Читать книгу Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - Е. А. Грановский - Страница 16

Планирование и подготовка операции по захвату Фолклендских (Мальвинских) островов

Оглавление

Здесь сразу целесообразно сделать ремарку, что аргентинцы принципиально не употребляют применительно к Фолклендским (Мальвинским) островам слова «вторжение» и «захват», проявляя таким образом свою гражданско-патриотическую позицию. Они говорят «возвращение» или «отвоевание». В данном повествовании эти термины не несут какой-либо политической окраски (равно как и чередование британского и аргентинского названий островов), являясь, по общей сути, синонимами. Тем не менее с военной точки зрения занятие с применением вооруженных сил территории с враждебно настроенным гражданским населением и обороняемой войсками противника может быть без ложной политкорректности названо захватом, а ответные действия Великобритании – отвоеванием. Более того, если обратиться к закрытому докладу Комиссии по анализу и оценке ответственности за конфликт в Южной Атлантике и оперативным документам, то здесь аргентинские военные без лишних сантиментов изъясняются словами toma (исп. «взятие», «захват») и ocupación («оккупация»), чего не встретишь в написанных ими же для широкой публики книгах и статьях. Использование в тексте лексем «возвращение» и «отвоевание» призвано показать национально-политическую специфику и колорит Аргентины.

Оперативные планы решения фолклендского спора силовым путем существовали в Аргентинской Республике давно, как минимум с 1940-х годов. Однако наличие плана захвата само по себе не означает намерения государства его осуществить, поскольку для военных вообще зачастую свойственно разрабатывать планы просто ради планов. Возможность отвоевания Мальвин стала всерьез рассматриваться только во второй половине 1970-х годов, после утверждения ультраправых перонистов, а затем прихода к власти военной хунты. Но при этом его реализации препятствовали глубокие кризисные явления внутри страны и политическая изолированность Аргентины на международной арене. Однако к концу 1981 года ситуация обострилась настолько, что внутренние неурядицы из фактора, сдерживающего агрессивную внешнюю политику, превратились в один из ее побудительных мотивов. Для консолидации нации требовался общий внешний враг, а без «маленькой победоносной войны» правящим страной генералам было уже не усидеть в своих креслах.

18 декабря 1981 г., собравшись в новом составе (Галтьери, Лами Досо, Анажа), хунта определила, что «крайне важно активизировать все необходимые и выгодные действия, чтобы добиться признания нашего суверенитета над Мальвинскими островами, Южной Георгией и Южными Сандвичевыми островами».

Разработка плана операции по захвату Фолклендских островов, получившей кодовое наименование «Асуль»116, была инициирована главнокомандующим ВМФ Аргентины Хорхе Исааком Анажей. Он 22 декабря, в день утверждения Леопольдо Галтьери на пост президента страны, дал распоряжение начальнику Главного штаба ВМФ вице-адмиралу Альберто Виго «актуализировать» план «восстановления Мальвин», а тот в свою очередь приказом №326S/81 от 23 декабря 1981 г. перепоручил эту ответственную задачу командующему военно-морскими операциями вице-адмиралу Хуану Хосе Ломбардо, дата готовности плана операции – 31 марта 1982 г.

Как вспоминал позже Ломбардо, вскоре после получения этого приказа он вылетел в Буэнос-Айрес для личной встречи с главнокомандующим с целью прояснения ситуации:

«Я изложил свои вопросы в письменном виде, чтобы понимать – они будут прочитаны и поставлены на заметку. Но никаких копий сделано не было. Я задал следующие вопросы:

– Должна ли операция быть сугубо морской или же она будет проводиться совместно с другими видами вооруженных сил?

– Имеется ли намерение взять и удерживать острова или взять их, а затем передать их кому-то еще, и, если да, то будут ли это аргентинские или международные силы, то есть Организация Объединенных Наций?

– Может ли главнокомандующий гарантировать сохранение полной секретности?

