Читать книгу Безумный король - Эдгар Берроуз - Страница 3

РЕАКЦИЯ ДЕВУШКИ НА его слова была совершенно неожиданной для Барни. Американская девушка рассмеялась бы, понимая, что он шутит. Но эта девушка не рассмеялась. Она вдруг побледнела и прижала руки к груди. Ее карие глаза пристально разглядывали лицо юноши.

– Леопольд! – сдавленно вскричала она. – О, ваше величество, я благодарю Бога за то, что вы свободны и в добром здравии.

Не успел Барни и слова сказать, как девушка схватила его руку и прижала ее к губам.

Ну и дела! Барни внутренне выругал себя за свое поведение. Что за идиотство, кто толкнул его на это дурачество, как он мог произнести такое! Что ему делать, чтобы взять свои слова обратно и не обидеть эту прекрасную девушку, которая только что поцеловала ему руку?

Она никогда не простит его теперь, Барни не сомневался в этом.

Оставалось только одно: чистосердечно во всем признаться. Барни удалось, путаясь в словах, объяснить почему он так поступил, и когда закончил, заметил. Что девушка улыбается ему всепрощающей улыбкой.

– Пусть будет мистер Бертран Кастер, если вам так угодно, – проговорила она, – но ваше величество не должно опасаться Эммы фон дер Танн. Я никогда не выдам вашу тайну, и залогом этого – мое имя, Фон дер Танн.

Она ожидала увидеть на лице Барни выражение облегчения и удовольствия, ибо имя отца должно было произвести именно такое впечатление на Леопольда Лутского. Но поскольку Барни вел себя так, будто никогда прежде не слыхивал этого имени, она вздохнула и опечалилась.

«Возможно, он сомневается во мне, – подумала она. – Или же… его разум по-прежнему затуманен болезнью?»

– Я бы хотел, чтобы вы простили мне мои глупые слова, забыли об этом и позволили сопровождать вас до конца путешествия.

– Куда же вы направлялись, когда я стала причиной аварии вашего механического экипажа?

– В Старый лес, – ответил Барни.

Теперь девушка уже не сомневалась, что имеет дело с безумным королем Луты, но она не испытывала ни малейшего страха, поскольку с детства знала, что отец отвергал мысль о том, что Леопольд лишился ума. По какой иной причине Леопольд мог стремиться в Старый лес, кроме как для того, чтобы найти прибежище в замке ее отца на берегу реки Танн на краю леса?

– Я тоже держу туда путь, – ответила Эмма, – и если вы хотите добраться туда быстро и без нежелательных встреч, я проведу вас кратчайшей дорогой через горы, которую показал мне отец много лет назад. Раз или два эта тропа выходит на основную дорогу, но главным образом тропа пролегает через чащу леса, где целая армия могла бы спрятаться.

– А не лучше ли было бы выйти к ближайшему городу, – предложил Барни, – где я мог бы нанять транспорт и отвезти вас домой?

– Нет, это опасно, – возразила девушка. – Питер Бленц вышлет войска по всей стране, в район Бленц и в Старый лес для поимки короля.

Барни в отчаянии покачал головой.

– Пожалуйста, поверьте мне, что я – простой американец, – попросил он.

Со ствола ближайшего дерева на них смотрело объявление. Эмма фон дер Танн указала на фотографию.

– Серые глаза, каштановые волосы, густая рыже-коричневая борода, – прочитала она. – Неважно кем вы себя называете, но вам в любом случае лучше держаться подальше от больших дорог Луты, пока вы не найдете брадобрея.

– Но я не могу сбрить бороду до пятого ноября, – возразил Барни.

Девушка снова быстро заглянула в глаза молодого человека и снова у нее в возникло прежнее подозрение: все ли у него в порядке с головой?

– В таком случае давайте пойдем в замок моего отца по самой безопасной дороге, – попросила девушка. – Он решит, что для вас самое лучшее.

– Но он не заставит меня сбрить бороду, – упирался Барни.

– Почему вы так печетесь о своей бороде? – удивилась девушка.

– Это – вопрос моей чести, – ответил он. – У меня был выбор: либо шесть месяцев носить на голове зеленую корзину для бумаг с отделкой из красных роз, либо ходить с бородой в течение года. Если же я сбрею бороду до пятого ноября, я лишусь своей чести перед всеми или же мне придется носить зеленую шляпку. Конечно, борода – неважное украшение, но шляпка – фу, вообще ужасно!

Эмма фон дер Танн убедилась теперь, что бедняга действительно тронулся умом, но никаких признаков агрессии Барни она пока не замечала, но кто знает, когда и как такая агрессия может проявиться. Тем не менее, он был для нее Леопольдом, королем Луты, и замок ее отца оставался верным ему и его предкам вот уже триста лет.

