Читать книгу Сверхъестественное. Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов - Джо Шрайбер - Страница 3

1859 год

Дождь лил не переставая почти час.

Ожидая, когда он кончится, Йосио Накадаи сидел в придорожном укрытии в позе сэйдза – на коленях, скрестив ступни под ягодицами. Он никуда не спешил. Это укрытие было сделано для путников, чтобы дать им возможность переждать непогоду. Монотонный шум дождя, барабанящего по крыше, позволял сосредоточиться на медитации.

Да только вот сосредоточиться в последнее время было трудно. Даже сейчас ему никак не удавалось избавиться от посторонних мыслей.

Некогда самурай, если бы земли его господина были захвачены, а титул отобран, совершил бы сеппуку – ритуальное самоубийство. Но те времена прошли. Сейчас уже никто не помнил законов чести, а бусидо из кодекса самурая, свода правил поведения воина, каким он некогда был, превратился в сказки, которые рассказывают детям на ночь.

А Накадаи стал обыкновенным ронином[5], блуждающим по городам и весям в надежде заработать своим искусством на кусок хлеба. На протяжении года, прошедшего с тех пор, как его господин утратил покровительство Эдо[6], Накадаи охранял людей и караваны, послужил следователем, судьей, улаживающим споры между торговцами, строителем и даже наставником, обучающим искусству самозащиты сына одного богача.

Его репутация неплохо работала на него, особенно в небольших городках близ Эдо. В отличие от многих других ронинов, Накадаи всегда поступал честно.

Иначе он и не умел. К тому же, если он выполнит свою работу как следует, повысятся шансы получить новое предложение.

Тем не менее, хоть зарабатывал Накадаи достаточно, радоваться жизни у него не получалось. Соверши он, как того требовала традиция, сеппуку, возможно, душа его и обрела бы мир. Но умереть из верности бесчестному человеку…

Накадаи не испытывал особой любви к сегунату[7], да и господин его, трус и мошенник, вполне заслужил наказание. Позором покрыл себя господин, а не он, Накадаи. Ради таких, как он, умирать нет никакого резона. Тем не менее закон чести требовал именно этого. Накадаи принес клятву верности, и тот факт, что его господин этой верности не заслуживал, клятвы не отменял.

Это противоречие мучило его. Сознание оставалась несвободным.

Вдруг сквозь шум дождя послышались чьи-то быстрые, чавкающие по грязи шаги.

Накадаи открыл глаз и попытался хоть что-нибудь разглядеть сквозь стену дождя. Он увидел невысокого мужчину, бегущего к укрытию. Остановившись на пороге, пришелец попытался вытереть мокрое лицо и стряхнуть с одежды капли дождя, но, убедившись в том, что это бесполезно, рассмеялся и заговорил:

– Приветствую вас! Надеюсь, вы не будете против, если я разделю с вами кров?

– Разумеется, нет, – спокойно откликнулся Накадаи и снова закрыл глаза, в надежде, что незнакомец поймет его желание остаться наедине с самим собой.

Увы, надеждам его сбыться было не суждено.

– По правде говоря, я рассчитывал, что дождь к этому времени кончится, – продолжал незнакомец, выглядывая из-под навеса. – Чо, говорил я себе, тебе еще час ходу до города, успеешь, прежде чем дождь разойдется вовсю. И на́ тебе – настоящий ливень! – Повернувшись к собеседнику, Чо внимательно посмотрел на него. – Слушайте, а ведь ваше лицо мне знакомо!

Накадаи вздохнул и открыл глаза. С этим Чо никакой медитации точно не получится. Правда, не то чтобы она удавалась ему в его отсутствие…

Поднявшись на ноги, он принялся расхаживать взад и вперед, чтобы размять ноги. Помещение было маленьким, так что ему все время приходилось обходить пришельца.

– Вы тоже в город? – поинтересовался тот, следя за Накадаи взглядом. – Полагаю, вы ронин, не так ли? – Он покачал головой. – Впрочем, что тут гадать, ведь при вас прекрасная катана[8], и вы готовы буквально испепелить меня взглядом. Но одежда ваша, уж извините, знавала лучшие времена. Вы рассчитываете найти в городе работу?