Ответы, которые я получил, были следующими:

Это должна была быть совместная операция, но никто еще не поставлен в известность. В то время я не знал, были ли Галтьери и Лами Досо в курсе о приказах адмирала Анажи, но через несколько дней получил подтверждение, что были. Я должен был спланировать занятие, но не разрабатывать последующую оборону островов. Что касается секретности, он сказал, что я буду работать только с тремя другими адмиралами – Альярой, Буссером из морской пехоты и Гарсией Болем из морской авиации; все они находились рядом со мной в Пуэрто-Бельграно. Я переговорил с этими троими, и все они задавали одинаковые или похожие вопросы. Поэтому я вернулся в Буэнос-Айрес, чтобы настаивать на том, что для обеспечения совместной работы необходимо сотрудничество с другими видами вооруженных сил. Анажа согласился, что генерал сухопутных войск Гарсия предполагается к участию, но еще не был проинформирован. Он повторил, что это была задача ВМФ – отвоевать Мальвинские острова, что должно последовать после решения хунты. Они не ждали военной реакции британцев. Вторая важная проблема заключалась в необходимости сохранять секретность, потому что, если бы британцы узнали о наших планах, они могли бы привести всю нашу морскую операцию к провалу, просто разместив одну атомную подводную лодку в этом районе».

Здесь необходимо вставить одно существенное уточнение. Дело в том, что за исключением общефлотской операции «Корпорейт», проводимой ВМФ Великобритании с привлечением частей и подразделений других видов ВС, с точки зрения отечественного военного искусства ни одна «операция» Фолклендской войны таковой не являлась. Ибо кроме согласованности по целям, времени и месту, единого замысла и плана, а также задействования разнородных сил оперативный уровень военного искусства предполагает определенный масштаб военных действий. Операции проводятся объединениями видов вооруженных сил величиной от общевойсковой армии (воздушной армии ВВС, флотилии ВМФ) и выше. Поэтому ни аргентинская десантная операция «Асуль», ни высадка британской бригады морской пехоты в заливе Сан-Карлос – операция «Саттон», – а тем более операции «Хеорхиас», «Паракет» (захват аргентинцами и отвоевание британцами Южной Георгии) и «Блэк Бак» (воздушные рейды бомбардировщиков «Вулкан») оперативному уровню не соответствуют. А термин «тактическая операция» у наших военных, в отличие от вооруженных сил зарубежных стран, считается оксюмороном, совмещением несовместимого.

Есть, правда, три нюанса. Во-первых, советское оперативное искусство формировалось под большим влиянием опыта Великой Отечественной войны с ее огромным размахом военных действий и подразумевало не менее масштабное противостояние с войсками НАТО на Европейском ТВД. В локальных войнах и военных конфликтах размах вооруженной борьбы был существенно меньшим, поэтому существует мнение, что и планка оперативного уровня должна быть понижена до соответствующих величин. Во-вторых, даже в историографии Великой Отечественной войны есть прецеденты, когда эта планка понижалась. Так, морские десанты, высаживавшиеся в 1943 году в Южной Озерейке и Новороссийске, военно-морские историки считают десантными операциями на основании, что они проводились с привлечением соединений разных родов (видов) сил под руководством структуры оперативного уровня – командования Черноморским флотом. В-третьих, так было не всегда. В свое время отечественное военное искусство допускало существование операций тактического уровня. Более того, «Наставление по ведению морских операций» 1940 года определяло даже такие виды операций, как разведывательные, демонстративные, минно-заградительные и минно-тральные… Но затем военные теоретики пришли к убеждению, что тактических операций не бывает, поскольку термин «операция» сам по себе – понятие оперативного уровня (что, впрочем, никак не помешало существованию стратегических операций).

Особняком стоят чекистско-войсковые (антитеррористические) операции внутренних и погранвойск, а также различные оперативные мероприятия органов госбезопасности и охраны правопорядка. Но это другое, происходит от слова «оперативно» в значении «быстро» и к оперативному искусству никакого отношения не имеет. Кроме того, в последние годы укоренился термин «специальные операции», «калька» с американского Special Ops, означающий действия войск специального назначения. К этой категории военных мероприятий в Англо-аргентинском конфликте относились, в частности, планировавшаяся британцами операция «Микадо» (атака аэродрома Рио-Гранде) и аргентинская операция «Альхесирас» (диверсия в Гибралтаре).

Что удручает, исключив возможность существования тактической операции, корифеи военного искусства не предложили никакой лексической альтернативы для обозначения согласованного по целям, времени и месту мероприятия тактического уровня, являющегося суммой боевых усилий (боев и маневров) разнородных военных сил, что делает в принципе невозможным корректно перевести с испанского языка Operación Azul, иначе как закавычив слово «операция». Дабы не вступать в схоластические дискуссии, будем считать, что тут и в последующих главах оно употребляется именно в таком ключе.

