Читать книгу Огненный дождь - Денис Субботин - Страница 29

– Вперёд! – увидев сигнал старика, поведавший, что всё чисто, приказал Ярослав. – Но – осторожно. Кто знает, что у деда на уме…

Последнее предназначалось уже только десятниками и все они, отобранные лично самим Ярославом, послушно склонили головы. Впрочем, Яросвет и тут не утерпел, брякнул что-то про слишком осторожных, которые… Последние слова заглушил грохот четырёх сотен копыт. Земля ощутимо содрогнулась, хотя кони шли еле-еле. Грунью.

И тут старик рухнул, как подкошенный. На миг своим падением даже притормозив скок. Но расстояние было небольшим, а глаза у большинства – зоркие. Разглядели, что стрелы нет… И всё же поехали тише, почти шагом.

Доехали быстро. Полтора перестрела для владенских коней – не расстояние. Двое дружинников со щитами и Тилла спрыгнули с коней. Травница тут же что-то добыла из сумы, сунула под нос старику… Тот закашлялся, дёрнулся и сел. Глаза ещё бессмысленные, а уже за посох хватается. Девку, впрочем, поблагодарил – ошеломил, по-гардарски сказав «спасибо». И тут же – к сотнику:

– Базиликанцы есть! На том конце села, как и говорил… Их мало, двадцать, к тому же – все по домам разошлись. Сволочи! Да и девятнадцать их осталось…

– Сотник, – подняв с земли тяжёлый посох деда, сказал один из дружинников. – У него посох – в крови!

– Злыдень, в дом! – приказал Ярослав. – Яросвет, Жароок, Травень, ваши десятки со мной! Богдан, Станята, ваши – в обход! Остальные – вокруг села! Смотрите, чтобы ни единой души не выбралось живьём…

– Наших мужиков там нет, – встрял Ромуальд на своём странном гардарском. – Так что любой мужчина – враг!

– Это – хорошо, – проворчал кто-то за спиной Ярослава. – Легче рубить!..

– Ну, тогда – вперёд! – вынимая из-за пояса огромную, на длинной рукояти секиру проревел Ярослав, чуть приподнявшись в стременах. – Слава Роду!

– Слава! – разом откликнулись сто глоток…

Кони, отдохнувшие, породистые, выносливые и крепкие, разом махнули до середины улицы. Пока ни сопротивления, ни даже намёка на него не было… Впрочем, цокот копыт тяжёлой конницы не мог не привлечь к себе внимание. Раскрылось одинокое окно и высунувшегося в него базиликанца пригвоздило к подоконнику сулицей. Завизжала вусмерть перепуганная, или уже успевшая прижиться баба…

– Быстрее! – заорал Ярослав, обрушив вниз руку с секирой – нагнетал кровь для тяжёлого удара.

– Да чего бояться?! – возмутился Жароок, чья быстрая чалая кобыла пластала всего в двух корпусах от сотника. – Мы их одной левой… Как тараканов!

– Вон они, тараканы! – проорал Яросвет, всаживая остроги[45] в бока своему тарпану[46] с нежным прозвищем Жаба. – Проснулись… Попробуй теперь, прихлопни их!

И впрямь, на другом краю деревне, отгороженном от этого широким и длинным прудом и узким деревянным мостом через него, поднялась суета. Из домов, на ходу снаряжаясь – натягивая доспехи и цепляя оружие… Кажется, их было двенадцать. Точнее на глаз да со скачущего коня, не сочтёшь.

– Наддай! – крикнул Ярослав, пригибаясь к гриве. – Наддай, пока не поздно!

– Да чего ты боишься, сотник?! – возмутился сквозь зубы Жароок. Но его слова снесло назад и вряд ли Ярослав их услышал.

Отряд всё же наддал и как раз на бешеном галопе проходил начало моста, когда базиликанцы на другом его конце собрались наконец под начало своего декана – рослого и не по-базиликански крепкого воина в доброй, отливающей булатом лорике[47] и при длинном, опять же не базиликанском мече. Увы, рассмотреть цвет его волос невозможно было. Шлем закрывал всю голову наглухо, широкие защитные пластины опускались до подбородка. По знаку своего командира, немногочисленные собравшиеся подле него воины составили нечто вроде стены. Тонкой она получилось – в два ряда. К тому же только у четверых были скутумы – прямоугольные базиликанские щиты, за которыми можно было бы выдержать и атаку конницы. Для своих людей декан сразу определил самое надёжное место – выезд с моста. Там и выстроил своих, причём не пожалел драгоценного времени и навалил нечто вроде баррикады впереди…

– Слава! – заорал Ярослав, наконец-то вздымая секиру к Коло. – Слава! Убивай!

– Убивай! – рявкнул рядом Яросвет, поднимая вверх свой огромный меч. – Убивай гадов!

Кто-то не только орать успевал, но и стрелять. Тяжёлые боевые стрелы способны были пробить даже скутум… наверное. Уж точно пробивали лёгкие базиликанские шлемы. Меткие родянские стрелки били влёт и сначала двое разом, потом – ещё двое базиликанцев рухнули ломая непрочный ряд. А уже через мгновение туда же, разрядив наконец свой гнев бешеными ударами, вломились и всадники.

Весь бой, далее случившийся, был удивительно короток и вряд ли воины Ярослава потратили больше нескольких малых мер времени, чтобы уложить всех стратиотов на сыру землю. Мёртвыми, разумеется – пленных не брали, как и наказал старый Ромуальд.

– Всё, сотник, – тяжело дыша отёр лезвие меча Жароок, сваливший двоих. – А ты боялся…

Тут его и настигла стрела. Глупо настигла, в правое плечо, со спины…

– Жароок! – заорал его побратим Травень. – Жароок, ты что?!