– Да.

Накадаи продолжал свое кружение, избегая встречаться взглядом с незнакомцем и время от времени поглядывая на небо в надежде уловить хоть намек на то, что дождь скоро кончится. Вопреки его горячему желанию незнакомец не умолкал.

– Нет, где же я вас все-таки видел? Я, понимаете, посыльным служу, много где бывать приходится. Хотелось бы стать самураем или пусть даже ронином, но посмотрели бы вы на меня с мечом в руках! А впрочем, лучше не надо, потому что владею я оружием ну очень плохо. Хотя шрам у меня имеется.

В конце концов Накадаи остановился и посмотрел на Чо. Впечатление, надо признать, оказалось не из приятных. У посыльного были мускулистые ноги, что было естественно при его роде занятий, а также невероятно густые брови, гнилые зубы, дряблые руки. Одежда его обвисла на плечах, прилипла к телу. Ну, это, положим, можно было объяснить дождем, но все остальное…

По левой его руке от локтя до запястья, действительно, тянулся шрам – старый и почти прямой. Скорее всего, получен случайно – может, незнакомец споткнулся с мечом в руке.

– Такие дела, – продолжал тот. – Но двигался я всегда проворно и начал бегать. Вскоре меня стали нанимать посыльным. Работа нравится – ездишь по разным местам, встречаешься с разными людьми. Знаете, я просто уверен, что где-то видел вас, – вновь принялся незнакомец за свое.

Накадаи отвернулся.

– Вспомнил! – воскликнул Чо, выбросив руку в сторону Накадаи. – Вы – Дорагон Кокоро, верно?

Накадаи поморщился.

– Меня зовут Йосио Накадаи. – Прозвище ему никогда не нравилось. Самурай в одиночку уничтожил семерых бандитов, напавших на караван его господина, направлявшегося в Эдо, где ему предстояла встреча с сегуном. Бандиты оружием не владели и к тому же были пьяны, так что с ними справилась бы даже дрессированная обезьяна, но для его господина количество было важнее качества, и он принялся прославлять Накадаи как героя, одолевшего целую толпу. Когда они добрались до Эдо, он объявил, что в груди у Накадаи бьется сердце дракона. С тех пор прозвище Дорагон Кокоро к нему и прилипло.

Чо покачал головой, усмехнулся и отвесил глубокий поклон.

– Для меня большая честь познакомиться с вами.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Накадаи. Ну что ж, честь так честь. Он снова выглянул наружу и увидел, что дождь льет уже не так сильно, а на горизонте появилась голубая полоска неба. – Дождь скоро кончится, – заметил он.

– Вот и отлично, – откликнулся Чо и тут же помрачнел. – А может, и нет. Видите ли, хотя, как правило, я горжусь тем, что я посыльный, сегодня я вроде как горевестник.

– Печально, – промолвил Накадаи, но расспрашивать не стал. Чужие дела его не интересовали.

– Очень печально! Я только что от местного даймё[9], с новостью, которая сильно разочарует тех, кто меня послал. Видите ли, – продолжал Чо, явно не считаясь с убежденностью Накадаи в необходимости уважать неприкосновенность частной жизни, – речь идет о двух девушках, чье будущее остается весьма туманным.

Накадаи повернулся к посыльному.

– Как это понимать?

– Некто Кимото обещал своего сына в мужья сразу двум женщинам. Отцы обеих дали приданое. Но еще до того как обман открылся, Кимото заболел и умер.

– Почему в таком случае сыну просто не расплатиться с отцом одной из них? – спросил Накадаи. – Или с обоими и взять в жены кого-нибудь еще.

– К несчастью, Кимото затеял эту двойную игру, чтобы вернуть карточный долг, – возразил Чо. – Деньги давно уплыли, и бедный молодой человек остался должен сразу двум женщинам.

– Да, проблема, – согласился Накадаи, покачав головой. – А вас, насколько я понимаю, послали к даймё, чтобы он ее решил.

