охотник свои завернул в плащ, на манер узелка. Теперь я видел, что прозвище, которым я его нарек про себя, полностью оправдывалось. Все его тело было покрыто мелкими и крупными шрамами. Жизнь видать потрепала, что живого места нет. Весь порезанный, а он в строю, здоровьем дышит, хоть сейчас против армии врага в одиночку. Вот где мощь настоящая, не рисованная.

Спустившись к воде, мы поплыли. Вещи я держал одной рукой над головой. В принципе сложного ничего не было, главное держаться на воде, а течение само тебя несет, правда рука быстро уставала, приходилось менять часто.

Сколько проплыли, я не знал, но сил уже не было, пришлось причаливать. Выбравшись на берег, я упал в траву. Всё, запас прочности кончался. Бешеная ночь, да и вообще последние несколько дней сумасшедшие какие-то. Невыносимо хотелось спать. Одевшись, я осмотрелся. Недалеко виднелся все тот же лес, правда чуть подальше, чем там, где вышли к реке. Одежда отчасти была мокрой, все-таки я её намочил, хотя было уже все равно.

– Давай, Хаб, к тому лесу, там и отдохнем. Еле двигаюсь уже, все кости болят.

Кое-как доковыляв до леса, мы углубились в него метров на триста, и решено было разбивать лагерь. Лес был еловый, иногда попадались сосны и другой, мне незнакомый хвойняк, из этого следовало, что это северное полушарие планеты.

Шрам в одиночку насобирал дров, разжег костер. Сняв с себя мокрые вещи, я их просушил, и снова оделся. И так было плохо, а в мокром еще хуже.

– Хаб, ты есть хочешь?– спросил я, откинувшись у дерева, и мгновенно вырубился.

– Хочу конечно, – ответил он немного подумав.

Когда я проснулся, было темно. Хаб не спал. На углях жарились две тушки каких-то птичек, это весьма кстати. Было прохладно, пришлось придвинуться к огню.

– Когда это ты успел дичь поймать? – поинтересовался я.

– Да сразу как ты уснул, решил пройтись поохотиться, – ответил Хаб.

– А ты хоть спишь когда-нибудь?

– После охоты спал.

– Не перестаешь ты меня удивлять, Хаб, прям «Железный Ганс» какой-то, откуда столько дури в тебе?

– А кем был этот Ганс? – спросил он

– Честно, лень рассказывать, давай как-нибудь потом.

Что за птица, было все равно, сейчас хоть крысу, хоть дикобраза, а хоть и скунса съел бы. Хорошо перекусив, я опять прилег. Тело до сих пор ныло, мышцы в ногах болели. Ну да ладно, еще пару дней и втянусь окончательно. Только бы с голоду не сдохнуть, хотя с таким компаньоном по этому поводу переживать думаю, не стоит.

Мы не торопясь шли по утреннему лесу вдоль края, углубившись еще на полкилометра. Шрам как-то ориентировался во всем этом, хотя не было ни дорог, ни тропинок. Наверное, это было заложено в его генах, он жил здесь, а соответственно должен знать всё. Как животные, когда мигрируют, то работают одни лишь инстинкты, и безошибочно приводят к месту назначения.

– Хаб, а куда мы вообще идем? – спросил вдруг я.

– Не знаю. В сторону зоны?

– Вообще-то правильно, так и надо идти. Послушай, ты говорил, что в этом направлении есть деревня?

– Ага, она возле реки находится, к вечеру поравняемся с ней. Ну, если таким ходом.

– А что в той деревне? Есть ли там смотрители, которые докладывают обо всем вышестоящему начальству? Опиши подробно! – попросил я.

– Деревня стоит на берегу реки. Имеет около сорока дворов. Смотритель как ты говоришь тоже есть, он обучает правильной жизни детей… то есть неправильной… – Хаб немного замялся.

– Продолжай, воин! – перебил я его раздумья

– Смотритель этот назначается из тех, которые прошли обучение в городе. За ними так же периодически следят, проверяют их. Всё.

– А если мы войдем в деревню, быстро об этом узнают в городе?

