Читать книгу Позволь любви найти тебя - Джоанна Линдсей - Страница 12

– Забыл вчера сказать, когда мы приехали, что мисс Хилари выходит замуж.

Девин поднял глаза и увидел Рида, прислонившегося к столбу и наблюдавшего за тем, как он седлает своего жеребца для поездки обратно в Лондон.

– Целую вечность не слышал этого имени, – ответил Девин. – Я удивлен, что она так долго ждала. Прошло почти два года с тех пор, как я покинул Ланкашир.

Рид вздохнул с облегчением.

– Значит, тебя это не беспокоит? Я думал, что могло бы, ведь ты, кажется, ухаживал за ней… Неофициально, конечно.

Девин покачал головой.

– Я не ухаживал за ней, мне просто нравилось иногда проводить с ней время.

Тем не менее Хилари его чем-то привлекала. Он просто не любил ее и не мог бы жениться на ней, даже если бы захотел. Он пытался объяснить ей, что им никогда не быть чем-то большим, нежели друзья, но опасался, что она все равно питает какие-то надежды и именно поэтому не спешит принимать предложение о браке от другого мужчины. Он надеялся, что теперь она будет счастлива. С ним она никогда бы не чувствовала себя счастливой, если бы узнала о нем правду.

Чтобы доказать, что он не испытывает никаких сожалений, Девин добавил легкомысленным тоном:

– Повар ее матери был лучшим в округе! Если честно, именно это и заманило меня в их дом.

Рид засмеялся и, лукаво блеснув глазами, заметил:

– Ну, дамы, которые посетили нас этим утром, были, безусловно, прекрасны. Такие красотки могут заставить мужчину позабыть любую женщину, с которой он когда-либо встречался!

Девин усмехнулся.

– Ты тоже заметил, да?

– У меня аж слюни потекли, особенно от этой, замужней. Не припомню, чтобы меня когда-нибудь так пробирало от женской красоты.

– Похоже, леди Офелия воздействует так на большинство мужчин, по крайней мере, по первому впечатлению. К тому же знакомство с ней было определенно выгодным. Даже лорд Госвик перед уходом отговорил меня брать еще одного годовалого жеребенка.

– Кажется, удача наконец повернулась к тебе лицом, – сказал Рид с усмешкой.

– Склонен согласиться. И вообще, сегодня я чувствую себя чертовски хорошо. Я уже начал задумываться после тех неудач, которые нас преследовали. Одна странность – это плохо, но две за несколько недель?..

Веселое настроение Рида улетучилось.

– Я знаю. Я до сих пор не уверен, что в тот день мы потеряли трех жеребят и кобылу из-за небрежности фермера. Да, жеребец, упал замертво посреди гонки – такое порой случается. Но плохое сено, которое могло погубить всех ваших кобыл? Это не просто невезение, это положило бы конец ферме.

– Слава богу, что ты в тот день оказался на месте и сообразил, что что-то не так.

Тогда в безумной спешке пришлось вытаскивать сено, которое уже было распределено по всем трем конюшням. Первая кобыла, которая поела его, издохла вместе с жеребенком. Остальные выжили, но на следующий день у них случились выкидыши. Фермер, который доставил сено, клялся, что никогда не видел ничего подобного. Девин тоже. Но у сена был странноватый запах, так что, очевидно, его загрязнили до того, как оно было привезено на ферму, только никто не мог понять, чем именно.

– А тот подававший надежды жеребец? Я ведь только-только купил его! – гневно промолвил Девин, все еще опечаленный смертью животного. – Он был бы жив, если бы мне не захотелось испытать его в той совершенно не важной гонке на прошлой неделе.

– Это не твоя вина. Тебе нужно было проверить его, испытать, прежде чем делать производителем.

– Он шел первым, мог бы легко победить. Я говорил об этом? Но потом произошло что-то странное – животное просто упало замертво. Сердце не выдержало, так все посчитали. Такое бывает, хотя и редко, у молодых лошадей. Очередное невезение. Но, по крайней мере, всадник не погиб при падении.

– Я пристально следил за ребятами здесь… на всякий случай, – заверил Девина Рид. – И все они кажутся мне честными работягами.

