Читать книгу Сверхъестественное. Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов - Джо Шрайбер - Страница 9

Одно из правил, которому Диана Кэмпбелл изо всех сил старалась научить дочь, заключалось в том, то лучшее оружие охотника – отнюдь не то, которое стреляет. И не святая вода. И даже не меч, способный поразить вампира, демона или целое семейство вурдалаков.

Лучшее оружие – это карточка из библиотечного каталога.

Но чтобы убедить в этом дочь – пятнадцатилетнего бойца, – требовались незаурядные усилия.

Ранним утром на второй день их пребывания в Сан-Франциско Диана взяла Мэри с собой в библиотеку, находившуюся в огромном здании в центре города. Главный читальный зал находился на углу Ларкин и Гроув-стрит, в комплексе «Сивик-Центр».

На улице было холодно, да и в библиотеке оказалось не намного теплее. Идя через вестибюль, Мэри негромко сказала:

– Знаешь, мам, мы бы тут вдвоем справились. Я хочу сказать, мы с Джеком, – поспешно добавила она. – А вы бы там с папой…

– Нет уж, спасибо, – возразила Диана. – Ты знаешь, как я ненавижу все эти штучки с переодеванием. Пусть твой отец этим занимается, он в этом деле хорош.

– Ну да, наверное, – с некоторым разочарованием ответила Мэри.

Вчера Сэмюэль притворялся агентом ФБР и пришел поздно, и сегодня они решили дать ему поспать. Визит в морг дал не много, но Сэмюэлю все-таки удалось узнать кое-что о жертвах. Теперь оставалось понять, что с этой информацией делать, и найти общий знаменатель во всех четырех убийствах.

Диана улыбнулась. Она легко читала мысли дочери – той хотелось побыть с Бартоу. Винить ее в этом не приходилось, но она просто не могла позволить пятнадцатилетней девушке остаться наедине с восемнадцатилетним парнем. Да, он тоже из семьи охотников, но при этом оба не перестают быть подростками.

Мэри опустила глаза, видимо, смущенная тем, что ее так легко раскусили.

Но тут же просияла, увидев, что, Бартоу, опираясь на трость, поджидает их у входа в читальный зал.

– Ну что, пошли?

– Пошли! – От смущения Мэри не осталось и следа.

Диана усмехнулась, и они направились к столику консультанта, за которым на высоком стуле сидела молодая женщина с длинными, гладко причесанными темными волосами, крупным носом и приветливой улыбкой. На ней были легкое темно-голубое платье и светло-голубой кардиган.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Ослепительно улыбаясь и изображая акцент северо-восточных штатов, Диана ответила:

– Да, мисс, доброе утро! Очень на это надеюсь! Мы только совершили потрясающую прогулку по Китайскому кварталу, так что хотелось бы побольше узнать о тех, кто там живет. Можете подсказать, что лучше всего почитать на эту тему?

– Так, давайте посмотрим. Видите ли, большинство из наших книг по ориенталистике – на китайском языке, и в раздел «Китайский квартал» они не включены. Но несколько книг по китайской культуре у нас есть, часть из них – на английском. Вас интересует что-то конкретное?

– Как вы догадались? Именно так! Видите ли, дочь слышала, как люди на каждом углу толкуют о каком-то «сердце дракона». Мы просто умираем от любопытства, что бы это могло быть?

– Что ж, теперь у нас хотя бы есть с чего начать, – сказала библиотекарша, слезая со своего насеста. – Вообще-то дракон – очень важный элемент китайской культуры. Давайте посмотрим, что у нас тут.

Он подвела их к тематическому каталогу – огромной полке с десятками узких ящиков и быстро отыскала нужные. Все они начинались с шифра «1800. Философия Востока». В считаные секунды она достала несколько карточек с названиями книг, содержащих сведения о драконах.

Древние китайские тайны, с восхищением подумала Диана. Следует признать, эта дама хорошо знает свое дело.