– На следующий день будут знать. При появлении в любом поселении чужака, сразу же отправляется гонец в город с докладом. Исключение составляют охотники, через них сам наблюдатель может узнавать обо всем, что происходит там, где находятся охотники.

– Подожди, так у тебя есть связь с наблюдателем, и он знает, что ты и где ты?! Они знают каждый наш шаг, а мы бегаем без толку, охренеть!

– Да нет, не волнуйся, связь я потерял еще в ту ночь, когда второй раз тебя увидел. Она прервалась внезапно, я это почувствовал.

– Точно?!

– Да! А теперь, Вадим, ты мне объясни нашу беспорядочную беготню прошлой ночью. Я, конечно, понял, но хочу услышать поподробней.

– Они знали куда мы идем, и шли тем же маршрутом. Резко свернув в сторону, я надеялся, что охотники по инерции пронесутся дальше еще на много, пока поймут, что нас потеряли. Но рано или поздно след все равно будет найден. Здесь помогла дорога. Пройдя по ней, надежда была на то, что по дороге ходят, ездят, и мы потеряемся если не окончательно, то надолго. Затем опять поворот и река, вот на реке след наш точно не останется. Проплыв по ней определенное расстояние, было уничтожено практически все, как можно нас найти. И теперь, чтобы взять след, нужно найти точное место нашей высадки на берег, а это на мой взгляд не так просто. Тем самым мы выиграли огромное количество времени. Риск конечно остается в том случае, когда на нас нарвутся случайно, или сами где-нибудь не засветимся. Это, мой друг – тактика.

– Ты опасен, – поразился охотник, – А я думал, что опасен тот, кто лучше владеет оружием.

– Оружие не главное, Хаб. Главное это хитрость! С помощью нее можно противника убить его же оружием. Я не сомневаюсь, что вы прекрасные бойцы, но вам не хватает грамотного полководца. Хотя при такой обстановке, какая творится здесь, этот самый полководец и ни к чему.

Некоторое время мы шли молча. Я поражался наивности и прямоте этих людей. Неужели такое возможно?

По пути попадалась малина, она тут же срывалась, и съедалась. Чувство голода было постоянным спутником.

– Хаб, нам нужно попасть в эту деревню и раздобыть нормальной еды: хлеба, соли и еще чего-нибудь. На одном мясе надоело сидеть.

– Хорошо, давай зайдем. В каждом селении есть дом, предназначенный для охотников, и когда мы останавливаемся на отдых там, то жители предоставляют нам еду.

– Забудь это. Теперь ты – не они, ты не охотник, Хаб, ты объект охоты, но воспользоваться этим конечно стоит, я сойду за второго охотника?

– Сойдешь, только вот меча не хватает.

– А нахрена козе баян?

– Что?– не понял Хаб.

– Я говорю – зачем мне меч, если все равно им пользоваться не умею.

Хаб смутился, отвернулся и ускорил шаг.

– Да ладно, не переживай. Я тебя все равно заставлю научить меня махать этой железкой, – крикнул я ему в след.

Шли целый день, лишь один раз остановились, чтобы передохнуть недолго. Ближе к вечеру в лесу стали попадаться дороги, это означало, что рядом живут люди. Хаб не ошибся, чувство времени относительно расстояния, или наоборот, у него было развито превосходно, аналитический ум работал на ура, только его еще и в других направлениях нужно было развить, например в отношении военных действий и всякого рода хитростей, слишком прямолинейным он был.

Постепенно показались крыши домов, выглядывающие из-за деревьев. И тут на меня опять нахлынуло чувство опасности.

– Хаб, а что опасного может ждать нас там?

– Ничего, – коротко ответил он.

– Страшновато мне что-то, но возможно мой мозг реагирует так на все в вашем мире? Пока еще не разобрался, – ответил я.

Деревня располагалась на высоком берегу реки, а через был перекинут широкий деревянный мост. Наверное, это была дорога, выходившая на ту, которую мы пересекли прошлой ночью. Вполне логично, то был тракт, а это второстепенная. Представив в голове карту местности, так оно и выходило, а с картографией я был на – ты, все-таки хобби обязывало.

