Читать книгу Сверхъестественное. Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов - Джо Шрайбер - Страница 18

Бобби Сингер уже собирался готовить ужин себе и мальчикам, когда зазвонил висевший на стене новый беспроводной телефон. Он схватил трубку:

– Да?

Телефон продолжал звонить.

Бобби со вздохом нажал на кнопку «прием».

– Да?

Звонил Джон Винчестер.

– Бобби, что ты мне втюхал, черт тебя дери?

Бобби насупился, явно ругая себя за то, что купил эту новомодную технику.

Из гостиной до кухни донеслись громкие голоса.

– Ди-и-ин! Это моя ручка!

– Ну так достань себе новую, послушный Сэмми!

Бобби запустил свободную руку в густые волосы.

– Ничего я тебе не втюхивал, Джон, – сдерживаясь изо всех сил, сказал он. – И вообще, о чем это ты?

– Ты прислал мне меч, и вот я размахиваю им, как последний дурак, а эта чертова штука ни на что не годится.

Бобби потянулся потереть глаза и заметил на ладони клочки рыжих волос. Он начинал лысеть, и когда у него было плохое настроение, винил в этом исключительно Джона.

– Слушай, а почему бы тебе не поговорить с тем профессором из Беркли, что передал эту хреновину Бартоу?

Последовало долгое молчание.

– А как его зовут? – спросил, наконец, Джон.

– Маркус Уоллес.

Бобби прошел в гостиную. Дин стоял на цыпочках, высоко, как только мог, подняв руку с зажатой в пальцах ручкой Сэмми. А тот подпрыгивал, старясь вырвать ее из рук старшего и более рослого брата.

Покачав головой, Бобби сел за письменный стол и зашелестел бумагами.

– Погоди, не вешай трубку. Ага, вот, нашел. – Он вытащил из отдельно лежавшей связки с пометкой «Бартоу» одно из писем и продиктовал номер телефона университетского городка Беркли.

– Ладно, – сказал Джон, – попробую отыскать его. Но если не выйдет, придется пошевелить мозгами. А иначе все к черту. Попозже перезвоню.

– Между прочим, – поспешно сказал Бобби, прежде чем Джон успел повесить трубку, – с ребятами все в порядке.

Опуская руку, Дин повернулся к Бобби.

– Это папа?

Воспользовавшись тем, что брат отвлекся, Сэм с торжествующим «ура!» вырвал у него ручку, но тот едва обратил на это внимание.

– Я так и думал, – нетерпеливо бросил Джон, – потому что иначе ты бы пожаловался. Ладно, заканчиваем, а тот тут за междугородные звонки дерут втридорога.

И он повесил трубку.

– Можно поговорить с ним? – умоляюще спросил Дин.

Бобби нажал на кнопку «отбой» и опустил руку.

– Извини, Дин, но… видишь ли, он уже на ходу звонил, с порога. Но велел передать, чтобы вы вели себя как следует и что он любит вас.

Мальчик склонил голову набок и посмотрел на Бобби.

– Он действительно это сказал?

– Можешь не сомневаться. А я повторяю, парень, не балуйся и не бери чужих вещей. Если тебе нужна ручка, просто скажи мне, ладно?

– Ладно, – кивнул Дин. – К тому же я все равно уже сделал все уроки.

– Да ну? – Теперь уже Бобби искоса посмотрел на мальчика.

Дин смутился.

– Ну, почти все.

– Так я и думал. Ладно, я иду готовить ужин, а ты заканчивай.

– Хорошо.

Дин сел на диван рядом с Сэмом. Тот вернулся к своим урокам, которые делал, когда Дин отнял у него ручку.

Дин снова посмотрел на Бобби.

– А можно мне ручку?

– Разумеется. – Бобби широко улыбнулся, выдвинул верхний ящик стола и достал шариковую ручку, которую прихватил в гостинице, возвращаясь с очередной охоты.

Он протянул ее Дину и вернулся на кухню.

– Она не пишет! – захныкал Дин. – Пачкает только!

Доставая из холодильника кусок масла и бросая его на сковородку, Бобби подумал: пожалуй, винить в том, что он лысеет раньше времени, стоит всю семейку Винчестеров.

Джон думал, что кабинет университетского профессора – это просторное помещение с большим письменным столом, кожаным креслом и книжными полками от пола до потолка.

Но, приехав в университетский городок Беркли и отыскав здание на Фултон-стрит, где находился недавно переименованный факультет стран Азии, он испытал некоторое разочарование.

Кабинет Маркуса Уоллеса оказался крохотной квадратной комнаткой без окон и почти без воздуха. У стены стоял простой металлический стол, занимавший столько места, что стул приткнулся у противоположной стены, и место оставалось лишь для небольшого книжного стеллажа в углу кабинета.

Стол был завален бумагами, часть документов была небрежно свалена в две проволочные корзины. Еще на столе стоял телефон – Уоллес как раз разговаривал по нему, когда Джон вошел в кабинет, – и компьютер, хотя клавиатура тоже была погребена под кипами бумаг. По экрану проплывали зеленые буквы, бросая отсвет на лицо Уоллеса и странно контрастируя с лампой дневного света под потолком. Когда-то стены кабинета, вероятно, были выкрашены в желтый цвет, но краска давно поблекла и стала грязно-горчичного оттенка.

