Читать книгу Девушка в горящей «Родине» - Дмитрий Аврорин - Страница 5

Растущая десятый день луна прекрасно была видна на безоблачном небе.

Пятеро охотников давно уже гнали полный привод по неосвещенной дороге в одну из заброшенных деревень Московской области – в место, которое можно было даже считать аномальным.

Настолько тихим.

Покосившиеся крыши деревянных домов, прогнившие бревна, завалившиеся заборы, сырость. Среди всего этого, где-то в глубине, был один дом, который мог осчастливить жадного человека: в подвале лежала огромная неподъемная цепь из чистого золота, на которую нужно было когда-то потратить пару десятков слитков. Не осталось никаких сведений о том, какой охотник и как догадался, что муза, скованная золотой цепью весом не менее 160 килограмм, теряет все свои силы, но еще более поразительным фактом были сведения, что даже с учетом подобных условий несколько муз за многовековую историю именно так и смогли поймать.

После того, как музу из леса оставили скованной в подвале, Пётр вышел на улицу, впервые за последние две недели закурил и предложил сигарету Ивану.

Молодой сорокалетний отец отказался.

– Ты как? – Пётр обратил внимание на то, что у него осталась лишь пара спичек в коробке. – Нормально?

– Нормально, – Ваня опустил голову.

Они молча простояли так долго, что Пётр выкурил всю сигарету. За это время Максим и Антон закрыли машину и вошли в дом.

Кирилл Григорьевич из подвала так и не вышел. Но криков не было.

Пётр пульнул вперед бычок от сигареты:

– Я знаю, о чем ты думаешь. Когда мой Дэнчик родился, – мужчина усмехнулся, – только не говори ему, что я его так называю, он за это меня стукнет сильно, – он повторился. – Когда мой Дэнчик родился, я тоже хотел все бросить. И я почти все бросил, но тут дело не только в ребенке было, но и в жене моей.

– Ты говорил, что она так и не узнала ничего о твоей другой профессии.

Пётр бросил на него взгляд.

– А твоя жена в курсе?

– В таком не признаешься, – Иван пожал плечами.

– Переосмысление у тебя, – мужчина уже практически смеялся. – Я дам тебе перерыв, занимайся семейными делами. Только вот Килограмм этого не поймет. Меня-то он растил после смерти отца, поэтому у него особо не было выхода, как смириться с тем, что я шлю его к банному Фоме, когда у меня появился свой ребенок. Есть у него какое-то свое понимание семьи, хотя это понимание очень далеко от моего.

Иван развернулся к лидеру:

– А если я в это не вернусь?

– Я был бы рад, – Пётр засунул руки в карманы. – Но мы ведь охотники не только потому, что берем и охотимся.

– Мы притягиваем все это.

– Да, – он закивал, затем пожал плечами. – Потому что видеть, значит, осознавать, а осознание практически всегда требует действий, а бездействие тоже действие. После смерти жены я столько раз искал какой-то след всего этого, но ничего не нашел. Когда ушел отец, все было проще, я сразу видел виноватого, должен же быть виноватый. А тут словно никто и не виноват. Это страшнее любых видений. Страшнее потери разума.

Иван не знал стоит ли ему говорить то, что беспокоит, но решился:

– Когда этот волк начал меня грызть, то мне стало казаться, что он не меня грызет. Я словно в стороне стоял.

– Не говори об этом никому, – Пётр развернулся, чтобы зайти в дом. – Она услышала тебя, когда ты говорил про мультфильмы.

– Я надеюсь, что он не будет видеть. Твой сын видит?

Вопрос остался без ответа.

Пётр зашел в дом:

– До утра нужно вернуться обратно и поспать хоть немного.

Через несколько минут он спустился в подвал, в котором тускло горела обыкновенная лампочка, подсвечивающая золотую цепь, и кивнул приемному отцу.

Больше всего Пётр не любил пытать пленниц. К счастью, это приходилось делать редко. Он ограничивался вводной на правах лидера и передавал грязную работу тому, кто считал все эти разборки за честь.

Кирилл Григорьевич снял с музы маску, показывая обезображенное лицо.

