Читать книгу Другие берега - Екатерина Полянская - Страница 2

Обычное пасмурное лондонское утро – без мифического смога, который никто вот уже полстолетия и в глаза не видел. И, тем не менее, большинство туристов представляют столицу Англии, вечно накрытую дурно пахнущим облаком. Иногда Деннису Гловеру казалось, что весело лопочущие на разных языках иностранцы, дефилирующие по Трафальгарской площади и собирающиеся в кучки у исторических памятников, в чем-то правы. В Лондоне бывало душновато, как будто и вправду давило сверху темное облако. Но не этим утром.

Сегодня у Денниса было отличное настроение: лондонцы торопились в офисы, людям предстояло весь день просидеть в четырех стенах, слушая жужжание факсов и кофемашин, – а он ехал прочь от Сити, наслаждаясь заслуженной свободой.

У Денниса ушла почти неделя на то, чтобы завершить текущие дела, а остатки оных свалить на плечи заместителей. Гловер был успешным биржевым брокером и зарабатывал немалые деньги, однако избыточным трудоголизмом не страдал: несколько раз в год отправлялся в путешествия, включая традиционный морской вояж с друзьями. Деннис мог позволить себе яхту, приличный дом в Кенсингтоне и БМВ последней модели. Жениться Деннис и не думал, и многочисленные подружки, рассчитывавшие надеть на палец колечко, пока оставались ни с чем.

Мобильный телефон мелко завибрировал – а вот и текущая пассия, Рэйчел. Деннису не хотелось портить хорошее утро разговором с капризной длинноногой подружкой, но ведь она не успокоится, пока он не возьмет трубку. Вздохнув, Гловер ответил на звонок.

– Деннис, заинька, как твои дела? – ввинтился в ухо высокий голос Рэйч. – Что мы делаем сегодня вечером? На три у меня запланирован поход к косметологу, и я должна знать, какой имидж выбрать. Мы пойдем в «Blue» или в «Chinawhite»?

– Рэйч, я уезжаю. – Следовало сразу расставить точки над i. – В ближайшие пару недель я не буду ходить с тобой по клубам.

– Деннис! Как ты можешь меня бросать! В такой момент! – истерически взвизгнула красотка, кривя пухлые губки.

– В момент, когда тебе жизненно необходимы новые туфли Prada? – Гловер не удержался от сарказма. – Я тебе еще неделю назад сказал, что мы с друзьями уходим в море на моей яхте.

– Я думала, ты шутишь. – Надулась Рэйчел.

– Эта шутка обходится мне в несколько тысяч фунтов каждый год. Рэйч, я тебя очень люблю, но сейчас неподходящий момент выяснять отношения. – Резко крутанув руль, он еле-еле избежал встречи с автобусом. – Я вернусь, и мы пойдем в «Chinawhite», честное слово.

Она еще что-то пыталась говорить, но Деннис нажал на кнопку, прерывая разговор. В сумасшедшем лондонском движении не хватало еще врезаться в кого-нибудь и вместо отпуска провести пару недель в больнице.

«Прости, Рэйчел. На ближайшее время у меня другая любовница – море».

– Мистер Миррен! Мистер Миррен! – Запыхавшаяся студентка, прижимавшая к груди папку с бумагами, догнала Артура у парковки. – Простите, я проспала и не успела на лекцию. Можно сдать вам реферат?

Артур слегка наклонил голову и посмотрел на студентку поверх очков.

– Вы уверены, мисс Тирнан, что я его приму?

Девушка покраснела. Артур знал, что опоздала она не из врожденной безалаберности, вообще-то Алисия Тирнан была прилежной студенткой. Однако славу строгого преподавателя следовало поддерживать на должной высоте.

– Я прошу прощения, мистер Миррен… – замялась студентка.

– Ладно, – смилостивился Артур, протягивая руку. – Давайте ваш реферат.

Алисия просияла и начала рыться в папке.

Артур знал, что многие студентки Оксфорда, у которых он преподавал историю и археологию, неравнодушны к нему. При том, что он являлся классическим «ботаником», внешность Артур имел незаурядную: рост почти шесть футов, светлые, чуть вьющиеся волосы до плеч, пронзительно-синие глаза. Впечатление портила мешковатая одежда и очки в роговой оправе: заниматься своей внешностью Артуру было решительно некогда, и это немного сглаживало ситуацию. Студентки, повздыхав, оставляли рассеянного преподавателя в покое. В большинстве случаев Артур и не замечал, что в него влюблены.

Постоянной девушки у него давно не было, поэтому никто не мешал собираться в дорогу и не намекал, что хорошо бы провести две недели в гостях у родителей в Саутгемптоне, а не у черта на куличках с друзьями-холостяками. Артур вывел свой старенький дребезжащий «форд» на шоссе, ведущее к Лондону, и Оксфорд с его прекрасными улочками и университетом, без которого Миррен не мыслил своего существования, остался позади.

Он не любил уезжать из Оксфорда, хотя дальние страны и манили его: нельзя быть археологом без желания путешествовать, разгадывать загадки древних цивилизаций. Артур специализировался на древнегреческой истории, и потому Пелопоннес знал лучше, чем собственную квартиру. В Оксфорде же Артур чувствовал себя своим.

