Читать книгу Зеленая девушка - Джек Уильямсон - Страница 5

ЕДИНСТВЕННОЕ РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ красным и синим светом – это то, что волны красного вдвое длиннее.

Выходит, неведомая сила создала в эфире таинственный экран, который блокировал или преобразовывал все волны, короче или длиннее той узкой полоски частот, которую мы называем «красным». Длина волн при прохождении сквозь этот экран подгонялась к установленному шаблону, и сам этот шаблон смещался в сторону более коротких волн.

Другими словами, цвет неба медленно, но верно менял цвета – от красного к голубому и далее! Солнце из кроваво-красного ненадолго вновь стало золотым, но лишь для того, чтобы вскоре начать пылать изумрудным пламенем! Небеса и море залил тусклый и призрачный зеленый блеск! Зеленый превратился в холодный и зловещий голубой! Затем мир залила ледяная сапфирная синева, превращавшаяся в фиолетовый сумрак! И солнце превратилось в фиолетовую тень самого себя – превращения продолжались до тех пор, пока оно не померкло окончательно!

В полдень небеса стали черными!

Небо стало пустым, превратилось в беспредельную бездну тьмы! Ночь была почти ощутима – она легла на мир, словно огромная тяжесть. Мрак был чернее, чем темнота в фотолаборатории любого фотографа. Деревья, коттедж, море исчезли! Не было никакой разницы – открыты глаза или закрыты. Головокружение охватило меня. и я нащупал стену веранды и прижался к ней беспомощно, когда нашел ее.

Звуки, которые я слышал, звучали странно, но они были единственным, что оставалось нормальным в этом обезумевшем мире. Шелест ветра в листве и жалобный щебет нескольких птиц на деревьях, невидимый, печальный и непрерывный грохот волн. Затем я услышал тяжелый вздох Сэма и скрип его башмаков. Зажглась спичка, её крохотное пламя озарило веранду, и передо мной предстало лицо Сэма, как-то странно постаревшее и озабоченное.

– Слава Богу, мы можем видеть огонь! – пробормотал он. – Если бы они уничтожили эфир, от моих машин не было бы проку.

– Они! Господи! Как вы думаете, кто-то …

Он посмотрел меня, подняв спичку.

– Есть возможность, даже вероятность, что нам приходится иметь дело с силой чужого разума!

– Кто мог сделать такое?

– Я не сказал человеческого разума.

– Марсиане? Какие-то другие инопланетяне?

Он улыбнулся в слабом свете догорающей спички.

– Нечто непостижимое! Человеческое воображение ограничивается человеческим опытом. И есть много такого, что люди никогда не испытывали!

– Что вы подразумеваете, Сэм? – я задохнулся в крайнем недоумении.

– Я не знаю, кто нападает на Землю. Возможно, это что-то столь странное, настолько чуждое человеческому разуму, что можно сойти с ума! – Внезапно он повернулся к двери. – Я должен идти и поработать на компьютере.

Спичка сгорела, и мрак вернулся, столь же непроницаемый, как раньше. Я слышал, как старый ученый взбежал по лестнице. Он щелкнул выключателем, и дом затопило холодным белым сиянием. Яркий, тонкий луч, пробившийся из комнаты на веранду, успокоил меня. Но я все еще стоял столбом, тщетно пытаясь осознать то, что Сэм только-что сказал.

Ветер стал прохладнее. Через десять минут он превратился в холодный северный ветер. Я инстинктивно попытался закутаться, что было затруднительно в моей легкой летней одежде, и задрожал от холода. Какое-то время я стоял на месте. Я почувствовал холодный туман и ветер. Внезапно снежинка упала мне на лицо – знак судьбы, что ожидает Землю! Я встал и шагнул в дом, чтобы избежать ледяного дыхания ветра. Через несколько минут начался дождь – из-за охлаждения воздуха и конденсации влаги.

Внезапно я испытал приступ жгучего любопытства, желая узнать о том, как мир воспринимает странную катастрофу. Я подошел к радиотелефону в гостиной и снял трубку. Мертвая тишина! Даже треск помех исчез! Эфир был абсолютно мертв! Это означало, что странной силе уже удалось рассечь нашу цивилизацию на тысячи беспомощно изолированных островков!

Затем из задней части здания я услышал пульсацию гидродина. Сэм уже трудился в своей запретной даже для меня маленькой лаборатории. Я подошел к двери и постучал, прося разрешения войти.

Сэм позвал меня, и я шагнул внутрь. Я остановился на пороге в изумлении. Крошечная комнатка была заполнена сложными электрическими аппаратами современной конструкции. Большая часть их была новой и незнакомой для меня. Тут были атомные генераторы, огромные электронные пушки, катушки, коммутаторы, циклотроны, антенны и множество других таинственных приборов. Я сразу увидел, что лаборатория обошлась Сэму в огромную сумму денег и потребовала многих лет напряженного труда.

Сэм, одетый в промасленную спецовку, с залитым потом лицом, сосредоточенно работал над огромным комплексом аппаратуры в центре комнаты. Очевидно, он недавно и поспешно собрал эту установку из подручных материалов и еще не закончил сборку. Письменный стол у стены по-прежнему был завален планами и расчетами, на основе которых она была создана.

Это явно был гидродин, великое изобретение Сэма, сделанное им лет сорок назад, хотя и очень странной конструкции. Гидродин – устройство, использующее реакцию термоядерного синтеза ядер водорода. Водород при этом получается методом электролиза из воды, излишки же водорода и кислород сгорают в цилиндре, приводя в движение нужные механизмы. Получившийся пар вновь подвергается электролизу. Машина столь экономична, что трансокеанскому стратолайнеру хватает для перелета с континента на континент пол пинты воды.

Гидродин был лишь частью новой машины Сэма. К нему прилагались индукционные катушки чудовищных размеров. От них тянулись толстые кабели к электронным пушкам и устройству в шесть футов высотой в форме подковы. Ловкие пальцы Сэма заканчивали монтаж соединений.

– Это займет несколько часов, быстрее никак, – пояснил он, рассеянно глядя в пустоту.

Долгое время я стоял, глядя на него, пока он работал в лихорадочной спешке, полностью поглощенный своим занятием. Я ничего не мог сделать, чтобы помочь ему, и едва мог понять, что он делает. Как странно было оказаться в мире, обреченном на смерть от холода, смотреть, как один одинокий человек пытается спасти его!

Холодный дождь громко барабанил по крыше, и рев моря усилился. Ветер достиг силы шторма, но не было грозы. На улице было темно, как в царстве теней. В лаборатории становилось всё холоднее. Я закрыл двери и включил обогреватель. Затем я сделал чашечку кофе и принес ее Сэму. Тот выпил, рассеянно и молча. Я уселся в кресло и, думаю, уснул.