Читать книгу Социальная справедливость и город - Дэвид Харви - Страница 7

Общепринято, что первым шагом в процессе логического рассуждения является определение совокупности объектов, составляющих анализируемое множество. Процесс определения объекта называется “индивидуацией”, и этот процесс весьма важен. Логики, как, например, Вильсон (Wilson, 1955) и Карнап (Carnap, 1958), занимались некоторыми общими вытекающими из этого проблемами. Одно важное проводимое ими различие – между индивидуацией в субстантивных языках и индивидуацией в пространственно-временных языках. В первом типе языков объект может быть определен набором его специфических черт (p₁, p₂, p₃…p_n) – так, мы можем индивидуировать “город”, описав минимальный размер агломерации, природу структуры занятости и т. д. В пространственно-временном языке, однако, индивидуация зависит от определения расположения объекта внутри системы координат, которая представляет пространство и время (обычно обозначаемая как x, y, z, t). Эти две системы языка обладают достаточно различными свойствами, и поэтому смешивать их в процессе индивидуации сложно, да и опасно. Исследователь социальных процессов в основном использует субстантивный язык, в то время как классический географ будет тяготеть к пространственно-временному языку. Нахождение общего подхода должно включать одновременное использование двух языков или, предпочтительно, создание метаязыка, который заимствует релевантные характеристики обоих языков. На данный момент такого метаязыка не существует, и некоторые первые шаги в исследовании его свойств указывают, что его развитие будет непростым (Dacey, 1965). Так что для наших ближайших целей нам придется удовлетвориться использованием двух языков в общем контексте. Опасности этой авантюры лучше всего видны на примере исследования методов регионализации.

Рассмотрим понятие “равенство” в этих двух языках. В субстантивном языке возможно, чтобы два объекта занимали одинаковую позицию (два города могут иметь одинаковую численность населения и т. п.), но это невозможно в пространственно-временном языке (два города не могут занимать одно и то же место). Однако объекты, когда они уже идентифицированы, могут обладать многими свойствами, находясь в пространственно-временном положении. Одним из подходящих свойств может быть относительное месторасположение (расстояние по отношению к другим местам).

Итак, пространство может использоваться для индивидуации объектов или оно может рассматриваться как свойство объектов, определенное либо в пространственно-временном, либо в субстантивном языке. Таким образом, два языка обладают разными характеристиками, и само пространство может включаться в любой из языков, но по-разному (Bergmann, 1964, 272–301). Едва ли можно удивляться тому, что эта ситуация стала причиной большого философского и методологического затруднения и что проблема районирования оказалась крайне противоречивой. Противоречие, как правило, является результатом неудачного решения, как и когда использовать различные языки. Тейлор (Taylor, 1969) показал: причина этой неразберихи – “непонимание, что местоположение возникает в этой проблеме дважды”. Мы можем использовать местоположение как дискриминантную переменную (и в этом случае рассматриваем пространственное местоположение как свойство объекта), или мы можем принять разделение пространства на пространственные единицы и использовать эти пространственно-временные объекты (например, административные территории), чтобы собрать информацию, пользуясь субстантивным языком. Районирование тогда может основываться на близости в субстантивном языке. Мы можем также задействовать разные комбинации или стратегии, такие как введение условий сопряженности (например, использование пространства как свойства) в процедуре группировки или поиск отдельных пространственно-временных объектов, гомогенных в отношении определенных свойств характеристик (это дает нам унификацию регионов). Обычно городской планировщик принимает за основу совокупность пространственных единиц (чаще всего – переписных районов), замеряет переменные в каждом районе, а затем может группировать участки по схожести характеристик, соблюдая условие сопряженности. Но я бы не хотел обсуждать подробно эти стратегии, поскольку уже высказал свое мнение: процесс индивидуации на стыке социологического и географического воображений требует полного понимания двух достаточно различных языков и адекватную методологию, способную работать с этой комбинацией. Это может быть сомнительной позицией во многих отношениях, но тем не менее является основным методологическим вопросом, который стоит за трудностями, испытываемыми планировщиком при попытке комбинировать идеи о физическом соседстве (о котором говорят обычно пространственно-временным языком) и социальном функционировании (о котором говорят на субстантивном языке). Таким образом, заключения, которые сделает в отношении политики развития планировщик, могут зависеть от того, какой язык он примет за главный, и от того, как именно он будет сочетать эти два языка в своем анализе.