7 января в Пуэрто-Бельграно приступила к работе группа планирования в составе вице-адмирала Х. Х. Ломбардо, его начальника штаба к.-адм. А. М. Родригеса, командующего надводным флотом к.-адм. Г. О. Альяры, командующего морской авиацией к.-адм. К. А. Гарсии Боля и командующего морской пехотой к.-адм. мп К. А. Буссера. До ее членов задача была доведена с пояснением, что «это план действий на непредвиденный случай, необходимость в разработке которого вызвана полным отсутствием прогресса в переговорном процессе». Как сформулировал Гуальтер Альяра: «Считалось, особенно во флоте, что наступит время, когда возникнут условия, которые потребуют чего-то более активного, чем переговоры. В прошлом, в военном колледже, мы уже разрабатывали подобные планы – большей частью академического характера. Но в тот момент, после пяти лет бесплодных переговоров, мы были совершенно обескуражены и разочарованы. Политическая воля требовала привнести динамизм в этот процесс». Несмотря на все принятые конспиративные меры, ощущение неотвратимости войны с Британией на каком-то имманентном уровне вскоре распространилось и прочно укрепилось среди комсостава аргентинского флота, о чем, в частности, докладывал в Лондон командир судна «Эндьюренс» кэптен Н. Дж. Баркер по результатам захода в аргентинскую ВМБ Ушуая в конце январе 1982 года. И только аналитики британских разведывательных служб упорно отказывались видеть произошедшие перемены.

5 и 12 января 1982 г. хунта обсуждала перспективы ввода войск на Мальвинские острова на своих заседаниях, по ее указанию 12 января в круг посвященных лиц были включены представители двух других видов вооруженных сил – создана Рабочая комиссия (Comisión de Trabajo), которая по установившейся в аргентинских вооруженных силах практике организации межвидового взаимодействия являла собой уменьшенную копию хунты, т. е. трио равных по воинскому званию представителей видов ВС. В ее состав вошли вице-адмирал Хуан Ломбардо от ВМФ, дивизионные генералы Освальдо Хорхе Гарсия117 от сухопутных войск и Зигфридо Мартин Плессль от ВВС. В результате ее работы родилась стратегическая директива DENAC 1/82 (Directiva Estratégica Nacional 1/82), датированная январем и официально утвержденная Военным комитетом 16 марта. В ней излагались основные политические, военно-стратегические и организационные принципы предстоящей военной кампании по овладению Мальвинскими островами, островом Южная Георгия и Южными Сандвичевыми островами, тогда как непосредственно Мальвинам посвящен предложенный Рабочей комиссией «Схематический план кампании» (Plan Esquemático de Campaña).

Замысел десантной операции сводился к морской высадке небольших групп десанта, задачами которых был внезапный захват ключевых объектов в районе Порт-Стэнли, включая губернаторскую резиденцию, казармы британской морской пехоты Муди-Брук, радиостанцию, телеграф, а также аэропорт, и нейтрализация британского гарнизона, и затем переброске аргентинских войск посадочным способом с использованием военно-транспортных самолетов C-130 «Геркулес». При этом в качестве важнейшего условия успешного проведения операции ставилась минимизация потерь личного состава, как своего, так и противника, с целью создания благоприятных условий для последующего улаживания дела на международной арене. По-видимому, это был самый мирный план отвоевания Мальвинских островов из всех когда-либо существовавших. В одном из его ранних вариантов, чтобы подчеркнуть пацифистскую позицию Аргентины, даже исключалось использование боевых кораблей – вертолетный и шлюпочно-катерный десант должен был высаживаться с невооруженных вспомогательных судов ВМФ.

Количество высаживаемых с моря войск лимитировалось возможностями аргентинского десантного флота, который к началу 1982 года состоял из всего одного танкодесантного корабля «Кабо Сан Антонио». Ранее имевшиеся корабли типа LST американской постройки времен Второй мировой войны пошли на слом за ветхостью, последний из них «Кабо Сан Пио» списан в 1981 году, равно как и десантный корабль-док «Кандидо де Ласала» (бывш. амер. LSD-5 «Ганстон Холл»). В качестве импровизированных средств доставки и высадки сил десанта предполагалось задействовать суда антарктической морской группы «Баия Параисо» и «Альмиранте Ирисар», но их возможности были ограниченными. В итоге Аргентина могла высадить с моря лишь один батальон морской пехоты из пяти имевшихся, впрочем, принимая во внимание малочисленность сил обороны островов, это считалось достаточным.

