Читать книгу Молот Люцифера - Джерри Пурнелл - Страница 19

Сержант Мейсон Джеферсон Лотон служил в стратегическом авиационном командовании и гордился данным фактом. У него была безупречно выутюженная форма, голубой галстук и белоснежные перчатки. А у бедра в кобуре висел пистолет тридцать восьмого калибра.

Омаха. Жаркий день клонился к вечеру. Он снова взглянул на наручные часы, и точно в этот миг на взлетно-посадочную полосу приземлился «КС-135». Самолет вырулил к разгрузочной площадке, где его ждал Мейсон. Первым показался полковник, постоянно дежуривший по авиабазе: Лотон узнал и его. Внешность следующего полностью соответствовала фотографии, заранее переданной сержанту службой безопасности.

Прибывшие направились к джипу.

– Ваши удостоверения, пожалуйста, – попросил Мейсон.

Полковник молча показал пропуск. Джеллисон нахмурился.

– Я прилетел на самолете генерала, и меня сопровождает человек с вашей базы…

– Да, сэр, – отчеканил Лотон. – Но вы обязаны предъявить документы.

Сенатора это позабавило, и он кивнул. Вытащил из внутреннего кармана кожаную книжечку и ухмыльнулся, увидев, что сержант еще старательнее вытянулся по стойке смирно. Лотон скользнул глазами по тексту. Понятно, Джеллисон – офицер военно-воздушных сил запаса, и не просто офицер, а генерал-полковник.

«Мое звание, должно удивить сосунка», – подумал сенатор.

Никаких признаков удивления Мейсон между тем не выказал. Он дождался военного, который принес чемодан Джеллисона, и погрузил его в джип. Машина покатила по взлетно-посадочной полосе, обогнув специально оборудованный самолет системы «Зеркало». На базе имелось три таких борта, и один из них всегда находился в воздухе.

Дежурный старший офицер стратегического авиационного командования и его люди обычно размещались именно там.

В конце Второй мировой штаб-квартира стратегической авиации была передислоцирована в сердце Соединенных Штатов – в Омаху. Сам штаб командования находился под землей, в четырехэтажном бункере, армированном бетоном и сталью. Предположительно «Нора» могла выдержать что угодно, но укрытие построили еще до эпохи межконтинентальных баллистических ракет и водородных бомб. Теперь подобные заблуждения исчезли. Если разразится серьезная война, от «Норы» ничего не останется. Но и тогда командование стратегической авиации не утратит контроль над подчиненными ему силами: «Зеркало» сбить невозможно. Никто, кроме управляющих им пилотов, не знал, где находится борт.

Мейсон проводил сенатора к кирпичному зданию и поднялся вместе с ним по лестнице – до самого кабинета генерала Бэмбриджа. Кабинет выглядел старомодно. Антикварная мягкая мебель из дерева и кожи. Огромный старинный письменный стол. Вдоль стен – полки с разнообразными моделями самолетов Военно-воздушных сил США: истребители времен Второй мировой, «Б-36» с его неправдоподобными пропеллерами и гондолами реактивных двигателей, знаменитый «Б-52», всевозможные ракеты… Модели оказались единственными современными вещицами в кабинете, не считая, конечно, телефонов.

А их здесь было целых три: черный, красный и золотистый. На журнальном столике красовался переносной ящик для двух последних: именно эти средства связи сопровождали генерала повсюду, куда бы он ни направился, где бы ни находился – в машине, дома, в спальне, в уборной. Надо сказать, что с момента назначения Бэмбриджа главнокомандующим стратегической авиацией он никогда не расставался с золотистым: тот обеспечивал прямую связь с президентом.

А провод красного телефона соединял генерала с бункером авиационного командования. С помощью этого аппарата можно было привести в действие огневую мощь, равной которой не знала ни одна армия в истории человечества.

Томас Бэмбридж жестом пригласил Джеллисона присесть либо присоединиться к беседе офицеров, сгрудившихся возле большого окна с видом на взлетно-посадочную полосу.

Сам генерал никогда не садился за стол, чтобы поговорить с кем-либо, если все было в порядке. Рассказывали, что однажды какой-то майор, простояв пять минут перед Бэмбриджем, упал в обморок.

– Какого черта вас принесло сюда? – осведомился Томас. – Чего мы не могли решить по телефону?

– Насколько защищены ваши аппараты от прослушки? – в свою очередь, спросил сенатор.

Генерал пожал плечами:

– Настолько, насколько это в наших силах.

