Читать книгу Эвви и три луны - Дмитрий Раскин - Страница 3

И снаружи, и в своих интерьерах дом представлял собой реконструкцию викторианского особнячка. И реконструкция эта, насколько Эвви могла судить, была детальной, может даже слишком детальной. Что-то тревожит и мучает этих людей, раз они тратят силы на создание и поддержание этого образа покоя, уюта и ограниченности, мелькнуло у Эвви. Только… А что «только»? Чтобы они действительно оказались людьми?!

– Доктор Обнорин! – Юджин с какой-то комичной торжественностью представил ей поднявшегося из кресла, что возле камина, худощавого человека в полинявшем (викторианском?) халате. Начал перечислять его награды и почетные звания.

– Рад вас видеть, мисс. – Артем Обнорин оказался старше, нежели Эвви представляла по видео- и фотоматериалам. Борода и длинные волосы не столько седые даже – выцветшие. И кожа, наверно, очень давно уже потеряла цвет. Но рука, которую он подал Эвви, была достаточно крепкой, хоть и густо покрыта старческой гречкой.

– Ну, я пошел к себе, – буркнул Юджин.

– Ладно, давай. До ужина, – улыбнулся ему Обнорин.

И стало ясно, что отношения у них доверительные. И торжественное: «Доктор Обнорин, действительный член Королевского общества…» – это Юджин кривлялся перед ней.

Сканер, Эвви так и не расставалась с ним, понимала, что «доктор Обнорин» не может знать о его назначении, триста лет назад таких еще не было, так вот, сканер показал, что перед ней действительно Артем Обнорин, астронавт, доктор и прочая.

– Я примерно понимаю что это, – улыбнулся Обнорин.

Эвви чувствует, что покраснела.

– Ну что же, раз у вас, – он имел в виду «на Земле», – теперь так принято.

Она не поняла, это ирония или попытка избавить ее от смущения.

Он усадил ее в другое кресло, рядом с камином. И огонь, и дрова были не имитацией – настоящие «викторианские». И тепло камина… она поняла вдруг, что безмерно устала. Но расслабляться нельзя. Может, они и хотят, чтобы она расслабилась! Простенький робот, давно устаревшая модель, такие, наверно, и были в викторианской Англии, подал поднос с напитками.

– Если вы, милая Эвви, проголодались, – говорит Обнорин, – можно и перекусить, но у нас скоро ужин.

Какое перекусить! У нее глоток чая с трудом проходит по пищеводу. А после конфуза со сканером язык не поворачивается спрашивать: как ей надлежит понимать Юджина. Во всяком случае, пока.

– Ну-с, рассказывайте, что у вас, – он опять имел в виду «что у вас на Земле», – нового.

Ирония явная, внешне вполне добродушная, но… А почему? Он же не был на Земле триста лет. Неузнаваемо изменились города и пейзажи. Все, что было содержанием его земной жизни, исчезло без следа. Его дети, что остались на Земле, давным-давно умерли и умерли дети детей. Может, поэтому и ирония?

Звук садящегося катера-флаера.

– О! – поднял указательный палец Обнорин. – Наши. Слетаются к ужину.

Шаги в холле. В гостиную входит Коннор Уайтер. Эвви сразу же стало легко – командир (капитан) Уайтер существует и полностью соответствует собственным фотографиям и голограммам. Правда, она не думала, что он окажется таким могучим. Настолько большой, что похож на небольшого медведя гризли. И это при среднем, в общем-то, росте (он чуть ниже нее). И чувствовалось, что его сила спокойная, добрая. Черная с проседью борода и полуседые бакенбарды (на Земле давно таких не носят) усиливали это его сходство с добродушным медведем.

– Очень рад, – настолько душевно и просто получилось у него.

Эвви теперь и не помышляла об использовании сканера. Но радовался он, она не знала, как назвать, «по-домашнему», что ли? То есть радовался ей не как «посланцу Земли» и не как своему новому сотруднику. Или она преувеличивает? Опять же, под впечатлением все того же, так и «необъясненного» Юджина? Так пусть объяснят, наконец! И если у них в самом деле был какой-то «аврал», почему сейчас все спокойны и безмятежны? Потому, что «аврал» закончился – могла бы и сразу сообразить. А Коннор Уайтер такой усталый и радуется ей, превозмогая усталость.

– Я поднимусь к себе, – Коннор показал на свой рабочий комбинезон, – переоденусь к ужину.

Далее каким-то нарочито светским тоном, Эвви не поняла: насмешка над ней или же над всем этим их «викторианством»:

– Надеюсь, мистер Обнорин не заставил вас скучать?

Снова звук садящегося аппарата, шаги в холле, в гостиной Гарри Кауфман. Перед Эвви человек из ее школьного учебника(!) Все участники экспедиции прожили на Готере пятьдесят лет (не земных, а своих лет), но на этой планете, как оказалось, старение человеческого организма замедляется, и фактически все они состарились лишь на десять-двенадцать лет. А Кауфман, казалось, совсем не изменился, соответствует собственному фото из учебника. Все такой же, по-мальчишески субтильный, лицо в веснушках и точеный носик. И высокий, узкоплечий тоже совсем по-мальчишески. Только вот облысел, но, опять же, как рано лысеют иные мужчины в самом соку.

– Мисс Эвви, – Кауфман рад ей не меньше Коннора Уайтера, – если вы прилетели нас инспектировать…

Эвви поперхнулась, залепетала про свою преддипломную практику.

– Одно другому не мешает, – Кауфман был категоричен и всезнающ.

– Ладно, Гарри. Дай человеку в себя прийти. Не утомляй, – перебивает Обнорин, – девочка наша еще и чаю не попила. Сам бы попробовал полетать в «нуль-пространстве».

Эвви показалось, что Обнорин изображает этакого водевильного дядюшку.

– Нет, а чего тут вокруг, да около, – продолжал свое Кауфман.

– Время есть. Успеем разобраться, что здесь для чего и как, – говорит Обнорин все тем же своим «водевильным» тоном. – В смысле, «утро вечера мудренее» и все такое прочее.

Эвви хотела внести ясность сразу, но Обнорин подмигнул ей, дескать, не напрягайся. Он иронизирует над этим своим «водевильным дядюшкой» и, в то же время, ему нравится эта роль:

– Вот, милая Эвви, чип от твоей комнаты, поднимайся, отдохнешь перед ужином.

Он успокоил ее, сама не ожидала.

Гул какого-то мощного летательного аппарата. Через минуту вошла Элла Грант (заместитель командира экспедиции), мрачная, злая. Видимо, не отошла еще от «аврала». Глубокие черные глаза. И морщины тоже глубокие. Выглядит лет на сорок. Но морщины немного чрезмерные для сорокалетней. Казалось, убери морщины с лица и облик ее потеряет в выразительности и глубине. Снимки и видео, оказалось, не передавали в полной мере ее обаяния. Мускулистая, гибкая как теннисистка. Оливковый загар – единственная загорелая из всей команды. Под ее оценивающим взглядом Эвви неуютно. Хотя, ей-то что? Она покажет себя в работе, тогда пусть и оценивают, сколько хотят.

– Очень рада, – энергичное рукопожатие Эллы, – пойдем, покажу тебе твою комнату, мне по пути.