Уоллес оказался добродушным мужчиной. Надо сказать, что его курчавые африканские волосы в стенах азиатского факультета выглядели довольно странно. Продолжая говорить по телефону, он жестом предложил Джону сесть на складной стул, втиснутый между столом и дверью.

– Да, да, я все понимаю, но… – Он запнулся и замолчал. – Да, знаю, но… студенты не будут… – Он снова замолчал, постепенно раздражаясь. – Да, сэр. Да, сэр. Хорошо, сэр. Всего доброго.

Швырнув трубку на рычаг, Уоллес что-то сердито пробурчал, потом взял себя в руки.

– Извините, – сказал он. – Нам только что назначили нового заведующего кафедрой, и, похоже, единственное, чего он хочет, так это изменить все, что было за последние двадцать лет, что я здесь работаю, не задумываясь о том, нужно это или нет. Право, образовательная политика сейчас такова, что люди в Вашингтоне ведут себя, как последние скряги. – Он глубоко вздохнул и протянул гостю руку. – Прошу прощения, меня зовут Маркус Уоллес. А вы, должно быть, Джон Винчестер?

Джон ответил на крепкое рукопожатие.

– Насколько я понимаю, вы разговаривали с Бобби после моего звонка?

Уоллес кивнул.

– Итак, меч-крюк оказался в деле хуже, чем мы его разрекламировали?

– Это еще слабо сказано, – грустно согласился Джон.

– Ладно, приятель, не расстраивайтесь – Бобби здесь ни при чем. Все эти двадцать лет, что прошли с момента первого появления Дорагона Кокоро, я стараюсь разузнать про него все, что возможно. В свое время я выручил Бартоу и с тех пор постоянно возвращаюсь к этой теме. Все это очень и очень непросто… – Не умолкая ни на минуту, он начал рыться в бумагах на столе. – Все же кое-что полезное для вас у меня есть. Да где же это? – Переложив несколько стопок бумаги, Уоллес наконец нашел то, что искал. – Вот оно!

Это оказался буклет примерно в половину дневника самого Джона и по формату, и по толщине. Сначала Джону показалось, что Уоллес протягивает ему буклет вверх ногами, да еще и раскрытым с конца, но потом он вспомнил, что в большинстве азиатских языков читают справа налево.

Листая буклет, Джон, помимо картинок, которые при других обстоятельствах вполне могли бы ему понравиться, увидел иероглифы кандзи[24].

– Ну, и что мне с этим делать? – спросил он.

Уоллес энергично затряс головой и выхватил буклет у Джона из рук.

– Извините, приятель, иногда я забываю, что не все владеют японским. – Он пролистал буклет до конца. – Вот, смотрите. – Он вернул буклет Джону и ткнул пальцем в рисунок на последней странице. – Эта картинка стоит тысячи слов.

Джон разглядывал картинку, занимавшую всю нижнюю половину страницы: мужчина с очень знакомым мечом в руках, застывший в боевой стойке напротив другого мужчины, объятого пламенем и размахивающего катаной.

Особенно интересным Джону показались иероглифы кандзи на лезвии меча.

Подняв голову, он увидел, что Уоллес удовлетворенно кивает.

– Вот-вот, если это действительно оригинал – а я долго с этим возился, – то главное тут не сам меч, а то, что на нем написано. – Он отвернулся, смахнул бумаги с клавиатуры и принялся печатать. – Я тут выписал транскрипцию иероглифов, изображенных на клинке. Теперь вы будете знать, как они произносятся. В следующий раз, когда столкнетесь с духом, произнесите начертанное на мече заклинание. Надеюсь, этот поможет избавиться от Дорагона Кокоро.

– Надеетесь? – Джону не понравилось это слово.

Уоллес пристально посмотрел на него.

– Послушайте, приятель, мы ведь оба понимаем, что к таким вещам не всегда прилагается инструкция.

– Ну, да, конечно, – вздохнул Джон.

Встав со стула, профессор кивком пригласил гостя к двери.

– Идемте, принтер стоит внизу.

Джон вышел за ним из тесного кабинета в такой же тесный коридор, к столу, притулившемуся у шкафа с ячейками для писем, на которые были наклеены полоски бумаги с именем адресата. В одной из них, с именем Уоллеса, белел конверт. Проходя мимо, профессор вытащил его.

Принтер был струйный, работал очень медленно, тем не менее, когда они подошли, все было готово. Из принтера выполз листок, на котором было напечатано всего несколько слов.

Профессор потянул на себя рычаг и выхватил лист.

– Ну вот, извольте, мистер Винчестер. Подойдите с мечом к Дорагону Кокоро как можно ближе, произнесите это и отступите назад.

– А если не сработает? – Джон взял лист с текстом.

Уоллес грустно усмехнулся.

– В таком случае бегите так, чтобы пятки сверкали.

Джон закатил глаза.

– Большое спасибо.