Читать книгу Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса - Джон Тревин - Страница 11

Глава VI
Николай Романов

Оглавление

Гиббс тем временем продолжал вести записи о жизни Алексея в Царском Селе:


«Вторник, 7/20 февраля 1917:

Чувствовал себя намного лучше; ел с аппетитом, особенно за ланчем, когда подавали блины. День прошел обыкновенно, как всегда приходили Император и Императрица.


Четверг, 9/22 февраля 1917:

Улучшение продолжается. День, как обычно. Ел очень хорошо, особенно за ланчем, когда подавались блины. Снова немного сидел.


Суббота, 11/24 февраля 1917:

Все еще не мог встать, но чувствовал себя намного лучше, хотя долгое пребывание в постели немного повлияло на общее настроение. Императрица приходила утром, днем и вечером. Маленький Макаров пришел в 3 часа и остается до завтра. Кино в 5 часов. В кровать в обычное время.

Ланч с О. Н. [Ольгой Николаевной], которая также нездорова и находится в кровати, и обедал, как обычно.


Вторник, 14/27 февраля 1917:

Утром встал с постели, но левая рука и левая нога так болели, что пришлось снова лечь в постель сразу после завтрака. Провел весь день в постели. Ланч с О. Н., а обедал, как обычно. Спать лег также в обычное время.


Среда, 15/28 февраля 1917:

Г-н Жильяр – также в постели, у него грипп. А. Н. (Анастасия Николаевна) плохо себя чувствует. Весь день прошел очень тихо. Как всегда приходили родители и остальные. Спать лег, как обычно.

Четверг, 16—17/1—2 марта 1917:

Ночь была тяжелой, проснулся поздно. Не очень хорошо себя чувствовал, но хорошо позавтракал. В 12 пошел спать и хорошо спал до 3. Писал на свежую голову. Затем был ланч. В 5 пошел с Императрицей навестить г-на [Жильяра], который встал поздно. Обед, как обычно, и в кровать в обычное время.


Пятница, 17 февраля / 2 марта 1917:

Встал в положенное время и завтракал за столом. Утром играл, приходил священник для получасовой беседы. Ланч внизу, затем отдых и игры. На полчаса поднимались Императрица и A. A. [Анна Александровна]. Обедал, как обычно, затем лечение, и в кровать.


Суббота, 18 февраля / 3 марта 1917:

Встал поздно, играл до двенадцати. Затем пришел священник для причастия. Ланч был на нижнем этаже. Отдыхал и играл всю вторую половину дня. Заходил профессор Федоров. Обедал, как обычно. После обеда – играл, лечился, стригся и принимал ванную. Лег спать в 9.15. Императрица, как обычно, читала «Helen’s Babies»75.

Воскресенье, 19 февраля / 4 марта 1917:

Встал нормально. Играл весь день в игровой комнате; выходить не разрешали. Ланч был внизу с Императором, Императрицей и Т. Н. [Татьяной Николаевной], все остальные плохо себя чувствуют. Обед раньше обычного, а затем кино в 6 часов. Лег в постель в обычное время. Чувствовал себя не очень хорошо. Приходил Ген.– адъютант76.


Понедельник, 20 февраля / 5 марта 1917:

Лежал в постели весь день под присмотром докторов. Настроение довольно хорошее. Навещали родители и сестры, как обычно. Кашель.


Вторник, 21 февраля / 6 марта 1917:

Все еще в постели; кашель. Читал новую книгу «Русские сказки», подарок Императрицы.


Среда, 22 февраля / 7 марта 1917:

Кашель очень утомляет. День прошел в обычных визитах. Император уехал в Ставку; написал коротенькую записку в поезд. Генерал Воейков зашел сказать «до свидания».


Четверг, 23 февраля / 8 марта 1917:

В хорошем настроении, но продолжает мучить кашель. П. В. П. оставался с ланча до обеда, а затем его сменил доктор Деревенко.


Пятница, 24 февраля / 9 марта 1917:

Настроение хорошее, но корь усилилась. Вырезал бумажные домики и склеивал их. Посетители, как обычно».

