Читать книгу Шизофрениада, или «Операция S» - Егор Убаров - Страница 7

– Егор Алексеевич, скажите, а вы любите сказки?

– Так мы же с тобой, Сергеич, этими сказками, вроде как и заняты… Расшифровываем, думаем да гадаем, что и в каком веке учудили разные «сказочники». Какие с дубьем и мушкетами, а которые с бумагой, пером и… хоругвями!

– Нет, я не так выразился. Я имел в виду народные сказки! Или сказки, написанные классиками литературы для… детей. Ну, например: «Приключения Буратино, или Золотой Ключик». Вы читали это… произведение?

– Ну читать, прямо скажу, не читал! А вот диафильмы в детстве страсть как любил! Мне матушка много прикупала. И каждая сказка – история, каждая пленка – в отдельном бочонке, черном! Сколько их у меня было? И не счесть! Повесишь простынь на дверь, свет в комнате погасишь – и сиди, любуйся на разные сказочные рожицы. Главное – это чтобы поменьше шастали туда-сюда и дверью не баловались. Квартира-то коммунальная была. Мы в четырнадцати метрах вчетвером обретались: отец с матерью, сестра и… я. А еще – собака! Так-то, профессор! При таком жилищно-квартирном коллапсе не дадут спокойно фильмы крутить. Не выйдет никак. Да… а чем это тебе Буратино не по нраву стал? Чего это ты на деревянную чурку ополчился? Давай колись, Макиавелли ты наш сердешный!

– Я бы не хотел выглядеть в ваших глазах, друзья мои, этаким… «сумасшедшим профессором», который…

– А кто ты есть, Сергеич?! Как раз больной на голову ученый! Ну же, не сердись, это я шутю!

– Повторюсь, не совсем адекватным исследователем и аналитиком, которого одолевают маниакальные, навязчивые мысли. И весь смысл жизни которого сводится к поиску доказательств и подтверждений «главной теории». Ну, вы, друзья, понимаете, о чем это я?..

– Александр Сергеевич, вы уже давно должны были бы привыкнуть к такой… вольной манере разговора Егорши! Он ведь у нас такой шутник!

– Да, господин Журналист, а еще он – большой проказник!

– Вот-вот, ну чистый… Буратино!

– Баста! Хорош хихикать! Ты вот спрашиваешь, мол, понимаем ли, о чем разговор? А то?! Еще бы не понять?! Если бы ты, Сергеич, не вовлек меня во всю эту историческую «бесовщину», то я бы точно решил, что у тебя «не все дома»! Тут ведь прямо как в том анекдоте про психиатра и пациента. Помнишь, чай?

– Егорша, не томи, рассказывай! Анекдотов «про психов» мы знаем достаточно много.

– Ну, слушайте, коли хотите.

Короче, врач-психиатр кажет больному рисованный квадрат, интересуется, дескать, что видите-наблюдаете на рисунке. А псих ему: «Это – место мужское, причинное!». Ладно… «Ну а это что такое, на другом листе? Что изображено?» И показывает ему новое художество, но уже – с треугольником. «А это, – говорит псих, – это… голые бабы!» «Добро», – решает про себя доктор и подносит больному пред ясные его очи картинку: квадраты, круги, треугольники и всяческие параллелепипеды! И интересуется бедняга: дескать, что вы тут узрели, товарищ вы наш нездоровый? А псих-то смотрит на доктора серьезно так… с интересом, и озабоченно ему, доктору, замечает: «Да вы, профессор, как я погляжу, – полный, как есть, извращенец!» На том визит и закончился…

– Смею надеяться, Егор Алексеевич, что мы с вами находимся все-таки в несколько иной ситуации?! Вы – не псих, и я…

– Не-а, Сергеич. Как раз в той самой ситуации мы тут и сидим с тобой, по уши в… этой самой субстанции!

– …я не психиатр с нездоровыми наклонностями! Ну да… ладно. А если серьезно, вам не кажется теперь, после всех наших долгих ночных бдений и философских разговоров, что сюжет этой притчи о куклах чем-то напоминает вполне реальные коллизии по поиску счастья в нашем совсем не кукольном мире? В человеческом обществе, в Мире Людей?

– Куклы-марионетки на службе у кукловодов, так что ли? Так это и ежу понятно!

– Егор, профессор имел в виду, что смыслы сказки намного шире. И не сводятся только лишь к отношениям начальник – подчиненный!

– Чего? Не понял…

– Стоп, успокойтесь, друзья! Вот вы тут, Егор Алексеевич, про ежа вспоминали? Думаю все же, что как раз этому незлому колючему комочку эта связь текстов сказки и намеки на наше общество не вполне ясны и даже полностью непонятны! Многое-многое ускользнуло от внимания читателя в… тень. Миллионы мальчиков и девочек в нашей стране радостно вспоминают приключения деревянного человечка Буратино. Его отважную борьбу с грозным Карабасом Барабасом, и то, как с помощью волшебного ключа куклы нашли… «страну Счастья»!

