Читать книгу Иерархия Неба и Земли. Том II. Часть II. Новая схема человека во Вселенной - Дуглас Хардинг - Страница 11

Часть II
Глава IV
Вид вблизи
10. Атом и областная схема: атом водорода

Оглавление

А теперь давайте я расскажу о том, как эта очень странная история о структуре атома согласуется с не менее странным повествованием об областях из предыдущих глав этой книги. Я предлагаю взять рассказ физика о том, что происходит во мне на атомном и субатомном уровне, и, насколько возможно, перевести его на неспециализированный язык, чтобы его можно было сравнить с тем, что происходит во мне на других уровнях. Иначе получится, что мой приближающийся наблюдатель должен потерять память (а то и разум) при входе в каждую новую область и что его описание своего путешествия в целом будет абсолютно невразумительным.


Кривые распределения электрона для 1) обычного состояния атома водорода и 2) одного из его состояний высокого уровня энергии – при разных масштабах. Кривая показывает относительную вероятность обнаружения электрона на разных расстояниях от ядра; таким образом, на схеме (1) электрон больше всего времени проводит на расстоянии 0, 5292 А, чем на любом другом расстоянии. Заметьте, что в состоянии высокого уровня энергии электрон не сходит полностью со своей первоначальной орбиты, однако проводит большую часть времени в стороне.


Предположим, что он подошел ко мне очень близко – так близко, что я для него являюсь не более чем единственным протоном, или ядром водорода. Если областная схема здесь актуальна, то чего же здесь можно ждать? На что, в общих чертах, может быть похожа ситуация? 1) Наблюдатель находится в области, в которой я сведен всего лишь к протону: то есть, он находится в месте, которое обычно населено (если вообще населено) электроном. И ничего удивительного, если бы он стал там делать то, что делал в моей человеческой области – двигаться вокруг меня, чтобы рассмотреть меня со всех сторон. 2) Если то, чем он меня считает, будет более или менее постоянным, он должен в своих движениях вокруг меня придерживаться более или менее постоянного расстояния; и это вопрос, который меня очень волнует, т. к. постоянство моих характеристик неотделимо от регулярности в привычках моих наблюдателей. 3) Но в определенных рамках мое состояние, конечно, меняется. Если моя важность увеличивается, то подобающе, чтобы мой наблюдатель тут же удалился на более почтительное расстояние; или, если я стану уменьшаться, то он станет со мной более близко знакомым и менее отдаленным. 4) Этим переоценкам меня свойственно состояться с резкой внезапностью: прибыль или убыток происходят неожиданно, путем единовременно выплачиваемой суммы, а не оплаты в рассрочку[43].5) Однако на самом деле бессмысленно говорить о моих изменениях и о том, как их рассматривает мой наблюдатель, как об отдельных вещах: я изменяюсь для него или не изменяюсь вообще. То, чем является каждый из нас, он является в другом. Однако каждый должен проецировать на центр другого содержимое своего собственного, поэтому между нами происходит постоянный круговорот. Мы образуем пару проекции-отражения, или двухполюсную систему; мы дополняем друг друга и вместе с тем являемся противоположностями, как положительный и отрицательный полюса клетки. 6) Хотя у нас равный статус, мы не обязательно равны. Например, нет причины, по которой масса, которую мой наблюдатель приписывает мне, сильно отличалась бы от той, которую я приписываю ему, если они одинакового общего порядка. 7) Хотя мы должны ожидать обнаружить определенные фундаментальные условия на всех уровнях, мы должны быть готовы увидеть и очень большие различия. В частности, было бы странно, если бы мой наблюдатель, став достаточно маленьким и проворным, чтобы войти в мир элементарных частиц, сохранил бы нетронутыми все свои макроскопические способности и если бы ему удалось точно определить, например, мое положение и мою скорость. У него естественным образом появилось бы очень много неведения, в соответствии с его положением. Но парадокс в том, что это неведение, или, скорее, неуверенность – это правильный вид знаний, должная степень уверенности для этого низкого уровня: здесь не может быть речи о каком-либо случайном препятствии, который более опытные наблюдатели, будучи в том же месте, могли бы преодолеть. Конечно, возможно избежать любого вида неопределенности, но только удалившись на более высокий уровень, где протонам не место. Короче говоря, неопределенность моего наблюдателя – моя; таким я ему кажусь, и таким я и являюсь…


Часть картины «Лето» (1563) Джузеппе Арчимбольдо, из Венской картинной галереи. Арчимбольдо специализируется на подобного рода фантазиях.


Больше нет необходимости притворяться. Данное описание гипотетического наблюдателя протона, состоящее из семи пунктов, является не чем иным, как нетрадиционным описанием его орбитального электрона – электрона, который 1) вращается вокруг протона, 2) поддерживает более или менее постоянное расстояние, 3) поглотив энергию, удаляется на более широкую орбиту, 4) признает не меньше, чем целый квант энергии[44],5) имеет равный, но противоположный электрический заряд по отношению к протону, 6) имеет лишь долю его массы 7) и так же, как и протон, подвергается принципу неопределенности. На самом деле вряд ли я найду другого наблюдателя, который был бы так хорошо квалифицирован для того, чтобы подмечать, чем я являюсь на очень близком расстоянии. Подобно тому, как есть место – где-то на расстоянии ярда отсюда, – где меня принимают за человека, так же есть и гораздо более близкое место – химическая область или атмосфера[45], – где молекулы принимают меня за молекулы, и есть третье место – на расстоянии меньше чем сотой миллионной части дюйма, – где электроны считают меня не более чем протоном[46].