Трехсотлетняя династия Романовых была готова рассыпаться, как карточный домик. В период с 23 февраля/8 марта по 4/17 марта революция, названная позже Февральской, шла своим непредсказуемым анархическим путем. На место забастовок и процессий с революционными песнями пришли бунты под красными флагами. На улицах происходила беспорядочная стрельба (большинство солдат, впрочем, были потрясены происходящим и не желали в этом участвовать), и множество простых людей погибло в давке на Невском. Затем произошел мятеж полков Петроградского гарнизона, в значительной степени состоявшего из молодых неопытных солдат. Затем стали поджигать общественные здания и штурмовать тюрьмы. Царское правительство в том виде, в котором оно существовало до этого, распалось. Какое-то время не было ни централизованной власти, ни организованного руководства восстанием.

Залы Таврического дворца, построенного в XVIII веке, в которых заседала Государственная Дума, являли собой непрекращающееся вавилонское столпотворение. В одной из комнат проходили бессистемные заседания Временного исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов77. Девять дней спустя, как джин из облака дыма, появилось Временное правительство. Его возглавил князь Г. Е. Львов, а красноречивый энергичный тридцатипятилетний юрист и республиканец А. Ф. Керенский, лидер фракции трудовиков в Думе, стал министром юстиции, одновременно сохраняя свое место заместителя председателя Совета.

Тем временем в Могилеве, в пятистах милях от Петрограда, Царь не спешит реагировать на происходящее. Генерал Дубенский, его официальный «историограф», оставил такую запись:


«Уже с утра [25 февраля] в Ставке стало известно, что волнения в Петрограде приняли широкие размеры. Толпы появились уже на Невском у Николаевского вокзала, а в рабочих районах, как и вчера, народ требовал хлеба и стремился производить насилия над полицией. Были вызваны войска, занявшие площади, некоторые улицы. Революционное настроение масс росло. Государственная Дума с Родзянко во главе предъявила правительству новые настойчивые требования о реорганизации власти. Все эти тревожные сведения достигли Могилева отрывочно и определенных сообщений о мероприятиях, принятых властями для подавления беспорядков в Столице, – не было. […]

Внешняя жизнь Могилева – прежняя. Спокойно и тихо на улицах. Государь выезжал на прогулку, были Высочайшие завтраки и обеды, а все остальное время Его Величество занимался в Своем кабинете, принимал графа Фредерикса, генерала Воейкова, генерала-адъютанта Алексеева; утром того же дня происходил обычный доклад по Генерал-Квартирмейстерской части.

Государь внимательно следил за сведениями, полученными с фронта за истекшие сутки, и удивлял всех Своей памятливостью и вниманием к делам» (Дубенский Д. Н. Как произошел переворот в России. Кн. 3. Русская летопись. Париж, 1922. С. 28, 30)78. Император не выглядел обеспокоенным до тех пор, пока не начали приходить телеграммы от Императрицы. 27 февраля/12 марта в 11 часов 12 минут Царица телеграфировала: «Революция вчера приняла ужасающие размеры. Знаю, что присоединились и другие части. Известия хуже, чем когда бы то ни было. Аликс». В 1 час 5 минут она сообщала: «Уступки необходимы. Стачки продолжаются. Многие части перешли на сторону революции. Аликс». И, наконец, в 9 часов 50 минут Императрица телеграфировала: «Лили79 провела у нас день и ночь. Не было ни экипажей, ни машин. Окружной суд горит. Аликс». На рассвете следующего дня императорский поезд отправился на север в Царское Село более длинным путем, чем обычно. Находясь в ста пятидесяти четырех верстах от Петрограда, Государь узнал, что революционеры недалеко, и решил, что поезд должен быть отведен на запад к Пскову. Это была утомительная поездка через заснеженную страну с лишней тратой времени. Поздно вечером в среду (1/14 марта) Царь добрался до станции Псков. После многочасового обмена телеграммами с Петроградом стало очевидно, что ничего уже нельзя сделать. На утро 2/15 марта полученные сообщения от генералов с нескольких фронтов побудили Царя отречься. В тот день в 3 часа Николай Александрович подписал документ об отречении в пользу Его Императорского Величества Алексея I80, но отменил его сразу же после разговора с врачом Алексея Николаевича доктором Федоровым. Из-за неизлечимой болезни жизнь мальчика зачастую зависела от воли случая. В дальнейшем, что бы ни решило новое правительство, оно, несомненно, настояло бы на том, что Алексею Николаевичу должен быть назначен регент. Император этот вариант даже не рассматривал. Когда два делегата81 от представителей новой власти добрались до поезда в тот вечер, Император сказал им, что отрекается в пользу своего брата, Великого Князя Михаила Александровича. Появился документ – Акт об отречении Императора Николая II от Престола Государства Российского и о сложении с себя Верховной Власти:


«Ставка. Начальнику Штаба.

В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжелое испытание.

Начавшиеся народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, блага народа, все будущее дорогого нашего Отечества, требуют доведение войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг направляет последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша, совместно с славными нашими союзниками, сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли МЫ долгом совести облегчить народу НАШЕМУ тесное единение и сплочение всех сил народных, для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственной Думою, признали МЫ за благо отречься от Престола Государства Российского, и сложить с СЕБЯ Верховную Власть. Не желая расстаться с любимым Сыном НАШИМ, МЫ передаем наследие НАШЕ Брату НАШЕМУ Великому Князю МИХАИЛУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ, и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату НАШЕМУ править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в этом ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой родины, призываю всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед Ним, повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ЕМУ, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России!


Г. Псков.

2-го марта 15 ч. 3 мин. 1917 год. НИКОЛАЙ

Министр Императорского Двора Генерал-адъютант граф Фредерикс»82


После этого делегаты отбыли в Петроград, и императорский поезд отошел с запасного пути в сторону Могилева83. Государь тем временем записал в своем дневнике: «Кругом измена, и трусость, и обман!» Великий Князь Михаил Александрович после сумбурного обсуждения сам отрекся от престола:


«Тяжелое бремя возложено на Меня волею Брата Моего, передавшего Мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных.

Одушевленный единою со всем народом мыслию, что выше всего благо Родины нашей, принял Я твердое решение, в том лишь случае восприять Верховную Власть, если таковая будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, через представителей своих в Учредительном Собрании, установить образ правления и новые Основные Законы Государства Российского.

Посему призывая благословение Бога, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное Собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.

МИХАИЛ 3/III – 1917 Петроград»

Все это произошло в течение всего нескольких часов, и правление Романовых окончилось.

В Ставке бывший Царь быстро попрощался с офицерами, попросив собравшихся вести армию к победе. 8 марта 1917 года Император Николай II отдал свой последний приказ по армии:


«В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения мною за себя и за сына моего от Престола Российского власть передана Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага. В продолжении двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы.

Кто думает теперь о мире, кто желает его, тот – изменник Отечества, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу.

Твердо верю, что не угасла в ваших сердцах беспредельная любовь к нашей великой Родине. Да благословит вас Господь Бог и да ведет вас к победе святой великомученик и победоносец Георгий.

НИКОЛАЙ

8 марта 1917 года.

Ставка.

Подписал: начальник штаба, генерал Алексеев»84


Он провел три печальных дня со своей матерью – Вдовствующей Императрицей Марией Федоровной, приехавшей из Киева крайне истощенной. 8/21 марта мать и сын позавтракали вместе и простились. Это было последнее свидание Императора и Марии Федоровны85 перед встречей с комиссарами Временного правительства, которые официально его арестовали.

Утром следующего дня автомобиль, приехавший от станции Царского Села, остановился у закрытых ворот Александровского Дворца. Часовой позвонил офицеру, который вышел и закричал с расстояния нескольких ярдов: «Кто там?». «Николай Романов», – крикнул часовой. – «Пропусти его!» С этого момента бывший Император и Самодержец всея Руси осознал себя заключенным. Началась «тихая жизнь».