– Больно однако, – пожаловался Жароок, на миг оторвав лицо от пышной конской гривы. И – свалился.

– Откуда стреляли? – Ярослав даже в стременах привстал, осматривая все дома, что были за спиной Жароока. – Не вижу!

Не дожидаясь его приказа, десяток Жароока бросил своих коней в намёт к тем домам. В руках у воинов появились луки… Пусть только высунется тот подлец!

Подлец не высунулся… сам. Но и безнаказанным не укрылся. На пороге одного из домов на миг выросла женщина, прокричала что-то и тут же её втащили обратно. Впрочем, никто не понял, что она кричала. Догадались скорее – предупреждала…

– Все – назад! – вдруг одёрнул их яростный окрик сотника. – Яросвет, перекрой им задворки! Чтобы не ушли!

Почему-то сразу все решили, что там – не один человек.

– Травень, пошли кого-нито за остальными, – приказал Ярослав. – Пусть только дозоры оставят… крепкие! Внял?

– Внял, сотник! – коротко ответил тот, довольный. – Слышали?! Выполнять!

– Остальным – щиты на руку! Бейте по окнам! По окнам!

Приказ был выполнен немедленно. Тем более – воины остались только из десятка Жароока, люди горели жаждой мести, а луки были снаряжены и даже стрелы наложены. Так, на всякий случай.

Окна в доме были затянуты бычьим пузырём. Но уже через несколько мер времени не осталось ни одного целого – полопались под стрелами.

– Выходите! – по-торингски, громко велел Ярослав. – Выходите, если не хотите, чтобы мы вас факельными стрелами закидали!

– Сотник, – дёрнул его за плечо один из воинов. – Смотри!

Ярослав, взвинченный за время боя, обернулся резко и зло… Сплюнул.

– Пугать-то зачем? – выговорил дружиннику. – Подумаешь, бабы! Правда, много их…

И впрямь, деревенские женщины – те, кому посчастливилось выжить, медленно собирались на площадь со всех сторон. Некоторые, в основном немолодые, выглядели предельно измученными. Страшно выглядели. И все – молчали…

Впрочем, через мгновение дышать стало легче: на площади стали собираться и дружинники. Для начала пришли два десятка Богдана и Станяты. И ещё один – Добрана – подоспел чуть позже. Вот это уже было совсем хорошо. У Добрана были собраны лучшие лучники сотни, которые били векше[48] в глаз, не промахивались.

– Вы видите, теперь нас – больше! – возвысив голос, сказал Ярослав. – Сдавайтесь, тогда будем судить по Правде! Будете сопротивляться, не пощадим никого! Ну?!

– Они не сдадутся, – не поднимая головы, тихо но отчётливо сказала немолодая женщина, стоявшая подле. – Там – рыжекаменцы, соседи наши разлюбезные. Базиликанцы были сволочи, но эти – сволочи вдвойне. Даже если вы им пообещаете жизнь, мы – убьём! Потому сдаваться не будут!

– Жаль, – вздохнул Ярослав. – Я им жизни и не обещал. Только правый суд. Каждому по заслугам…

– Не будем им правого суда, – тихо, но твёрдо ответила женщина. – И неправого – не будет! Наш суд их ждёт…

К ней подошла ещё одна, такая же измождённая, но – гораздо моложе. В руках – откуда только взялся – факел, на бешеном ветру, внезапно поднявшемся на площади, яростно мечущийся небольшим отростком рудого пламени. Младшая подала факел старшей… Та сначала медленно, но всё убыстряя шаг пошла на дом. Пламя на факеле рвалось в стороны, но – не гасло…

– Задержать? – одними губами спросил Богдан, сообразительный и скороумный. – Я пошлю пару…

– Стоять, – страшным шёпотом запретил ему сотник. – Божий Суд! А впрочем… Стрелами – по окнам! Прикроем её!

Ударили быстро и так плотно, что если кто и пытался остановить женщину, просто не смог подойти к окну. А потом… Потом она подошла – очень близко, шагов на пять к дому. И, широко размахнувшись, бросила факел на крышу.

Огонь не загорелся. Солома, покрывавшая крышу, отсырела, факел был мал, и слабое его пламя лишь лениво лизало кровлю, иногда опаляя, но не зажигая. И лишаясь последней пищи, медленно затухало.

– Сотня! – скомандовал Ярослав, убедившись, что факел не запалит дом. – Сотня, зажигательными – бей!

Сотни здесь, конечно, не было. Четыре десятка, может – пять. Но все, как и положено – с луками и сулицами. В небо разом поднялась туча стрел, причём каждая или почти каждая несла за собой дымный след. Факельная…

Когда же в крышу, пусть даже сырую, втыкается дюжина дюжин стрел разом, или через короткий промежуток, когда некоторая часть из них влетает случайно или по умыслу в дом, втыкается в стены и стропила, пожара не избежать. Обязательно найдётся место, или веточка, или пучок соломы достаточно сухой, чтобы вспыхнуть жарко. И – подсушить своим жаром соседние. Крыша занялась стремительно, сначала накрыв площадь густым столбом чёрного дыма, потом выбросив вверх клубы белого. Закончилось всё ярым пламенем, которое выбросилось сначала из-под крыши, потом подхватилось и из окна… Пытавшихся выбраться из пылающего дома, выбили стрелами и взяли в мечи воины Яросвета – даже в панике предатели бросились через задворки…

Суровый и страшный, весь в копоти Ярослав медленно снял шлем, против сердца сотворил оберегающий знак.

– Род, твоей волей, – сказал тихо…