Читать книгу Шизофрениада, или «Операция S» - Егор Убаров - Страница 3

Ночью часы в моей комнате всегда светят ярко. Так ярко, что видно все-все! И большую картину над письменным столом, и книги на полках, и даже не зажженную настольную лампу, склонившую свою зеленую голову на тонкой металлической шейке над темной столешницей.

А еще так светло потому, что снег за окном – белый! Он белый всегда, и днем и ночью. Поэтому он отражает Луну, звезды и яркие большие фонари новостройки рядом с нашим домом. И весь этот свет, проникая сквозь воздушную прозрачную тюль на окнах, как фонариком освещает мою комнату!

Я проснулся и взглянул на красные светящиеся цифры электронных часов. Было четыре часа. Утро…

Царапая темную полоску неба, за окном пролетали редкие снежинки, гонимые легким северным ветром. Я повернулся на спину и какое-то время смотрел на эти веселые снежинки. Потом я заснул…

А проснулся я потому, что услышал тихий и ласковый голос бабушки. Она тихонько положила свою руку мне на голову и негромко сказала: «Вставай, Егорка! Пора умываться и завтракать!»

Как же я люблю это утреннее зимнее время! Когда на улице еще темно, а внизу, у остановки под домом, уже бойко снуют люди и машины. Они просыпаются рано! И едут, и торопятся каждый по своим делам. Кто на работу, кто с детишками в ясли или детский садик.

Бабушка уже накрыла на стол.

В тарелке, поднимая вверх ароматный запах, уже отдыхала свежая овсяная каша. А рядом, в маленьком пластмассовом стаканчике, остывало вареное всмятку яйцо.

Я подошел к столу, взял чайную ложку и принялся обивать ею плотную непослушную скорлупу.

– Не балуйся! Скушай вначале овсяную кашу!

Я послушался, зачерпнул ложкой из сахарницы и густо посыпал кашу сахарным песком. Бабушка посмотрела на меня и покачала головой. Она вообще не очень любит, когда я ем много сладкого. Но я уже во всю принялся уплетать свой завтрак!

А потом…

Потом мы стали собираться на прогулку. Ведь рядом с нашими домами находится огромный настоящий лес! Прямо как в сказке! Сухие огромные поваленные деревья порой даже преграждают путь к глубокому длинному оврагу. Вот если бы у меня были лыжи, то я бы с удовольствием попробовал бы скатиться на них туда, вниз!

– Застегнись как следует, на улице холодно! Поправь шарф… вот так! Варежки?! Куда ты их вчера бросил? Они же наверняка не просохли и еще мокрые!

Бабушка, наверное, забыла, что она сама вчера вечером повесила их на железную горяченную трубу сушилки в ванной!

Наконец мы собрались, спустились на лифте вниз и пошли в сторону парка с высоченными елями, одетыми в белые, как взбитые пенные сливки, снежные шапки.

Растаявший вчера днем рыхлый снег за ночь остыл, заледенел и стал твердым и скольким. Поэтому бабушка держала меня за руку, чтобы я не поскользнулся и не упал. Вот бояка!

А небо уже посветлело, было около десяти часов утра.

Ну вот, наконец, и лес! Ур-ра! Но нас уже опередили. И очертания фигур мам и бабушек с колясками уже наполняли бело-зеленое пространство парка.

Воздух был морозным и потому казался немного колючим. Но мне это было совсем не страшно! Я высоко поднял свой шарф и дышал через него.

Полгода назад бабушка подарила мне новенький телефон, которым можно фотографировать и даже снимать фильмы… как в кино! И теперь мне очень нравится фотографировать все: людей, собак, дома и автобусы. А еще… деревья, школу и детский сад!

Я попросил бабушку, чтобы она остановилась у огромной елки. Бабушка засмеялась.

– Опять фотосессия?! Что, не наснимался еще? Ну ладно…

Она встала у дерева, поправила прядь волос под зимней шапкой и расправила меховой капюшон. Затем слегка повернула голову вправо, в сторону детской площадки…

И вот тут, в это мгновение, она показалось мне такой красивой и совсем еще молодой…

Я подбежал к ней, обнял и… прошептал: «Бабушка, я так тебя люблю!»

А она повернула ко мне свое лицо и посмотрела на меня серьезно, но ласково…

Затем поправила на мне сбившийся шарф, ткнулась губами в мою жесткую седую щетину и, улыбнувшись, ответила: «И я тебя тоже… очень люблю, дедушка!»

Потом мы сидели на поваленном дереве и курили. Я свою «Яву», а бабушка – тонкие, как белые гвоздики, женские сигареты.

Мы курили и молчали. В лесу было тихо, а на душе – спокойно и радостно…