Основу должен был составить 2-й батальон морской пехоты, лучше других подготовленный к ведению амфибийных операций и достойно себя проявивший, участвуя в недавних многонациональных военно-морских учениях UNITAS. Помещения батальонного штаба в военном лагере Батериас стали местом работы группы планирования. По настоянию генерала Гарсии в состав десантируемых с кораблей войск также вошла рота из состава 25-го пехотного полка, чтобы символизировать совместные усилия армии и флота. Этому же полку в последующем предстояло нести службу на островах. Военно-воздушные силы, в свою очередь, вытребовали себе право осуществить захват аэропорта – задача, которую было бы логично также поручить морским пехотинцам, но авиаторы ни в какую не соглашались отказаться от собственного куска славы.

По срокам наиболее предпочтительным считалось осуществить возвращение Мальвинских островов в разгар зимы, приходящейся в южном полушарии на июнь – август. Тогда суровые погодные условия в Южной Атлантике практически исключали бы быстрый британский военный ответ. Не менее существенную роль играло и ожидаемое к июлю получение флотом основной партии французских самолетов «Супер Этандар» и противокорабельных ракет «Экзосет». Для сухопутных войск, где был особенно велик процент срочнослужащих, было важно, чтобы призываемые в феврале вместо увольняемых в запас солдат 1981 года призыва новобранцы clase 63 успели получить достаточную подготовку. В качестве вероятной даты начала операции предполагалось 9 июля – День независимости Аргентины, ну или самое раннее – 25 мая – День нации. Вот где было бы трудно отрицать существование традиции «брать города к праздникам». Впрочем, обсуждались и более дальние сроки: сентябрь или даже четвертый квартал 1982 года, что являлось выражением исторической предрасположенности военных вести боевые действия в комфортный весенне-летний сезон.

Планирование операции потребовало большой работы по сбору и анализу развединформации о Фолклендах. За это отвечали капитан 2 ранга Норберто Варела из штаба командующего морскими операциями и капитан 3 ранга МП Гильермо Ботто из штаба морской пехоты. Основные усилия были сосредоточены на изучении географии, выявлении значимых объектов инфраструктуры островов и картографии будущего театра военных действий. Вершиной деятельности картографов из Пуэрто-Бельграно стал план Порт-Стэнли в масштабе 1:500 размером 6х1,8 м, занимавший большую часть зала, в котором он был разложен.

Как вспоминает Гильермо Ботто: «7 января меня вызвали в штаб адмирала Буссера, который поручил мне аналитику в связи с возможной высадкой на Мальвинских островах. Он пояснил, что я буду первым морским пехотинцем, посвященным в эти планы… Затем адмирал Буссер приказал мне связаться с капитаном Варелой и провести предварительный анализ имеющейся информации, снабдив меня справочными данными и другими публикациями. С этого момента мы работали в тесном контакте капитаном Варелой. Информацию и картографию собирали с огромным трудом, поскольку не хотели ничего запрашивать у разведывательного управления или кого-либо еще. В середине января мы отразили все имеющиеся данные на морской карте, нанеся на нее местоположение поселений, взлетно-посадочных полос, пристаней, якорных стоянок и т. д. То же самое мы сделали с топографической картой Пуэрто-Стэнли, на которой обозначили все объекты в городе и его окрестностях. В это время нас посетил адмирал и сам командующий морскими операциями, которые распорядились подготовить к 27 января доклад, включающий общую характеристику островов, информацию об их населении, основных факторах и английских военных силах в этом районе, а также выводы». Главный же вывод заключался в том, что Мальвинские острова были «архипелагом с единственным городом, Пуэрто-Стэнли, где находилась половина всего населения, с военными силами, политической и административной властью, портом и аэропортом и где была расположена вся коммерческая деятельность; если овладеть им, то задача занятия Мальвин фактически решена».

116

Слово Azul в переводе с испанского – темно-лазурный цвет, в Аргентине ассоциируется с флагом Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы образца 1818 года, т.е. «великой Аргентины», которую мечтали воссоздать аргентинские ультранационалисты.

117

Генерал О. Х. Гарсия являлся командиром 5-го армейского корпуса. Его назначение на эту должность и последующее включение в рабочую группу обуславливалось тремя обстоятельствами: он был твердым «мальвинистом», штаб корпуса располагался в Баия-Бланка, недалеко от ВМБ Пуэрто-Бельграно; к участию в операции планировалось привлечь войска из его состава.

Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года

Подняться наверх