– Ну-ко, дай вспомню… Ага! Буратино своим крепким долгим носом распорол картинку – очаг намалеванный!

– Так, а за ним, Егор Алексеевич, за этим Очагом скрывалась… потайная дверца.

– Дай сообразить, не торопи, Сергеич! Короче, дверцу ту отомкнули ключом заветным. Тем самым, что бабка Тортила – Змеиная башка сохраняла до поры аж на самом на дне озера!

– Все верно, Егорша! А было той «бабке» уже лет за триста! То есть ключик-то древний был…

– Ты, Жорик, давай не умничай шибко, мне Сергеича и одного хватает до сыти, во как! Ты знай записывай и готовь наши философские диспуты, допустим, к печати! Как ране условились, понял?

– Не волнуйтесь вы так, Егор Алексеевич! Господин Журналист подметил вполне верно: мы можем предположить, что дверь к «счастью» удалось открыть условным «ключом», ключом древних знаний прежних поколений и народов! Хотя ключ этот раньше находился у самого директора кукольного театра – Карабаса!

– Эко тебя опять куда повело? Не знал бы я тебя, так решил бы, что ты треугольников с квадратами нагляделся через край, вот тебя, мол, и лихоманит! А вдруг и никакие это не «древние знания», а задумка чья-то? Что, о таком и не подумал?

– Будет тебе, Егорша! Что ты пикируешься с Александром Сергеевичем? Давай-ка посерьезнее! Мне что потом к печати готовить, твои шуточки да подковырки?

– Хорош лечить, понял!

– И все же, Егор Алексеевич, если, будучи взрослыми и вдумчивыми людьми, внимательно проанализировать тексты этого якобы «сказочного» произведения, то вполне логично предположить, представить себе два абсолютно полярных Мира. Два способа существования людей… я хотел сказать – марионеток! Ну… кукол!

– Так, врубаюсь поманеньку, ученая вы братия! Значит, коли по простому, по-русски: Мир Счастья и Мир Страдания, так что ли? Что же получаем в итоге? Перво-наперво Мир хреновый, где куколок… людишек, значит, обижают. Бьют, не кормят, но используют «по полной программе». А за Главного в том хре… не хорошем Мире – сам злой Барабасыч! Едем дальше?..

– Заметим, кстати, друзья мои, что такое имя этому «варвару» выбрано не просто так!

– Да, Александр Сергеевич! Удивительное дело: «Карабас Барабас»! А почему писатель Алексей Толстой наградил эту неприятную личность таким странным, непривычным для нашего слуха именем?

– Друзья мои, как раз вполне себе… привычным. Логика вполне понятна! Ведь все, что для нас неприятно и кажется опасным, все это исходит от чего-то чуждого, не родного! Так уж устроена психология человека! Назвав своего отрицательного героя Карабасом Барабасом, писатель Толстой еще раз подчеркнул, обратил внимание читателя на чуждый менталитет и характер этого кровожадного, тупого делягу – «охотнорядца» и торгаша антрепренера! Врага-инородца придумать очень легко! Вполне себе восточное, тюрко-арабское имя, образованное от знакомых слов и сочетаний!

– Все верно, Сергеич! Варвар он и есть!

– Кара Баши Бар Аббас?! Верно, уважаемый Александр Сергеевич? Ведь так?

– К чему такое длинное обращение ко мне, господин Журналист? Называйте меня проще: Профессор! А-а! Вот вы и попались! Видели бы вы свое вытянувшееся от удивления лицо! Это я решил опробовать способ «а-ля Егор Алексеевич»! Ну что ж, профессор так профессор…

Все верно, друзья мои! Но если бы только эта причина заставила Алексея Толстого дать такое прозвище неприятному герою «сказки». Думаю, что в конце нашего блиц-литературного расследования мы обо всем догадаемся и поймем этот хитрый ход до конца!

– Что, Сергеич, опять вопрос: Запад – Восток?! Неужто в точку попал?

– Как всегда, Орлиный Глаз Егор Алексеевич! Герои-куклы, простые бесправные марионетки, глубоко страдают в мире, где правит бал восточный Деспот!

– Я и говорю: Варвар с плеткой!

– С плеткой-семихвосткой, Егорша! И не ты, а я это сказал!

– Ты, Журналист, лучше пиши записывай! А на научную степень даже не рассчитывай! Правильно, Сергеич? На нас бы хоть с профессором хватило…

– Не отвлекайтесь, Егор! Продолжим! Итак, не смотря на трудности и горести, наши удивительные отважные человечки все-таки находят способ обмануть злодеев и…

– Ключом Волшебным дверку открывают!

