Читать книгу Бытие - Дэвид Брин - Страница 9

– Спасибо, что сразу приехали, мистер Брукман.

Рукопожатие у Грэндалла Смита спокойное и уверенное, пальцы почти такие же длинные, как у Хэмиша. Впечатление совсем иное, чем от безумного выступления во вторник, когда тело сенатора, казалось, сжигало нервное напряжение, а жилы надулись – перед несколькими сотнями гостей на обеде, в присутствии камер и ир-свидетелей он начал рассказывать о страшных заговорах.

Здесь, в офисе сенатора, словно в нормальный день, суетились сотрудники. Хотя любой внимательный наблюдатель вроде Хэмиша сразу заметил бы подводные камни. Вместо лоббистов и избирателей присутствовали преимущественно репортеры; загнанные в дальний угол, эти молодые люди болтали друг с другом, щелкали пальцами, бродили по виртуальным мирам, но готовы были в любую минуту начать запись, если сенатор снова скажет что-нибудь достойное выпусков новостей. Потому что у живых избирателей есть права и потому что, черт побери, это работа!

– Рад быть полезен, – ответил Хэмиш, отмечая седые волосы сенатора, завязанные в хвост, морщинистое лицо и кожу, которая казалась загорелой от непрерывного пребывания на жарком южноамериканском солнце. Сенатор мужчина высокий – ростом почти не уступает Хэмишу. Дорогой костюм и маникюр не вяжутся с мозолистыми руками ранчера, мускулистыми и явно знакомыми с тяжелым физическим трудом.

– Вы были лидером нашего Движения, сенатор, и, полагаю, заслужили право на сомнение.

– Это мнение меньшинства. – Смит с сожалением наклонил голову. – Этот город быстро набрасывается на своих. Сейчас очень многие считают, что мне следует вернуться к распространению лекарств и Библии в Гватемале.

Хэмиш поморщился. Это были его собственные слова, произнесенные вчера на полуофициальном собрании его почитателей, как раз перед тем как он получил приглашение полететь на встречу со Смитом. Выступления на таких собраниях считаются полуофициальными и защищены псевдонимами. Сенатор показал, что у него по-прежнему есть власть.

– Время от времени мы все говорим то, что не хотели бы увидеть в печати, сэр.

– Совершенно верно. Это относится и к моему выступлению в прошлый вторник… – Сенатор помолчал. – Но давайте пройдем в мой кабинет. Я хочу еще до делового разговора попросить вас о небольшом одолжении.

Мимо троих на редкость хорошо одетых помощников – мужчины, женщины и явного андрогина; все трое сделали дорогостоящую пластику лица – он провел Хэмиша в свое святилище, украшенное произведениями искусства и сувенирами с американского Запада. Привыкший оценивать дорогие вещи Хэмиш осмотрел комнату, сопоставляя впечатление с веб-туром, который предпринял в частном самолете по пути сюда. Он настроился на неслышный внутренний голос. Ригглз, его ир-ассистент, подключился к нервам глотки Хэмиша и все запишет.

Оригинальная ремингтонская бронза… искусный всадник стреляет через плечо… и еще одна литая скульптура… выполнена в том же стиле несколько десятилетий спустя «Арткооперативом Черных Скал»… индеец-шайен кого-то преследует…

…большое вращающееся кресло, накрытое шкурой бизона… письменный стол из тика… дерево выращено Луизианской фабрикой биоматериалов… насколько помню, Смит один из совладельцев… несколько образцов резьбы по китовой кости, все – оригиналы работы девятнадцатого века, хотя один, из самых последних – недавний, подарен Смиту кланом инуитов Пойнт-Барроу в благодарность за помощь в защите охотничьих прав…

…плюс большая фотография сенатора вместе с шишками из Лакотана перед памятником Циолковскому; все они, и сенатор тоже, держат в руках лопаты и метлы – помогают очистить гигантскую статую Неистового Коня от йеллоустонского пепла. После неудачного выступления во вторник эту фотографию переместили вперед и в центр…

…и абстрактная подвижная скульптура в дальнем левом углу комнаты… состоит из двадцати тонких металлических стержней, на конце у каждого цветной шар из слоновой кости, шары отполированы бесчисленными потными руками… все стержни поворачиваются в ритме, таком же псевдослучайном, как сама Госпожа Удача. Автор назвал скульптуру «Многорукий бандит», поскольку все стержни первоначально присоединялись к игровым автоматам. Но племя, сделавшее сенатору подарок, выбрало другое название: «Палицы возмездия». Наконец-то настоящее оружие для сведения счетов.