75

Книга «Дети Хелен» принадлежит американскому писателю Джону Хаббертону (1842—1921), который двадцать лет работал в качестве литературного критика в «Нью-Йорк Геральд». Она была издана в 1876 г. в Бостоне, а затем в Лондоне. Юмористическая книга появилась в серии «Ruby Books» для девочек и мальчиков и была написана для взрослой аудитории. Однако веселая новелла почти сразу же стала популярна среди юношества и заняла достойное место рядом с «Томом Сойером», «Ветром в ивах», «Винни-Пухом» и др. – Прим. ред.

76

Имеется в виду Николай Павлович Саблин, флигель адъютант Свиты Императора Николая II, личный друг Царской Семьи. Генерал А. И. Спиридович писал в своих воспоминаниях: «19 февраля […] Вечером Императрица, узнав, что у Вырубовой собрались несколько офицеров прибывшего для охраны Гвардейского Экипажа, пригласила Анну Александровну со всеми гостями в свои апартаменты. Собралась вся Царская Семья, кроме больных. В числе приглашенных были госпожа Ден, Саблин, командир прибывшего батальона Мясоедов-Иванов и офицеры Родионов и Кублицкий» (Спиридович А. И. Великая война и февральская революция. 1914—1917. Воспоминания. Мемуары. Мн., 2004. С. 487).

77

«Совет рабочих депутатов» возник самочинно 27 февраля. Инициаторами его явились освобожденные толпой из предварительного заключения лидеры «рабочей группы». Этот самочинный Совет, совместно с некоторыми представителями крайних левых партий той же Государственной Думы, образовал «Исполнительный Комитет Совета Рабочих Депутатов». Впоследствии в название «Совета Рабочих Депутатов» было вставлено «и Солдатских» (Галушкин Н. В. Собственный Его Императорского Величества конвой. М., 2004. С. 241).

78

«Как бы там ни было, но ни Государь, ни Государыня не могли с самого начала оценить ни характер, ни серьезность начавшихся в Петрограде выступлений. 24 февраля Императрица высылает Государю письмо в Ставку: «Вчера были беспорядки на Васильевском острове и на Невском, потому что бедняки брали приступом булочные. Они вдребезги разбили Филиппова, и против них вызывали казаков. Все это я узнала неофициально». То же самое она писала в письме 25 февраля: «Это хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, – просто для того, чтобы создать возбуждение, и рабочие, которые мешают другим работать». Из писем видно, что Государыня также не была проинформирована о подлинных событиях. Иначе почему она, Императрица Всероссийская, узнает о них «неофициально»? Николай II также не придавал большого значения петроградским событиям, полагая их незначительными и неорганизованными. […] Как верно пишет О. А. Платонов «В это последнее пребывание Государя в Ставке было много странного: в Петрограде творились страшные дела, а здесь царила какая-то безмятежная тишина, спокойствие более обычного. Информация, которая поступала Государю, шла через руки Алексеева. Сейчас невозможно сказать, в какой степени Алексеев задерживал информацию, а в какой степени эта информация поступала искаженной из Петрограда. Факт тот, что фактически до 27 числа Государь имел искаженное представление о происходившем в Петрограде» (Мультатули П. В. Свидетельствуя о Христе до смерти… М.; Е., 2008. С. 44—45).