– Не торопитесь, друзья! А что было изображено на старинной дверце?

– А я… хрен его знает, запамятывал, Сергеич!

– Тренируйте память, коллега! Современная наука рекомендует в нашем возрасте почаще разминать эту «серую мышцу»! Давать ей посильные нагрузки.

– А нельзя это потом обсудить, Александр Сергеевич? Извините…

– Ну-с, что же было изображено на старинной двери, покрытой паутиной и многовековым слоем пыли? Подскажу: сквозь всю эту кромешную многовековую грязь… на поверхности полотна дверцы… угадывалось… угадывалось изображение… ну? Что угадывалось-то, друзья? Вспоминайте! Ну, уж вы то, господин Журналист? Ведь вы намного моложе нас, должны бы, кажется, помнить?!

– Да… что-то было! Это точно, вот те крест!

– Верно, там был своеобразный абрис…

– Черта? Сатаны? Никак не вспомню, Сергеич! Ну, не томи, Гамлет ты наш Смоктуновский!

– Но что я так до сих пор и не понял, мои дорогие, это то, что смог ли увидеть это нарисованное изображение сам Буратино? А если и увидел, то задумался ли? А остальные кукольные друзья, – они обратили на это внимание? Ведь на тайной двери, как сообщает нам автор, смутно угадывался образ… главного героя, самого Бу-ра-ти-но!

– Ничего себе, Александр Сергеевич!

– Ив чем тут прикол-изюмина? Вразумите, умники!

– Егор Алексеевич, а это, я так думаю, хороший явный намек на то, что весь этот путь через «лабиринт»… особый путь к Счастью через «тернии» и «тайный ход» – он был заранее кем-то предопределен!

– Да ну? Я ж только что тебе об этом самом…

– То есть вы хотите сказать Александр Сергеевич, что все эти испытания на пути к обретению счастья были уготованы ради Буратино?

– Ага, Жорик! И для таких, как он! Для тех, кто с деревянной башкой! И все-таки интересно, а сам Буратино – древесные мозги, он-то понял, дотумкал?

– Егор Алексеевич, вы же сами невысокого мнения о его умственных способностях! Уверен, что нет! А может это даже и не входило в задачу оформителей интерьера двери? Но есть и другая догадка…

– Профессор, а может быть эта сказка и есть шифр, своего рода сложно представленная подсказка для читателя?

– Вот и я о том же, господин Журналист.

– Для каких-растаких читателей, для детишек, что ли?

– Да, друг Егор, детишек… нашего с вами возраста и членов «A.M. Лиги» при этом!

– Или автор, как его? Лев Толстой? Короче, может он сказку-то сам для себя писал? Мол, написал, все сам знаю и понимаю! А вы думайте, гадайте да мозги плющите хорошенько! А все одно – ни в жиссь вам мою шифровку не одолеть! Так, что ль?

– Не Лев, а Алексей!

– Так вот, писатель Алексей Толстой, обладая обширными знаниями, имел также очень непростой взгляд на историю, философию и политику. Будучи при этом обласкан властью за свою особую творческую манеру подать в нужном свете почти любое историческое событие (опуская при этом неудобные факты). Могу допустить, что А. Толстой создал в форме так называемой «сказки» вполне понятную схему того, к чему идет все человечество!

– Не может быть, Александр Сергеевич?! Я просто поражен!

– Так он, что? Тоже из этих, из «М. Клуба»?

– Не вполне уверен. До некоторых вещей люди, обладающие аналитическим умом, способны додуматься и сами, не состоя ни в каких тайных оккультных сообществах!

– Короче, все как всегда. «Из зопов» язык? Я верно кумекаю?

– Эзопов, друг Егор! Скорее всего, вы правы!

Иногда необходимо умерить свое авторское тщеславие, скрыть главные мысли и догадки для того, чтобы произведение вышло в печать. А тот, кто в «теме», тот обязательно все поймет! Вспомните произведения «Петр Первый», «Хождение по мукам», «Гиперболоид инженера Гарина»! Ну и… «Граф Калиостро», наконец!

– Про Гарина этого – классный фильм! Вот бы нам сейчас такую штуковину, как у инженера, сюда… в палату! Я бы тогда им, сукиным детям!..

– Егорша, не шуми! Не сбивай с мысли Профессора! Мы слушаем вас, Александр Сергеевич, продолжайте!

– А я и не сбиваю, я… конкре… конкретизирую, образно выражаясь!

– Что ж, продолжим наши «сказочные» прения!

– А нут-ко, Сергеич, напомни, что за «счастье» такое «народное» великое обнаружилось в оконцовке? Чем «сердце успокоилось»?