Читать книгу Пуговицы. Мир после удара - Дина С. Гусейн-Заде - Страница 25

– Леди, а кто разрешил Вам стать такой странной монахиней? Бог? – спросила как-то Надя старушку.

– Дорогая моя, Бог не может разрешить или запретить. Бог – это не личность, это отклик. Как-то раз я искала оправдание для Бога, и мне был послан, как его некоторые называют, Святой человек. И хоть сам он не верит в абсолютную человеческую непогрешимость, а потому не верит в святость. Многое, сказанное им, отозвалось в моём сердце, и я сама себе позволила быть собой. Помню, этот человек говорил, что Бог и молитвы – это есть наши собственные мысли. А также, что не ритуалы возвышают человека, а сам человек.

– Вам не нравился Ваш рост?

– Рост? Почему ты спрашиваешь?

– Ну, Вы сами сказали, что-то про возвышение.

– Нет же! Я про духовность. Как сказал Конфуций: «Рост человека измеряется не от земли до головы, а от головы до неба».

– А, ну ладно. И что же он Вам точно сказал?

– Это невозможно так просто пересказать, мы долго разговаривали. И до сих пор иногда.

– Он всё ещё жив?

– Я не знаю, но это не самое главное в разговоре.

– Мне кажется это важным моментом, если Вы хотите провести диалог.

– Смотря для кого. Я лично знавала тех, кому совершенно не важно, живой ли перед ними человек и имеет ли своё мнение, беседа всё равно превращается в давящий монолог.

Мы уже упоминали того священнослужителя, что пуляется в неверных словом божьим как оскорблением. Так вот он, несмотря на сладкое переполняющее ощущение вседозволенности и власти над прихожанами, скукоживался в нелепое, жухлое существо при встрече с тем, о ком сейчас пойдёт речь. Назовём этого героя Святым, как многие его и называют, хоть сам он каждый раз открещивается от этого прозвища.

– Нет святых. Я обычный человек. Просто я стараюсь верить во всё, что было создано, и принимаю всё, что встречается на моем пути. При таком раскладе все могут стать святыми и пророками. И тогда получается, что в моей вере даже есть смысл.

Он родился в семье высокородных интеллектуалов. Детство Святого проходило в постоянных вопросах «зачем» и «почему», в чём, собственно, ничего нет необычного, так как все дети познают этот мир, и задавать вопросы – один из самых удачных способов для получения ответов от мироздания. Но с годами герой нашей главы рос, а вопросов только прибавлялось. Он стал одержим «задаванием вопросов». Подростком он рисовал на стенах гаражей и дорог огромные буквы, складывающиеся в слово «Зачем», а после окончания пубертатного периода выгравировал знак вопроса у себя на руке. Почему солнце светит, что птицы поют, зачем жить, зачем существовать. На какие-то вопросы получалось находить ответы, но некоторые совершенно не поддавались разгадке, а напротив – создавали ещё больше вопросов в уже захламлённой голове. Ему бы стать учёным, чтобы докапываться до сути вещей, но спектр был столь широк, что невозможно было сконцентрироваться только на определённых узких областях.

Наш герой только однажды отдохнул от вопросов в голове, попав на Всемирный тайный конгресс «Мировых заговоров». Там присутствовали президенты, короли, министры, оружейники, нефтяники, бактериологи, производители разной продукции и ещё так много других, что глаза расходились в разные стороны. В основном конгресс состоял из улыбок, пожимания рук и передачи друг другу немногословных визитных карточек. Но выступления были переполнены громкими словами, поскольку микрофон работал на полную мощность, и нельзя было спрятаться от этого звука. Приходилось слушать и не думать о многочисленных вопросах, тревожащих нашего героя. Вот на сцену вышел статный мужчина в костюме и чётким голосом отрапортовал: «Здравие желаю! Я продаю оружие, и для продвижения своей продукции делаю всё, чтобы войн и конфликтов было больше, а новые пометки в законодательстве играли в мою пользу».

Все зааплодировали и понабирали у его помощников визиток.

Вот вышла женщина в белом халате и мягким голосом сообщила:

«Добрый вечер! Я продаю лекарства, поэтому в моих интересах, чтобы люди болели чаще. Для этого мы сотрудничаем с бактериологами, плохими медиками, хреновыми психологами, специфичными диетологами и многими другими».