– Если бы вы все выглядели так, то было бы гораздо легче вас сжигать. Внешняя привлекательность очень отвлекает от дела, – Пётр скрестил руки. – У меня есть несколько вопросов к тебе перед тем, как мы даруем тебе свободу.

Муза медленно подняла голову.

– Под свободой я подразумеваю, конечно же, сожжение, – мужчина улыбнулся.

Кирилл Григорьевич зажег огромную свечу на столе.

– Мне кажется, или это только что была метонимия, вырвавшаяся из уст охотника? – хрипящий голос жутко дополнял ее вид.

– Специалист?

Она посмотрела на золотую цепь и легко погладила ее:

– Я больше по зверушкам.

– Да, мы это хорошо заметили, – Кирилл Григорьевич достал ведро с подготовленными заранее факелами, буквально за день, когда здесь был в последний раз.

– Как же с вами скучно, – поцокала муза. – Хотите загадку?

– С прибабахом? – Килограмм за свою жизнь этих загадок уже наслышался, после каждого второго столкновения с музой можно было пополнять сборник каким-нибудь финтом.

Начался детский утренник для психопата:

– Кто вчера с ножом в лесу резал тело на весу? Обезумевший бедняк называется…

Кирилл Григорьевич достал нож:

– Может, язык отрезать? И плевать на допрос? – сказал он тихо.

Килограмм знал, что язык не будет отрезан до конца и заживет на глазах. Это правило не распространялось только на волосы.

– Твою специальность мы поняли, – Пётр улыбнулся приемному отцу. – Скажи мне, где находится твоя подруга? – он хотел несколько конкретизировать свои вопросы, но не желал это делать при пожилом охотнике.

Муза начала напевать мелодию из «Песни охотника» из телефильма «Про Красную Шапочку», Пётр на мгновение подумал, что в этой песне может быть какая-то подсказка.

– Килограмм, выйди, – он, услышав слова Петра, посмотрел исподлобья. – Да, выйди, пожалуйста!

Пожилому охотнику пришлось подняться по лестнице наверх.

Пётр подошел ближе, лицо музы пугало его:

– Ее видели мои ребята буквально вчера в городе, – соврал он.

– А ты решил теперь устроить поиск по объявлению? Всегда есть интересный ход, который понравится любой: «Не зассать и познакомиться».

Пётр спокойно взял заранее подготовленный факел, поджег его от свечи и прижал к руке пленницы.

Кирилл Григорьевич, услышавший крик внизу, со спокойствием выдохнул.

– Повторяю свой вопрос! – крикнул Пётр и вдарил по другой руке ботинком, хотя это и не причинило ей никакой боли. – Где находится твоя подруга?

– Она первая тебя найдет, – муза посмотрела на уголь вместо руки. – Уже ищет. И я надеюсь, что она видит тебя прямо сейчас, – пленница оставшейся рукой показала на свои глаза.

Пётр поднес факел к ее лицу и улыбнулся:

– Ты не лидер, не ври мне.

Муза явно была разочарована его выводами:

– Я и не говорю этого. Не только я, но и она видит тебя.

– У вас какая-то новая форма коммуникации? – Пётр понимал, что экзекуцию необходимо продолжать и прижал факел к другой руке. Он знал, что она тоже врет. На этой цепи у муз нет ни одной способности.

– Приходится импровизировать, – успела она произнести и начала разрывать свои голосовые связки от самых жутких ощущений, которые только может испытывать. После того, как и вторая рука превратилась в уголь, она продолжила говорить на том месте, где остановилась. – И скажу больше: она чувствует, где я. И в итоге она окажется здесь.

– Но где она? – Пётр снова поднес факел к лицу.

– Я не знаю, – сказала она спокойно. На мгновение охотнику показалось, что она и была такой спокойной когда-то, до того, как сошла с ума. – Освободи меня.

Пётр развернулся, засунул факел в ведро с водой и вышел из подвала.

Кирилл Григорьевич обнял приемного сына, когда увидел его. Он знал, как Пете все это тяжело дается, поэтому и не хотел уходить.

– Заверши, пожалуйста, – эти слова Килограмм уже слышал. – Она ничего не знает.

