Читать книгу Трое в больнице, не считая убийцы - Дмитрий Крепачев - Страница 9

Запах лекарственных препаратов, сырой штукатурки и чьих-то испражнений заставил Виктора поскорее выйти на улицу, во двор психиатрической лечебницы. После светлой и довольно современной Ярославской областной больницы он и представить себе не мог, чтобы люди постоянно находились в подобных ужасающих условиях: на стенах облезлые лохмотья старой сероватой краски, продавленные диванчики в холле, бюст Ленина на стойке регистрации пациентов и посетителей, ободранное и кое-где прожженное сигаретными окурками ковровое покрытие, постеленное на сколотых ступенях главной лестницы, ведущей на второй этаж, и два узких, длинных коридора, налево и направо, в которые, однако, кто-то умудрился запихнуть койки, на которых сидели, развалившись, или скромно лежали больные, вышедшие днем из своих палат. Постоянно с верхних этажей доносились какие-то звуки: вскрики, громкие разговоры санитарок, кто-то даже начинал петь какую-то заунывную песню охрипшим и севшим голосом, но мелодия довольно быстро оборвалась, и за ней последовал негромкий женский возглас. Больше всего раздражения приносил звук чьих-то размеренных шагов и ударов головой о стену. Это становилось абсолютно невыносимым и невероятно сильно угнетало Снегирёва.

На свежем воздухе он почувствовал, как у него разболелась голова. Сигарета, зажатая в зубах, дымила прямо ему в нос, но Виктор не обращал на едкий запах внимания и просто задержал дыхание, пока двумя руками осторожно пытался вытащить телефон из кармана пальто, чтобы набрать номер Лисичкиной. Облокотившись на какое-то сухое дерево, с которого на него осыпался снег, Снегирёв ждал, пока на другом конце возьмут трубку. В конце концов, в динамике зазвучал знакомый строгий, но мягкий голос:

– Виктор?

– Светлана, простите! – затараторил тот, даже как будто чего-то стыдясь и задыхаясь от этого чувства. – С Новым годом вас! Я хотел вам позвонить, но кое-что произошло, и я совсем…

– Боже мой, да зачем вы так волнуетесь, Виктор? – Лисичкина искренне смеялась, и у обоих на душе в этот момент посветлело. – Все в порядке, я сама думала, что вы обидитесь из-за того, что я не позвонила с поздравлениями. Я один раз пыталась, но телефон ваш недоступен был, а потом на работе был корпоратив, Паша Уткин заглянул ненадолго и убежал куда-то к себе. Как дела в новом году?

– Ужасно, – признался Снегирёв, все еще улыбаясь. Светлана его не забыла! – Мой брат пропал. Он работал в психиатрической больнице санитаром, но не вышел на работу после своего отпуска. И в новогоднюю ночь куда-то ушел и не вернулся.

– Кошмар какой! – Лисичкина закашлялась. – Извините. И что делать? В полицию обратились?

– Да какая к черту полиция, Светлана! Я там работаю, и я знаю, что к делам о пропаже относятся абсолютно наплевательски. Самому надо что-то делать… Из больницы сбежал пациент, а еще умер дед, сосед Вовы. Я думаю, кто-то из них замешан.

– А сам он уйти не мог?

– Нет, Светлана. Не такой это человек. Да и ждал он меня.

В трубке на несколько секунд повисла задумчивая тишина.

– Я скоро перезвоню и расскажу, что думаю об этом, – быстро проговорила Лисичкина, и послышались какие-то шорохи. Она, очевидно, куда-то собиралась. – До связи.

Снегирёв остался докуривать тлеющую сигарету.

Сигарета закончилась так же быстро, как жизнь дочери Светланы. Виктор до сих пор не смог простить себе, что не взял Лисичкину с собой в Норильск. Конечно, она сказала, что все хорошо, а сама, наверно, плакала и убивалась всю ночь, потому что проводила этот праздник одна, без семьи. Да и помощь ее была бы не лишней здесь. Одному ему будет тяжело.

Виктор вернулся в больницу, чувствуя, как холод хитрыми змеями пробирается под пальто. Он снова подошел к стойке регистратуры и попросил молодую девушку о встрече с главврачом. Она мило, но растерянно, улыбнулась и сказала:

– Простите, но из-за пропавшего пациента у Олега Николаевича много дел. Вряд ли он согласится принять вас сегодня…

Виктор ударил кулаком по столу.

– Мне нужно с ним поговорить. Сейчас!

Девушка застыла на месте, улыбка медленно сползла с ее серого осунувшегося лица. Она поправила белоснежную косынку на голове и нервно указала рукой по направлению одного из поворотов.

