Читать книгу Позволь любви найти тебя - Джоанна Линдсей - Страница 8

Аманда была впечатлена. Она не раз проезжала мимо разных лошадиных ферм, но ей никогда прежде не доводилось видеть ничего столь масштабного. Кроме трех конюшен, здесь имелись сарай и довольно старый двухэтажный дом. На огороженных забором лугах резвилось столько лошадей, что она даже не пыталась их сосчитать. Аманда даже заметила отдельную дорожку для скачек! Дорожка походила на уменьшенную версию ипподрома, расположенного южнее, который она посещала с тетушкой, только без трибун и прочих удобств для зрителей, поэтому вряд ли здесь действительно проводились скачки.

Аманда с трудом отворила двери средней конюшни, куда в поисках хозяина ее отправила Офелия. Большие двустворчатые двери всех трех конюшен были закрыты, наверняка для того, чтобы сохранить тепло в прохладную погоду. Однако, войдя в конюшню, она ощутила нечто намного большее, чем просто тепло. Создавалось впечатление, что ты оказался в теплице.

С многочисленных столбов свисали фонари, и Аманда насчитала три большие жаровни на подставках, которые наполняли помещение не только светом, но и теплом. В одном из проходов стояла тележка с сеном. По бокам просторного помещения тянулись ряды денников. Третий ряд шел между ними посередине. Двинувшись в правый проход, девушка отметила про себя, что пустых денников здесь нет, в каждом стояла лошадь.

Аманда могла ошибаться, но ей показалось, что большинство лошадей находились на поздних сроках беременности. Это ее не удивило. Тетя Джули во время одного из посещений ипподрома рассказала ей, что скаковых лошадей обычно спаривают весной или летом, потому что, дабы произвести потомство, кобыле требуется почти год. Благодаря такому графику, поздней весной, когда начинается сезон, созревает новая партия жеребят-двухлеток. Если позволяла погода, скачки проводились круглый год, но именно в высокий сезон скачки считались самыми захватывающими и привлекали наибольшее количество зрителей, потому что у любителей скачек появлялась возможность наблюдать за рождением новых чемпионов.

Аманда прошла мимо конюха, расчесывавшего кобылу в одном из денников. Она хотела обратиться к нему, но вдруг заметила, что он без рубашки. Не имея опыта разговора с голыми по пояс мужчинами, девушка пошла дальше. В другом конце конюшни одна створка двери открылась, еще сильнее осветив просторное помещение, и в дверном проеме она увидела темный на фоне света силуэт всадника. Прикрыв глаза рукой, Аманда крикнула:

– Здравствуйте! Хозяин дома? Моя невестка хочет купить лошадь. Она со мной приехала.

Мужчина направил лошадь внутрь конюшни и принялся закрывать дверь. Неужели он не услышал вопрос?

– Леди Аманда, кажется?

Вздрогнув, она повернулась и увидела голову Девина Болдвина, высунувшуюся из денника, мимо которого она только что прошла. Опять этот низкий голос. Тот самый голос, который оскорбил ее вчера вечером. Она открыла рот, чтобы устроить, хоть и с опозданием, наглецу головомойку, которую он вполне заслужил. Но заготовленные слова остались непроизнесенными. Он вышел из денника и затворил за собой дверь. Не стоило ему этого делать. Он был по пояс голый! Аманда не отвернулась, как следовало бы поступить скромной девушке. Ей даже не пришла в голову подобная мысль. В тот миг ничто не могло бы заставить ее оторвать взгляд от этого высокого, столь мужественного и грубого тела. Мускулы, бугрящиеся на руках, заросли темных волос на всю широкую грудь, покрытую капельками пота, брюки, заправленные в старые рабочие ботинки, залепленные грязью и бог знает еще чем. Лоб тоже поблескивал от пота, его он вытер коротким полотенцем, висевшим у него на плече. В других обстоятельствах ее бы не смутила неожиданная встреча с кем-то, кто выставляет напоказ больше тела, чем дозволено правилами этикета. Она бы просто покачала головой и быстро отвернулась. Ей и раньше доводилось видеть мужчин из слуг, которые снимали с себя разные предметы одежды из-за жары. Летом по дороге в город она видела голых по пояс садовников, работавших под палящим солнцем, чего садовники Норфорд-холла, надо сказать, себе не позволяли. Работники герцога обязаны были прилично выглядеть в любое время, какой бы жаркой ни была погода… или каким бы перегретым ни был воздух в конюшнях.