Увы, несколько часов напряженного чтения самых разных книг, от «Паранормальных явлений» до «Палеозоологии», не дали почти ничего, что могло бы пригодиться. О драконах написано немало, но вряд ли что-то из этого имеет отношение к следу, на который они вроде бы напали.

Закрывая последнюю книгу из тех, что принесла им библиотекарша, Мэри посмотрела на мать и Джека.

– Тут полно упоминаний о людях, укушенных большой ящерицей, но ничего, что хоть как-то объясняло бы расчленение тел, – сказала она. – Может, не дракона надо искать, а кого-то, в кого он вселился? Кого-то с мечом? – неуверенно добавила она.

Диана покачала головой. Все описания драконов, какие им удалось отыскать, указывали на существ с когтями, напоминающими когти орла или медведя, и ни одно не подходило к тем ранам, что описал Сэмюэль.

А еще хуже то, что они не нашли ни единого упоминания о Сердце Дракона, разве что в самом общем смысле. Говорилось, что Сердце Дракона обладает исключительной силой характера, а это как-то не вязалось с беготней по Сан-Франциско и расчленением трупов.

Диана захлопнула дочитанный том и, так же как Мэри и Джек, положила книги в деревянную тележку, на ручке которой большими буквами было написано: «Возврат».

– Жаль, только время зря потратили, – вздохнула Мэри.

– С чего это ты взяла? – возразил Джек. – Иногда знание о том, за кем не надо охотиться, помогает найти того, за кем надо.

Особой уверенности в его голосе не было, но Мэри ухватилась за эту идею.

– Ты так думаешь? – с надеждой спросила она.

Диана благодарно посмотрела на молодого человека. Последние два часа она твердила то же самое, но Мэри и слушать не хотела, ведь это говорила ее мать. В устах сверстника или почти сверстника те же слова звучат иначе. Особенно если этот сверстник – привлекательный молодой человек.

Библиотекарша в кардигане ушла, и место консультанта теперь занимала пожилая темноволосая азиатка. С тех пор, как рано утром они пришли в библиотеку, на этом посту сменилась уже третья сотрудница. В отличие от первой одета она была более строго – светлая блузка, серый свитер и длинная темно-бордовая юбка.

– Нашли, что искали, мэм? – спросила она.

– Боюсь, не совсем… – Диана подчеркнула свое разочарование. Она едва не забыла об акценте «мамаши со Среднего Запада», но вовремя спохватилась. Не зря она говорила Мэри, что игра – это стихия Сэмюэля. Диана предпочитала читать или стрелять.

– Очень жаль, – сказала библиотекарша, старясь говорить как можно более искренне.

– Ну что вы, ничего страшного, – широко улыбнулась Диана. – В любом случае мы узнали много нового о китайской культуре и драконах. Просто хотелось понять, что имеется в виду, когда люди говорят про Сердце Дракона.

Библиотекарша сдвинула брови.

– Это действительно интересно, – с любопытством глядя на них, сказала она. – А вы уверены, что ищете там, где нужно?

Вопрос застал Диану врасплох.

– В каком смысле?

– Видите ли, в китайских легендах действительно немало говорится о драконах, но единственное встречавшееся мне упоминание о Сердца Дракона встречалось в тексте о японском воине, который жил примерно сто лет назад. Его так и звали – Сердце Дракона.

Стараясь не выдать вспыхнувшего интереса, Диана попыталась побольше выведать у своей собеседницы.

– Ну, не знаю, – медленно проговорила она. – Мы слышали, как люди говорят об этом Сердце Дракона в Китайском, а не в Японском квартале. – Она усмехнулась. – Честно говоря, я даже не знаю, есть ли тут Японский квартал.

Мэри ткнула ее в бок.

– Перестань, ма, а что, если это действительно то, что нам нужно? – Она нервно потрогала браслет-амулет, с которым никогда не расставалась.

– Тихо, тихо, девочка. – Потерев бок, Диана подмигнула библиотекарше. – Дети, что с них возьмешь?