Если потребуется, Эмма была готова пожертвовать своей жизнью ради спасения короля и сейчас решила сделать все, от нее зависящее, чтобы предотвратить повторное пленение Леопольда и довести его до замка отца на берегу реки Танн.

– Пойдемте, не будем зря терять время, – предложила она, – путь неблизкий, едва ли мы доберемся до замка засветло.

– Я готов сделать все, что вы пожелаете, – ответил Барни, – но я никогда не прощу себе долгий и утомительный путь, который нам предстоит. Я предпочел бы добраться до ближайшей деревни и нанять повозку.

Эмме доводилось слышать, что юмор очень помогает справляться с умалишенными, поэтому она решила попробовать это средство и сейчас.

– Причина, по которой я возражаю против посещения деревни, в том, что там вас непременно схватят и сбреют бороду.

Барни начал смеяться, но когда заметил серьезный взгляд на лице девушки, сразу осекся. Потом вспомнил, с каким упорством она называла его королем, и ему неожиданно пришла в голову простая мысль. Как только он раньше не догадался!

– Верно, – согласился он. – Лучше сделать так, как вы говорите, – он решил, что лучше всего вести себя с ней, подшучивая. Он слышал, что именно так общаются с душевно— больными. – А где расположен …э…э…э… санаторий?

– Что-что? – спросила Эмма. – Здесь нет никакого санатория, ваше величество. Может быть вы имеете в виду Замок Бленц?

– А психиатрической лечебницы здесь нет поблизости?

– Насколько я знаю – нет, ваше величество.

Некоторое время они шли молча, и каждый думал, какой шаг предпримет спутник.

Барни наметил план. Он должен попытаться определить где находится та психиатрическая лечебница, из которой сбежала эта девушка, и по возможности мягко и ласково вернуть ее в больницу. Это никуда не годится, чтобы такая молодая и красивая девушка без сопровождающих бродила по лесам и горам. Как больничное начальство могло допустить, чтобы девушка в одиночку отправилась кататься верхом!

– Откуда вы сегодня выехали? – неожиданно выпалил Барни.

– Из Танна.

– И сейчас мы туда и направляемся?

– Да, ваше величество.

Барни облегченно вздохнул. Дорога внезапно стала трудной, и молодой человек подал девушке руку, чтобы помочь двигаться дальше. По дну ущелья протекал небольшой ручеек.

– Здесь поперек ручья лежит поваленное дерево, – сказала Эмма. – как же мне теперь перебраться на ту сторону, хотела бы я знать?

– Если вы не перестанете так меня называть, и в самом деле поверю будто я король, – пошутил Барни, – и тогда, уж коли я король, то мне не пристало переносить девушку на руках через ручей. Наверное, это было бы нарушением этикета, хотя откуда мне знать королевские церемонии.

– А я полагаю, что это вполне допустимо, – ответила Эмма.

Ей непросто было постоянно помнить, что этот красивый, улыбающийся молодой человек – опасный маньяк, и совсем легко верить, что он был королем. Он выглядел именно таким, каким она представляла его себе. Эмма знавала его мальчиком, и в отцовском замке было множество картин и фотографий предков Леопольда. Эмма находила много общего между чертами этого молодого человека и предков Леопольда.

Ручей был довольно узким, и девушке показалось, что молодой человек нес ее на руках дольше, чем требовалось, но она была вынуждена признаться, что чувствовала себя гораздо уютнее в крепких руках Барни.

– Эй, что вы делаете? – возмущенно вскричала девушка. – Вы идете не поперек ручья, а вдоль него!

Эмма заметила, как молодой человек покраснел, потом весело взглянул на нее.

– Я ищу удобное место для приземления, – сказал он.

Эмма фон дер Танн не знала, то ли бояться его, то ли радоваться. Когда ее взгляд встретился с взглядом его чистых серых глаз, она не поверила, что в этих глазах может таиться безумие. Эмма все чаще забывала, что перед ней умалишенный. Вот он повернул к берегу, ступил на низкий травяной берег, и опустил девушку на землю.

– Ваше величество, вы очень сильный человек, – сказала девушка. – Я не предполагала, что вы сохраните физические силы после стольких лет заточения.

– Да, – сказал он, понимая, что ему надо пошутить с ней. Ему трудно было поверить, что эта очаровательная девушка была психически больной. – Минутку, так за что я попал в тюрьму? Никак не могу припомнить. В Небраске людей вешали за воровство лошадей; так что полагаю, ничего подобного я не совершал. А вы случайно не знаете?