– Точно, – вздохнул Чо. – Вот только даймё отказался быть судьей в этом споре. Сказал, что не его это дело – улаживать отношения картежников.

Накадаи потер подбородок. Дождь перестал барабанить по крыше, и через минуту-другую прояснится достаточно для того, чтобы каждый из них продолжил свой путь.

– А знаете, – помолчав немного, заговорил Накадаи, – мне случалось выступать судьей как раз в таких спорах, то есть в делах, слишком романтических или слишком мелких, чтобы вмешивался даймё. Так что, возможно, я мог бы оказаться вам полезен.

Чо просиял.

– Вполне, вполне возможно! – согласился он. – Хотя оба отца рассчитывали, что именно даймё решит все их проблемы.

Накадаи не сдержал легкой улыбки.

– Ну, по моему опыту, даймё очень редко занимаются проблемами, которые не касаются их лично.

– Совершенно с вами согласен! – Чо расхохотался, выпрямился и посмотрел прямо в лицо бывшему самураю. – Для нас будет большой честью, если Сердце Дракона согласится выступить посредником в этом деле.

Накадаи снова поморщился.

– Ну, стало быть, мы договорились? – спросил он. А потом повернулся и быстро зашагал по дороге.

– Договорились! – живо откликнулся Чо и бросился догонять ронина, а нагнав, пошел впереди.

В тот момент, когда посыльный обходил его, Накадаи показалось, что выражение лица у его нового партнера какое-то странное. Может, то была игра света, но глаза у него почернели, как уголь.

Впрочем, Накадаи тут же забыл об этом мимолетном впечатлении.

Уладить спор оказалось трудной задачей.

Обе женщины утверждали, что были обещаны в жены сыну Кимоты – юному шалопаю по имени Широ.

Начал Накадаи с разговора с одной из несостоявшихся невест – Кейко.

– Этот даймё – жалкий червь! – воскликнула она. – Да как он смеет относиться к моему будущему так, словно это какая-то мелочь! Что это за даймё такой, если он оставляет людей один на один с бедой! Да его повесить следует, вот что я вам скажу! Или хотя бы уволить. Чем он лучше Кимоты, если так обращается с людьми?! Вы – самурай и должны что-то сделать!

Накадаи терпеливо слушал ее визг, становившийся все пронзительнее. Затем поблагодарил Кейко и отправился поговорить с другой женщиной – Акеми.

К сожалению, единственное, на что она оказалась способна, это слезы. Накадаи пытался задавать вопросы – в разговоре с Кейко в этом не было нужды, та говорила одна, – но Акеми в ответ только всхлипывала.

Потом Накадаи поговорил с отцами. Его заранее предупредили, что между ними какие-то нелады, но общая беда явно сплотила их.

– Кимото уговорил меня, – начал отец Кейко, – повременить с объявлением о помолвке до Дня урожая.

– Меня он попросил о том же, – подхватил отец Акеми. – А год, понимаете ли, выдался неурожайный.

– Кимото объяснил свою просьбу тем, что новость о предстоящей свадьбе порадует людей и хоть как-то смягчит горечь от неурожая, – сказал отец Кейко.

Накадаи кивнул. Теперь все ясно. А то он удивлялся, как это Кимоте удалось сохранить в тайне двойную помолвку в таком городке, как этот, где все знают всё обо всех, да еще и в мельчайших подробностях.

Последним собеседником Накадаи был Широ.

– Просто не знаю, что делать, – простонал молодой человек. Он сидел с опущенной головой, не поднимая глаз на Накадаи. – Конечно, обе они – достойные женщины, и я был бы счастлив с любой из них. Честно говоря, я даже мечтать не смел о женитьбе на таких красавицах, как Кейко и Акеми. Но отец мне и слова не сказал. О помолвке я впервые услышал от отцов Кейко и Акеми, уже после похорон.