Хэмиш привык бывать в кабинетах у богатых и могущественных. Слава ввела его во многие двери. Но и в Овальном кабинете не было такого множества символических предметов, как в этой комнате сенатора от Южной Дакоты. Даже похожие на колонны стержни в четырех углах – вертикальные рельсы, способные переместить весь кабинет в бронированный подвал, – украшены наподобие туземных американских рейнстиков, палок для вызывания дождя.

Ого. Жаль, если придется все это убирать, чтобы освободить место для демократа.

Сенатор Стронг вернулся от книжных полок, неся стопку книг в твердом переплете.

– Не снизойдете ли до вашего старого почитателя? – спросил он, открыв первую книгу, «Бумажный след».

Привычное смешанное чувство. Хэмишу раздача автографов казалась утомительной, но в то же время это уравнивало. Политики могут так же, как все, гоняться за знаменитостью, протягивать ему какой-нибудь старый бестселлер и расспрашивать об актерах, с чьим участием он снимал фильмы. Хэмиш задумался, что написано. Нужно что-нибудь оригинальное, лестное и личное… однако не слишком дружеское: ведь этот человек стремительно становится национальным парией. Незачем давать Смиту возможность утверждать, что Хэмиш – «дорогой друг» сенатора.

Он написал: «Сенатору С. – держитесь и оставайтесь Стронгом (сильным)!» Эту не слишком удачную игру слов он сопроводил обычной подписью. Потом Хэмиш быстро подписал остальные книги. Интересная подборка – все они написаны им для Движения.

«Клык!»

«Культ науки».

«Кровь очевидца».

Последнее название он сам не любил. Может, удастся настоять, чтобы киностудия изменила его.

– Я у вас в долгу. – Сенатор собрал книги. – А теперь…

Он помолчал.

– А теперь?.. – повторил Хэмиш. Эта привычка – торопить собеседника – восходит к далекому детству. Жизнь слишком коротка.

– Да. Что ж. Как вы догадываетесь, я пригласил вас в связи с тем, что произошло в прошлый вторник. – Сенатор нахмурился, морщины на его угловатом лице стали еще глубже. – Но я забыл о приличиях. Прошу садиться. Хотите кофе? Шоколад? И то и другое из зерен, растущих на берегах Бигхорна.

Хэмиш сел в кресло для гостей, подогнул длинные ноги и движением головы отказался от предложения. Теперь, когда они перешли к главному вопросу, Стронг выказывал признаки напряжения. На лбу выступил пот. Сенатор прищелкивал языком. Нервно трогал одну руку другой. Хэмиш субвокально отметил все это.

– Нет? – Сенатор повернулся к бару. – Что-нибудь покрепче? Огненная вода на травах? «Мститель» из прерии, разведенный…

– Вы говорили о недавних событиях… можно ли обсуждать их, не опасаясь подслушивания?

– Мой кабинет проверен службой «Дарктайд». Да и что мне скрывать?

Хэмиш моргнул. Он лично знал о нескольких вещах, которые сенатор не хотел бы сделать достоянием общественности, и все это были старые новости. У этого человека есть стиль. И даже нахальство.

– Что ж, сэр… В четверг вы перед всем миром попытались объяснить свое поведение во вторник, утверждая, что вас отравили.

Памятная сцена. Сопровождаемый женой (с одного бока) и любовницей (с другого), в присутствии детей от обеих сенатор старался изобразить оскорбленного семьянина, жертву мрачного заговора. Получалось не очень красиво и неубедительно.

Стронг поморщился.

– Да, выглядел я дураком. Искал уважительные причины. Корчился, чтобы сорваться с крючка, так я сказал. Конечно, это раздражало… хотя и было правдой.

Хэмиш распрямился.

– То есть вас действительно?..

– Отравили? Ну да. У меня есть очень веские причины утверждать, что мое необычное поведение было вызвано каким-то изменяющим сознание веществом, которое кто-то подмешал мне в пищу перед самым выступлением.

– Отравили. – Хэмиш помолчал, осваиваясь с этой мыслью. – Ваше здоровье пострадало в других отношениях?..

– Нет. Я по-прежнему Стронг (силен), как Стоячий Бык. – Законодатель хрипло рассмеялся. – Средство было психотропное, короткого действия, как меня заверили.

Хэмиш энергично кивнул.

– Это важная новость. Она делает вас жертвой. Конечно, кое-что из сказанного вами… в общем, никуда не денешь. Например, вы никогда не вернете себе голоса «Ацтлана» или «Меди». Но существует «алгебра прощения», сенатор. Самая важная часть вашей опоры, особенно первое сословие… все они вернутся, если вы докажете, что говорили под действием отравляющего вещества.