Перед ним словно стоял всё тот же юнец, которому он только начал объяснять, что ему предстоит охотиться на муз, продолжая многовековую традицию, лечить безумие в умах людей, лишая их самого источника дурных видений, навязчивых мыслей, от которых начинались даже кровопролитные войны. Бороться с миром идей.

– Помни, только ветер дарует благо, – Кирилл Григорьевич сжал Петю еще сильнее. – Идите в машину, я скоро подойду.

Пётр с ребятами так и сделали.

Небо уже было не чёрным, а темно-синим. Тишина сменилась редким щебетом птиц.

Максим и Антон воспринимали все как работу. У них не было семьи, не было никаких беспокойств и мешающих привязанностей, поэтому они сидели спереди в прекрасном расположении духа. Грустные Пётр и Иван же словно прятались за задними сидениями своих сомнений.

Кирилл Григорьевич, не спеша, спустился в подвал, подошел к музе и заглянул ей в лицо, довольный действием изобретения:

– Ты мне еще пригодишься.

И с видом завершенного дела присоединился к охотникам. У него не было никаких эмоций.

Ни радости, ни грусти.

Изуродованное создание без рук, очень похожее на жертв тех, кого вдохновляла, осталось в подвале на золотой цепи ждать своей дальнейшей участи, рискуя через пару дней умереть с голоду без человеческих эмоций.

***

Муза из кинотеатра «Родина» покинула «Горбушку» и пешком пошла в сторону Поклонной горы, к фонтанному комплексу «Годы войны».

Она пыталась думать, о чем угодно, лишь бы о хорошем.

По улице Барклая проехал небольшой грузовик с рекламой печенья «Принц», который вел в царство плакатов и логотипов у домов и на крышах домов Кутузовского проспекта.

Муза потратила еще несколько минут на переход дороги, полюбовалась цветочными часами и надписью «Москва 2003», щелчком пальцев сняла обувь и начала ходить между вертикальными струями фонтана, радуясь вместе с теми, кто решил потратить часть субботнего дня в месте, на открытии которого она побывала 8 лет назад.

Ей в спину резко подул ветер, приветствуя, и понесся вперед. Она улыбнулась и помахала вслед. Это был хороший знак: она верила, что сможет не впутаться в окружающие ее трагедии и интриги. Не хватало только найти свое место в этом огромном мире, найти еще одно дело, которое будет по душе, а не только вдохновлять чуть ли не в случайном порядке.

Девушка села на лавочку, когда мимо нее прошла компания, которая ела хот-доги от «Стоп Топ», называвшийся до экономического кризиса 1998 года «Steff»:

– «О, вкусно», – подумала она и еще раз проверила ощущения.

– Горячие пирожки с картошкой! Кукуруза! – кричала женщина с тележкой в полупустом вагоне электрички и все время ехала вперед. В тамбуре позади нее уже была сформирована очередь из продавцов носков и бульварной литературы.

Муза ехала в электричке «Москва Ленинградская – Тверь». Она чувствовала, что ей стоит побыть в детском лагере некоторое время и привести своё внутреннее состояние в порядок. Такие короткие вылазки действовали на нее благостно. Посиделки у костра, театральные постановки, дух приключений – всем этим проникались дети, которым еще можно было привить и чувство вкуса, и чувство такта. Лишь бы держать себя в руках.

Девушка вновь вспомнила молодого, ничего не знающего охотника и подумала о том, что при следующей встрече он уже может поступить так, как поступают все охотники. И ей стало грустно из-за упущенной возможности показать, какими могут быть музы на самом деле.

Единственное, что она показала – необходимость завязывать шнурки.

Нужна ли ей опора в лице человека? Который действительно может с ней всего-то поговорить.

– Я такая дура, – сказала она вслух, пока электричка отдалялась от Москвы.

Потом придется возвращаться в город, который меняется все время, и стараться жить дальше, постоянно меняя маршруты.

Доехала и дошла до лагеря муза уже вечером, в самый разгар вечерней прогулки младших групп, прошла мимо игровых площадок, беседок и встала у порога Санаторно-лесной школы. Бегающие и играющие дети, которые в этот момент находились на улице, чувствовали нечто неуловимое. Это чувство и позволяет запомнить какие-то счастливые моменты, которые люди помнят даже в старости.

