Читать книгу Пуговицы. Мир после удара - Дина С. Гусейн-Заде - Страница 19

В том же доме, что и Надя, жил пренеприятнейший человек. Не любила девушка с ним пересекаться даже на миг – он ничего ей и не говорил, но делал это с особой неприязнью. Как будто кричал ей прямо в ухо: «ни слова не скажу, потому что ты этого не достойна»; «Не ударю, потому что мне противно до тебя дотрагиваться». Фу, а не человек! Причём большинство окружающих как будто ничего замечали, а может притворялись.

– Разве есть право одному человеку смотреть так на другого? – недоумевала Наденька.

– Он многого добился и поэтому имеет право смотреть на других сверху вниз, – ответила заведующая по сплетням их района и прилегающих областей.

А вот Старая Леди придерживалась иного мнения:

– Не обращай на него внимания, он просто глупец! Придёт время и, есть вероятность, он что-то да и поймёт. Лучше усвой, что люди, вызывающие у нас исключительно плохие чувства, не имеют права оставаться в нашей памяти. Зарой их поглубже, а вперёд выдвини исключительно приятных тебе людей.

– Но нельзя ведь зарывать людей, они же живые!

– Не все, деточка, не все. Некоторые ведут себя так, что сами себе копают могилу.

Мужчина искренне представлял себя древнегреческим философом или Эйнштейном. На работе он разглагольствовал о великом, а после продолжал просветительскую деятельность дома, объясняя своей женщине, что та ничего не делает полезного, кроме как ходит за покупками, готовит, стирает, убирает и воспитывает их общее потомство. А могла бы и починить что-то! Вон сколько всего сломанного в доме!

Женщина, казалось, и сама была сломана, однако такая жизнь была хорошо ей знакома. Потому она продолжала худо-бедно исполнять свою роль жены тирана.

Мужчина же относился к редким вспышкам её вечного недовольства снисходительно (что было верхом проявления его чувств). Он вовсе не был плохим человеком: ведь он не бил свою жену (хотя мог бы), заботился, чтобы в семье была полная чаша, работал днями напролёт, чтобы ни супруга, ни дети ни в чем не нуждались. Просто так повелось, что его воспитание не позволяло делиться своими чувствами с существами, созданными для служения и продолжения рода.

Наш герой не считал себя женоненавистником. Когда он ездил в командировки, то с удовольствием позволял «коварным самкам» завлечь себя в постель. Раз он даже позволил это мужчине, но всё-таки считал себя «не гомосеком каким-то», а «человеком традиционным с определёнными принципами», и женщины этим принципам подходили больше. В отличие от женщин аналогичный пол понимал его. Со своими мужественными знакомыми полезней было обсудить что-то более глобальное, например, интриги на политической арене и цены на соль. Представительницы же слабого пола только и могут «трындеть до посинения о шмотках и пелёнках».

Мать его детей проводила всё время дома. Даже если бы не потомство, то супруг всё равно заявил, что не хочет, чтобы она работала. Он будет работать за них двоих! Как сильно и мужественно со стороны мужа! Мужчина слишком защищал её от всех проблем внешнего мира. Поэтому по большей части жена формировала своё мнение о современности через призму плазменного экрана. Она бы читала, но для чтения у неё не было времени. Прилежная жена, как могла, держала на себе весь уют дома. Сегодня нужно было младшенького поставить в очередь в детский сад, а старшенького отвести в поликлинику, а послезавтра заедет свекровь и нужно, чтобы в доме всё было идеально. А её мужчина приходил поздно вечером, уставший и утомлённый, и каждый посторонний звук его раздражал. По вечерам уставшая женщина задумывалась о том, как было бы здорово родиться мужчиной.

А тем временем мужчина каждый день отслеживал успехи своей бывшей одноклассницы. В те времена девчонка была очень неуверенной в себе. И было за что быть неуверенной, ведь она была обладательницей неказистой внешностью: телосложением и походкой похожая на какую-то богомольную букашку, с ножками х-образной формы. Такая форма ног может хороша для бега, но непопулярна на подиумной дорожке. Её кожа на ощупь походила на замшу или как будто он прикасался к обивке в пыльном авто. А не бархатная, как недавно сказал о её руке при рукопожатии один журналюга, и уж точно не шёлковая, как написал другой. Кто ж знал, что это лишь временная оболочка личинки и однажды она превратится в ту, к которой не то что подойти страшно, а дышать с ней в одном мире совестно. Вот ведь ж стерва!

Каждый её успех отдавался чёрной завистью, растекающейся откуда-то между сердечным насосом и кадыком до самых кончиков конечностей. Сейчас, когда отец и муж в одном лице от скуки стучал ластиком на карандаше о стол, эта тварь собиралась погрузиться в Марианскую впадину и слетать в космос! И чего все ею так восхищаются?! Как написали в газетёнке, «закрывает раны бедным и открывает глаза богатым». Да если бы он её тогда заманил в свои сети влюбленную дурчку она сейчас закрывала бы крышкой кастрюлю с борщом и открывала бы форточку, когда ему жарко! Сама ведь на встрече выпускников сказала, что его решение не отвечать взаимностью было лучшим ей подарком. Вспоминая её фразу «с этих пор ты будешь бесконечно думать обо мне» он произнёс это вслух, как будто передразнивая, и с чувством добавил: «Сучка!».

– Ты меня звал? – откуда-то из недр плиты спросила его жена.

– Я спрашиваю, когда ужин будет готов?

Но он-то знал истинные мотивы стремлений этой звезды! Всё, что она делала, было недостаточным. Недооценённая им, наверняка, неоцененная своими родителями дочь, как проклятая стремящаяся получить высшие оценки от окружающих. В поте лица пытается добиться уважения, потому что к себе этого уважения нет! Она даже не ходит и не бежит, а летает со скоростью звука, яростно пытаясь заполнить пустоты. Хах! – думал мужчина, лаская себя этими сокровенными догадками.