Грэндалл Стронг нахмурился.

– Я знаю. Увы, это не так просто.

«Дело нешуточное, – подумал Хэмиш. – Именно в таких случаях вызывают меня, а не полицию или охранные фирмы».

– Продолжайте, сэр. Расскажите, что вам известно.

– Известно немало. Например, отсмотрев видео за прошлый вторник, я теперь точно знаю, когда мне подсыпали средство – перед самым обедом, на котором я говорил о перенаселенности и массовом переселении в Рапид-сити.

– Что ж, начало есть, – кивнул Хэмиш. – Если не хотите привлекать федералов или «Дарктайд», я знаю неплохих следователей, без явных политических связей; они никогда не присоединятся к гильдии копов. Они негласно проанализируют все записи и найдут того…

Сенатор покачал головой.

– Моя собственная инфосеть, используя самое современное оборудование, уже сделала это. Мы знаем, кто и как это сделал.

– Ого! Тогда почему…

– На самом деле мы не только заметили преступника на видео – позже он сам позвонил в мой офис и стал хвастать и угрожать.

Это заставило Хэмиша выпрямиться, спина его застыла. Он несколько раз мигнул.

– Конечно, этот тип, может быть, всего лишь хвастун, решивший взять вину на себя. Вам придется обдумать его средства, мотивы, возможности…

– Все это он нам предоставил. Я дам вам копию. Дьявольщина, да это полное признание.

– Но… тогда почему вы не действуете на этом основании? Выдвиньте обвинения. Очистите свое имя.

Стронг опустился в кресло с бизоньей шкурой и наморщил лоб.

– Мы собираемся сделать это через неделю-другую…

– Зачем ждать? – Хэмиш тут же ответил себе: – Из-за угроз.

– Совершенно верно. Отравитель шантажирует меня.

– Гм… Эти два преступления редко сопутствуют друг другу. Можете не говорить мне, что у него есть против вас…

– Я бы сказал, если бы знал! Дело в отсутствующей информации.

– Отсутствующей… А, вы хотите сказать, что именно это был за яд. Как он мог заставить вас вести себя таким образом.

– Верно! Именно это преступник использует для шантажа!

– Не понимаю…

– Если я обвиню его, попытаюсь наказать, отравитель публично объявит, какое именно средство он использовал против меня.

Хэмиш удивленно смотрел на него.

– Все равно не понимаю.

– В точности моя реакция. Какое это может иметь значение? Вы упомянули «алгебру прощения», мистер Брукман. Существуют обстоятельства, смягчающие почти любую жизненную ошибку, и амплуа жертвы – почти в начале этого списка. Да, какой-то ущерб останется. Вы сами сказали – время от времени мы все говорим то, что не хотели бы увидеть в печати. Но если люди узнают, что мою злосчастную тираду вызвало некое средство, многое будет прощено. А этот парень – его зовут Роджер Бетсби – получит по заслугам, по закону или в частном порядке. Но он уверен, что его козыри сильней.

– Потому что он может раскрыть, какое средство использовал? И это все?

– Именно так. – Сенатор наклонился вперед, опираясь локтями о стол. – Теперь понимаете, почему я обратился к вам?

«Потому что моя сильная сторона – воображение, – подумал Хэмиш. – Плюс преданность Делу».

Впервые он ощутил воодушевление. В отличие от последних кинематографических проектов эта проблема казалась достойным вызовом.

– Я могу сделать несколько звонков. Следователи и технические специалисты, у которых есть склонность к необычному… – проговорил он, размышляя.

– Тайно.

– В строжайшей тайне, сенатор.

– Хорошо. – Сенатор встал и принялся расхаживать. – Тогда я все отложу на неделю. Или больше, если вам понадобится время.

– Не я буду заниматься расследованием, – предупредил Хэмиш. – У меня много обязательств. Но я отряжу команду и сам буду руководить ею – удостоверюсь, что они проверяют тщательно.

– Отлично, отлично, – коротко сказал сенатор. Энтузиазм, казалось, оставил его. – Конечно, существуют слои. Бетсби может быть острием копья, нацеленного в сердце нашего Движения! Существует великое множество сил, старающихся разрушить нашу хрупкую цивилизацию! Мы предлагаем надежду, а они делают все, чтобы помешать нам.

Пора было уходить. Яд или не яд, но Стронг грешил неожиданными гневными срывами.

– Естественно, мы надеемся на век…

– Вы только посмотрите на последние сто лет. Сначала возбуждение, вызванное победой над Гитлером, а после окончанием «холодной войны»… затем японский и китайский шоки… дальше – Большое Ограбление, потом День ужаса и Великий Договор… было ли у нас хоть мгновение, чтобы остановиться и подвести итоги? Зло постоянно меняет обличье! Но цель его остается неизменной.

