Читать книгу Безумный король - Эдгар Берроуз - Страница 8

ДВА ЧАСА СПУСТЯ некий всадник пробирался сквозь заросли можжевельника, покрывавшие дно глубокого ущелья.

Он был без шляпы, его изорванный и грязный костюм цвета хаки говорил о многочисленных невзгодах и скитаниях, выпавших на его долю. К его седлу был приторочен карабин, а за поясом – два длинноствольных револьвера. Большое количество патронов виднелось у него в перекрестной ленте и на поясе.

Его снаряжение выглядело грозно и внушительно, так же как и выражение лица: решительный подбородок, сверкающие серые глаза. Весь облик всадника говорил о его воинственности и готовности победить любого врага. Так что разбойникам покойного вождя Желтого Франца повезло, что они не повстречали Барни Кастера в тот день.

ПОЧТИ ДВА ЧАСА всадник спускался с горных хребтов в поисках какой-нибудь деревушки, чтобы спросить дорогу в замок Танна. Однажды он все-таки увидел одиноко стоявший дом, но он был необитаем. Всадник размышлял: что сталось со всеми обитателями Луты? В этот момент его лошадь внезапно остановилась перед препятствием, полностью заблокировавшим узкую тропу, вившуюся по дну ущелья.

Перед глазами всадника возникло нечто, повергшее его в изумление: это было ничто иное, как обгоревшие останки некогда превосходного гоночного автомобиля, перенесшего его в этот двадцатый век средневековых приключений и интриг. Барни увидел, что машину подняли с того места, где она попала под копыта лошади принцессы фон дер Танн, ибо разлагающийся труп лошади лежал сейчас отдельно, но зачем это сделали и кто, молодой человек не мог себе представить.

Подняв глаза вверх, он увидел дорогу, с которой он, лошадь и автомобиль катапультировались когда-то. Воспоминания о том дне, вызвали в памяти прекрасное лицо молодой девушки, в связи с которой все это и произошло. Барни подумал: удалось ли Джозефу вернуть девушку домой, в Танн, и еще – грустит ли она по тому человеку, которого она считала королем, и будет ли она обижена в лучших чувствах, когда узнает правду?

Потом в воспоминаниях американца возник облик торговца в Тафельберге, и явную лояльность этого человека к безумному королю, которого тот никогда не видел. Вот кто мог бы помочь ему, – подумал Барни. И молодой человек развернул лошадь в сторону пологого склона ущелья.

Взбираться вверх по горной дороге было нелегко, но ценой огромных усилий животного и всадника, они наконец добрались до ровной площадки наверху.

Отдышавшись, Барни, снова забрался в седло и направился к Тафельбергу. Он никого не встретил ни на дороге, ни на окраине городка. Барни подошел к двери лавки, не привлекая ничьего внимания.

Спрыгнув на землю, он привязал пони к стойке крыльца и уже через секунду шагнул внутрь помещения.

Из задней комнаты появился хозяин, и когда он увидел кто стоял перед ним, у него округлились глаза.

– Ради всех святых, ваше величество! – вскричал старик. – Что случилось? Как получилось так, что вы не в больнице и, похоже, много и далеко путешествовали? Не могу этого понять, сир.

– Больнице? – удивился Барни. – О чем вы говорите, мой друг? Я никогда не был ни в какой больнице!

– Вы были там вчера вечером, когда я наводил справки о вас у доктора, – настаивал хозяин, – и никто не догадался о вашей истинной личности.

И тут вспышка понимания снизошла на Барни.

– Бог ты мой! – воскликнул он. – Скажите, вы нашли настоящего короля? И он сейчас в больнице в Тафльберге?

– Да, ваше величество, я нашел настоящего короля, и он действительно был в тафельбергском санатории вчера вечером. Два жителя Тафельберга нашли его под обломками вашего искореженного автомобиля. Там они вас и нашли. Одна нога была зажата под днищем машины, а машина полыхала огнем, когда они обнаружили вас. Они привели вас в мою лавку – это первая лавка на пути – и не зная вашей истинной личности, они поверили мне на слово, что, это, мол один мой старый знакомый и, не задавая больше вопросов, оставили вас на мое попечение.

Барни яростно почесал затылок в глубокой растерянности. Он начал уже сомневаться – может быть он действительно Леопольд, король Луты. Поскольку никто другой, кроме него самого, не мог даже при самой необузданной фантазии, оказаться в таком положении, он пришел к выводу, что все, что произошло, началось в то мгновение, когда его автомобиль сорвался в обочины дороги в ущелье, и все остальное – галлюцинации перевозбужденного мозга, и что последние три недели он лежал в больнице, а вовсе не участвовал в странных, необъяснимых приключениях.

И все же, чем больше он терзал себя мыслями, тем более смехотворными казались ему сделанные выводы, потому что эти выводы никак не объясняли, почему его пони привязана к столбу снаружи лавки и он мог видеть животное через окно, почему у него кровь на плече из свежей раны, почему на поясе у него шпага, пристегнутая Джозефом и на плече – лента с патронами, взятыми у бандитов.

– Друг мой, – проговорил, наконец Барни, – я не удивляюсь, почему вы приняли меня за короля, ведь все, кого я встречался в Луте, впадали в ту же ошибку, хотя никто никогда не видел его величество. Все случилось из-за этой дурацкой бороды, и последовавшие затем события лишь усугубили ситуацию, которая дошла до той точки, что я сам начал верить, что я – король.

Дорогой мой герр Крамер, я не король, и когда вы сопровождали меня в больницу и видели, что ваш пациент все еще там, вы наверняка заподозрили что-то неладное относительно моей личности.

Старик покачал головой.

– Я вовсе не так уж уверен в этом, – сказал он, – ибо тот, кто лежит в больнице, если допустить, что вы – не он, или он – вы, столь же убежденно доказывает, что он – не Леопольд. Если один из вас, кто бы из них ни был королем, при условии, что вы не один и тот же человек, и что не единственный маньяк в этой печальной неразберихе – если один из вас доверяет верности и любит истинного короля и признает вашу идентичность, тогда я окажу реальную услугу тому одному из вас, кто действительно Леопольд. О, майн готт, в мои словах такая же каша, как и мозгах!

– Если вы выслушаете меня, герр Крамер, – ответил Барни, – и поверите в то, что я говорю, я сумею распутать эту ситуацию настолько, насколько это касается меня и моей идентичности. Что же до человека, который, как вы говорите, был найден под моей машиной и который сейчас лежит в санатории Тафельберга, то я ничего не могу сказать, пока не увижусь с ним и не поговорю. Может быть он король, а может быть нет, но если он настаивает, что он не король, то я отнюдь не стану принуждать его быть королем. Теперь я знаю из личного печального опыта какое это мучительное бремя и сколько лишений и тяжких испытаний влечет звание короля.