Мы вошли в деревню. Дома стояли строгими рядами – однотипные, с коричневатыми мазаными стенами. Рядом более мелкие деревянные постройки, наверное, хозяйственного назначения. В самом начале стоял отдельно от всех охотничий дом, его мне сразу показал Хаб. Жителей видно не было, возможно уже спали, или готовились ко сну, хотя стемнело еще не полностью. В окнах домов мерцали огоньки. Мы направились в дом охотников, его окна были темными. Подойдя к двери, Хаб медленно ее открыл, внутри была темнота. Вдруг он отошел назад и достал из-за спины меч. И тут в сознание ударило вновь опасностью. Я поднял с земли палку, похожую на черенок от лопаты, только грубоватую и с ошметками коры.

С криком, из темноты проема вылетела человеческая фигура. Хаб отошел резко в сторону и наотмашь, одним ударом снял голову с нападавшего. Больше никто не выбегал, а мы не заходили. Каждая сторона была в ожидании. То, что там еще кто-то есть, сомнений не было.

С самого начала путешествия, еще в своем родном лесу, у меня с собой была простая зажигалка, без этого никуда. Я насобирал по земле разбросанного сена. Обычно в каждой деревне, где есть скотина, оно валяется везде, не клоками конечно, а так, мелко просыпанные травинки. Скрутив хороший снопок, поджег, бросил в проем и махнул Хабу, тот вбежал следом. От неожиданности, враги растерялись. Охотнику понадобилось не больше десяти секунд, и уже последнее тело стояло возле стены, прибитое к ней мечем. Я вошел и затушил факел, горевший на полу, дабы не сделать пожар. Человеческие трупы мне видеть приходилось разной степени уродства, даже скажу больше… нет не скажу, это другая история, в общем не в диковинку это было. Один в углу, с наполовину разрубленным телом, другой рядом без головы. Третий торчал в стене и четвертый во дворе тоже без головы. Одежда почти такая же, как и у Шрама, только у него черного цвета, а у этих ярко-красного. Наверное, чтобы издалека видно было. Нда… здешняя тупость не знала границ.

Руки потрясывались. Не каждый день видишь такое, теперь сниться наверное будут. В крови бурлил адреналин, немного кружилась голова, но действия были быстрыми и четкими. Знакомое чувство.

Возле окна стоял стол с недоеденным ужином, но аппетита уже не было.

– Видишь, Хаб, нас здесь ждали. Только как-то неуклюже ждали, хоть бы посты выставили. Интересно, они знали, что мы сюда придем или так, на всякий случай? что скажешь, Хаб?

– Если объявлена охота, то в каждом селении будут ждать группы гвардейцев.

– Что ж раньше не сказал?!

Хаб виновато пожал плечами.

– Ладно, пусть ждут, мы их всех вырежем. Ээх, мне бы калаш сюда с несколькими цинками патронов, и еще рюкзак РГДэшек, мы бы сразу пошли штурмовать ваших жрецов, не задумываясь.

– А что это такое, калаш?– поинтересовался охотник.

– Оружие наше. А еще у нас есть крейсер "Аврора". Он один раз выстрелил, ну в смысле один раз его применили и семьдесят лет не могли восстановить государство. Такая разруха от него была.

– Да, Вадим, представить мне это сложно, но мир ваш очень жесток. Как там вообще можно жить?

– Можно, Хаб, можно. Жить можно везде, только по-разному. Мы не живем, мы выживаем, а что делаете вы, понять еще сложнее. Наверно просто существуете…

Собрав все оружие с убитых, я сгреб еду со стола на пол и разложил его на нем. Передо мной лежало четыре меча и что-то подобие кинжала. Кинжал сразу же ушел за пазуху. Мечи были разные по длине и по весу. Выбрав самый легкий, я им пару раз взмахнул. Намного удобней, чем у Хаба, чуть-чуть не то, но сойдет.

– Видишь, Хаб, я теперь тоже при оружии. Будем биться с тобой в свободное время, не насмерть конечно.

