Читать книгу Княжна сто двенадцатого осколка - Динара Смидт - Страница 10

Сирена развлекала их, как только могла. Втроём, пренебрегши каретой, они пешком спустились в деревню. С высоты скалы им открылся занятный вид на кожевню – чаны с уксусной кислотой и красками, натянутые на рамы шкурки животных и крошечные, как муравьи, люди. Сирена объясняла девушкам технологию выделки кожи и меха, тонкости, которые мастера из сто тридцать третьего осколка постигали с малолетства.

Чем ниже они спускались, тем гуще становился воздух. К нещадному зловонью, исходящему от кожевни, прибавлялся запах песчаных лис, живших в просторных вольерах. Он пропитал всё кругом, въелся в стены домов и в одежду жителей.

Кая не слишком-то любила лис с их пронзительными взвизгами и острыми зубами, но Ивлин пришла в восторг от пушистых зверушек.

– Хочешь покормить их? – спросила ходившая за ними женщина. – Они едят ящериц, мышей, объедки со столов – всё подряд.

Ивлин согласилась («Ой, только не мышками!»), и лисята сбежались к ней, точь-в-точь дети, выпрашивающие конфеты.

– Дома одежду придется выбросить, – проворчала Кая. – Такую вонищу вовек не отстираешь.

– Не ворчи, Кая, – укорила Ивлин. – Мы же в гостях.

Сирена рассмеялась.

– Приехав сюда впервые, – сказала она, – я, помнится, сама чуть в обморок не грохнулась. А сейчас и не замечаю почти.

– Ты не здешняя? – спросила Кая.

– Нет.

– Откуда же?

– Из такой же дыры, отсюда чуть севернее. Мне было только чуть больше, чем тебе сейчас, когда я приехала в сто тридцать третий. Сколько же лет назад? Ох, так давно.

Дети следовали за ними по пятам. Один из мальчиков упал и разбил коленку, а Ивлин подула на рану, и та мгновенно затянулась, оставив чуть заметный розовый след.

– Я никогда такого не пробовала, – призналась Ивлин смущённо. – Только с птицами.

Каждое утро девушки спускались в деревню. Прослышав про целительский талант княжны, к ней потянулась толпа людей, жаловавшихся на самые разнообразные недуги, от головной боли до глухоты. Кая пыталась было возражать – не хватало ещё, чтобы юная госпожа возилась со всякой заразой! – но Ивлин не стала и слушать. Смело она протягивала руки каждому, кто просил. И хотя таланта её хватало лишь на мелкие жалобы – синяки, царапины, несильные ожоги, люди всё равно были благодарны, и приносили скромные дары – браслеты из дешёвых бусинок, караваи с сушеными фруктами. Это льстило юной княжне, но не в этом была причина, по которой она пыталась помочь. Всё-таки её волшебство шло от чистого сердца.

Со скалы, на которой стоял дом княгини, вид открывался не только на осколок и кожевни. У пустыни, равно как и у всего Забытого мира, была граница. Она лежала на западе, и отмечалась темнеющей в отдалении полосой Выжженного леса.

– Здесь чувствуешь себя мелкой рыбкой в огромном океане, – сказала Сирена однажды утром, стоя с Каей и Ивлин на открытом балконе. – О, поглядите-ка. Видели когда-нибудь этих тварей?

Кая проследила её взгляд к западу и резко втянула воздух. Там песчаный покой нарушался… чем-то. Сначала, Кая приняла это за крутящийся ветер, поднявший в воздух песок, но потом заметила, что беспорядочные движения вовсе не похожи на неистовство пустынного вихря. Они были отрывистыми, резкими, агрессивными. Как будто неспокойный дух пробудился среди дюн.

– Песчаники, – бросила Сирена как будто о чем-то совершенно незначительном. – Мы ведь тут на самом краю мира. Они подходят ближе, чем к другим осколкам. Не бойтесь. Магия нашего правителя Арида не даст им причинить нам вред.