Муза вспомнила, как тут было год назад – и словно это место никогда не менялось.

Можно постоянно менять маршруты, но возвращаться – для музы плохая привычка: не должно быть никаких привязанностей, не должно быть чувства ностальгии.

У музы с янтарными глазами эта привычка была одной из главных.

***

Денис поднялся с дивана на автомате и пошел пить воду прямо из-под крана, зажмуриваясь от светящего в окно солнца, вышел на улицу к сараю, где его отец чистил газонокосилку водой из шланга и ругал себя прежнего, не сделавшего это вовремя.

– Ты спал? – молодой человек заметил, как его отец безостановочно трет глаза и зевает, и подошел к нему, чтоб похлопать по плечу.

– Пьяному мне вечно снится какой-то бред, – Пётр бросил взгляд на крышу машины Антона, которая была припаркована в другом месте. – Поэтому лучше не спать было. Высплюсь, когда в Москву вернемся. Зато ты, свежий организм, за раз вырубился.

– Если честно, я даже не помню, как дошел до дивана. Встал, голова закружилась, а дальше на автопилоте, – Денис почувствовал, что проголодался.

– Не умеешь ты, сынок, пить, – молодой человек стал плохо слышать отца за шумом воды под напором.

– Точно, – Денис задумался. – Я вчера говорил это.

Но не мог вспомнить обстоятельств.

Он вернулся в дом, открыл холодильник, достал питьевой йогурт «Рыжий Ап» и включил телевизор «GoldStar», подаренный отцу пропавшим без вести знакомым, о котором и с которым много говорили до происшествия, а после – словно и не было такого человека.

Молодой человек прощелкал детскую передачу «Твинисы», мультфильм «Джеки Чан», новости, комедию «Моя любовь» 1940 года, передачу «Улица Сезам», и вовсе перестал обращать внимание на телевизор, оставленный на ТВ-3, где вот-вот прерывался на рекламу сериал «Мэри-Кейт и Эшли – суперагенты».

– «А потом они встретились через семь лет: ее телефон на обложке книги, его телефон на купюре», – подумал Денис и открыл йогурт. – Никаких предчувствий.

Телевизор ощутимо громче начал рекламировать такие услуги, как возвращение в семью, снятие венца безбрачия, бизнес-прогнозы, заговор на удачу, на деньги, поиск пропавших людей и вещей, поиск по фотографии, предсказание судьбы, диагностику и исцеление, лечение по фотографии, снятие порчи, сглаза, проклятия, энергетическую чистку помещений.

Один рекламный ролик был настолько долгим, что молодой человек успел полностью выпить йогурт и только после этого убавить звук.

Все, кроме Дениса и Петра, после того как проснулись, продолжили опустошение недопитых бутылок. Вновь у сарая, вновь разговоры за жизнь – у молодого человека волей-неволей возникло продолжительное чувство дежавю.

Денис, в который раз, начал прокручивать в голове диалог с девушкой, нелепую ситуацию со своими запутанными шнурками и задумался, имеет ли смысл возвращаться на «место преступления» за ботинками.

– Жрете, как не в себя, – Пётр обратил внимание, что и закуски практически не осталось. – Вы собираетесь сегодня в Москву ехать в таком состоянии?

– Нет, – спокойно ответил Максим.

Мужчина отдал другу ключи от дома.

– Вопрос у меня есть немного странный, – Денис не был уверен, стоит ли спрашивать, но желание узнать чью-нибудь еще точку зрения взяло верх. – Вас когда-нибудь девушка называла охотником?

Молодой человек опустил глаза и уставился в плитку, уложенную вокруг дома, ожидая какой-нибудь приступ смеха, иронию, банальную шутку, в конце концов, со стороны тех, кто старше его.

Но возникла гробовая тишина.

Денис обнаружил на себе взгляд всех десяти глаз напротив и напрягся, но еще больше напрягся Петр, который хотел исчезнуть.

– Т-т-т… то есть? – Иван еле выдавил этот вопрос из себя.

Кирилл Григорьевич посмотрел на приемного сына и поднял бровь.