Обычно, выступая в роли судьи, Накадаи рано или поздно обнаруживал какой-нибудь важный факт, остававшийся до того неизвестным, – он-то и указывал путь к верному решению. Но тут во всем, что он услышал, не было ничего нового по сравнению с тем, что рассказал ему Чо: Кимото обвел вокруг пальца двух мужчин, заставив дать приданое за своих дочерей. А поскольку Широ мог жениться только на одной, за другую ему придется вернуть деньги, и тогда они с молодой женой останутся без гроша.

Впервые, после того как его господин был опозорен, Накадаи не знал, что делать.

Поселился он в скромной гостинице. На третий день засиделся допоздна, полируя при пламени свечи свою катану. Равномерные движения вверх-вниз тканью по кривому клинку помогали привести мысли в порядок.

Вдруг снаружи послышались шаги, кто-то шел по главной улице. В этот час большинство жителей спали, и шаги отдавались в ночи гулким эхом. Они приближались к гостинице.

Через несколько мгновений тень женской фигуры, неровная в колеблющемся пламени свечи, упала на бумажную ширму, закрывающую вход в номер Накадаи. Тень протянула руку, и ширма отодвинулась в сторону.

На пороге появилась Акеми. Она опустилась на колени.

– Простите меня за вторжение в столь поздний час, Дорагон Кокоро, но мне необходимо с вами поговорить.

Накадаи скрипнул зубами. Именно так – Сердцем Дракона – Чо представил его жителям городка, и ему не нравилось, что прозвище тут прижилось. А еще ему не нравилось, что к нему вторгаются без спроса. Но Акеми впервые заговорила в его присутствии, так что он кивнул, убирая меч в ножны.

Акеми встала, задвинула ширму, шагнула к нему и, низко кланяясь, вновь опустилась на колени.

– Хочу попросить вас решить дело в пользу моего отца.

– Да, но ведь обманули не только вас, – возразил Накадаи. – Почему Кейко должна пожертвовать собой ради вас?

Неожиданно глаза Акеми из бледно-голубых превратились в угольно-черные.

– Потому что, о могущественное Сердце Дракона, я не оставляю вам выбора. – С каждым словом голос Акеми менялся, приобретая какое-то странное звучание.

Накадаи вскочил на ноги и выхватил клинок. Вместе с голосом переменилось и лицо Акеми. В нем появилось что-то не вполне человеческое.

– Кто вы? – спросил Накадаи.

– Я демон, натравливающий жителей этого городка друг на друга. Просто так, ради забавы. Превращать во врагов тех, кто доверял друг другу, – это просто замечательно. – Голова Акеми раскачивалась из стороны в сторону. – Но эти крестьяне все портят! Вместо того чтобы расколоться на два лагеря, выбирая, на ком должен жениться этот жалкий хорек Широ, они послали за помощью к даймё. Но тут я нашел вас! – На лице Акеми появилась гримаса, которую только с большим трудом можно было назвать улыбкой. – А теперь я собираюсь сделать кое-что, что позволит мне не только позабавиться. И вы мне в этом поможете.

Накадаи сжимал в руках катану, но в атаку пока переходить воздерживался.

– Я ни за что не стану помогать демону, если, конечно, вы и правда демон.

– Да ну? И что же тогда вы будете делать? – скрипучим, как гравий под ногами, голосом проговорил демон. – Наброситесь на меня? Но ведь тогда вы причините вред бедной беззащитной Акеми! Местные жители проклянут вас, убийцу невинной женщины.

Накадаи с трудом удерживался от того, чтобы не наброситься на демона, но все-таки сохранял выдержку и не мешал ему говорить.

– В один прекрасный день вы мне понадобитесь, – продолжал демон голосом, лишь отдаленно напоминающим голосом Акеми. – Это будет не скоро, но когда этот день настанет, мне потребуется герой. – Черные глаза впились в Накадаи. – Вы хоть представляете себе, как трудно найти настоящего героя, особенно в наши жалкие времена? Когда я, просто чтобы чем-то занять себя, переселилась в Чо и притворилась, что направляюсь к даймё, надежда на то, что удастся найти настоящего мужчину, почти оставила меня. Но увидев вас в убежище, я поняла, что нашла героя. А дальше оставалось только завлечь вас сюда, и уж это было проще простого.