Она как раз думала об этом, когда хозяин фермы, видимо, спохватился, сообразив, что выглядит неподобающе в присутствии дамы, и потянулся за рубашкой, висевшей на ограде. Но потом чертыхнулся и вместо рубашки взялся за ведро с водой.

Аманда ахнула, когда он наклонился и плеснул себе на голову воды, забрызгав ее туфли и подол платья. И это тот человек, который наделал столько шуму в обществе в этом сезоне? Сводник по прозвищу Купидон? Как он смеет так относиться к ней? Что о себе возомнил этот грубиян, этот чурбан?

– Извините. – Он быстро вытер полотенцем голову и грудь. – Мы специально поддерживаем здесь такую температуру, потому что я не хочу, чтобы какая-то из этих дам подхватила простуду. У меня есть отличный доктор для них, живет тут неподалеку, и даже он мне говорит, что я чересчур изнеживаю. Но от изнеживания им хуже не становится. Я еще не потерял ни одного жеребенка.

Аманда все это время смотрела на него широко распахнутыми глазами, что заставило мужчину сменить тему.

– Вы меня не помните? Я Девин Болдвин. Мы же вчера познакомились на…

– Нет, не познакомились! – перебила она его, наконец обретя способность говорить. – Вы не удосужились представиться, как полагается в обществе, зато успели оскорбить меня своим неуместным советом. К вашему сведению, воспитанный человек должен понимать, когда и что можно говорить.

– Я знаю, когда и что можно, – произнес он, с некоторым любопытством глядя на нее.

– И я не нуждаюсь в советах таких людей, как вы! – оскорбленно прибавила она. – Вы обо мне ничего не знаете. Как вы могли подумать, что я…

– Я знаю, что вы слишком много говорите. Вы сейчас как раз этим и занимаетесь. Вчера на приеме у вашей невестки вы тем несчастным мальчикам не дали даже рта открыть. Как мужчине отпускать вам комплименты, если вы тараторите без умолку?

Глаза Аманды сердито сузились.

– Вам не пришло в голову, что я этих молодых людей видела не в первый раз? Что я их всех давно знаю? Что они уже высказали мне все комплименты, которые могли прийти им в голову?

– Назовите хоть один.

– Что?

Он фыркнул.

– Как я и думал. Вы их слышали, но не слушали. Теперь понятно. В самом деле, леди Аманда, зачем терять время, если эти джентльмены вам не интересны?

– Может быть, потому что я, в отличие от вас, не так груба?

Он удивленно поднял брови.

– По-вашему, держать их вот так рядом с собой – это не грубость? Эти молодые люди, напомню вам, вообще-то надеются найти себе жен. Если вы не хотите выходить ни за кого из них, почему бы вам не прогнать их, чтобы они могли заняться поисками других женщин, которые хотят с ними знакомиться?

– А я никого из них к себе и не привязывала! – разозлившись, вскричала Аманда.

– Да, вы просто любите, чтобы они вились вокруг вас, хотя и не намерены никого выбирать. Но я понимаю, что беда на самом деле в вас. Они не перестанут добиваться руки герцогской дочери до тех пор, пока эта рука еще никому не отдана. Так что выберите кого-то одного и избавьте остальных от мучений.

Аманда остолбенела. Эта было самым страшным оскорблением, которое она слышала в своей жизни! Сказать, что поклонники ухаживают за ней только лишь из-за того, кем является ее отец, было все равно что сказать, что никто не считает ее привлекательной или что она не может понравиться кому-то сама по себе. Но тут Девин Болдвин медленно, очень медленно (и это тоже воспринималось как оскорбление) окинул ее взглядом с головы до ног и явно неохотно добавил:

– Вы красивы, спору нет. Как жаль, что вы так и не придумали, как этим пользоваться, вместо того чтобы изводить людей своей болтовней, и…

– Господи! – взорвалась она. – Да как вы можете? Опять? Мне не нужны ваши советы, Купидон! – В последнее слово она вложила столько презрения, сколько смогла в себе найти. – Вы невыносимы, сэр!

Аманда развернулась и бросилась вон из конюшни.