– Когда наш король, ваш отец, умер, вам было тринадцать лет, – объяснила девушка, надеясь пробудить его спящий разум, – потом ваш дядя, принц Питер Бленц, всенародно объявил, что смерть вашего отца настолько потрясла вас, что лишила разума, Он запер вас в башне замка Бленц, где продержал вас десять лет, а сам тем временем был регентом. А теперь мой отец говорит, что это был заговор с целью лишить вас жизни и Питеру захватить королевский престол. Но я полагаю, вы узнали об этом, потому и сбежали!

– Этот человек, Питер, такая важная фигура в Луте?

– Ему подчиняется армия.

– Так вы действительно уверены, что я и есть безумный король Леопольд?

– Вы – король, – убежденно ответила Эмма.

– Вы – очень смелая юная леди, – серьезно сказал Барни. – Если бы все подданные короля были бы столь же верными ему и столь же смелыми, то ему не пришлось бы десять лет томиться в заточении.

– Я из рода фон дер Танн, – гордо заявила девушка, так, что это утверждение объясняло и ее верность, и ее смелость.

– Но даже фон дер Танн может, не теряя достоинства, отказаться сопровождать умалишенного в скитаниях по диким лесам, – заметил Барни, – особенно если она… очень, очень… – он смущенно замолчал и покраснел.

– Очень… что, ваше величество?

– Очень молодая женщина, – неуклюже закончил он.

Эмма фон дер Танн поняла, что Барни хотел сказать вовсе не это. Безошибочное женское чутье точно определило, что именно Барни имел в виду, и она хотела бы услышать это.

– Допустим, что солдаты Питера схватят нас. Что будет дальше? – спросил он.

– Они вернут вас в замок Бленц, ваше Величество.

– А вас?

– Не думаю, что они решатся схватить меня, но это может сделать Питер. Он ненавидит моего отца больше, чем ненавидел нашего старого короля.

– Жаль, что я не спустился в ущелье за своими ружьям, – проговорил Барни. – Почему вы раньше не сказали мне, что я – король и могу попасть в переделку? Меня могли бы принять за императора или микадо, кто знает? А теперь – смотрите, в какой передряге мы оказались!

Барни говорил все это, чтобы пошутить с умалишенной.

– И тогда они сбреют вам эту шикарную бороду.

Так шутила Эмма.

– Вы думаете, я буду лучше выглядеть в зеленой шляпке из корзины, да еще с украшением из красных роз? – спросил Барни.

Глаза девушки стали печальными. Ей было очень грустно думать, что этот красивый, крупный мужчина, возвращения которого на трон граждане Луты ждали десять долгих лет, был действительно слабоумным, психически больным человеком. Как много мог бы он сделать для своего народа, если бы не случилась с ним эта ужасная болезнь! Во всех других отношениях этот молодой человек казался идеальным спасителем своей страны. Ах, если бы только она сумела вернуть ему память!

– Ваше величество! – обратилась она к Барни, – разве вы не помните, как ваш отец устроил официальный визит в замок моего отца? Тогда вы были совсем маленьким мальчиком, Он взял вас с собой. А я была совсем девчонкой, и мы играли вместе. Вы не разрешали мне называть вас «Величеством», требовали, чтобы я называла вас Леопольдом. А когда я забывала, вы приговаривали меня к наказанию.

– И какое же это было наказание? – спросил Барни. Он заметил, что девушка колеблется, и стремился ободрить ее.

Эмма не решалась ответить, ей чертовски не хотелось произнести это вслух, но мысль о том, что воспоминание может возвратить юноше разум, заставила ее сказать:

– Всякий раз, когда я называла вас «величеством», вы заставляли меня поцеловать вас, – почти прошептала она.

– Надеюсь, вы частенько оказывались виноватой, – усмехнулся Барни..

– Но ведь мы тогда были совсем маленькими детьми, ваше величество, – напомнила Эмма.

Если бы Барни был уверен в полном психическом здоровье девушки, он непременно воспользовался бы своим королевским преимуществом, ибо губы Эммы неудержимо влекли его, но когда он подумал о ее слабоумии, слезы подступили к его глазам, а сердце защемило от желания защитить и обогреть это несчастное дитя.

– Когда я был кронпринцем, кем были вы в те чудесные дни нашего детства, – спросил он.

– Я была тем же, что и сейчас, – ответила девушка, – принцессой Эммой фон дер Танн.

Вот, значит, как! Мало того, что бедная девушка считает его королем, она и себя-то считает принцессой! Да, она действительно лишилась разума. Ладно, он развеселит ее.

– Тогда, значит. и я должен называть вас «ваша светлость», так что ли? – спросил Барни.

– В детстве вы всегда называли меня Эммой.

– Договорились: вы будете Эммой, а я – Леопольдом. Согласны?

– Желание короля – закон, – ответила Эмма.