Хаб рассмеялся. Я первый раз видел его смеющегося, даже немного растерялся. Сколько мы путешествовали вместе, он лишь один или два раза улыбнулся и все. А тут он засмеялся, таким простым добрым смехом. Интересно он понимает, что сейчас делает, или нет?

Внезапно до слуха донеслось лошадиное ржание, охотник тоже насторожился. Я ухватил свое вновь приобретенное оружие и выбежал из дома. По улице в нашу сторону верхом на коне несся всадник. Долго думать не пришлось, это либо враг, либо стукач гонец, про которых говорил Хаб. Времени не было. Я перехватил меч двумя руками, занес за спину и когда лошадь поравнялась со мной, со всей силы рубанул куда попало, а попало прямо по ногам коню. Он тут же рухнул на землю, дико заржав. Всадник по инерции пролетел вперед еще метров пять. Руки снова затряслись, лошадь бешено ржала.

– Хаб, добей, чтоб не мучилась!

Тот подбежал, перерезал коню шею, из артерий хлынула кровь и спустя некоторое время лошадь затихла. Всадник продолжал тихонько лежать там, где приземлился. Мы подошли к нему, голова была неестественно вывернута. Понятно, что он мертв, свернул шею.

– Это гонец?– спросил я у Хаба.

– Да, а послал его смотритель.

– Пошли быстрей к нему, пока второго не послал.

Дойдя почти до конца деревни, Хаб свернул в один из домов, ногой вышиб дверь и вошел внутрь, я следовал за ним. Посреди огромной комнаты, в свете чем-то напоминающем керосиновую лампу, за столом сидел мужик – в светлой рубахе, лет пятидесяти, и с ужасом смотрел на нас. " Все-таки страх у них присутствует" – подумал я. Шрам молча подошел к нему и резким движением обеих рук, свернул голову. Тело медленно свалилось со стула на пол.

– Да ты охренел что ли?! – закричал я, охреневая сам, – Ты зачем его убил?!

– Но ведь он наш враг, – наивно спокойно ответил бывший охотник.

– Да какой он нахрен враг?! Во-первых – совсем недавно ты был на его месте, вернее вы были на одной стороне. Во-вторых – его нужно было хотя бы расспросить по поводу солдат в том доме. Мы ведь ничего не знаем, что творится в вашем государстве. Я посмотрю как ты так же легко расправишься со своими корешами, когда встретимся. То, что наша встреча неизбежна, это я знаю наверняка. Ну и последнее – не каждого врага стоит убивать, иногда они оказываются очень полезны. В нашем же случае их нужно перевербовывать на свою сторону. Или ты думаешь, что против системы попрёшь один?!

Хаб стоял опустив взгляд в пол, молчал и не знал что ответить. Он был сейчас похож на провинившегося подростка.

– Извини, я просто об этом не подумал, – наконец ответил он. – Мне казалось, что врагов нужно немедленно убивать, так нас учили с детства, – на лице у него была видна обида и искреннее непонимание. Только не знаю на кого, то ли на меня, то ли на себя, за несдержанность.

– Ладно, не переживай. Я тебя понимаю, будем потихоньку переучиваться. Я буду учиться сабелькой махать, а ты будешь учиться думать – глядишь, друг друга чему-нибудь, да и научим.

– Когда начнем? – спросил он невозмутимо.

– Давай с хутором этим разберемся, а там видно будет.

Мы вышли на улицу. По прежнему везде стояла тишина, лишь изредка слышалось мычание коров, хрюканье свиней и тому подобной живности. Что теперь делать, совершенно неясно. Стоя посреди деревни, как два истукана, я думал. Шрам стоял рядом и думал надеюсь тоже.

– Хаб, а как здесь оповещают в случае пожара или важного события? – поинтересовался я.

– В колокол звонят. Он где то посреди деревни должен быть, – ответил Шрам.

Все довольно банально, хотя как еще по-другому? В колокол самое то. Я вдруг заметил, что волочу везде за собой меч, как грабли какие по земле.

