Читать книгу Work&love USA - Екатерина Кощенко - Страница 21

23

июня

Сегодня погода наладилась, и я снова вышла на работу. Это кошмар. После вчерашнего в бассейне все вверх тормашками. В воде масса мусора, насекомых и других созданий. Всюду вода. Столы и стулья разбросаны по всей территории. Весь этот беспорядок пришлось довольно долго убирать. Затем пришли три девочки, с опаской спросили, можно ли купаться. Когда я разрешила (на тот момент все уже было приведено в норму), они с визгом попрыгали в воду. Затем, искупавшись и заскучав, они стали задавать мне разные вопросы об Украине. А потом спросили, нравится ли мне моя страна, люблю ли я ее? Когда я ответила, что да, они спросили, тогда почему я здесь? Хороший вопрос. Даже не знала, что ответить. Вроде бы все и просто, но в тоже время не совсем. После них приходил еще один американский дедушка. Рассказывал, что он до пенсии был архитектором и в восторге от Печерской Лавры в Киеве.

Кружится голова. Наверно, от голода. Я сейчас питаюсь добрым словом. После работы зашла в LandMall, присмотрела босоножки за сорок семь долларов. Мои, кажется, скоро не выдержат постоянной сырости бассейна. Затем села в автобус и поехала к Джону. Его русский, наверно, не так уж и хорош. Потому что он потребовал, чтобы я после работы приехала к ним. Я и приехала, но никого не застала дома. Я увидела такую картину: машины ребят на месте, двери открыты, по дому горит свет, в зале работает телевизор, но никого! Словно жильцов похитили, честное слово. Как-то сложно на такое адекватно реагировать. Вы когда-нибудь уходили из дому, не выключив свет, телевизор и не закрыв дверь на ключ? То-то же. Почему-то, эта ситуация вызвала во мне тихую истерику. Я зашла в зал, просто легла на пол и стала смотреть в потолок. На улице пошел дождь. А я так и лежала, пытаясь успокоить хаос в своей голове. Потом вспомнила, как ко мне в бассейне подошел маленький мальчик, показал пальцем на носилки, стоящие в углу, и спросил, зачем мне доска для серфинга в бассейне, здесь же нет волн. Это воспоминание вызвало во мне дикий смех. Я хохотала до слез, затем слезы переросли в неуемный плач. Я смеялась и рыдала одновременно. Ну и что? В этот момент меня никто не видел, значит, могла делать, что хотела, пусть даже плакать. С этими слезами вышло все накопившееся напряжение и невыплаканное ранее, страх, печаль и слабость. Затем я успокоилась. Я сама в двухэтажном доме. Что я хочу делать? Ведь что-то же делать нужно. На улице ливень. Джона нет. Не знаю, куда он снова собирался ехать и кому меня демонстрировать. Видимо, передумал и забыл меня предупредить. Чувствую себя домашним питомцем или арендованной вещью с оплатой наперед. Может ли он отобрать все, что дал, так же легко? Снова остаться на улице? Не хочу. Он обещал, что мне нужно потерпеть еще совсем немного. Значит, буду терпеть. В конце концов, притворяться девушкой, это не самый плохой вариант оплаты оказанных услуг. Могло быть куда хуже. Стала бы я терпеть тогда? Мне этого не узнать. Надеюсь, что так и не узнать.

Сделала себе кофе, покурила на балконе, обшарила холодильник, нашла бутерброд с индейкой и слопала его. Надеюсь, он был свежим. Приняла душ и завалилась спать. Ночью пришел Джон. Очень пьяный. Завалился спать не раздеваясь сверху на одеяло. Спихнула его на пол. Наверно, поступила низко. Но и он не мать-Тереза. Пусть храпит на полу. Ужасный запах перегара. Открыла окно.