– Да уж, терпением они не отличаются, – согласилась та. – Но вообще-то, раз уж вы спросили, у нас в Сан-Франциско есть район, который мы называем Японским городком. Между прочим, там живут мои родители.

– А какие-нибудь книги про этого воина у вас есть? – спросила Диана. – Боюсь, дочь не успокоится, пока не найдет хоть что-нибудь.

– Одну я помню точно, правда, боюсь, вряд ли вы из нее что-нибудь почерпнете. Дело в том, что она на японском. Могу заказать, конечно, но, если вы не знаете языка… – Она не договорила и молча пожала плечами.

Джек сделал шаг вперед.

– Это не проблема, – бодро сказал он. – А ждать долго?

Библиотекарша снова пожала плечами.

– Обычно книги приносят примерно через час. Но мы скоро закрываемся, так что, боюсь, сегодня уже не успеть.

– А на утро заказать можно? – спросил Джек.

– Ну разумеется! – Библиотекарша явно заразилась его энтузиазмом. – Все, что мне нужно, это ваше имя.

– Джон Риэт. По буквам: Р – И – Э – Т.

– Отлично, мистер Риэт, я сейчас сделаю заказ, и утром книга будет ждать вас. Просто подойдете к этому столу и назовете свое имя.

– Вот и хорошо. – Он повернулся к Диане. – У меня есть приятель, он учится на восточном факультете в Беркли. Он кое-чем обязан моим родителям, так что, думаю, согласится помочь нам.

Покончив с этим, они направились в вестибюль и вышли на свежий воздух. Ярко светило солнце, на улице потеплело, дул приятный ветерок. Диане еще в прошлый приезд понравилось постоянство здешней погоды. Казалось, что в городе все время весна.

Мэри с любопытством посмотрела на Джека.

– Джон Риэт?

– Ну, Джон – это мое настоящее имя, но поскольку отца тоже зовут Джоном, меня все называют Джеком, – пояснил он. – Вроде как Джек Кеннеди. А «риэт» – это по-голландски «палка».

– Ясно, – кивнула Мэри. – Круто.

Диана вмешалась в разговор.

– Мэри, нам пора в гостиницу. Надо посмотреть, зарегистрировался ли Сэмюэль, – сказала она. – Джек, мы позвоним, как только станет ясно, что делать дальше.

– Хорошо, – кивнул он. – Хотя вообще-то я мог бы пойти с вами, пообедали бы вместе. Я знаю одно отличное местечко…

Мэри просияла, но Диана догадывалась, как отнесется к этой идее Сэмюэль. Не говоря уж о том, что он уверен, будто Джек спит и видит, как остаться с Мэри наедине, его неприязнь к другим охотникам была легендарной. Диана была уверена: он ни за что не согласится снова сесть за стол с молодым человеком, особенно вот так, сразу.

– Очень жаль, Джек, – искренне сказала она, – но лучше в другой раз. Мы позвоним, ладно?

– Ладно. – В голосе его было такое же разочарование, как и у Мэри во взгляде, и Диана, схватив дочь за руку, буквально потащила ее к автобусной остановке. Как она и сказала библиотекарше: дети, что с ними поделаешь!

* * *

Сэмюэль не возлагал больших надежд на поиски в Китайском квартале, если он отправится туда в образе агента ФБР. Европейская внешность работала против него. Может, лучше отправить туда Мэри? Пусть прикинется хиппи, которой взбрело в голову постичь загадки китайской культуры. А он будет ее прикрывать.

Вздремнув, он решил, что стоит наведаться на место первого преступления, туда, где Майкл Верландер, Музыкант, встретил свою смерть.

Он все еще не мог смириться с тем, что Диана убедила его принять Бартоу в команду. Сэмюэль готов был вытерпеть его присутствие и, верно, именно ему они обязаны этой работой, но Сэмюэлю очень не нравилось общество других охотников. Они всегда думают, что ты такой же, как они. А Сэмюэль думал, что все они ослы. И часто оказывался прав.