79

Ден Юлия Александровна, фон – «Лили» – (1885—1963), ур. Селим-Бек Смо (у) льская, одна из самых близких подруг Государыни Императрицы Александры Федоровны. Дочь потомственного дворянина Гродненской губернии, военного инженера Александра-Фридриха Адамовича Смульского (1858—?) и Екатерины Леонидовны Белецкой (ур. Хорват). Род Смульских был утвержден в потомственном дворянском достоинстве по личным заслугам владельца имения Головик Бельского уезда, отставного полковника Адама Силезиевича Смульского по Гродненской губернии в 1892 г. По материнской линии принадлежала к известному дворянскому роду Хорватов. Правнучкой Кутузова была ее бабушка Мария Карловна, ур. баронесса Пилар фон Пильхау (дочь Кутузова Екатерина Михайловна (1787—1826) в первом браке была замужем за князем Н. Д. Кудашевым (? —1813), на их дочери Екатерине Николаевне Кудашевой был женат барон Карл Магнус Пилар фон Пильхау, и от этого брака родилась Мария Карловна (1839—1922?). Мать Юлии Александровны была родной сестрой управляющего Китайско-Восточной железной дорогой генерал-лейтенанта Д. Л. Хорвата. Ее первый брак оказался неудачным, и после развода в 1904 г. с отцом Лили, военным инженером Смульским, она вышла замуж за ротмистра Белецкого, который погиб на фронте в 1915 г. В 1907 г. Юлия Александровна вышла замуж за Карла Иоакимовича (Карла Александровича) фон Дена (1877—1932), в ту пору старшего лейтенанта Гвардейского Экипажа. 27 июля 1908 г. у них родился сын Александр (1908—1974), крестник Государыни Императрицы Александры Федоровны. Отличалась глубокой преданностью Императорской Семье. Государь писал Императрице из Ставки 26.2.1917 г.: «Видайся чаще с Лили Ден – это хороший, рассудительный друг». Находилась рядом с Государыней в тяжелые для Царской Семьи дни в конце февраля – начале марта 1917 г. Оставив восьмилетнего сына на попечение отца и прислуги, она помогала Императрице переносить обрушившиеся на Августейшую Семью нравственные и физические испытания. 21 марта по приказу Керенского была арестована вместе с А. А. Вырубовой. Почти двое суток провела в заключении в одной из комнат Министерства юстиции, а затем была отпущена домой под подписку о невыезде. Летом 1917 г. установила контакт с монархической организацией Н. Е. Маркова, которая занималась подготовкой освобождения Императорской Семьи. Однако их деятельность не принесла результата. После высылки Царской Семьи в Тобольск уехала в свое имение Белецковку под Кременчугом, где жили ее бабушка и мать. Предполагала оставить сына на их попечение и следовать в Тобольск, однако после большевистского переворота юг России оказался отрезан от центра, и вместо Сибири была вынуждена бежать в Одессу. Оттуда благодаря покровительственному отношению к России французских властей перебралась в Константинополь. Из Константинополя попала в Грецию и Гибралтар, а оттуда в Англию, куда прибыла вместе с сыном 19 июня 1919 г. и после трех лет разлуки встретилась с мужем. В 1922 г. написала и издала свои воспоминания: Madame Lili Dehn. The Real Tsaritsa. London, 1922. Через некоторое время семья перебралась в восточную Польшу и жила в маленьком имении Holowiesk, которое принадлежало брату Карла Александровича. В годы Второй мировой войны находилась с сыном в Европе, а сразу по окончании войны они переехали в Южную Америку, в Венесуэлу. Жила в Каракасе вместе с сыном. Скончалась в Риме. Похоронена на кладбище Тестаччо.

80

Речь идет о двух Высочайших телеграммах, написанных собственноручно Государем Императором Николаем II для председателя Городской думы Родзянко: «1. „Председателю Государственной Думы. Петроград. Нет той жертвы, которую Я не принес бы во имя действительного блага и для спасения родной матушки России. Посему Я готов отречься от Престола в пользу Моего Сына, с тем, чтобы Он оставался при Мне до совершеннолетия, при регентстве Брата Моего Великого Князя Михаила Александровича. НИКОЛАЙ“; 2. „Наштаверх. Ставка. Во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России, Я готов отречься от Престола в пользу Моего Сына. Прошу всех служить Ему верно и нелицемерно. НИКОЛАЙ“. Эти телеграммы не успели послать, как было получено извещение о выезде „для переговоров“ с Государем Императором делегатов от „Временного Комитета Государственной Думы“ Гучкова и Шульгина. „Не зная, какие условия будут поставлены Думским Комитетом, Государь потребовал составленные Им телеграммы обратно. Генерал Рузский отказался их вернуть, и лишь задержал их отправление“. Позже Государь Император изменил свое решение передать Престол своему сыну» (Галушкин Н. В. Собственный Его Императорского Величества конвой. М., 2004. С. 243).

81

Имеются в виду два депутата Государственной думы А. И. Гучков (1862—1936) и В. В. Шульгин (1878—1976).