Кая прикусила губу. Несмотря на жару по спине, между лопатками, пробежал холодок. Усилием воли она заставила себя оторвать взгляд от песчаников. Ивлин, напротив, смотрела без страха, с любопытством.

– В них столько ярости, – задумчиво произнесла она, и Кая молча согласилась.

Как и во всей пустыне.

Был третий день их пребывания в гостях. Ивлин расположилась в кресле с книжкой по истории Забытого мира и задремала. Кая, чтобы не потревожить её, на цыпочках выскользнула в коридор.

Она прошлась туда-сюда, разглядывая портреты разодетых в пух и прах дам и господ. Кем они были, Кая не знала, но предполагала, что раз уж художники взялись писать их, на то должна была быть веская причина. Каю, к примеру, ведь рисовать никому и в голову не придет.

Она зашла в библиотеку с тем, чтобы выбрать новую книгу, и задержалась у карты, висевшей на одной из стен. Карта изображала Забытый мир. Кая несколько раз проходила мимо, не обратив внимания, но теперь что-то заставило её приглядеться. Желтая пустыня изрезанная тонкими зелеными линиями дорог, с точечками, отмечающими осколки и гигантской короной там, где был Чертог. Все, казалось бы, как надо. Только вот… точек было чересчур много.

Кая принялась считать. Дойдя до двух сотен и семидесяти трёх, она сбилась. Не может быть! Почти три сотни осколков. Что это за карта такая?

– Этой карте, – сказала неслышно подошедшая Сирена, – уже более трёх сотен лет.

Кая повернулась к ней.

– Триста лет назад осколков было так много?

– Её нарисовали примерно в то время, когда нынешний Арид пришел к власти. Чтобы сесть на трон, он отрубил голову своему отцу, братьям и полусотне других претендентов. Не смотри так, Кая. Не забывай, что речь тут идёт о Чертоге.

Похожие слова произнесла недавно Ивлин. Оправдание жестокости: это ведь Чертог! Придёт ли время, когда Вуд или Ора сядут на трон таким же отвратительным образом?

– Куда же делись все эти осколки?

– Некоторые были объединены. Большинство уничтожены.

– Откуда ты знаешь об этом так много?

– Ты, правда, хочешь знать? – Сирена задумчиво приложила палец к губам. – Кая, ты умеешь хранить тайны?

– Только в том случае, – осторожно ответила Кая, – если это никому не повредит.

– Тогда за мной.

По одной из узких винтовых лестниц, которых в доме княгини Примулы было в изобилии, они спустились в подвал. Сирена зажгла факел. Его колеблющееся пламя заставило тени безумно метаться из стороны в сторону.

Стоило оказаться на лестнице, как снизу повеяло холодом. Сперва это была лишь чуть заметная свежесть, как бывает, если полежав на солнышке, заходишь потом в тень. Но с каждым шагом – каждой ступенью – он становился заметнее, и скоро Кая уже зябко потирала открытые руки.

Нижние ступени лестницы покрывал слой инея. Крошечные ледяные кристаллы заскрипели под подошвами туфель. Дыхание белым паром заклубилось в воздухе.

Сирена не спеша прошлась вдоль стен, зажигая свечи, и по мере того, как множились огоньки, глазам открывались новые и новые детали обстановки. Подвал, из тех, куда стаскивают хлам, что накапливается со временем в любом доме, и избавится от которого то ли жалко, то ли просто руки не доходят. Холод стоял такой, что заныли зубы. Лед сковал все: и укрытый обеденный стол на десять человек, и деревянные стулья, сваленные, как попало в углу. И нечто громоздкое под рваной простыней – гардероб или шкаф. Старая выцветшая картина, стоящая на полу, привалившись к стенке, так заледенела, что уже было и не разобрать, что на ней изображено.

Но все это было лишь фоном – декорациями в театральной пьесе. Центр сцены же, несомненно, занимал предмет, которому Кая не смогла дать названия. Это была высоченная рама, витиеватая, красивая, будто бы сплетенная из хрустальных лоз, с особенно сложным узором на сводчатой вершине. В центре рамы висела, опустив голову к груди, статуя. Лозы тянулись к фигуре, цеплялись за неё и оплетали руки, ноги, шею, так что она казалась пойманной в ловушку. И рама, и лозы и сама статуя были сделаны из прозрачного чистого льда.

