Читать книгу Хождение по воде - Дмитрий Роюк - Страница 7

Владислав не смог долго оставаться один. Карлик окинул печальным взглядом окружающую Москву. Небо сгущалось в стаю вороньих туч.

«Надо идти», – решил он.

Это незапланированное знакомство глубоко встревожило старика.

Он собрал свои вещи, застегнул до горла кожаный плащ и отправился к себе в каморку.

Старик жил рядом с храмом, на Берсеневской набережной, в пределе церкви Святителя Николы в Берсеневке.

Теперь ночь показалась старику грустной. Ни одной звезды, ни ветра, все застыло, как красивая подделка под стеклом. Мир превратился в макет, и только художник медленно плыл по мосту.

Он спустился к набережной. Холодная река казалась черной. Мелкими шагами он дошел до родной каморки. Деревянная дверь была на засове.

Карлик потянул ручку на себя. Запах красок вылетел наружу.

Владислав потер нос и остановил маленькую ладонь на лбу. Он задумался. В молодости жил в Хамовниках, потом была свадьба, затем – спешные обороты семейных скандалов. После – вторая свадьба. Приглашения, выставка автопортретов… Когда он успел остаться один? Когда переехал жить в «шкаф»?

Поднялся ветер. Старик широко улыбнулся. Ему стала ясна одна простая истина: одиночество заставило его терпеть многие вещи. Потребность доказывать правоту исчезла. Он стал молчаливым. А этот парень разбудил в нем мирские чувства, тягу к прошлому, воспоминания об ошибках.

Он опустил руку в карман и достал кисть. Единственная подруга, которая прислушивалась к его боли. Она могла умело изобразить его просьбу на полотне, но это было так давно, что сейчас не вспомнишь. Где все портреты? Раскуплены, раздарены?

Теперь его душа потеряла интерес к миру, и только храмы волновали дух. Столпы-кубышки, арки, декорированные фасады, семейные усыпальницы, ряды кокошников с килевидным верхом, трапезное крыльцо.

Карлик снова улыбнулся. Ветер бил его по щекам.

Напротив в темной позолоте спал центральный храм Москвы.

Старик оглянулся. Его маленький домик стоял неподвижно, покрытый ночной сыростью. Он смотрел дальше – сквозь дом – в прошлое. Накатили слезы.

Он ущипнул себя и засмеялся как ребенок.

Ему показалось, что он, маленький Владислав, открыл дверь потустороннего мира и прошел в него. Теперь он как бы из окна наблюдает знакомые сердцу места.

Небо плывет. Синие звезды больше не нуждаются в том, чтобы их натирать. Река ближе к Кремлю сужается. Архангельский собор величественно дремлет. Люди будто исчезли. Тишина неимоверная. Это знак. В Москве редко бывает тихо.

Значит, умер.

Нет.

Старик опять себя ущипнул.

Улыбка.

Наоборот, ожил. Кто-то разбил его плавный устрой жизни, и он не желает ругать кого-либо. Владислав слишком добр для зла. Он давно научился побеждать, не вступая в конфликт, но сегодня было исключение.

В темноте глаза казались голубыми. «Их можно было бы изобразить, если бы не лукавство, – подумал старик о новом друге. – Лицо неприметное, но глаза сразу заметны. Такой изумруд смущает душу».

Владислав задумался.

Может, дело в руке?

Или в общей странности?

Какой рукой Никита берет чужие вещи?

Когда он обсуждает кражу, раскаивается или нет?

«Угадал», – вслух, громко сказал старик. И как ребенок затопал на месте ногами от счастья.

Уставший авантюрист с порванной душой.

«Вот и болит», – объяснил сам себе Владислав.

Он пригляделся в небо. Свод выгнулся в огромный темно-синий купол.

Потер звезду.

«Добро», – сказал с достоинством карлик и взмахнул в воздухе кистью.

Побежал на Патриарший мост. Длинный плащ замедлял ход.

Старик немного поворчал на верхнюю одежду, но укорачивать плащ не стал.

Карлик прописал тени в голове. Освежил в памяти встречу.

Сам задавал вопросы.

Сам отвечал.

Старик хотел для себя понять суть молодости. Узнать поближе человека, которого случайно встретил.

Может быть, они давно были знакомы?

А злость на молодом лице пройдет. Его зло ограничено временем и скоро отпустит душу.