Опять аплодисменты и надежды на сотрудничество.

Почемучка был в шоке от увиденного и услышанного. Придя домой, он долго смотрел на визитку продавца алкоголем, на которой было написано: «Престиж, разлитый по бутылкам. Ты можешь себе это позволить, потому что ты достоин быть на высоте!»

В какой-то момент вопросов в голове нового адепта конспирологии стало так много, что Почемучке показалось, будто бы они объединились, чтобы взорваться в его голове. Он чувствовал, как они словно осколки царапают всё внутри черепной коробки и рассыпаются наружу. Слишком много вопросов для одной жизни. Неприятное чувство! Спустя некоторое время после этого взрыва, он открыл глаза и не узнал мир, о котором так много спрашивал. Всё надо было спрашивать заново.

Первое время для разрешения вопросов мироздания усердный трудяга стал жить в коробке из-под холодильника и питаться мороженым в забегаловках быстрого питания. В свободное время крышепоехавший сидел между дверями в метро, читая вновь и вновь бесплатные новости и сетуя на государственную систему. Он не любил систему, она отвечала ему взаимностью, но НедоСвятой так хотел уйти от системы, что только о ней и думал, и постоянно с собой о ней говорил.

Сетовал он и на всё остальное:

– Мир продажен! – выпрямив спину, высокопарно провозглашал он в тот момент, когда муха изучала поверхность его задранного носа. – Представим, что есть покупатель того, что очень ценное для вас. Действительно ценное. Что-то, без чего вы не сможете существовать. Будь то тело, душа или жизнь, вечный миксер, завещанный бабушкой, а может, сама бабушка. За сколько вы готовы продать своё сокровище? Сперва кажется, что нет ничего, что соизмеримо. Но если долго-долго думать, то оказывается, что у всего найдётся своя цена. Пожертвовав одним, мы можем приобрести сотни безделушек, которые, по идее, должны будут количеством затмить то самое качество. А может, мы находим для себя что-то ещё более ценное, чем то, что есть у нас, то есть это самое качественное не кажется уже таковым. И всё меняется: вот так превращаются девушки в жён, презирающих своих мужей; вот так политики бросают человеческие жизни в водоворот своих дворцовых интриг; молодой человек спасает девушку от голода ценою своей руки; человек умирает, чтобы спасти другого. У всего есть своя цена.

– Мир заселён гедонистами! – продолжал он, пытаясь поймать какое-то существо, кусавшее его за копчик. – Любовь к комфорту двигает людей. Никто не имеет права так измываться над своей сутью и любить только комфорт. Никто не имеет права сажать своё тело в тёпленький сухой офис с кондиционером. Только у людей вечной мерзлоты и людей раскалённых песков и камней есть право иметь оправдания!

Прохожие явно были не согласны с мнением НедоСвятого, а также с его запахом, поэтому сторонились, как могли. Он мог бы поехать куда-то в дикую природу и выращивать там овощи, кур, пасти пчёл, что, возможно, больше привело бы мысли одержимого человека в равновесие. Но предпочитал сидеть в промежутке между дверьми метро, там, где воздух греет тело, и думать о системе, прям как о предательнице-жене. В этой тесной щёлочке оставим обшарпанного прогреваться, и вернёмся к нашей Надежде.

Наденька часто передвигалась по городу перебежками. Со стороны казалось, что девушка куда-то спешит, но она просто любила бегать. Она приостанавливалась только за тем, чтобы что-то рассмотреть или послушать. Как-то раз Надя засмотрелась на разговор птичек и нечаянно споткнулась о хлипкую движимость бомжа. Недовольный – он накричал так, как будто она была врагом всего народа. В тот день голова Нади была особенно воздушной и очень не хотелось возвращаться с небес на землю, поэтому она так расстроилась, что расплакалась.

– Ну-ну, – устыдился, что вызвал слёзы, мужчина в грязной одежде. – Всё равно уже было пора менять коробку.

Но Наденька продолжала плакать, потому что плакала не из-за разрушенного жилища мужчины, но из-за бесповоротно упущенного неба. Мужчина даже залез в дырки своих карманов в поисках утешения, но ничего не обнаружил.