От рамы исходили потоки холода. Кая обхватила себя руками за плечи, стараясь удержать тепло.

– Что это? – спросила она Сирену.

– Это – Привратник, так его называли в старые времена. Во всем этом доме лишь он один принадлежит мне. Приехав сюда, я привезла его собой. Ах, ты и не представляешь, каких хлопот мне это стоило.

– Откуда он у тебя? – спросила Кая, не отрывая взгляда от Привратника. Она сомневалась, что подобную вещь можно купить в лавке.

– Достался в наследство. Знаешь, я ведь не всегда была служанкой. Погляди, видишь? Он был разбит когда-то, и его собрали снова. С тех пор он уже не работает так, как надо.

Приглядевшись, Кая заметила едва различимые линии, разбегающиеся по поверхности льда, как паутинки в ловчей сети.

– Кто его разбил?

– Арид… один из Аридов прошлого. Это было очень давно. Его постигла та же участь, что и сотни других Привратников.

– Зачем разбивать их?

– Из страха. Все существа боятся того, чего им не понять. Привратники появились задолго до Арида. Их создала древняя магия, которую он не вполне понимает. Он бы и вовсе уничтожил их, только сделать это не так просто. Может статься, невозможно.

Кае трудно было представить, что могущественный Арид мог бояться чего-то.

– По легенде, – продолжала Сирена, – Привратники были шпионами Дракона в надводном мире. Они заманивали в сети людей и собирали из их воспоминаний истории, благодаря которым Дракон знал обо всём, что происходило на земле.

– Зачем ему это?

– Из скуки. Из любопытства. Пока он не знал Богиню, ему хватало его озера, но войдя в его жизнь, она научила его многим доселе неизвестным чувствам. И, как умел, он утолял их. Подойди ближе.

Кая вовсе не хотелось подходить ближе. Как раз наоборот, она бы предпочла убраться подальше от этой штуковины, развернуться и бежать со всех ног. Но она не побежала. Вместо этого она сделала несколько неохотных шагов к Привратнику.

– Давай же, – подбодрила Сирена, – дотронься. Он не укусит.

Девушка протянула руку и только коснулась, как вдруг глаза статуи распахнулись. Они были такими же прозрачными, как и остальное тело, но, несомненно, живыми. Что-то, как будто невидимые щупальца, потянулось к ней. Что-то жадное, голодное, нетерпеливое. Кая отскочила, пряча руку за спиной – пальцы горели от прикосновения.

– Привратники хранят мир воспоминаний, – сказала Сирена. – Они копят их и сплетают в гигантскую паутину. Пусть Дракона уже нет, но его магия так сильна, что до сих пор работает. Можешь вообразить, на сколько вопросов смог бы ответить Привратник? О происхождении мира, о самой нашей вере.

– В нём сохранились такие старые воспоминания?

– Кто знает? Чтобы добраться до них нужно слишком много сил – даже Арид едва ли сумеет это сделать. Путешествие по самой поверхности мира Привратника – и то немалое испытание, а чем древнее воспоминания, тем глубже они хранятся. Необученный человек не сможет сделать и двух шагов, не потерявшись в нём. Бесчисленное множество глупцов отправилось разведывать спрятанные там тайны, и так и не отыскало дорогу назад.

– Если ты не умеешь им пользоваться, зачем он тебе? – спросила Кая.

– Кто сказал, что не умею? – ухмыльнулась Сирена.

– Ты сказала…

– Я сказала, что человек необученный не сможет.

– Так ты что же, ведьма?

– Ах, нет, ну что ты! Просто тот, от кого мне достался Привратник, научил меня им пользоваться. А я хочу научить тебя. Мне нужна прядь твоих волос, дорогая.