Хэмиш встал.

– Я буду держать в уме возможность существования некоей организации. Заговора.

Но произнес он это машинально. В его голове уже складывался состав исследовательской команды… вместе с предварительной оценкой стоимости. Конечно, когда речь заходит о политической власти, стоимость редко имеет значение.

Неожиданно вновь сделавшись любезным, Стронг обошел вокруг стола и взял гостя за локоть.

– Значит, я могу быть спокоен.

Но когда Хэмиш подошел к дверям, сенатор снова остановил его.

– Было время – еще живы те, кто его застал, – когда наше государство шло по планете поступью титана. Конечно, оно совершало преступления. Так поступают незрелые люди, дорвавшись до власти, когда раздуется их эго. В разное время свыше девятисот племен, этносов и народностей Америки страдало от ее рук. Особенно мои предки! Но перед лицом таких испытаний какое сильное государство могло бы добиться лучшего соотношения добрых и злых деяний? Рим? Британия? Любой другой рейх? Или сегодняшний Китай, который расхаживает по всей Земле, всюду демонстрирует силу и заявляет о своей Солнечной системе, загрязняя роботами девственные планеты и заявляя притязания на все, что есть в поле зрения? Если эта их экспедиция будет успешной…

– Аминь, сенатор. Теперь пусть ваш помощник предоставит мне полную информацию об отравителе…

– Или так называемый Земной Союз, – сенатор произнес это название презрительно, – заговорщики, пытающиеся всех нас подчинить мировому правительству с вдесятеро выросшим бюрократическим аппаратом…

– Хотя, конечно, ЗС может оказаться полезен. – Хэмиш не мог не уколоть сенатора. – Они успешно справляются с самыми опасными…

– Полезен! Этот ЗС. – Сенатор произнес «ЗЭС». Он наконец выпустил руку Хэмиша и обернулся, сверкая глазами. – Вы близки к Пророку, не так ли? Тогда разъясните ему кое-что, Брукман. Расскажите Тенскватаве, что дело не только во мне. Назревает что-то очень скверное. От него разит гнилью и безумием. Перед нами всеобщий обман, какой-то поворотный пункт! И я хочу… мне необходимо такое положение, чтобы я смог помочь человечеству сделать верный выбор!

– Я передам ваши слова, сенатор. Передам в точности.

– Что ж, тогда…

Стронг глубоко вздохнул, его широкое лицо преобразилось от улыбки. Он взял руку Хэмиша и пожал с уверенностью сильного человека. Но Хэмиш все равно почувствовал дрожь сдерживаемого гнева.

– Помогите мне добраться до этого ублюдка, – сказал сенатор, и его черные глаза снова сверкнули. – И до тех, кто за ним стоит.

ЭНТРОПИЯ

Существует смешанный тип «природных» катастроф, усугубляемых человеческим вмешательством.

Помните, после Дня ужаса схватили банду психов, которые пытались «использовать» вулкан Кумбре Вьеха на Канарских островах? Там исследователи копали свои колодцы, стараясь найти способ заставить половину крутой горы рухнуть в океан. По их расчетам, такая лавина должна была породить цунами высотой более ста метров; эта волна неудержимо обрушилась бы на берега Атлантического океана, убив десятки миллионов людей, которые и так сражаются с поднимающимся морем.

Или те безумцы, которые бурили шурф, чтобы поместить в него тактический ядерный заряд? Да, это были недоумки, и их разоблачили с помощью операции внедрения. Да и вообще любые расчеты покажут, что у них ничего бы не вышло. Вероятно.

Тем не менее усилия человека или небрежность могут вызвать к жизни множество иных опасностей. Возьмите, например, тенденцию создавать все более глубокие геотермальные энергосистемы. Источник чистой энергии? Конечно. Но достаточно в одной такой шахте вскрыть гигантские количества погребенного метана… Или возьмите интенсивную добычу на морском дне полезных ископаемых или старания перемешать ил и тем самым обогатить океанскую пищевую цепочку. Оба замысла несут огромный потенциал… но, если мы будем неосторожны при их воплощении, можно высвободить огромные залежи метана, растопить тем самым древний лед и создать новый, невероятно сильный парниковый эффект.

Конечно, все это может произойти и само по себе. Что-то в прошлом Земли должно объяснить массовое вымирание целых видов. Тем не менее вероятность меняется с нашим вмешательством. А именно вмешательство получается у людей лучше всего.

«Рог изобилия Пандоры»