– Хаб, пошли в дом охотников. Одному боязно, а то волочу эту железяку по земле. Ножны надобно забрать.

– Ну, пошли, – усмехнулся он.

Мы зашли в дом. Чей это меч, я не знал. Пришлось примерять все ножны. Наконец нашлись родные, но они были все в крови, и я поволок Хаба искать воду по деревне.

Отмыв свой трофей, я перекинул ремни на шею, а руки положил сверху на ножны – таким образом мы в армии носили автоматы на выходах.

Колокол висел посреди деревни, на небольшой площади. Наверное, на ней проводились всякие агит-собрания. Рядом находился импровизированный подиум. Я было хотел, сказать Хабу, чтобы он позвонил в него. Думал собрать жителей, объяснить, что к чему, но передумал. Что я им собственно скажу? Мол, извините, мы тут немного порезали людей, старейшину вашего убили, но так нужно было. Мы добрые, встречайте нас с цветами? Нет, они не поймут. Слишком другое мышление и воспитание. В их головы с детства, монотонно и упорно вдалбливались определенные принципы и морали. У них свои понятия о плохом и хорошем, и чтобы сломать это, нужно целое поколение и, наверное не одно…

– Хаб, нужно найти еды. Взять у кого-нибудь из жителей и уходить. Делать здесь нам нечего, да и наследили хорошо тут.

Мы зашли в первый попавшийся дом. Он был такой же, как и у смотрителя, только комната чуть поменьше. В углу на лавке сидели двое детей и с любопытством нас разглядывали. У противоположной от входа стены тоже стояла лавка, на ней сидел мужчина лет тридцати, рядом стояла женщина. Оба смотрели куда-то в пол. На столе горела лампа. Еще имелось пара деревянных шкафов, что-то наподобие кровати или топчана, и несколько табуреток.

– Хозяйка!– обратился Хаб к женщине, – Что у тебя из еды есть, собери в дорогу.

Она резко сорвалась с места и начала рыться по шкафам. В итоге, на столе оказались лепешки, яйца куриные, огурцы свежие, яблоки, вяленая рыба и грубая крупная соль. Я сгреб все это в рюкзак и мы молча покинули дом. Перейдя реку через мост, немного прошли вверх по течению, и я предложил Хабу переплыть обратно на тот берег, с которого пришли.

– Зачем, это? – вопросительно посмотрел он на меня.

– Хаб, пора уже и думать научиться, – сказал я, – Когда мы выходили из села, то обязательно какой-нибудь любопытный видел, в какую сторону мы направились, и при первой возможности сообщит об этом куда следует. В общем, мы опять путаем следы, только никуда в этот раз не пойдем. Переплывем реку, углубимся в лес и нужно хоть как-то отдохнуть. У меня в голове сплошная каша – день шли, половину ночи воевали, я ослаб морально и физически, нужно успокоиться.

Так мы и сделали. Оказавшись опять на этом берегу, но уже довольно далеко от деревни, зашли поглубже в лес и расположились на отдых. Мне было уже наплевать, найдут нас или нет? Свернувшись у костра, который быстро сообразил Хаб, я стал засыпать, и только теперь стало приходить понимание содеянного накануне. Становилось страшно. В голове начиналась паника, постепенно сознание отключилось…

***

Мне снился дом. Дети уже повзрослевшие бегали по цветущей полянке – дочка ловила и разглядывала бабочек, сын пытался взобраться на растущее рядом дерево. Я наблюдал это все со стороны. Пришло понимание, что это не мое какое-то. Что-то родное в этом было, но что? Понять не мог. Навалилась ужасная тоска. Я хотел подойти и обнять своего ребенка, но не мог, что-то непреодолимое мешало. Физически я себя не ощущал, было лишь одно затуманенное сознание. Хотелось закричать, но не было голоса. Меня разрывало изнутри от бессилия. Я хотел к своим детям, хотелось прижать к себе дочь и не отпускать ее никогда. Внезапно она встрепенулась, бросила своих бабочек и повернула голову в мою сторону. Улыбка слегка касалась её лица. Маленький такой ангелочек в легком платьице. Она побежала в мою сторону, она заметила, узнала, я чувствовал, как текут слезы по моим щекам. Она бежала, но ни как не могла приблизиться. Я удаляюсь от неё, уплываю всё дальше и дальше. Ужасная боль ударила в сознание. Мне мешала клетка, какая-то звериная клетка, которая не выпускала, сковывала всё сильней. Кто-то снаружи пытался помочь ее сломать, но не знал как. Отчаяние заполнило каждый уголок сознания и я закричал. Закричал из последних сил, разрывая невидимые стены моей тюрьмы…