Сирена достала из кармана ножницы и протянула их Кае.

– Это ещё зачем?

От бабки Кая знала с десяток недобрых заклинаний, для которых могли понадобиться волосы. Если Сирена уверяла, что не ведьма, это не означало, что так оно и было в действительности. И пусть Кая не была высокого мнения о ведьмах, она все же знала, на что были способны некоторые ворожеи. Ещё чего доброго Сирена задумает превратить её в лягушку или в паука. Брр. И что тогда делать? Жить в стеклянной банке на подоконнике у Ивлин? Княжна уж точно будет забывать покормить её…

– Ты хочешь увидеть мир Привратника или нет? – нетерпеливо спросила Сирена.

«Не очень», – подумала Кая. Она боялась того, как настойчиво он тянул её. Чувство это было схоже с тем, которое вызывала пустыня – притяжение и страх перед необъятным, лежащим за гранью человеческого понимания.

Тем не менее, любопытство и нежелание обижать радушную хозяйку возобладали, и она распустила косу, отрезала прядь и протянула Сирене.

Женщина привязала прядку к концу длинной веревки. На другом конце она сделала две петли.

– Держи, – она протянула веревку Кае, – привяжи вон к тому кольцу, а в петлю просунь руку, и затяни покрепче.

Кая привязала веревку к оловянному кольцу, торчащему из стены, и затянула петлю на запястье так, как было велено.

– Следи, чтобы не соскользнула. Если потеряешь верёвку, я тебя не удержу.

Кая кивнула.

– Тогда давай, – сказала Сирена, и подтолкнула девушку к Привратнику. – Не бойся, я сразу следом.

На секунду Кая заколебалась: что ей делать? Подойти вплотную? Или прикоснуться? Привратник решил за неё: как только она подошла достаточно близко, он внезапно схватил её за предплечья, грубо и небрежно, и затащил через раму прямиком в свою паутину.

Она взвизгнула и попыталась вырваться. Безуспешно – ледяные руки держали крепко. Кая явственно ощутила, что Привратник не был предметом, а разумным существом с собственной волей и силой. Она ощущала его голод, жадность и жестокость, как нечто физическое, сжимающее в тисках.

Пол ушел из-под ног, и одно долгое мгновение она падала, увлекаемая силой Привратника вперед и вниз. Ни на что не похожее чувство, которое, должно быть, испытывает сухой лист, попавший в плен вихря. А потом она поняла, что оказывается, больше не летит, а стоит на четвереньках на мягкой земле. Кая не могла припомнить, как так вышло: реальность просто выросла вокруг неё, как вырастает вокруг древних руин густой лес.

Ладони упирались в пышный травяной ковер, все ещё мокрый от росы. Ветерок щекотал плечи. Мимо жужжали насекомые, трудяги пчелы и царственные шмели, а в траве прятались тоненькие кузнечики.

Кая подняла голову и огляделась. Перед ней сиял город. Солнечные лучи играли в каскадах фонтанов и гранях стекол, отражались от зеркальных крыш и прыгали по стенам. Воздух был сладким, как в лавке булочника, и полным прохладного шума воды.

– Как я тут очутилась? – прошептала Кая.

Что-то дернуло её за руку, и, опустив глаза, она увидела на запястье тугую петлю. Пальцы сами собой потянулись к голове, туда, где была срезана прядь волос.

– Неплохо, – сказала за спиной Сирена, – не все могут так сразу вспомнить. Вставай.

– Где мы? – пробормотала Кая, поднимаясь, пытаясь привести в порядок мысли.

– Привратник похож на огромного паука, а это – одно из воспоминаний, застрявших в его паутине.

Кая даже не пыталась понять и просто поплелась за Сиреной, безропотно, зная, что без помощи ей из этой «паутины» все равно не выбраться. Они двинулись по траве, между подстриженными кустами.

Только тут она начала замечать нечто странное. Мимо них сновали люди. Женщины с младенцами на руках прохаживались по чистеньким дорожкам парка. Дети постарше носились по траве. За воротами начиналась просторная улица, по которой, грохоча колёсами, проносились пышные кареты. Всё выглядело реальным, и в то же время, в них было что-то странное. Нематериальное. Точно улицу заполонила толпа призраков.