Спускаясь по Гуэрро, он увидел группу молодежи, выкрикивающую какие-то лозунги. Один парень стоял на ящике из-под молока и произносил речь. Другие держали плакаты с надписями вроде «МИР» и «ЗАНИМАЙТЕСЬ ЛЮБОВЬЮ, А НЕ ВОЙНОЙ!». Большинство было в вареных джинсах, один вид которых вызывал у Сэмюэля головную боль, и почти все, в том числе и девушки, явно нуждались в услугах парикмахера. Кое-кто был босиком, кое-кто – в растоптанных сандалиях.

Рядом с оратором сидел какой-то парень и перебирал струны гитары, но мелодия терялась в общем шуме.

С одной стороны, Сэмюэль мог понять тех, кто выступал против войны в Юго-Восточной Азии. Побывав и на Второй мировой, и в Корее, он хорошо понимал огромную разницу между этими войнами. Сражаться на первой было долгом, а вторая была просто предлогом, чтобы убивать, неизвестно ради чего. Вьетнам стал неким повторением Кореи. Но Сэмюэль был человеком здравомыслящим, и песня «Битлз» «Дайте миру шанс» ему не нравилась. Потому что, если послушать, получалось, что ты уже проиграл.

Но враг – это не Вьетконг, не Китай, Советы или Северная Корея. И, если уж на то пошло, даже не нацисты. Настоящий враг – тот, кого ты не видишь и не знаешь. Вот он гораздо хуже.

И единственный способ остановить настоящего врага – одолеть его. А единственная альтернатива – проиграть и умереть. Но Сэмюэль в ближайшее время умирать не собирался.

И тем не менее, рассуждал он, шагая по улице, нельзя же обвинять людей только за то, что они чувствуют то, что чувствуют. Ведь если не знать, что представляет собой мир на самом деле, вполне можно решить, что дать ему шанс – лучше, чем сгинуть в богом забытых джунглях.

Но подстричься им все же не помешало бы.

Поднявшись на третий этаж жилого дома, он увидел, что один конец ленты, которой огораживают место преступления, все еще прикреплен к двери, а другой болтается до самого пола, покачиваясь на еле ощутимом сквозняке. Коридор явно не подметали, а окна не мыли со времен Перл-Харбора, так что беспорядку, может, и не стоило удивляться.

Сэмюэль уже собирался постучать в дверь, обклеенную полосками бумаги с призывами к миру и картинками самого неожиданного содержания, когда перед ним возникла чья-то весьма недовольная физиономия. Над большим крючковатым носом едва угадывались крохотные глазки, под ним – тонкие губы, верхняя была украшена чем-то вроде пышных усов. Вот только усы были кирпичного цвета, а волосы, в том числе баки, катастрофически нуждавшиеся в подравнивании, – темно-каштанового. Контраст производил крайне комичное впечатление, а богатый опыт Сэмюэля в маскировке подсказывал, что «свои» тут только волосы на лице.

– Чего тебе, парень? – прорычал незнакомец.

Вспомнив кое-что из рассказа Бартоу, а также некоторые подробности биографии Верландера, Сэмюэль заговорил максимально суровым тоном.

– Фредерик Горжик?

– Кому это он понадобился?

Помахав фальшивым удостоверением, Сэмюэль так же строго продолжил:

– Специальный агент Джонс. – Он давно усвоил, что агенты ФБР никогда не называют себя агентами ФБР. Казалось бы, мелочь, но от нее зависит, поверят тебе или нет.

Горжик заморгал и несколько присмирел.

– Ясно.

– Если вы Фредерик Горжик, – продолжал Сэмюэль, – у меня к вам несколько вопросов, связанных со смертью Майкла Верландера.

– А если нет?

Сэмюэль слегка усмехнулся.

– В таком случае я арестую вас за незаконное вторжение в чужой дом.

Горжик издал нечто напоминающее шипение табака в разгорающейся трубке.

– Никуда я не вторгался, я и есть Фредди Горчик. – Сэмюэль отметил, что он произносит свое имя «Горчик», а не «Горжик».