– Ладно, – произнес Артур Джеллисон. – У вас есть свои люди, которые могут их проверить. Но я уверен, что мои телефоны напичканы жучками. Должен вам сказать, что официально я прилетел сюда обсудить с вами некоторые статьи военного бюджета: мол, кое-чего я не понимаю, и мне нужны разъяснения.

– Ясно. Пить будете?

– Виски, если у вас есть.

– А как же иначе? – Из шкафчика, стоящего за письменным столом, Бэмбридж достал бутылку и стаканы. – Сигару? Прошу, наверняка вам понравится.

– Гавана? – уточнил сенатор.

Генерал усмехнулся:

– Ребята покупают их в Канаде. К американским я так и не привык. Может, кубинцы – те еще пройдохи, но скручивать сигары они умеют. – Он поставил бутылку на журнальный столик, разлил виски по стаканам. – Ну, выкладывайте, о чем вы хотели поговорить?

– О Молоте, – сказал Артур.

Лицо Бэмбриджа окаменело:

– А именно?

– Он пройдет очень близко от Земли.

Военный кивнул:

– У нас тоже работают неплохие математики и даже имеются компьютеры.

– И что вы намерены предпринять?

– Ничего. Согласно приказу президента. – Генерал указал на золотистый телефон. – Ничего не случится, и незачем предупреждать русских об опасности. – Он поморщился. – Нельзя. Они убивают наших друзей в Африке, но мы не имеем права выводить их из душевного равновесия, поскольку это может повредить равновесию на нашей планете.

– Да… в нынешнем мире жить нелегко, – проговорил сенатор.

– Верно. И чего вы хотите?

– Том, комета пройдет по-настоящему близко. Мне кажется, президент многого не понимает.

Бэмбридж вынул сигару изо рта и исследовал ее изжеванный кончик.

– Он не слишком нами интересуется, что, однако, предоставляет стратегическому авиационному командованию значительную свободу действий, – вымолвил генерал. – Но хорошо это или плохо, а он – президент и потому мой Верховный главнокомандующий. Ну а я – его подчиненный. Забавно… Я должен повиноваться приказам…

– А ваша клятва Конституции? – спросил Джеллисон. – Разве вы не выпускник Вест-Пойнта? Долг. Честь. Страна. В таком вот порядке.

– И?..

– Повторяю, комета пройдет близко. Я не шучу. Мне сказали, что против нее будут бессильны все ваши радары дальнего обнаружения.

– Знаю, – произнес Бэмбридж. – Арт, мне не хочется быть заносчивым, но зачем вы берете на себя роль яйца, поучающего курицу? – Он взял с письменного стола рапорт в переплете из красной кожи. – Мы усмотрим атаку там, где ее на самом деле не будет, и провороним настоящую угрозу… если таковая произойдет. Естественно, в тот день, когда русские решат, что смогут выиграть у нас вчистую, они нанесут удар. Но разведка ВВС заверяет, что сейчас там тихо. – Он полистал страницы доклада и понизил голос: – Разумеется, если мы не сможем засечь их нападение, они не сумеют засечь и нас…

– Неужели?

– Ну, меня нельзя отдать под трибунал только за мои крамольные мысли.

– Том, я серьезно. Вряд ли русские на что-нибудь решатся, хотя вдруг Молот будет полыхать в небе днем и ночью. Тогда они…

Генерал склонил голову набок:

– Иисусе! Мои люди не предупредили меня, что комета врежется прямо в нас!

– Мои тоже, – невесело улыбнулся сенатор. – Но вероятность столкновения сейчас – несколько сотых. А было – несколько миллиардных. Потом тысячных. Вот так-то. Меня это уже пугает.

– А что вы предлагаете делать? Президент запретил мне заступать на боевое дежурство.

– Он не мог отдать вам подобный приказ. По уставу вы имеете право принимать любые меры, необходимые для защиты вверенных вам сил. Вплоть до открытия огня.

– Эх. – Бэмбридж выглянул в окно.

Очередной «КС-135» системы «Зеркало» готовился к взлету. Значит, самолет, сейчас находящийся в воздухе, сдав дежурство, скоро пойдет на посадку. Ситуация стабильна.

– Вы требуете, чтобы я нарушил прямой приказ Верховного главнокомандующего.