– Я… По коридору налево, коричневая дверь. Он там.

– Спасибо, – ядовито улыбнулся Снегирёв и, развернувшись, пошел искать кабинет главного врача.

Старая обшарпанная дверь с табличкой «Главный врач Олег Николаевич Селивёрстов» была приоткрыта, и из кабинета доносились приглушенные голоса, как будто о чем-то спорившие. Разобрать разговор было тяжело, да и ни к чему. Он шел не за этим.

– Здравствуйте, я Виктор Снегирёв из полиции города Ярославля, – он показал свои документы. – Я ищу своего брата, Владимира Снегирёва, он работает у вас санитаром.

В кабинете сидел за столом мужчина лет сорока в очках, а перед ним стоял другой мужчина лет тридцати в белом халате и документами в руках.

– И чем я могу помочь вам? – голос подал тот, кто сидел за столом.

– Я хочу поговорить с главврачом. Наедине.

– К сожалению, у меня много дел. Давайте поговорим завтра, а сейчас…

– Мне нужно поговорить сейчас!

Виктор терял терпение и время. Возможно, пока Вову еще можно найти, а он тратит время на споры с девушками и стариками. Что это за место такое? Главврач коротко кивнул, и мужчина вышел, не сказав ни слова и закрыв за собою дверь. Они остались вдвоем.

– Говорите. Только быстро. – Голос у главврача был как будто скрежещущий, довольно высокий, но не женоподобный.

– Мой брат работает у вас. Можете рассказать все в подробностях? Мне поможет любая информация.

– Послушайте, ваш брат в отпуске, почему я должен тратить на это время? Отпуск закончится, тогда и начнем его искать.

Приглядевшись, Виктор заметил, что у мужчины левый глаз меньше правого. Зеленый зрачок будто не движется и наполовину закрыт веком. Его голова была покрыта седыми волосами, открытый лоб блестел морщинами, а нос с небольшой, почти незаметной, горбинкой, далеко выдавался вперед.

– Что значит – «когда закончится отпуск»? Вы с ума сошли! А вдруг его сегодня-завтра убьют!

Врач помолчал. Затем снял очки и сказал:

– Хорошо, я расскажу вам о нем. Молодой человек работает у нас несколько лет санитаром. Он помогает медсестрам, убирает в комнатах, коридорах, ухаживает за пациентами и помогает при некоторых процедурах нашим врачам. Ничем не примечательный человек, но, когда вы сказали о нем, я вспомнил, что он у нас действительно работает, и пару раз я даже видел его.

«Пару раз»? Странный этот Олег Николаевич. Как и вся эта чертова больница.

– Теперь, пожалуйста, у меня много работы.

– Нет. – Виктор не соглашался отступать просто так. – Расскажите, кто у вас сбежал из больницы. Я могу предполагать, что он мог похитить моего брата или даже убить!

– Вы что, ненормальный? – Селивёрстов уже почти смеялся. – Кто вам вообще сказал, что у нас кто-то сбежал?

Виктор помолчал. Стоит ли выдать эту девушку? Она молода, не имеет опыта и может совершать ошибки. Но за ошибки всегда приходится жестоко платить.

– Девушка с регистратуры. Она сказала, что у вас сбежал пациент.

– У нас все хорошо, не переживайте. А теперь – прошу!

Главврач встал из-за стола и твердо указал на дверь.

– А что, если его убили, моего брата? У вас не будет больше санитара.

– Не переживайте, мы найдем другого, – он улыбнулся и еще раз указал на выход.

Снегирёв чувствовал себя раздраженным напакостившим школьником, которого только что выставил за дверь строгий директор. Но не мог же он все бросить и, развернувшись, убежать из этой больницы, не узнав ровным счетом ничего? И, в конце концов, что это за отношение к людям? «Мы найдем другого», – Виктор мысленно передразнил слова главного врача и, чуть не сплюнув через плечо от досады, направился по лестнице на второй этаж, где уже находились пациенты. Пробегающая мимо толстая, дородная санитарка с раскрасневшимися щеками и иссиня-черными волосами, свисающими на мокрый лоб из-под белой шапочки, даже не кинула не него взгляда, но недовольно проворчала:

– Посетители без халатов не допускаются!

И исчезла где-то внизу.

Снегирёва наличие халата, естественно, совершенно не заботило. Его младший брат пропал, и, хоть он и не любил этого человека, но готов был сделать все, чтобы его найти, даже если придется нарушать какие-то правила или даже закон. Ему уже не впервой.