Читать книгу Путь. Счастье навсегда - Денис Белый - Страница 5

С момента встречи с охотниками прошло три дня. В тот день мы с Хабом так и не перекинулись ни одним словом. Он заметно замкнулся и разговаривал крайне редко, в основном однозначно отвечая на мои вопросы. Видя, как он переживает, я чувствовал себя как-то неуютно, можно сказать виновато, казалось, что охотник злится на меня. Сегодня с самого утра, как только снялись с ночлега и двинулись дальше топтать лесные буреломы, я решительно был настроен его вернуть в нормальное русло, и всячески пытался разговорить, рассказывая анекдоты, которые как я понял, он не понимает. Ему наверняка сложно было справиться с новыми чувствами. Всю жизнь иметь друзей, затем их потерять в один миг, и только потом понять всё это.

Мы не торопясь шли по лесу среди тех шикарно огромных ёлок, которые мне встретились в первый день. Двигаться было довольно легко, трава не мешала, её просто не было. Расстояние между деревьями было приличным, хотя это не удивительно – у таких гигантов и корневая система должна быть соответствующая, отсюда и дистанция между каждым деревом. А вот кроны с лихвой компенсировали это расстояние, местами залезая на территорию соседа. Землю устилали мхи, где-то зеленые, мягкие и пышные, а местами синеватые сухие, которые характерно похрустывали под ногами. Всякие лесные кустарники почти отсутствовали, что так же способствовало хорошему движению. Кое-где дёрн был взрыт кабанами. Пару раз вдалеке пробегали подобия каких-то оленей или лосей, разглядеть сложно, слишком шустрые они, эти зверушки. Только хочешь сказать – «вон оно побежало»! А оно давно уже убежало, и не понятно, что ОНО было, белка аль медведь какой?

– Хаб, да очнись ты, хватит грузиться, свихнуться уже можно! – заорал я на него.

Но Хаб как всегда не реагировал и продолжал молчать, не дрогнув ни одним мускулом на лице. Так и плелись мы в тишине, если не считать моего бубнежа. Нервы были на пределе, трое суток почти в полном молчании морально убивали. Развлекаться приходилось только разговорами с самим собой. И вообще, жертва тут я, а не он. Это мне сейчас положено быть убитым горем и терять постепенно рассудок.

– Всё, Хаб, хватит, привал!

Я остановился, сбросил рюкзак и повалился на землю. Охотник пристроился у соседнего дерева и закрыл глаза – меня тут же вырубило.

Сновидений не было никаких, хотя сон был беспокойный и напряженный, ощущение как будто и спишь и не спишь, такая противная дрёма. Кое-как выпутавшись из этой дремоты, я открыл глаза. Какое сейчас время дня, понять было сложно, густые кроны деревьев скрывали небосвод, и почти всегда присутствовал полумрак, за исключением редких моментов, когда через небольшие проплешины пробивался свет солнца. Хаб сидел там же с прикрытыми глазами, иногда открывая их и снова закрывая, погружаясь в свои думки.

Это реально начинало напрягать. Может у него помешательство, потерял рассудок, не выдержал всего, что навалилось? Ещё чуток, и меня ждёт тоже самое. В душе была тоска, страх и фатальное отчаяние. Попытки понять хоть что-то, уловить хоть какую-то часть логики всего происходящего, результата не давали, наоборот всё усложняя.

Резко сделав несколько глубоких глотков воздуха, и сбросив с себя груз пессимизма, я поднялся.

– Хаб, подъём! Если будем хандрить, бог не простит нам этого малодушия.

Он быстро встал, подхватил свои вещи и зашагал бодрым шагом по мрачному лесу.

– Кто этот Бог? – неожиданно поинтересовался охотник.

– Очнулся? Хаб, ты как себя чувствуешь?

– Хорошо, – без тени сомнения ответил он.

Видать переболел человек, передушил все переживания и взял себя в руки. Хотя по опыту знаю, что лучше всего всякую грязь проще выплеснуть, выговориться, легче становится, душить в себе тяжело.

– Так кто такой Бог, про которого ты говорил, Вадим? – повторил он свой вопрос.

– Понимаешь, Хаб, Бог – это такое сложное определение, что боюсь, я тебе не объясню этого. Просто каждый человек понимает под этим совершенно разное. Если следовать общему определению, то Бог – это творец, который создал весь мир, всё живое, природу, зверей, людей, тебя и меня. Ну и существует где-то во вселенной и всем этим властвует. Он наш отец, а мы его дети и после смерти можем с ним встретиться. Как-то так. Это общее определение Бога в моем мире. Для меня Бог это что-то иное, высший разум, бесконечная созидающая энергия, не поддающаяся описанию словами. Да и не хочу я задумываться над этим вопросом, слишком он сложен для понимания.

– Он, как мы с тобой?

– И да и нет. В общем, не грузись на эту тему, я сам с трудом понимаю.

– Понятно, – ответил Хаб.

– Что тебе понятно?

– Что Малах теперь у Бога. Как думаешь, ему там хорошо с ним?

– Хорошо, Хаб, хорошо. Не думай, Малах на тебя зла не держит – в данный момент он знает и понимает больше, чем мы с тобой и кто-либо из живущих и, пролетая по вселенной, глядя откуда-то сверху, они с Богом за нас с тобой да и за всех в этом мире переживают, а когда нам хорошо, радуются.

Хаб буквально на глазах менялся в лучшую сторону и уже вскоре довольно увлеченно общался на разные темы, по своему обыкновению расспрашивая обо всём ему непонятном, и как всегда наивно по-детски удивлялся некоторым простым вещам. От былого страдания не осталось и следа.

Лес постепенно превратился в мелкое редколесье, а затем и вовсе растворился, выпустив нас на огромные холмистые поля с мелкой травой, кем-то недавно скошенной. Наверняка местное крестьянство заготавливает сено на зиму скоту. Кое-где маленькими пятнами виднелись небольшие рощи. Наконец-то представилась возможность во всю широту взглянуть на небо. День близился к закату, солнце почти село за горизонт и постепенно начинались сумерки.