Мой наблюдатель-электрон является свидетелем этой последней оценки, патрулируя мою область протона – так же, как ночной сторож отмечает наличие помещения для хранения ценностей, так какходит вокруг него. Электрон не просто имеет относительно меня теорию – он ее энергично практикует. Вся манера его существования – замечательная демонстрация моего областного влияния, того, чем я занимаюсь, там, в области – отсюда, из центра. Только электрон, или что-то в этом роде, способен обнаружить, что я – протон, т. к. более наблюдательный и лучше оснащенный наблюдатель увидел бы во мне нечто большее. Причислить меня к категории бесконечно малых единиц – значит видеть меня в очень плохом свете. Важное открытие, которое может сделать только подслеповатый, состоит в следующем: только бесконечно малая частица может достичь надлежащей степени узости взглядов и незаметности.

Что же касается, тогда, самого протона, на еще более близком расстоянии, в самом центре? Чем он является по существу? Для современной физики такой вопрос лишен смысла. Частицу знают по тому, что от нее исходит, по ее областному влиянию[47], а о том, чем она является сама по себе, наука ничего сказать не может. На самом деле в центре ничего нет. Наука – по своей сути областное предприятие[48]. И именно здесь, на самых низких физических уровнях, наши здравомыслящие представления о простом месторасположении наконец-то выявлены как несостоятельные, и на их место приходит областная схема, с ее принципом «где-то еще»-ости[49].

Однако у меня есть еще один источник информации – внутренняя информация. Если я являюсь этим ядром, этим протоном, который мой наблюдатель так старательно патрулирует, то я в положении сказать, каково это – быть элементарной частицей, здесь в центре. И я нахожу, что предположение физика полностью оправдано: здесь вообще ничего нет. То есть, здесь нет ничего полностью врожденного, что находилось бы только здесь. И этот вывод вовсе не является просто результатом тщательного анализа опыта. Его мне насильно навязывают. Каждую ночь мне приходится вновь обнаруживать темноту, пустоту, которая находится в самом моем центре. Я считаю, что человек, который, помолившись, ложится в постель и засыпает сном без сновидений, несколькими шагами – перешагивая через несколько ступенек за раз – спустился по всей лестнице Иакова. На этом низшем уровне нет вообще никакого мировоззрения, и наши головы абсолютно пустые. Выдающаяся картина сэра Уильяма Брэгга, на которой изображен атом в виде человеческой головы, окутанной роем комаров, гораздо менее фантастическая, чем он думал: эта штука у меня под шляпой так же поистине является протоном, как и клеткой, и так же поистине является клеткой, как и человеческой головой; и во всех этих случаях она и по сути, и по простому местонахождению является вообще ничем.

43

Возьмем макроскопический пример: предположим, мне показывают картинку-головоломку и говорят, что на ней, в том числе, изображена голова. Я внимательно ее изучаю и обнаруживаю только кучу предметов, не имеющих друг к другу никакого отношения. Затем я отвожу ее на какое-то расстояние, и в мгновение ока проявляется более масштабный рисунок. Нет никаких промежуточных видов, никакого накопления мелких корректировок, в результате которых произошла бы эта большая перемена. Реакция относится к типу «все или ничего», подобно тому, как до нас вдруг доходит смысл анекдота. Примером послужит приведенный ниже рисунок.

44

Согласно квантовой теории, атом отказывается поглощать или излучать меньше чем стандартный минимум количества энергии, известный как квант: впоследствии между различными состояниями энергии атома водорода нет промежуточных положений. Число кривых распределения электрона очень ограничено.

45

Термин принадлежит сэру Чарльзу Шеррингтону: «Частицу окружает, так сказать, химическая атмосфера, разная для разных химических видов частиц». Человек о своей природе, сс. 101, 102.

46

В ответ на вопрос, почему протон отличается от электрона, Эддингтон сказал, что на самом деле у них схожая структура, но что они соотносятся друг с другом как правша с левшой. Философия физической науки, сс. 123, 124.

47

Здесь физик согласен с Платоном: «Я утверждаю, что все то имеет истинное бытие, что обладает любого рода силой – либо повлиять на что-либо еще, либо испытывать влияние, в какой бы то ни было малой степени, самого незначительного фактора, пусть только один раз. Я предлагаю, в качестве критерия различения истинных вещей, тот факт, что они являются не чем иным, как силой. Софист, 247.

48

Цитируя удачное сравнение Бертрана Рассела, ученый похож на таможенника, чьи знания об отраслях промышленности страны ограничены тем, что пересекает ее границу.

Частица «полностью перестает иметь свойства „вещи“ в понимании здравого смысла; это просто область, из которой может излучаться энергия… Основной момент в современной теории для философа – это исчезновение материи как „вещи". Ее заменили эманациями из какого-либо места…». «Что касается того, что находится там, откуда исходят излучения, мы ничего сказать не можем, и с научной точки зрения необязательно строить об этом предположения». Проблемы философии, с. 112.

49

«Как это собрание обыкновенных атомов может быть думающей машиной?», – вопрошает Эддингтон. «Какими знаниями мы обладаем о природе атомов, которые бы делали нелепым тот факт, что они являются составляющими думающего объекта?… Науке нечего сказать о сложной природе атома. Физический атом, как и все остальное в физике, является расписанием снятия показателей стрелки измерительного прибора. Мы согласны, что это расписание связано с какими-то неизвестными данными. Почему бы тогда не привязать его к чему-то, что имеет духовный характер, выдающейся характеристикой которого является мысль? Довольно глупо предпочитать привязывать его к чему-то с так называемой «конкретной» природой, несовместимой с мыслью, и затем размышлять, откуда же исходит эта мысль» (Природа современного мира, с. 259). Или, как я бы сказал, отказаться от внутреннего знания об элементарных частицах – значит, по сути, свести к ним все вещи, кроме меня.

Иерархия Неба и Земли. Том II. Часть II. Новая схема человека во Вселенной

Подняться наверх