– Я не собираюсь участвовать в осуществлении ваших планов.

– А вашего участия и не требуется, – усмехнулось существо, вселившееся в Акеми.

Не успел ронин произнести хоть слово, как одержимая демоном Акеми начала срывать с себя одежды. Потом демон ударил ее головой о столб, поддерживающий потолок.

Акеми вскрикнула и стала кричать, не умолкая. Сердце Накадаи упало, он понял, что не в силах справиться с происходящим. У него оставалось всего несколько секунд, прежде чем эти крики услышат. Единственное, что он мог сделать, – это ждать, когда придут люди, и все им объяснить. Либо повести себя как трус и сбежать.

Но сделать это ему не позволяла честь.

Снаружи послышались шаги. Дверь в гостиницу распахнулась, и с полдесятка мужчин в ужасе уставились на Накадаи, стоящего с обнаженным мечом, и Акеми, лежащую на полу, обнаженную и истекающую кровью.

Среди прибежавших на крики был и ее отец. Он окликнул дочь по имени и опустился рядом с ней на колени, осторожно касаясь раны на ее голове и отирая кровь с лица.

– Что ты сделал с моей драгоценной дочерью?

Всхлипывая, демон, чьи глаза обрели естественный цвет, ответил голосом Акеми:

– Я хотела уговорить его решить спор в нашу пользу, а он накинулся на меня! – Она приподняла голову и с ненавистью посмотрела на Накадаи. – Сказал, что я недостойна быть невестой, а после того как он сделает свое дело, никогда и не буду.

Отец Акеми круто повернулся к Накадаи.

– Ты изнасиловал мою дочь?!

Другой из местных жителей подхватил:

– Мы думали, Дорагон Кокоро – человек чести! А ты, оказывается, просто грязный мерзавец-ронин!

– Я не трогал вашу дочь, – сказал Накадаи, понимая, что любые оправдания бесполезны. – В нее вселился демон.

Снова раздался голос Акеми:

– Он лжет!

– Кончено, лжет, – сказал ее отец и повернулся к мужчинам, толпившимся у двери. – Хватайте его!

Накадаи не стоило никакого труда отразить нападение. В конце концов, это были всего лишь крестьяне. Он легко мог убить всех шестерых, а вместе с ними и Акеми, и сбежать. Но кровь невинных никогда не оскверняла его меч. Не осквернит и сейчас, пусть даже это будет стоить ему жизни.

Он понял, что судьба его была решена, еще в тот самый момент, когда демон появился в его комнате, приняв облик Акеми. А может, и раньше – когда он спрятался от дождя в укрытии.

Так что он позволил схватить себя, отобрать катану, связать и отвести на городскую площадь. По дороге, разбуженные суматохой, к процессии присоединились другие жители городка. Накадаи привязали к столбу, поставили рядом стражников. Но им не о чем было беспокоиться – Накадаи с достоинством ожидал наступления рассвета.

К утру на площади собрался весь городок – вершить правосудие. Отец Акеми рассказал всем о том, что Дорагон Кокоро сотворил с его дочерью, и закончив, плюнул в пыль себе под ноги.

– Кто-нибудь хочет выступить в защиту этого ронина? – спросил он.

Никто не произнес ни слова.

Чувствуя, как веревки впиваются в связанные за спиной руки, Накадаи оглядел толпящихся на площади людей. В их глазах он читал отвращение при мысли о том, что он сделал с Акеми, и разочарование, что поступки Сердца Дракона настолько не соответствуют его репутации. Ему хотелось рассказать правду, но он понимал, что это не поможет.

Отец Акеми повернулся к нему. Глаза его стали черными. Значит, демон нашел новое вместилище, подумал Накадаи.

– Надо было тебе, ронин, – произнес демон голосом отца Акеми, – не к дочери моей приставать, а пойти в бордель. – Он снова плюнул, на сей раз под ноги Накодаи.