Денис же не ожидал такой реакции.

– Простите, мужики, я что-то не знаю? – Денис по очереди смотрел на каждого. – Разве это не нормально, если девушка назвала тебя охотником? Я вот думаю: может, она замуж хочет или еще чего?

– Так это ты про свою девушку? – Максим словно попытался пробиться сквозь какую-то непонятную для Дениса стену умозаключений.

– Да, я про Аллу, – соврал молодой человек с мыслью, что удобно иметь подругу, которой можно прикрываться.

– А, ну если это, – когда Максим начал отвечать, все остальные потеряли интерес, кроме Кирилла Григорьевича, продолжавшего смотреть на Петра. – Нет, тут, знаешь, важно, когда, в общем, она, это, произнесла это…

Было видно, что он растерялся в попытках сменить тему.

– Ты ее фотографировал когда-нибудь или рисовал? – Кирилл Григорьевич спросил серьезно, а на утвердительный кивок дал шуточный ответ. – Тогда ты Шарик из Простоквашино и не охотник, а фотоохотник.

– Очень смешно, – Денис подпер подбородок рукой.

– А ты хочешь сделать ей предложение? – Антон потряс пустой пакет с томатным соком, лежащий под дверью.

– Да нет, – внезапно усмехнулся Петр. – Он меня с ней еще не знакомил, хоть и упоминал… Или это правда?

– Нет, это она хочет, а я как-то…

Иван развел руками:

– Сменим тему.

– А я не собираюсь менять тему, – сказал Пётр через час, встретившись с сыном тет-а-тет в коридоре на втором этаже дома. – Тебя так назвала девушка, которую ты нарисовал?

– Пап, я говорил про Аллу, – Денис почувствовал натиск, когда отец пошел на него.

– Да какая, блин, Алла? – Пётр разозлился. – Вообще никогда о ней ничего не рассказывал, а тут вздумал.

Молодой человек попытался уйти, но поразился тому, что ему преградили дорогу, и сделал несколько шагов назад:

– Что вы все так взбесились вообще? Я не понимаю. Ты можешь мне внятно сказать, что тут вообще происходит? – Денис вспомнил, как на него все уставились. – Почему слово «охотник» для вас вдруг оказалось такой красной тряпкой?

Пётр не знал, верить сыну или нет.

Давить было бесполезно:

– Да дело вообще не в этом слове.

– Тогда в чем?

– Я не знаю, чего они, – Пётр показал пальцем вниз, в сторону заднего выхода, – там себе надумали, а я говорю только о тебе, потому что ты мой сын, и тебя с детства нужно пинать, чтобы ты что-то делал.

Денис почувствовал, что разговор уходит в знакомую до боли ему плоскость самоопределения и инициативности:

– Меня потому и нужно «пинать», потому что я должен делать, что ты хочешь, а не то, что хочу я. Это же так просто понять, – молодой человек начал загибать пальцы. – Съехал я, пап, сам. Работу нашел, пап, сам. Мои интересы, мой досуг, несмотря на твои желания, не изменились вовсе.

Пётр улыбнулся:

– Но если тебе кто-то понравился, то ты сдаваться не должен. Ты должен найти ее.

Денис удивился:

– Почему я должен искать случайную встречную?

– Потому что вот так кого-то, словно с фотографии черно-белой, не рисуют, – Пётр не понимал ничего в рисовании, но для него это прозвучало как весомый аргумент.

– Странно все так, – сын поверил. – Ты никогда не спрашивал о моих желаниях, а тут начал. Стареть тебе идет.

Денис понимал, что ему не договаривают, но может, «они лишь хотят помочь ему устроить личную жизнь»?

– Извини, пап, – он обнял отца.

Пётр был рад. И своему дешевому трюку был рад тоже.

К вечеру Денис, готовый оправдываться, заехал в кинотеатр «Родина» и забрал назад свои ботинки, так и хранимые со связанными шнурками в служебном помещении администрации. Администратор – приятная женщина в очках лет сорока – удивилась, как их можно было забыть прямо в зале. Денис удивился, что охранник ничего не рассказал об инциденте. Уже при выходе молодой человек заметил объявление о вакансии на эту должность.