82

«Около часа акт отречения в двух экземплярах и указы были напечатаны, и Государь подписал их. В слезах, едва смог от волнения скрепить их своей подписью граф Фредерикс. Акты с указами отнесли в вагон генерала Рузского и сдали под расписку депутатам. Вскоре поезд с депутатами отбыл в Петроград, а по телеграфу пошли донесения в ставку и в Петроград и даже был передан по проводу сам акт» (Спиридович А. И. Великая война и февральская революция 1914—1917. Воспоминания. Мемуары. Мн., 2004. С. 690—691). «Совершенно понятно, что ни с юридической, ни с моральной, ни с религиозной токи зрения никакого отречения от престола со стороны Царя не было. События в феврале-марте 1917 года были ничем иным, как свержением Императора Николая II с прародительского престола; незаконное, совершенное преступным путем, против воли и желания Самодержца лишение его власти. «Мир не слыхал ничего подобного этому правонарушению. Ничего иного после этого, кроме большевизма, не могло и не должно было быть» (Мультатули П. В. Свидетельствуя о Христе до смерти… М.-Е., 2008. С. 61).

83

«В два часа ночи „Поезд ЛИТЕРА А“ отбыл из Пскова в Могилев. Перед отъездом Государь передал Воейкову следующую телеграмму: „Его Императорскому Величеству МИХАИЛУ. Петроград. События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Останусь навсегда верным и преданным братом. Возвращаюсь в Ставку и оттуда через несколько дней надеюсь приехать в Царское Село. Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине. НИКИ“. Телеграмма была передана из Сиротина» (Спиридович А. И. Великая война и февральская революция 1914—1917. Воспоминания. Мемуары. Мн., 2004. С. 692).

84

«Трудно встретить более благородное, более сердечное и великое в своей простоте прощальное слово Царя, который говорит только о счастье оставленного им народа и благополучии Родины. В этом прощальном слове сказалась вся душа Государя и весь его чистый образ», – писал генерал Дубенский. […] «Демократическое» Временное правительство побоялось довести последний приказ Царя до армии. Специальной телеграммой Гучкова на имя Алексеева категорически запрещалось передавать приказ в войска. Алексеев, столь недавно рыдавший при прощании с Государем, немедленно исполнил этот приказ, хотя он не был даже в подчинении военного министра. «До Государя, – пишет Дубенский, – на другой день дошло известие о запрещении распубликовывать его прощальное слово войскам, и Его Величество был глубоко опечален и оскорблен этим непозволительным распоряжением» (Галушкин Н. В. Собственный Его Императорского Величества конвой. М., 2004. С. 69—70).

85

Вдовствующая Императрица Мария Федоровна прибыла в Киев на свидание со своим Сыном 4 марта 1917 г. В своем дневнике Она записала: «В 12 часов прибыли в Ставку в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции. Горестное свидание! Он открыл мне свое кровоточащее сердце, оба плакали. Бедный Ники рассказал обо всех трагических событиях, случившихся за два дня». Четверо суток Императрица находилась рядом с сыном. Последняя их встреча состоялась 8 марта, затем Вдовствующая Императрица вернулась в Киев, а Николай II должен был следовать в Царское Село. В своих мемуарах Великий Князь Александр Михайлович вспоминал: «Мы завтракали вместе. Ники старается подбодрить свою мать. Он надеется „скоро“ увидеться с нею. […] Без четверти четыре. Его поезд стоит на путях против нашего. Мы встаем из-за стола. Он осыпает поцелуями лицо матери. Потом поворачивается ко мне, и мы обнимаемся. Он выходит, пересекает платформу и входит в свой салон-вагон […] Поезд Ники свистит и медленно трогается. Он стоит в широком зеркальном окне своего вагона. Он улыбается и машет рукой. Его лицо бесконечно грустно. Он одет в простую блузу защитного цвета с орденом Святого Георгия на груди. Вдовствующая Императрица, когда поезд Царя скрывается из вида, уже не сдерживает больше рыданий». […] Вечером того дня Императрица записала в дневнике: «Ужасное прощание! Да поможет ему Бог! Смертельно устала от всего… Все очень грустно!» (Боханов А. Н. Судьба Императрицы. М., 2004. С. 306).

Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса

Подняться наверх