***

– Вадим, ты что?! Вадим, проснись! – Хаб сидел рядом и тряс меня, как погремушку.

Я очнулся. Из глаз текли слезы. Поднявшись, придвинулся к огню. Было холодно и пусто внутри. Немного поглядев на огонь, стало легче.

– Ты кричал сильно. Я видел твой сон, вернее чувствовал его, – задумчиво сказал Шрам, – Там было страшно, одна боль, невыносимая боль убивающая разум.

– Делай выводы, Хаб, – отрешенно произнес я, – Хочешь ли ты такого себе? Готов ли к этому? Может и не стоит вся твоя борьба и гроша ломаного? Может не в этом счастье, а может это и не счастье. Ведь жить, как ты жил раньше, намного проще, беззаботней, легче. Зачем усложнять жизнь и без того сложную? Мне можешь не отвечать, сам себе ответь хотя бы.

В молчании прошел добрый час. Постепенно эмоции стали уходить, появились физические потребности. Начинался рассвет.

– Хаб, давай перекусим и завари своей отравы, внутренности хоть погреем, – попросил я.

– А?– очнулся охотник от своих раздумий.

– Я говорю – есть охота, поедим давай и отвара выпьем!

– А, сейчас сделаем. Доставай, что там есть? – Хаб разложил свой котелок.

Позавтракав так же в молчании, мы стали собираться снова в путь. Я уже не понимал – куда мы идем и зачем?

– Хаб, расскажи, ты именно мой сон видел, или одни эмоции, ощущения? И как вообще это происходило?

– Только чувства. Но в них можно было прочитать все. Не заметить это сложно, хотя мне уже довольно трудно. Я теряю возможность копаться в чужих сущностях. Если бы первый раз увидел такого человека, и в этот момент в нем творилось все это, наверное, моя голова разорвалась бы от боли.

С того момента как покинули окрестности села, мы шли уже третий день, постепенно приближаясь к главному тракту. Закон подлости – мы не прятались, в итоге на нас никто не выходил. Деревни, попадавшиеся по пути, обходили стороной. Смысла не было заходить в них. Лишний раз только нарываться на неприятности.

С Хабом мы заметно сдружились. Он все чаще смеялся. Учили друг друга, чему могли. Он учил меня сабелькой махать, в свою очередь я учил его тактике и военной хитрости, приводя некоторые примеры из нашей истории, да и из собственной жизни. Он иногда "тормозил", но в основном понимал все с первого раза. Мечем владеть оказалось не сложно, сложно было натренировать мгновенную реакцию, а все приемы тело запоминало быстро.

Приближался очередной вечер, и мы отправились искать место ночлега.

Днем двигались параллельно тракту, на расстоянии около километра, а на ночь уходили глубже. Животный мир в этих краях был довольно богатый, проблем с пропитанием особо не было, за исключением, что мясо поперек горла уже стояло. Яблони с яблоками еще не совсем зрелыми попадались, и тогда ими набивался целый рюкзак. В общем, лето не давало умереть с голоду. Найдя подходящее место и насобирав дров, мы разожгли костер, на улице было уже темно. Немного перекусив и поболтав на общие темы, я прилег на заранее приготовленные ветки и быстро уснул.

***

Я открыл глаза, сел, жадно хватая воздух ртом, как рыба, после очередного приснившегося кошмара. Хаб сидел и ворошил палкой угли в костре.

– Хаб, ты спишь когда-нибудь, или нет? Видел тебя спящим лишь один раз и то неизвестно, спал ты, или просто глаза закрыты были?