– Я бы другого и не подумал, но, ты прав, не будет лишним заглянуть под каждый камень и в каждую щель… на всякий случай. Я рад, что ты согласился задержаться здесь. Я ценю это больше, чем ты думаешь.

Рид засмеялся.

– Не могу снять Амелию с этого пони, чтобы отвезти их домой! Да и супруга моя не против. На самом деле она даже рада, что поездка наша продлится, у нее наконец появилось время навести в старом доме идеальный порядок.

Девин усмехнулся.

– Эта чертова халупа того и гляди развалится.

– Но в любом случае это будут идеально чистые развалины!

Хороший друг – это большая удача, думал Девин, возвращаясь в Лондон. А что касается удачи, то сегодня, безусловно, наступил переломный момент. Он не просто продал пару лошадей, он заработал еще двести фунтов, хотя палец о палец не ударил… пока.

За гораздо меньшую цену можно купить первоклассного скакуна или даже, если не мелочиться, самого Чистокровку, чемпиона, который уже хорошо зарекомендовал себя и на которого, как он думал, ему никогда не накопить денег. Или можно наконец починить дом, который перешел к нему с остальной собственностью. Кроме того, его ждали еще четыре сотни фунтов, если он все же выдаст замуж эту строптивую шалунью.

Но на это надеяться, конечно, было еще рано. Дело могло и не выгореть. Если бы Аманда Локк была наездницей, то это были бы самые легкие шестьсот фунтов, которые он когда-либо зарабатывал. И сегодня он даже решился откровенно поговорить с Кендаллом, чтобы попытаться разузнать, есть ли у него какие-либо другие интересы, кроме лошадей. К сожалению, других увлечений не было. Впрочем, Девин уже и сам догадался об этом. А потому, несмотря на очевидный интерес Аманды к молодому лорду, у них нет шансов оказаться вместе, если только она не вернет свою задницу обратно на лошадь.

И все же Девин был доволен тем, что его наняла следующая герцогиня Норфорд. Эта затея обернется либо невероятным успехом, если он выполнит поставленную перед ним задачу, либо может иметь для него неприятные последствия, если он этого не сделает. Возможные последствия слегка беспокоили Девина. Неудача могла положить конец довольно прибыльному занятию, так понравившемуся ему. Сводничество, которым он случайно занялся, оказалось весьма доходным делом, которое помогло содержать его племенную ферму. И теперь, когда его наняла богатейшая семья Лондона, ферма сможет приносить доход больший, чем когда-либо.

Потерять дополнительный доход было бы обидно. То, что он начал делать со своей новой фермой, было гораздо более увлекательным и многообещающим, чем управление дядиной фермой в Ланкашире, и это давало ему ощущение цели, к которой надо стремиться. Не то чтобы он не был бы счастлив в Ланкашире, учитывая его увлечение лошадьми и любовь к ним. Просто после того, как Дональд и Лидия переехали в Лондон, там все как-то переменилось.

Он не знал, что они планировали сделать это уже давно и только ждали, пока он закончит школу, чтобы рассказать о своих планах.

– Я не хочу, чтобы ты думал, будто мы бросаем тебя, вовсе нет, – сказал ему Дональд через несколько недель после того, как он вернулся из школы. И добавил, широким жестом обведя поместье: – Однажды все это будет твоим, ведь ты мой наследник. Теперь, окончив школу, ты стал достаточно взрослым, чтобы управлять всем этим.

Дональд фактически усыновил Девина после смерти матери, чтобы передать ему родовую фамилию. Интересно, не раз задумывался Девин, встретился бы он когда-нибудь с этими единственными оставшимися членами семьи, если бы отец в свое время не захотел выставить его из дома, в котором прошло его детство? До того дня, когда мать выбросила его из своей жизни, она ни разу не упоминала, что у нее есть брат.

Девин никогда не говорил об этом со своим дядей. После смерти матери он вообще не мог заставить себя говорить о ней. Он возненавидел ее за то, что она умерла. А потом его отправили в школу, дорогую, и все вопросы, которые были слишком болезненными, чтобы задавать их, позабылись.

В тот день, когда Дональд сказал Девину, что отдает ему ферму, он добавил: «Твоя мать гордилась бы тобой».

Упоминание о матери вызвало лавину чувств.