– Прошу прощения, что не так назвал вас, мистер Горчик. – Сэмюэль кивнул в сторону двери. – Позволите войти?

– Да, конечно. – Горчик, загораживавший все это время вход в квартиру, сделал шаг в сторону, открыл дверь пошире и провел Сэмюэля в небольшую гостиную.

По левую сторону в стену были вделаны скобы, на которых держались деревянные полки. Большинство из них было забито книгами, одну занимал проигрыватель, а прямо под ним на полу стояли большие колонки.

Справа стоял диван, на стене висели замызганные афиши всяких концертов, фестивалей и выставок. Названия некоторых групп были Сэмюэлю знакомы – по просьбе дочери он дарил ей их записи на день рождения или на Рождество.

Пол был застелен дешевым выцветшим ковром в пятнах, но видно было, что его недавно чистили. На нем, прямо перед продавленным кожаным диваном, четко выделялся вырезанный прямоугольник. Сэмюэль вспомнил, что в деле Верландера упоминался сгоревший столик, зола от которого вместе с той частью ковра, где он стоял, были отправлены в лабораторию на анализ. Понятно теперь, откуда эта дыра…

Молча оглядев гостиную, Сэмюэль повернулся к Горчику.

– Хотелось бы услышать, что мистер Верландер делал в вашей квартире.

– В бардак ее превращал, вот что он делал! В августе я поехал на Восточное побережье, в Вудсток, на фестиваль, сечешь? – Не дождавшись ответа, он продолжал: – А когда приехал, выяснилось, что фестиваль-то в Нью-Йорке, во как. Ну, я и остался. Еще когда уезжал, попросил Музыканта, этого вашего «мистера Верландера», пожить здесь, пока меня не будет. А потом позвонил и сказал, мол, побудь еще, пока я пытаюсь зацепиться.

– Зацепиться?

– Ну, ангажемент получить. Музыку свою хоть раз со сцены поиграть.

– И что потом? – спросил Сэмюэль.

Горчик отчаянно замахал руками.

– Понимаешь, мужик, от него моя кошка сбежала! Все переломал к чертям, даже диск ЛП[17] поцарапал. В общем, разве что не спалил квартиру дотла. А потом еще и концы отдал, так что мне теперь даже иск предъявить некому.

– Весьма сожалею, мистер Горчик. – Сэмюэль постарался вложить в свои слова максимум сочувствия, которого, надо признать, он не испытывал. – Но мне нужны подробности. Вам известно, с кем он здесь встречался, пока вас не было?

– Да с любым, кто был готов достать травку, – выпалил Горчик и тут же добавил: – Но насчет этого, мужик, я ничего не знаю. Не моя тема.

Быстрого взгляда на кухоньку было достаточно, чтобы увидеть там кучу пустых пакетов из-под чипсов, и Сэмюэль внутренне улыбнулся.

– Я расследую убийство, сынок, а на то, что вы там с мистером Верландером покуривали, мне совершенно наплевать.

– Ну да, ну да… – Судя по тону, Горчик не очень-то ему поверил. Но тут же широко улыбнулся. – Знаешь, мужик, с кем тебе стоит поговорить? С миссис Холзор. Она тут рядом живет, в квартире 3С, она все замечает! Уезжая, я просил ее присматривать за Музыкантом, сечешь? Может, она что и видела. Не знаю, успела она пообщаться с лега… с полицией или нет.

Сэмюэль снова улыбнулся про себя, но решил сделать вид, что ничего не заметил. Он молча опустился на колени рядом с дырой в ковре, и заметил несколько желтых кристаллов.

Сера.

Не то чтобы у Сэмюэля возникли какие-то конкретные подозрения, но наличие серы подтверждало, что тут есть нечто такое, чем Кэмпбеллам надо заняться как можно скорее.

Дракон или не дракон, но без демона здесь явно не обошлось.

Он поднялся с колен и сделал шаг к двери.

– Большое спасибо, мистер Горчик, вы нам очень помогли.