В понедельник он со спокойной душой сходил на работу в тех же ботинках, что и в пятницу. Вечером, придя домой, он взглянул на нарисованный портрет девушки, висящий на двери в его единственную комнату, достал из нагрудного кармана билет в кинотеатр и убрал его в верхний ящик компьютерного стола.

Дозвониться до молодого человека больше было нельзя: он подключил телефонный кабель к dial-up модему, достал карточку и монеткой стер защитный слой. Через пятнадцать минут переподключений и знакомого треска с писком, Денис вышел в Интернет, зашел в ICQ 2003 Lite, ввел сначала пароль, а затем UIN: 750636415.

За громоздким окном программы был виден рабочий стол, усыпанный значками от компьютерных игр на фоне обоев для рабочего стола – библиотеки Тринити-колледжа. Сами же диски были уложены столбиками на верхней полке компьютерного стола.

Раздался звук входящего сообщения.

Пользователь с длинным, трудночитаемым, состоящим из знаков препинания и латинских символов ником «Пожиратель сладких дынь» тут же отправил Денису, обитающему в сети как «Чувырл», свой «превет».

Завязался разговор ни о чем, плавно перетекший в серию матчей в Worms Armageddon. Попытки интернет-знакомого подбить его на встречу в городе, чтоб зарубиться по-человечески в компьютерном клубе на всю ночь, еще ни разу не увенчались успехом. Денис скептично относился к местам, в которых постоянно обитало много школьников, не думающих об учебе, и пахло дешевым одеколоном вперемешку с табачным дымом.

Начался перекус чипсами вместо ужина, без отрыва от игрового процесса.

Ровно в 23 часа интернет-знакомый пошел спать, потому что «завтрана рботу, а ещо машину надо помыть». Денис усмехнулся и попрощался. Он однозначно общался с серьезным человеком, деловым, на иномарке – никаких сомнений.

Молодой человек вздохнул, пробежался глазами и колесиком мыши по списку контактов в ICQ, дважды кликнул на значок браузера Opera. Медленно открылась страница Rambler.ru: строка поиска, погода, топ-100, gif-реклама, новости, среди которых осталась без внимания строка о ликвидации лесного пожара в Подмосковье.

Денис поджал одну ногу, придвинул к себе клавиатуру и набрал в строке поиска: «Кто такие охотники?» Он хотел уже нажать пробел, но остановился, потому что запрос точно дал бы не то, что было необходимо.

«Девушка спросила, охотник ли я»: статья «Все мужчины – охотники, а женщины – их цель», И. С. Тургенев «Записки охотника», фанфики, анекдоты, быстрые знакомства в эро-чате.

Не то.

«Красивая девушка испу…»

Не то.

«Кинотеатр „Родина“»

Денис переключился на вкладку новостей:

– Магазину «Эльбург Мебель» в очередной раз вынесли запрет на презентацию коллекции белорусской мебели собственного производства в столичном кинотеатре «Родина», – прочитал он новость, датированную серединой мая.

Молодой человек поискал информацию о мебельном магазине, но лишь впустую потратил время, трафик.

И выключил компьютер.

Следующий день во многом повторил предыдущий: отработал на автомате, вернулся домой. Только перед портретом молодой человек простоял долго, ощущая, что начинает пропадать нечто неуловимое. Он опустил голову, подумал о том, что отец во многом бывает прав – и посвятил еще один вечер компьютерным играм, но без переписок в ICQ.

И закончил раньше, в начале 11 вечера, отдав предпочтение телевизору.

Фильм Серджио Леоне «За пригоршню долларов», который только-только начался по каналу RenTV, соответствовал тому, что Денис хотел увидеть в этот вторник 15 июля 2003 года.

Молодой человек переоделся в халат, лег на кровать с тонким матрасом и приступил к просмотру. Он обнял подушки и вспомнил одну из любимых фантастических медиа-франшиз, в которой этот спагетти-вестерн фигурировал.

И уже через полчаса начал дремать с мыслями о вестерне, девушке из кинотеатра, словах отца, поиске в интернете…

И неожиданно для самого себя открыл глаза и бросил взгляд на портрет.

У него появилась идея.