– Вы отреклись от нее, да? Поэтому она никогда не рассказывала мне о вас до того дня, когда вы забрали меня из Лондона?

– Нет, мы просто поссорились, вот и все. Сейчас это уже не имеет значения.

Очевидно, дядя не хотел говорить об этом даже тогда. Но горечь Девина вернулась, и все старые вопросы, которые когда-то остались незаданными, теперь начали всплывать на поверхность.

– Вам не кажется, что я уже достаточно взрослый, чтобы говорить со мной напрямую? Я внебрачный?

– Разумеется нет! – попытался стоять на своем Дональд, но кровь отхлынула от его лица, и он не мог смотреть Девину в глаза, когда промолвил: – Она вышла замуж за твоего отца. Он просто умер, когда ты был маленьким.

– Человек, чье имя я даже не помню, потому что она отказывалась говорить о нем. Может, он существовал только в ее воображении? Или в вашем?

Дональд вздохнул, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему было тогда за пятьдесят, хотя выглядел он старше. Светлые волосы, пронизанные сединой, голубые глаза, точно такие же, как у сестры, обветренная кожа, опущенные плечи. Он не просто всю свою жизнь разводил лошадей, он дрессировал их, ухаживал за ними, кормил их. Он относился к ним, как к своим детям, которых у него никогда не было. И он передал все свои знания о лошадях и любовь к ним мальчику, которого когда-то взял к себе.

Девин решил, что дядя замолчал надолго – таким поникшим он выглядел. И сам Девин, видя это, не стал бы продолжать разговор. Он любил своего дядю. От этого человека он не видел ничего, кроме добра и приязни.

– У моей сестры были такие хорошие виды на будущее, – снова заговорил Дональд с оттенком былой горечи. – Три предложения еще до ее совершеннолетия, одно от виконта. Но она влюбилась в человека из Лондона, который никогда не смог бы принадлежать ей, и так появился ты. Когда она отказалась вернуться домой, я наговорил ей резких слов, за которые она меня никогда не простила. Я поставил гордость выше любви и по сей день сожалею об этом. Да, я сделал так, чтобы люди думали, будто она вышла замуж и ее муж умер сразу после твоего рождения. Она так рассердилась на меня, что даже не стала использовать имя, которое я придумал для него, хотя мою выдумку использовала. Просто рассказывала людям, что предпочитает свою девичью фамилию, потому что пробыла замужем совсем недолго.

Слова дяди всколыхнули в Девине давно забытые воспоминания.

– Однажды она сказала мне: «Ты не знаешь, каково это – любить так сильно. Надеюсь, никогда и не узнаешь». В тот день я спросил о своем отце. Этими словами она прикрывала свое нежелание говорить о нем. Но она говорила о моем настоящем отце, не так ли?

– Честно говоря, я не знаю, Дев. Я не сомневаюсь, что она любила его. Наверное, именно поэтому она не вернулась домой. Она хотела быть рядом с ним, даже если бы он не… не мог жениться на ней.

– Лорд Уолсли, этот чертов хозяин дома?

Дональд открыл глаза, услышав нескрываемую ненависть в голосе Девина.

– Уолсли? Да, он был другом твоей матери, но он не был хозяином ее дома. Она сама владела этим домом. Твой отец подарил его ей.

– Тогда зачем она говорила, что… Не важно, просто лгала, чтобы объяснить его частые появления у нас по ночам. Он был ее любовником! Она отослала меня из-за него!

– Нет, Девин, это не так. Мать отослала тебя, потому что ты начал задавать вопросы, а она чувствовала, что ты слишком молод, чтобы слышать ответы. Когда она просила меня прийти за тобой, то рассказала, что ты тогда думал, будто, став старше, сможешь узнать у нее о твоем настоящем отце. Однако она так не считала. Я не знаю, любила ли она Уолсли, но в том, что она любила твоего отца, я не сомневаюсь. Она так и не сказала мне, кто он. Боялась, что я попытаюсь убить его, и я бы, наверное, сделал это. Знаешь, это он оплатил твое обучение, хотя я сам мог бы сделать это. Я чуть не выбросил пришедшее тогда анонимное послание, в котором говорилось, что твое обучение уже полностью оплачено, и сообщалось название твоей будущей школы.