Ни Чо, ни Акеми узник на площади не видел. Интересно, подумал он, что происходит с одержимыми потом, после того как вселившийся в них демон уходит?

Глаза отца Акеми приобрели обычный цвет, и он повернулся к толпе.

– Йосио Накадаи, именуемый Сердцем Дракона, за совершенные тобою преступления ты будешь предан огню!

Накадаи был потрясен.

– Я требую права совершить сеппуку! – вскричал он.

Повернувшись к нему, демон прорычал голосом отца Акеми:

– Ты изнасиловал мою дочь, негодяй! Не тебе что-то требовать!

Накадаи рванулся было к нему, но заставил себя остановиться. Отвергать назначенную смерть – дело для самурая, да и для ронина, неслыханное. К тому же он понимал, что спорить бессмысленно.

Несколько человек вкопали в землю, подальше от жилых домов, бамбуковый шест, остальные схватили Накадаи, проволокли через площадь и привязали к нему. Одни убедились, что веревки закреплены прочно, другие принялись складывать дрова, так что поленница получилась высотой до колен Накадаи.

Отец Акеми на минуту отлучился и вернулся с горящим факелом.

Собравшиеся подались назад.

– Дорагон Кокоро, ты умираешь за совершенные тобой преступления, – возгласил демон так, чтобы всем было слышно. – Усмешка на мгновение искривила его губы.

Он наклонился, сунул горящую паклю в поленницу, и в тот же момент прошептал несколько слов на неизвестном Накадаи языке. Слова эти услышал только ронин.

У демона определенно была какая-то гнусная цель, но пламя уже лизало ноги Накадаи, огонь перекинулся на изорванную одежду, и в чем заключается замысел демона, ронин разгадать не успел.

Огонь пожирал плоть, обнажая скелет, но Сердце Дракона умер, не проронив ни звука, и весь город восторженно приветствовал его конец.

Глазами отца Акеми демон наблюдал за казнью. Тело ронина горело в пламени, а огонь совсем иного свойства пожирал его душу.

Демон был очень доволен. Исчадиям ада нравятся быстрые решения – погубить чью-то душу здесь, получить политическую выгоду там, но все это так банально…

Нет, играть надо по-крупному.

Не то чтобы мелкие ставки совсем уж ничего не давали. Существо обвело взглядом людей, которых так легко провел Кимото. Он, демон, не имел к этому никакого отношения – более того, именно проделки Кимото и заставили его обратить внимание на это совершенно неприметное местечко. Такие игры всегда привлекали его, как сахар – муху.

Но едва сообразив, что же на самом деле тут происходит, демон решил и сам немного поразвлечься. Он наслал на Кимото смертельную болезнь, еще больше настроил людей друг против друга, а потом переоделся городским посыльным, чтобы уж точно не позволить даймё помочь жителям городка, что только еще больше разозлило их.

Вот эта-то злость, эта ярость – они и были для него забавой. Однако завлечь в силки благородную душу, это уже нечто совсем другое – это искусство. Такое искусство, которое надолго переживет этот восхитительный миг.

Когда это случится, неизвестно, но демон был твердо убежден, что настанет день, когда дьяволы и ангелы сойдутся в сражении, слуги Люцифера и Божьи слуги встретятся в последней, поистине эпической битве.

Большинство демонов будут в этой битве всего лишь рядовыми, вполне довольными своей участью. Но у этого демона были свои планы. Благодаря одному утомленному жизнью человеку, владевшему старинными свитками и высоко ценившему свою душу, ему удалось ускользнуть из Ада. И с тех пор он кружил над землей, готовясь к своему звездному часу.

Неизвестно, когда тот наступит, но бессмертный демон мог и подождать.

Геенна огненная, разверзшаяся благодаря произнесенному шепотом заклинанию, смыкалась вокруг Сердца Дракона, покрывая копотью его чистоту и благородство, а земной огонь пожирал его плоть.

Когда придет час, дух Йосио Накадаи станет мощным орудием в руках зла, благородная душа на службе низменным целям.