– О чем речь, мужик! Надеюсь, вы поймаете этого типа. Музыкант, конечно, был редкое трепло, но такого даже он не заслуживал.

Выйдя в коридор и захлопнув за собой дверь, Сэмюэль постучал в квартиру 3С. В отличие от апартаментов Горчика на двери тут висела только медная табличка с номером.

Дверь открыла невысокая женщина с морщинистым лицом, в бигуди и выцветшем халате.

– Миссис Холзор?

– Вы из полиции, мистер? – проскрипела она.

– Нет, я федеральный агент. Специальный агент Джонс.

– Жаль. Я-то надеялась, что вы полицейский. А то никто ведь так и не появился. – Она затянулась сигаретой.

– Прошу прощения, мэм?

Выпустив дым прямо в лицо Сэмюэлю, она закашлялась, потом заговорила.

– Да ведь когда того человека убили, я просила молодых людей из полиции: поговорите со мной, я много чего знаю и про йиппи, и про чужих, и при китаёз, да про всех.

– Вы говорите про вашего соседа, мистера Верландера?

– Никакой он мне не сосед. Он присматривал за квартирой моего соседа. Один из этих йиппи, или как там их называют. Если бы муж был жив, обоих бы укокошил, это я вам точно говорю.

– Не сомневаюсь, миссис Холзор, – быстро сказал Сэмюэль. – Так что вы там говорили про чужих и… ах да, про китаёз?

– Ну, чужие, это те, которые ма-ру-хуану курят. Куришь ма-ру-хуану, вот и становишься чужим, а потом они всех хотят под себя подмять. Вот это я и пыталась втолковать полицейским, а они словно глухие. – Она сделала еще одну затяжку.

Кэмпбеллы давно усвоили, что чокнутые заслуживают особого внимания – среди этих отходов иногда попадаются чистые зерна. И Сэмюэль решил дать миссис Холзор возможность высказаться и про марихуану, и про заговор чужих, покушающихся на молодую поросль Америки. И лишь когда напор ее начал ослабевать, приступил к своим вопросам.

– Хорошо, а китаёзы-то тут при чем?

– Ну, это же так просто. Этот малый, ну, йиппи-то, поехал к своим дружкам-чужим и попросил меня пустить в дом своего приятеля. И еще купить этому парню, Альберту, чего-нибудь поесть.

Сэмюэль насторожился.

– Альберту?

– Ну да. Делать мне больше нечего, еще кормить этих психов-китаёз!

– Так вы его не накормили?

Снова клубы дыма прямо в лицо.

– Конечно, нет! Пусть этот Альберт сам себе еду покупает. Чертовы китаёзы, сколько их развелось! Помяните мое слово, скоро все мы тут станем косоглазыми, и чем это кончится, а? – Она сделала последнюю затяжку и бросила окурок на линолеум. – Если бы муж был жив, он бы взял ружье и всех их перестрелял, это я вам точно говорю.

Сэмюэль кивнул, старясь ничем не выдать охватившего его возбуждения.

– Что ж, миссис Холзор, спасибо, что уделили мне время. ФБР ценит ваше содействие, и будьте уверены, мы уделим вашим показаниям самое серьезное внимание, которого они, безусловно, заслуживают.

– Ну да, как же. Вы, мужчины, только болтать умеете, а делать ничего не делаете. В этом-то вся и проблема. Будь мой муж жив, он бы всадил вам пулю в лоб. Даже не сомневайтесь.

Сэмюэль повернулся спиной к миссис Холзор, которая продолжала бормотать что-то про чужих, йиппи и китаез, и про то, как ее муж обращался с винтовкой. Походка Сэмюэля сделалась решительной и энергичной. Теперь у него было имя.

Альберт.

Вряд ли, конечно, Музыкант просил чокнутую старуху, живущую в соседней квартире, накормить Альберта. А вот попросить впустить в дом Альберта Чао он вполне мог.

И теперь Сэмюэлю предстояло выяснить, кто такой этот Альберт Чао и что ему было нужно от Музыканта…