Читать книгу Записки сантехника о кино - Дмитрий Пучков (Goblin) - Страница 9

15.02.2008

С мест сообщают:

Если в двух словах, перевод Успенского не просто ужасен – он вообще находится за пределами добра и зла.

Для начала – «осовременивания» не получилось. Несмотря на все заверения Успенского о необходимости вычистить устаревшие слова, непонятные современным детям, сам он на первых же страницах лунгинское «Бетан крикнула ему: «Вытри нос!» заменяет собственным «Сестра Беттан сказала: «Ты хлюпаешь носом, как старый дедушка галошами»». Ну да бог с ними, с галошами, но чуть позже Филле выталкивает Рулле в сени – это в квартире-то – и здесь банальной справкой родителям никак не обойтись.

Во-вторых, попытки переводчика имитировать современный жаргон вызывают не раздражение даже, а жалость, поскольку выдержаны в стилистике «с одесского кичмана бежали два жигана»: «чувствую, я склонен устроить маленький шухер», «гнал Рулле, чтобы вмазать ему еще и еще», «а можно подухариться с пожарниками?». Апофеозом, конечно, выступает песенка Карлсона, заменившая классическую:

Пусть все кругом

Горит огнем,

А мы с тобой споем:

Ути, боссе, буссе, бассе,

Биссе, и отдохнем…

В новом исполнении она звучит весьма неожиданно, можно даже сказать – смело:

Чтобы выстрелы гремели и весело мне было,

Тоц-тоц-первертоц, бабушка здорова.

И два десятка пышечек ко мне бы привалило,

Тоц-тоц-первертоц, кушает компот…

gazeta.ru

Чует сердце, страшной силы будет произведение. Ибо возможности для улучшения текста – беспредельные. Конечно, правильнее было бы полностью адаптировать текст путем переноса действия в Россию, в Москву. Малыш был бы воспитанным мальчиком из интеллигентной семьи, проживающим в квартире расстрелянного при Сталине дедушки. А парень с моторчиком оказался бы вором-форточником Карлсонидзе, который не только умеет летать, но и действительно сильно (и часто) любит маленького мальчика.

Со стишка – просто валялся. Это, если кто вдруг не знает, из известной песни:

Считаю, отличный получится у Эдуарда Успенского Карлсон – в меру приблатненный, в полном расцвете сил. Ну а там уже и за остальных можно браться: Винни-Пух и Пыхтачок ждут своей очереди.

Из общения в комментариях:

– Недавно читал статью про Карлсона. Так вот, там сообщалось, что канонический перевод, сделанный Лилианой Лунгиной, грешит отсебятиной.

– Да как и практически любой другой перевод.

– Процитирую слова режиссера Павла Лунгина, сына переводчицы: «Успех Карлсона характерен только для России»…

– Непонятно только, почему он в музее Астрид Линдгрен так богато представлен? По просьбам русских, что ли?

– В остальном мире более знаменита другая героиня Линдгрен – Пеппи.

– Она не Пеппи, а ПипИ.

– Это, безусловно, связано с переводом.

– Базару нет.

– Судя по заметке, Успенский пытался подражать Д.Ю. Напрасный труд. Д.Ю. неподражаем по определению.

– Сдерживай себя, камрад.

– Дмитрий, небольшой вопрос по переводу возник по ходу просмотра сериала Heroes. Как, по-твоему, следует переводить на русский cheerleader?

– Нету соответствующего явления в России, а значит – нет и в языке.

– Так и Александра Пахмутова скоро начнет писать песни для группы «Ленинград». Кушать всем, однако, хочется.

– Камрад, рассказы про «кушать всем хочется» – они немедленно раскрывают тебя как малолетнего идиота. Не хочется никому «кушать» – все кругом сытые, вопрос о еде не стоит ни у кого. Успенский – мегаизвестен и суперпопулярен. Чтобы его зазвать, деньги надо отгружать спортивными сумками, ибо его имя гарантирует продажи. При чем тут идиотское «кушать»?

Человек:

а) занимается тем, чем ему нравится (не нравилось бы – не согласился работать);

б) не стесняется брать за это серьезные деньги.

– Может, несколько точнее, был мегаизвестен и суперпопулярен в годы – «мрачного тоталитаризма»?

– Ну что, блядь, за детсад? Ну что ты хуйню всякую пишешь? Ну хоть чайная ложка мозга-то есть? Что, есть люди в стране, которые не знают Чебурашку и Крокодила Гену? Какой «мрачный тоталитаризм»?

– А этот перевод – попытка вернуться к этой самой мегаизвестности?

– Выглядит это так. Приходят люди и предлагают: «А вот мы хотим предложить вам сделать то-то и то-то, сумму гонорара готовы обсуждать». А не наоборот.

– Не уверен, что люди знают, кто автор этих персонажей.

– Сколько тебе лет, дорогой друг?

– Выходит, я ошибался?

– Нет, ты не ошибался. Ты не знаешь предмета и делишься детскими представлениями о том, «как на самом деле». А на самом деле все не так.

– Сам Эдуард Николаевич в одном из интервью бесхитростно объяснил это так: «На самом деле, я написал много хороших книг, просто издательства предпочитают публиковать самые пенки, шлягеры. А у меня есть, например, книжка «Лжедмитрий», которая писалась целых пять лет. Или истории о Жаб Жабыче Сковородкине, да много чего еще. Недавно я продался с потрохами в одно издательство с единственным условием: оно обязано выпускать все мои книжки. И скоро их появится, наверное, штук двадцать за раз. Сейчас я перевожу «Карлсона». Знаю-знаю, перевод этой истории уже существует, и перевод замечательный. Но, по всей видимости, издательство, у которого я теперь карманный автор, решило не связываться с правами на него. Вот и вручило мне подстрочник, над которым сижу с удовольствием».

– Не слушай. Когда «закупают оптом» такое – платят нехилые деньги. Типа вот у тебя 20 книжек, давай мы их по десятке возьмем? – и берут. Ну а далее предложения: было бы неплохо еще и вот это сбацать, вот за столько – не интересует? Как правило, интересует.

– Ну вот, все о деньгах, а не о воспитании, о вечном…

– Поговори о том, что лично тебе нравится. Остальные поговорят о деньгах, ибо вся жизнь – вокруг них.

– Придут мама-стриптизерша и папа-вышибала домой после работы и почитают деткам книжку в меру собственного разумения.

– И что?

– А в перспективе обеспечат воспроизводство кадров с соответствующими мозгами.

– И где брать других?

– В целом же представляется, что у мэтра старческий маразм, а некоторые люди этим бессовестно пользуются.

– В 15 лет – это характерно.