– Привратника мало интересуют люди, – объяснила Сирена. – Он напоминает нам лишний раз, что мы в мире малозначительны и не заслуживаем внимания. Зато места… вон там, погляди, – Сирена кивнула вперед. – Видишь? Княжеский дворец. Его он запомнил до мельчайшей детали.

Все здания казались Кае одинаково прекрасными и величественными, похожими на гигантские драгоценности. Каждое из них могло бы быть, в её неискушенных глазах, дворцом. Сирена, однако, говорила о башне, поднимавшейся вверх и вверх, до самых облаков, макушку которой венчало подобие короны.

– Какой это осколок? – спросила Кая.

– Его называли «Алмазный фонтан».

– А какой у него номер?

– У него не было номера. Алмазный фонтан перестал существовать до того, как Ариду пришла мысль пронумеровать осколки.

– Перестал существовать? – Кая огляделась. Который раз ей приходилось напоминать себе, что они находились в чьём-то воспоминании.

Они вошли в тень, отбрасываемую четырьмя круглыми платформами, приподнятыми на столбах над землей. На цепях между ними чуть заметно покачивались висячие сады. Площадки соединялись широкими мостами, по которым сновали люди: вельможи, горожане, лакеи. Одежда на всех была такой богатой, скроенной по незнакомой моде, что Кая не могла отличить знатного человека от слуги.

– Поднимемся наверх, оттуда будет лучше видно, – и по крутой лестнице они поднялись на одну из платформ. С высоты осколок лежал перед ними, как на ладони. Сияющая драгоценность, оброненная великаном в пустыне.

– Нас никто не видит?

– Нет, разумеется. Нас ведь тут не было.

Кая наклонилась к одной из клумб, и сорвала оранжевую розу.

– Как же я могу сорвать цветок?

– Это иллюзия. Здесь работают другие законы, Кая. Привратник подстраивается под тебя. Если ты думаешь, что можешь взять что-то в руки, то ты и впрямь можешь. Ты видишь цветок и представляешь себе его запах, его фактуру, вес, каким он будет в руке. Привратник использует твое воображение, чтобы помочь тебе. Однако самого воспоминания это не меняет. Посмотри снова на клумбу.

Кая опустила глаза. Роза, та же самая, которая была в её руке – была на своем месте, как будто ничего не произошло.

– Стоит тебе отвлечься, предметы возвращаются в изначальный вид. Брось цветок на землю, отвернись – он исчезнет. И хватит на этом, я привела тебя сюда не для лекций по механизмам воображаемых измерений.

«Зачем же?» – подумала Кая.

Они прошли по дорожке, меж плодовых деревьев и аккуратно подстриженных кустов. Бесчисленные садовники подравнивали траву серебряными ножницами, протирали листья, поливали клумбы, подрезали ветки. Поддержание подобной красоты, без сомнения, требовало усилий.

– Алмазный фонтан, – сказала Сирена, – был одним из крупнейших осколков. Прежний Арид благоволил местной династии, но со сменой власти в Чертоге положение Алмазного фонтана изменилось.

– Зачем мы здесь? – спросила Кая.

– Потерпи. Скоро увидишь.

– Как мы найдём дорогу назад?

– По веревке. Демоны могут перемещаться по Привратнику так, как им вздумается, но простые смертные вынуждены прибегать к хитрости.

Снова Кая задумалась над тем, как много Сирена знала о магии. У неё был ключ от ворот в совершенно другой мир. В мир, созданный драконом, не больше, не меньше. И она ещё отрицает, что ведьма. Ха, как же!

Испуганный крик перервал Каины размышления. Садовница (призрак) в зелёном фартуке, стригшая траву, выронила ножницы и вскочила, глядя под ноги так, будто увидела там змею. Несколько голов, озадаченно, повернулись в её сторону. Трясущейся рукой девушка указывала на землю. Кая подошла ближе. Прямо посреди изумрудного газона расползлось ржавое пятно пожухлой травы. Стали собираться люди, озадаченные и испуганные.