– Почему вы этого не сделали?

– Потому что я не собирался огорчать тебя только потому, что ненавидел его. И твоя тетя убедила меня, что для тебя так будет лучше. То, что ты там узнаешь, связи, которыми ты обзаведешься, позволят тебе маневрировать в высших кругах общества. И, скажу честно, мне казалось, что он был обязан хоть как-то участвовать в твоей жизни.

Девин все еще не верил, что Лоуренс Уолсли не был его отцом. Итак, мать солгала ему. Почему она не могла солгать и брату? И все для того, чтобы защитить этого мерзавца, которого она так любила и ради которого бросила свою семью, всех своих родных. Когда-нибудь он призовет Уолсли к ответу. Но он не собирался продолжать разговор и расстраивать своего дядю, ибо мучившие его вопросы не имели решения… пока.

За пять лет он так влился в повседневную деятельность большого поместья Дональда, что у него просто не было времени думать о нерешенных проблемах. Дональд не просто передал все это ему, он и Лидия решили навсегда покинуть Ланкашир! Они хотели отправиться в путешествие, пока не пришла старость, и уехали на три года. Потом Лидия захотела снова поселиться в городе, в котором она родилась и выросла, в Лондоне. Все ее старые друзья все еще были там, и на протяжении многих лет они умоляли ее вернуться. В деревне Лидия в основном занималась разведением собак, но, кроме этого, также преуспела в их дрессировке, и сейчас ее навыки были весьма востребованы в Лондоне. А Дональд – кто бы мог подумать! – взялся за живопись.

Его тетя и дядя прожили в Лондоне уже четыре года – Девин пробыл там всего только половину этого срока – и были счастливы, особенно теперь, когда Девин, можно сказать, снова стал жить с ними. Именно поэтому он все еще не привел в порядок дом на ферме.

Городской дом дяди был расположен в хорошем месте в западной части Джермин-стрит, недалеко от площади Сент-Джеймс, к югу от Пикадилли, которая соединялась с Бонд-стрит, поэтому его ежедневная поездка на ферму и с фермы не занимала много времени.

Он не стал поручать свою лошадь заботам слуг Дональда и сам привязал ее в конюшне на углу. Короткая прогулка по тихой, приятной улице доставила ему удовольствие, несмотря на то что деревья, растущие вдоль дороги, были голыми, а день пасмурным.

Он остановился на ступеньках, ведущих к парадному входу и посмотрел в сторону следующего квартала, где находился старый городской дом его матери. Снова вспомнив о ней, Девин подумал, что, с тех пор как он оказался на попечении дяди, его нога не переступала порог ее дома. Вся мебель была продана, личные вещи матери были упакованы и хранились на чердаке в Ланкашире. В эти сундуки он тоже ни разу не заглядывал. Его матери-красавице было всего двадцать шесть лет, когда она умерла. Она могла бы еще выйти замуж и жить обычной жизнью. Но она этого не сделала, потому что продолжала любить этого мерзавца Лоуренса Уолсли. Девин до сих пор не мог понять почему. Любовь, которой она оправдывалась, не могла быть достаточной причиной, чтобы разрушить свою жизнь. Быть может, дело просто в том, что Уолсли давал ей возможность жить на широкую ногу? У нее были слуги, модная одежда, украшения. У нее даже были довольно солидные сбережения, которые Дональд после ее смерти передал ему. Девин не отказался от них. Эти деньги позволили ему основать новую ферму, которая уже начала окупаться. И теперь у него были собственные лошади. Ему не нужно было держать их всех для разведения, поэтому он наконец-то стал получать некоторую прибыль. И еще у него появился новый неожиданный доход благодаря Офелии Локк.

Девин нашел свою тетю в гостиной. Она была на добрых десять лет моложе Дональда и сохранила подтянутую фигуру, а ее черных волос еще не коснулась седина. Она принимала двух гостий, одна из которых, вероятно, была клиенткой, предположил он, поскольку женщина держала на руках собаку и, казалось, не решалась поставить ее на пол в комнате с таким большим количеством других собак. У Лидии имелись и другие развлечения, но ее любимыми занятиями были дрессировка и разведение собак, поэтому как минимум полдюжины собак и щенков всегда находились в доме. Сейчас три из них лежали у ее ног, одна свернулась в углу дивана, а еще двое щенков сражались за кусок кружева, который они нашли где-то в доме. Другая гостья, молодая женщина, сгибалась пополам от хохота, глядя, как резвятся щенки.