– Говорю вам: если вы согласитесь, у вас появятся друзья в Конгрессе. Худшее, что с вами может случиться, – вас выгонят со службы. – Джеллисон говорил очень тихо и настойчиво. – Том, вы думаете, что мне нравится такой расклад? Сомнительно, что проклятая комета столкнется с Землей, но если катастрофа произойдет, а мы окажемся не готовы… Бог знает, какими будут последствия…

– Да, конечно. – Генерал постарался представить себе потенциальное развитие событий. Допустим, Молот обрушится на самый отдаленный район Советского Союза – разве русские не примут это за подлое нападение со стороны Штатов? Но почему на глухомань? Москва! – Предположим, что мы объявим боевую тревогу – тогда русские встрепенутся и решат, что удар – наша работа.

– Точно. Ну а если мы будет сидеть сложа руки, то они сразу поймут, что им представился редкий шанс, и используют его на полную катушку. Том, если Молот ударит, возможно, Вашингтон исчезнет. И Нью-Йорк… и почти все Восточное побережье.

– Паршиво. Только войны нам и не хватало, – посетовал Бэмбридж. – Но ведь в таком случае мир все равно перевернется вверх тормашками. Но если удар, минуя их, придется только по нам, им захочется довершить начатое. Я бы на их месте не медлил. – Но вы не…

– Не из этого кабинета, – пояснил генерал. – Не отсюда, даже получив приказ, который, слава богу, я никогда не получу. – Он уставился на модели ракет у дальней стены. – Послушайте, все, что я могу, – просто убедиться, что мои лучшие ребята на посту. Я имею право отправить командный состав в убежище и самому вылететь на «Зеркале». Но как мне отличить удар кометы от ракетной атаки?

– Думаю, вы разберетесь, – произнес сенатор.

Снаружи тьму сменяло сияние. А в капсуле «Аполлона» Рик валялся на койке. Он зажмурился, стиснул кулаки, лежал, не шевелясь. «Прекрасно. Я подхватил заразу, как только мы вышли в открытый космос. Хьюстону не докладывайте. Тут они бессильны».

– Ты ж, дурачина, умрешь с голоду, – проворчал Бейкер. – И нечего стыдиться. Любого здесь с легкостью накроет.

– Но не на целую неделю.

– Тебе, конечно, лучше знать! Макальярд пронедужил весь полет. Не в такой тяжелой форме, как ты, но его лечили. Я приведу доктора Малик.

– Нет!

– Да. У нас нет времени на штучки из серии «я – мачо!».

– Дело не в том, – проговорил Деланти сдавленным голосом. – Она доложит обо мне, и тогда…

– Ничего не будет, – возразил Джонни. – Никто не станет отменять экспедицию лишь потому, что ты каждый час блюешь.

– Уверен?

– Угу. Они не могут запретить полет, пока я того не потребую. А я и не потребую. Но…

– Никаких «но», – простонал Рик. – Джонни, если все из-за меня пойдет насмарку… Им стоило выбрать кого-нибудь другого, понимаешь? Но я обязан держаться…

– Почему? – спросил Бейкер.

– Да ведь я…

– Цветной?

– Черный. Постарайтесь запомнить это слово, сэр. – Рик попытался улыбнуться. – Согласен, зовите докторшу. Пусть как-нибудь лечит. Даст таблетки от укачивания, что ли.

– Вот и лежи с закрытыми глазами.

– Что я и делаю, и толку от меня – целый воз. – В голосе Деланти звучала горечь. – Я, старина Железное Ухо, подхватил заразу! Бред какой-то. – Он понял, что Джонни рядом уже нет, и лихорадочно стал застегивать ширинку.

Официально одеяние называлось «полетным костюмом повторного пользования», хотя несведущие люди сказали бы «кальсоны». Или «нательный комбинезон». То, что носят хорошо одетые астронавты. Очень практичная одежда – но Рику не удавалось полностью скрыть, как он нервничает: он не привык, чтобы женщины видели его в нижнем белье. Тем более белые.

– Парень, друзья-приятели, проживающие в глубинке Техаса, засмеют тебя, когда узнают, – пробормотал он.

– Почему вы не сообщили раньше? – резко, с профессиональной интонацией произнес женский голос, и из головы Деланти выдуло остатки мыслей.

Очутившись в кабине, Малик отсоединила от комбинезона Рика выводящую трубочку и воткнула освободившийся конец в термодатчик. Второй наконечник трубки скрывался в штанине Деланти и уходил далее – в глубь его тела. Астронавты очень нервно относятся к своему анусу… хотя толку от этого никакого.