Они вышли к пологому подножию холма и стали подниматься на плоскую вершину. Барни шагнул вперед и протянул руку девушке. Так они добрались до вершины, и теперь стояли, взявшись за руки, чуть задыхаясь после подъема.

Ветер живописно растрепал волосы Эммы, она разрумянилась, глаза искрились. Барни подумал, что никогда прежде не встречал такой очаровательной женщины. Он улыбнулся ей, Эмма ответила ему улыбкой.

– Хотел бы я, чтобы тот ручей в ущелье был широким, как океан, а этот холм – высоким как Монблан, – проговорил Барни.

– Вам нравится взбираться на скалы? – спросила Эмма.

– Всю бы жизнь взбирался, но… вместе с вами, – серьезно ответил Барни.

Она быстро взглянула на молодого человека. Ответ трепетал у нее на губах, но она не смогла произнести его, так как в этот момент из-за ближнего куста выскочил какой-то головорез в живописных лохмотьях и направил на них револьвер. Он приблизился, и конец ствола оружия почти касался лица Барни. Это было ошибкой негодяя.

– Вот видите, – спокойно произнес Барни, – я был прав насчет разбойников. Чего вы хотите, незнакомец?

Бандит неожиданно выпучил глаза. Он смотрел, раскрыв рот, на молодого человека, стоявшего перед ним. Потом хитрая улыбочка появилась на его физиономии.

– Мне нужны вы, ваше величество, – проговорил он.

– Господь всемогущий! – воскликнул Барни, – здесь все посходили с ума что ли?

– А ну, быстро, поднимите руки вверх! – прорычал разбойник. – В объявлении ясно сказано, что в мертвом виде вы стоите гораздо больше, чем в живом, поэтому я не намерен потерять вас и не вынуждайте меня убить вас.

Кастер поднял руки вверх, но не так, как ожидал разбойник. Одной рукой схватил револьвер и отбросил его в сторону, а другой рукой нанес мощный удар в переносицу негодяя так, что тот кубарем откатился назад. Мужчины сцепились, стараясь захватить оружие, Во время драки револьвер выстрелил, но секунду спустя американцу удалось вырвать его из рук разбойника. Он забросил револьвер далеко в ущелье.

Нанося друг другу страшные удары, они катались туда-обратно на самом краю холма, и каждый стремился дотянуться до шеи и удушить противника. Девушка же стояла в стороне и испуганно наблюдала за происходящим. Ах, если бы она могла хоть чем-то помочь королю!

Тут она приметила большой булыжник, лежавший неподалеку от них, и торопливо схватила его. Если ей удастся хорошенько ударить разбойника в висок, то Леопольд без труда одолеет противника. Когда девушка подняла камень и двинулась к дерущимся, она заметила, что тот, кого она считала королем, едва ли нуждается в посторонней помощи. Ее поразила сила и ловкость того несчастного юноши, который провел почти полжизни в тесной тюремной камере. Должно быть, это и есть та самая сверхъестественная физическая сила, характерная для маньяков, о которой она где-то слышала.

Тем не менее, Эмма поспешила к дерущимся с камнем в руках, но не успела она приблизиться к ним, как разбойник последним усилием освободился от рук Барни, сжимавших его горло. Он откинулся назад, увлекая Барни за собой. Нога разбойника зацепилась за корень дерева, и они оба свалились в ущелье.

Девушка бросилась к тому месту, откуда они упали и… остановилась, как вкопанная: она увидела трех воинов из дворцовой кавалерии во главе с офицером. Они вышли из чащи деревьев как раз в том месте, где начиналась драка. Эти четверо направились прямо к ней.

– Что здесь произошло? – выкрикнул офицер. Потом, подойдя ближе воскликнул: – Майн готт! Неужели это вы, принцесса?

Но девушка не обратила на офицера ни малейшего внимания. Она стала торопливо спускаться по краю ущелья к тому месту, куда упали король и разбойник. Снизу не раздавалось ни звука, не было заметно никакого движения, ничего.

Солдаты гвардии стояли рядом с Эммой, но именно девушка заметила две неподвижные фигуры, лежавшие на каменистом склоне ущелья.

Когда офицер подошел, он увидел, что Эмма сидит на камне и держит на коленях голову одного из сражавшихся.

Из раны на голове стекала тонкая струйка крови. Офицер приблизился.

– Он мертв?

– Король мертв, – ответила принцесса Эмма фон дер Танн сквозь рыдания.

– Король! – воскликнул офицер. Он наклонился ниже и поглядел на бледное лицо юноши. – Леопольд!

Девушка кивнула.

– Мы искали его, – заявил офицер, – когда услышали выстрел.

Офицер поднялся на ноги, снял фуражку и проговорил очень тихо:

– Король умер. Да здравствует король!