Лидия встала.

– Девин, позволь представить тебе леди Браун и ее дочь Джасинду. Они как раз собирались уходить, хотя Джасинда упомянула, что знает тебя.

Девин не узнал молодую женщину, но не стал ее смущать, сообщая об этом.

– Очень приятно, дамы, – сказал он с легким поклоном.

Джасинда выпрямилась и слегка улыбнулась ему. Ростом выше матери, наделенная грациозной гибкой фигурой, светлыми волосами и карими глазами, она имела довольно привлекательную внешность, поэтому он понимал, что не забыл бы ее, если бы они действительно встречались раньше. Достаточно молодая, чтобы быть дебютанткой этого сезона, девица смотрела на него, интригующе поблескивая глазами. Он не ожидал, что столь юная особа может так смотреть на мужчину.

Ее мать, направляясь к двери, сказала:

– Еще раз спасибо, Лидия. Теперь обязательно буду подстригать ей коготки чаще.

Девин сперва опешил, но потом понял, что женщина говорила о собаке, а не о дочери!

Девица, следуя за матерью, прошла мимо него несколько ближе, чем было дозволено правилами хорошего тона.

– Жаль, что вы не пришли раньше, – чувственно прошептала она.

Он всегда старался быть вежливым с клиентами тетушки, но сейчас, возможно, было самое время сделать исключение. Эта девица явно не была паинькой, от таких он держался подальше.

– Откуда вы меня знаете? – прямо спросил он.

– Я не знаю вас. Но я так много слышал о печально известном Купидоне, что мне уже кажется, что мы знакомы!

– Джасинда, не отставай, – позвала леди Браун из зала.

Джасинда вздохнула.

– Я надеюсь, мы увидимся на балу у Хэммондов. Я оставлю для вас больше одного танца, чтобы мы могли… познакомиться поближе.

Последовавшая пауза слегка затянулась. Девин покачал головой.

– Очень сомневаюсь. Бегите, мама ждет вас.

Она улыбнулась и медленно вышла из комнаты, зазывно покачивая бедрами. Девин закатил глаза.

Мгновение спустя Лидия вернулась и со смехом пожаловалась:

– Леди Браун решила, что я собачий доктор! Но я все же смогла помочь. Ее бедная собака хромала, потому что она ни разу не подстригла ей когти. Ах да, пока не забыла, сегодня у меня гостей больше, чем обычно, намного больше!

– Я заметил. Стопка приглашений в зале вдвое больше обычного.

Лидия одарила его приятной улыбкой.

– Я не удивлена. Посмотри, каким красивым ты стал. Хозяйки в этом городе, должно быть, без ума от тебя. Встречаешься с кем-то, о ком мне стоит знать?

Девин чуть не рассмеялся. Его тетя была бы счастлива, если бы он женился и наплодил детишек ей на радость. Как ни странно, тот факт, что он был внебрачным сыном, она не рассматривала как препятствие. Впрочем, она была совершенно уверена, что об этом никто никогда не узнает. Уж они с Дональдом постарались бы. Но не ведали они того, что, несмотря на равнодушие к тому, что думают о нем люди, ему претила мысль о подобном браке. И все же они ожидали, что он женится, чтобы не дать угаснуть роду. Он же не мог этого сделать, если только не найдет женщину, которой не будет дела до того, кем была его мать.

– Все эти приглашения получает Купидон, тетя Лидия.

Она закатила глаза. Тетя и дядя едва не лопнули от смеха, когда он рассказал им, какое прозвище ему дали.

– Нет, – сказала Лидия. – Ты холостяк и завидный жених, поэтому тебя и приглашают. И я надеюсь, что ты прислушаешься к моему совету и в этом сезоне наконец закажешь себе приличный костюм. В этой куче два приглашения на балы.

Проклятье, он забыл. У него не было ни одного вечернего костюма.

– Я был занят. Боюсь, это вылетело у меня из головы.

– Ох, Девин! – вздохнула она.