Поднявшись, пришлось делать зарядку, после таких ночлежек постоянно затекали все мышцы.

– Сплю конечно. Просто меньше чем ты, – ответил Шрам, – Тем более скоро светать начнет.

– Понятно все с тобой, Гришка.

– А почему я Гришка какой-то?! – спросил со своим неподдельным удивлением Хаб.

– Жил как-то в моем мире один товарищ, звали его Гриша Распутин. Так вот он днем работал, занимался всякими политическими делами, после рабочего дня шел развлекаться – девочки, водка, разврат и так почти до утра, я конечно не уверен, что так и было, но дыма без огня не бывает. Затем ехал домой, спал два-три часа, вставал, отмаливал грехи и опять на работу. Предела его выносливости не было, даже отравить не могли, такой вот был уникум.

Шрам ничего не ответил. Он все чаще погружался в свои мысли. О чем-то думал, может тосковал? Я не спрашивал, а он не рассказывал, но это его дело, личное. Постепенно меня тоже бросило во всякие думки. Дома, наверное, меня все ищут, на связь не выходил давно.

Вдруг я услышал чье-то дыхание. Кто-то сильно уставший тяжело дышал. Их было несколько. Так можно дышать только после продолжительного бега. Я подскочил, и стал всматриваться в темноту, но ничего подозрительного не было.

– Что?! – встрепенулся Хаб.

Я внимательней прислушался. Да, кто-то двигался в нашем направлении.

– Хаб сюда идут. Их несколько, вот только опасность как-то не особо чувствуется. Или я уже бдительность потерял?

рам встал, походил кругами, прислушиваясь. Вскоре вдалеке послышался хруст веток.

Мы переглянулись. Опять убегать было бессмысленно, это мы понимали. Сколько можно бегать? Все равно, как звучала крылатая фраза, – от судьбы не убежишь. Да и надоел уже этот бесконечный бег в никуда. Хаб вытащил меч и застыл в ожидании. Я последовал его примеру. Солнце постепенно поднималось над лесом, слегка развеивая ночной мрак. По земле стелилась туманная дымка. Из-за ближайших деревьев показались люди. Их было трое, и это были охотники. Заметив нас, они остановились и обнажили свое оружие. Мы молча смотрели друг на друга.

Нашли нас по следу, или нарвались случайно, было уже все равно. Я стал мысленно прощаться с Хабом, который за это время стал настоящим другом. Со своими детьми. Вспомнил улыбку дочери из недавнего сна, это было самое дорогое. Успокаивала мысль, что она уже повзрослела и с ней все в порядке. Она радовалась жизни, пусть и без меня, но ей было хорошо. А ведь и я мог быть рядом! Хотелось лишь один разочек еще взглянуть в её красивые глазки. Ну да что теперь ныть? Оно есть так, как оно есть и по-другому быть не должно. Пусть мне не удалось сделать своих детей счастливыми – не успел, гнался за чем-то непонятным, призрачным, а может и не зря? Пытаясь бороться с внутренними противоречиями, в поисках истинного счастья, чтобы по-честному, чтобы навсегда – я остался один. Один в чужом непонятном мире, где в этот момент меня держала за руку смерть. Ласкала забвением и баюкала песнями вселенной. Хорошо наверное так умереть… Красивая смерть на рассвете. Там, что я любил, в утреннем лесу. Хоть он и чужой, но для вселенной родной, значит родной и мне. Туман нежно ласкал, тихонько успокаивая, разум, пытающийся сорваться в панику. Охотники молча стояли там, где и остановились. Они нервно сжимали в руках своё оружие. Скулы дергались, глаза блестели, но злобы в них не было. Вдруг лысый опустил медленно взгляд, убрал меч в ножны, развернулся и исчез в зарослях леса. Спустя некоторое время, его примеру последовали и остальные. Внутри была пустота, ощущение, что всю жизнь кто-то высосал. Я подошёл к дереву, облокотился и медленно сполз. Хаб опустился на колени, уткнулся пустым взглядом в землю.