– Пуговицу! – подсказала всё ещё ноющая Надя.

– Что?

И она указала на единственную пуговицу на пальто бездомного. Мужчина удивился, но оторвал еле болтающийся предмет и отдал девчушке, которая тут же успокоилась, как будто и не плакала вовсе.

– А зачем Вы такой пахнущий?

– Моветон судить человека по его перегару! Но знаешь, ребенок глаголющий истину, в тот момент, когда я задумываюсь, как выгляжу в зеркале, то вспоминаю, что где-то там есть Вселенная, от которой может прилететь очень большой метеорит и расхерачить всю Землю к чертям!

– Так я ж не про то как вы выглядите, а как пахните!

– А, ну это чтобы отгонять ненужных людей!

– А Вы живёте прямо тут? Я вот иногда ухожу в мечты, где я бездомная и живу в заброшенной водонапорной башне. Какая там прекрасная акустика, чтобы петь!

– О! Я забирался туда однажды, но на мои речи мне ответило только эхо, что говорило громче меня самого. Не люблю, когда так! Не то это, не то. Пустое.

Они подождали, пока последняя слезинка на щеке девушки высохнет, и расстались. Надя пошла своей дорогой, а придорожный святой остался отстраивать заново свой картонный домик.

И вот однажды бездомный мужчина попал в лечебницу. Не найти уже документы, чтобы узнать, на чём именно специализировалась эта лечебница: то ли врачевала тело, то ли специализировалась на душе. И там он лежал с одним человеком неопределённого возраста, что забыл о себе всё. Этот человек был прозрачен как добрый ребёнок. Именно добрый, а то ведь есть и жестокие дети. Новый мир порой пугал этого большого ребенка, но больше вызывал любопытство.

Два мужчины без конца разговаривали, пока жили в одной палате и гуляли около неё. Человек, который забыл всё, говорил такие интересные фразы, что хотелось записывать, совсем как умиляющаяся мать записывает про первый смех и открытия своего малыша.

– Я много наблюдаю и заметил вот что. Если учесть, что все взрослые были детьми, то, мне кажется, все когда-то жили в джунглях травы перед домом, но со временем стали слишком высокими и начали смотреть на тот мир свысока. А ведь там столько всего интересного осталось, что могло бы нас научить! – и соседи по палате вместе принялись рассматривать газон перед лечебницей. Ох, каким он оказался любопытным!

В свою очередь, всезнающий ворчун, главный герой нашей главы, старался не отставать и выдавал свои интересные мысли:

– Я ищу Шамбалу между строк в газетах! Но уверен, что такого места нет.

– Я уже не помню или ещё не знаю, что Вы ищете, но как жалко, что не найдёте!

– Почему же не найду? – удивился Почемучка.

– Но как же можно найти то, во что не веришь? Шанс становится ведь столь ничтожным, что нужен как минимум микроскоп! Если быть столь сильно уверенным в неудаче, то не увидишь успех, даже если он окажется перед самым носом.

– Что же получается, мне просто надо в неё поверить?

– А вдруг получится!

Почемучка затих на мгновение.

– Вдруг получится. Именно это меня и пугает, наверное, больше всего – что вдруг получится.

– Не понимаю?

– А разве Вас не пугают подобные вещи?

– Я же всё забыл. Может, раньше и боялся, а сейчас просто не знаю, что это положено делать.

Почемучке нечего было ответить на это, и оба затихли, рассматривая травинки, каждый в своих мыслях.

Однажды человек, который забыл всё, решился поделиться ещё одним проницательным наблюдением со своим соседом:

– Знаете, Вы так необычно пахнете! Как будто грязь скоро от Вас отвалится, и Вы станете чище.

– Думаю, Вы угадали! Я как раз собирался пойти принять ванну!

И действительно, в этот день наш герой отправился в ванную, где поскользнулся, упал и вышел из своей метафорической коробки. Оглянувшись вокруг, он совершенно не узнал мир, на который так много сетовал, а почувствовал приятное спокойствие внутри себя. Врачи всё спихнули на удачно подобранную программу лечения и правильное питание. Так или иначе, но личные демоны Почемучки перестали к нему ходить, а потому у него появились силы и вера справляться даже с демонами чужими.

Аминь.