– Владыка отнял у нас милость, – прозвучал громкий голос, отчетливый, среди невнятного шепота. – Он разгневался на нас. Нужно бежать!

Вырванные из оцепенения этим ясным, уверенным утверждением, люди бросились вон из сада. На лестницах началась давка.

Кая приблизилась к высохшему пятну на газоне и провела по нему рукой. На ощупь трава была как бумага. Начали падать сухие листья. Они летели все быстрей и быстрей. Скоро забытые садовые инструменты и брошенные игрушки скрылись из виду под толстым коричневым ковром. Ветви деревьев, облетев, не дарили тени. Солнце начало жечь плечи и голову Каи, разгораясь жарче. С высоты платформы Кая видела, как замолкли разом все фонтаны.

Поток магии – невидимый источник, питавший этот зеленый оазис, посреди пекла – иссяк. Арид оборвал его, легко, как Кая несколько минут назад оборвала стебель иллюзорной розы – ещё легче, быть может. Без сопротивления магического барьера, пустыня напала на «Алмазный фонтан».

Люди бросали дома. Паника нарастала. Кая, забыв, что перед нею лишь эхо давно ушедшего прошлого, в ужасе наблюдала, вцепившись пальцами в балюстраду.

– Это ведь… – прошептала она, показывая пальцем в сторону горизонта. Что-то двигалось в песке, взрывая его и прокладывая путь к городу.

– Песчаники, – закончила Сирена. – Да, они самые.

Существа надвигались пугающе быстро. Кая хотела бы зажмуриться, но глаза отказались повиноваться. В детстве она представляла их себе, как чудовищ – демонов, сродни тем, что населяли Чертог, но теперь видела, что они не были демонами. Нечто решительно иного склада: сродни силам природы – грохочущим молниям или торнадо. Они не рычали и не скалились. Не запугивали. Они просто уничтожали всё, что попадалось на пути. Набрасывались на бегущих людей, разоряли дома и топтали клумбы с мрачной сосредоточенностью, будто выполняя чью-то волю.

Люди бросали вещи и бежали к нефритовой дороге-артерии – единственному безопасному месту, ещё защищённому магией.

Сирена прикоснулась к Каиному плечу.

– Идём, становится жарко.

Кая схватила протянутую руку, страстно желая поскорее выбраться из этого кошмара, и Сирена потянула её, вырывая из воспоминания и из рук Привратника.

Ледяные когти существа впились в кожу девушки, пытаясь удержать, и когда она рванулась на свободу, оставили три глубокие отметины на левой руке, чуть повыше локтя.

Кая снова стояла в подвале, в сто тридцать третьем осколке, в настоящем. Привратник закрыл глаза и замер, безмятежно спокойный, будто никто не тревожил его сон.

– Он меня поцарапал, – проговорила Кая, прикрывая рану рукой. Рукав висел лохмотьями, и капельки крови пропитывали ткань.

– Ничего страшного, – Сирена сняла верёвку, связывавшую запястье девушки. – Я перевяжу.

– Богиня, милостивая и великодушная! – колени едва держали Каю. – Что ж случилось с теми людьми?

– Ну, знаешь, как бывает. Кому-то повезло, кому-то нет. Кто-то остался под песком. Кто-то добрался до дороги и по ней до соседнего осколка. Последних, разумеется, меньшинство.

Сирена помолчала, затем, положив ладонь на плечо Каи, сказала серьёзно:

– Я хочу, чтобы ты запомнила то, что увидела сегодня. Это важно. И ещё кое-что, – она дождалась, пока Кая встретит её взгляд. – Моя помощь не многого стоит, но если она понадобится, ты получишь её сполна.

И девушка подумала, что за этими словами прячется намёк на будущее, которое ей, Кае, пока не было понятно, а для самой Сирены – видно совершенно отчётливо.