Читать книгу Будешь спасен и ты - Эдуард Рубинович Мустафин - Страница 13

Как-то отдежурил двое суток в роддоме. Потому что работать люблю, и мечтаю, как больным, а в роддоме – почти здоровым, помочь. Еще потому, что народ подставлять не хотелось – некому было дежурить. Ну и еще, чтобы немного приблизиться по окладу жалованья к принародно-телевизорно объявленной руководством средней зарплате врачей по стране. А то у них – у руководства – выборы скоро, им врать нельзя. Кстати, в этом есть своя прелесть. Пятничным говоришь, что их много, а меня мало, меня беречь надо, да еще сутки дежурить; субботним говоришь, что их много, а меня мало, меня беречь надо, да еще сутки уже отдежурил. В это время падаешь на диван в позу дежурного анестезиолога и читаешь книги по специальности. Хотя если честно – то харю плющишь.

Наша бригада в тот день (и ночь) была особо раздолбайской. Я и медсестра Анна Владимировна. Впрочем, так я звал ее по настроению, обычно дежурное имя мигрировало от возвышенной «Анны», через сермяжно-домотканную «Аню» до хиджабо-покорной «Нурии», но «Нурию» нужно было особо заслужить.

Все было, как всегда, порожали, порожали, да и хренушки. Плод страдает, пошли в операционную. Дальше нормальный бардак, вначале клизма, потом быстренько-быстренько. Положили, обезболили, разрезали, извлекли, зашили, переложили, отвезли. Можно было нарушить трудовую дисциплину, сходив покурить. После перекура трудовой энтузиазм просыпается вновь – и я пошел еще раз посмотреть больную, уже в послеоперационной палате.

В результате увлечения контактными видами спорта, запахи я ощущаю не очень. Но здесь, на ближних подступах к палате, почувствовал. И даже, по-моему, глаза ело. Мимо меня, чуть не сбив с ног, пронеслась санитарка.

– Ань, а что здесь, собственно, происходит? – на всякий случай осторожно спросил я.

– Матка не давит, клизма сработала, а санитарка работать больше не хочет, вот и мою, – лапидарно доложила Анна Владимировна, отмывая уделанную до дерматома Т4 (то есть до линии сосков) пациентку.

Перчатки надевать не хотелось, но пришлось. Нужно было помочь в повороте родильницы, чтобы перестелить простыню, что мы и сделали. Все чисто. Оставалось только мочевой катетер закрепить. Анна Владимировна приступила к завершению гигиенического процесса, но клизма продолжала работать. Прямо в подставленные ладони. И мимо. Перемывать и перестилать.

– Ну, Алексей Романович, нет ну… Ну что это? – простонала Анна Владимировна, приближаясь ко мне и выставив перед собой сложенные лодочкой ладони вместе с тем, что в них находилось.

– Это, видимо, к деньгам, Нюра…