Шоссе мягко стелилось под колеса автомобиля, облака постепенно уходили за запад, открывая чистое блеклое небо. С моря шел ровный плотный ветер, и Артур подумал, что через несколько часов, во время отлива, будет приятно выйти в море. Деннис наверняка с утра уже на яхте и ждет, пока приедут остальные: предстоит традиционный летний вояж, когда все рабочие и личные проблемы остаются позади, и можно просто расслабиться и получать удовольствие от ничегонеделания.

Раз в год можно себе это позволить.

– Стенли! Как ты можешь так поступить?! Неужели ты бросишь свою бедную больную мать?!

Кэролайн Гилленхолл полулежала в кресле, обмахиваясь надушенным платочком с вышитой монограммой.

– Мама, перестань паясничать. – С собственной матерью Стенли никогда не церемонился. Если ей потакать, она сядет на шею и свесит ноги. Отцом она всю жизнь вертела как хотела; может быть, если бы папочка поменьше прислушивался к ее душераздирающим воплям, переходящим в ультразвук, он по-прежнему был бы жив. Но сэр Эндрю Гилленхолл скончался несколько лет назад от сердечного приступа. Стенли никогда не забудет, с каким тщанием мать выбирала черное платье, чтобы надеть его на похороны.

– Как ты смеешь так разговаривать с матерью?! Боже, мне так плохо… – леди Гилленхолл прижала платочек к губам.

– Перестань строить из себя умирающую, – огрызнулся Стенли, запихивая в рюкзак снаряжение для дайвинга. – Ты здоровее всех в этом доме.

– Ты же знаешь, что доктор прописал мне кучу лекарств! – трагическим шепотом напомнила сыну Кэролайн.

– В основном витамины для укрепления костей и успокоительное, которое пьют все в особняке, кроме тебя. Впрочем, зачем оно тебе, ты и так прекрасно себя чувствуешь. – Пикировки с матерью происходили каждый день, Стенли ругался с нею, почти не задумываясь.

– Ты не можешь бросить меня в такой ответственный момент. – Мать перестала прикидываться полумертвой и села нормально, продемонстрировав прямую и несгибаемую аристократическую осанку. – В субботу приезжают Уайтейкеры, в воскресенье благотворительный ужин. И ты предлагаешь мне справляться со всем этим одной?

– Ты отлично справляешься одна, а я стою и символизирую. Не думаю, что мое отсутствие что-то изменит. – Буркнул Стенли.

– Ты совсем меня не любишь, – выдвинула последний аргумент мать.

– Не люблю, – легко согласился Стенли.

– Ты… ты… – Она в ярости бросила платочек, вскочила и выбежала из комнаты.

Стенли только головой покачал, слушая, как она вопит в коридоре, призывая горничную. В особняке Гилленхоллов прислуга долго не задерживалась – далеко не у всех хватит нервов терпеть выходки Кэролайн изо дня в день. Это уже не эксцентрика, а черт знает что. К счастью, сам Стенли давно обзавелся иммунитетом на матушку и научился язвить ей так, что она надолго оставляла его в покое.

Насвистывая, Стенли подхватил рюкзак, огляделся, проверяя, не забыл ли чего, и вышел из комнаты. Спускаясь по широченной лестнице в холл, он услышал очередной призывный крик матери и поднял голову: Кэролайн стояла, вцепившись в перила балкона, и сверлила непокорного сына уничтожающим взглядом.

– Ты не посмеешь уехать! Не посмеешь! – воскликнула она.

– Мама, перестань вопить, как самка павиана в брачный период. – Стенли понятия не имел, как вопит самка павиана, но не сомневался, что на голос Монтсеррат Кабалье ее крики точно не похожи.

– Ты мне хамишь! – отчеканила Кэролайн.

– Да, мама, я тебе хамлю. Ты только что сделала это потрясающее открытие? – Стенли поморщился. Теперь он наверняка опоздает, и его друзья будут беззлобно подшучивать насчет аристократической безалаберности. – Прости, я опаздываю. Увидимся недельки через две или три. Я пришлю тебе открытку из Лиссабона, если мы туда зайдем. А если не зайдем, извини.

Не обращая более внимания на нарочито громкие стенания Кэролайн, Стенли благополучно покинул особняк.

Серые стены, по которым струится слизь. На самом деле ее нет: коснешься рукой – и сухой, как кожа ящерицы, камень начнет пить тебя, пока не останется одна оболочка, смотрящая на мир пустыми расширенными глазами. Ты идешь по коридору, касаясь разведенными в стороны руками стен – зачем, и сам не понимаешь. Как будто тебя сейчас соберутся прибивать к кресту.

Но крест тут ни при чем, и о христианстве здесь даже не слышали. Тут таится нечто неизмеримо более древнее, непостижимое. И не понять, добро оно тебе несет или зло, и почему на тебя из глубины коридора надвигается липкая тьма…

Навин открыл глаза – сразу, будто и не спал, как всегда после сна-видения. Пережитое казалось реальным, а значит, таким и было. Навин давно выяснил, что связь между сном и реальностью гораздо более глубока, чем привыкли полагать обыватели, а грань – гораздо более тонка.

Он встал, сделал несколько упражнений, разминая затекшие мышцы. Сон длился не дольше нескольких минут, но, как всегда после таких видений, тело деревенело, будто от долгого лежания в неподвижности. Еще очень хотелось пить, и Навин, открыв маленький холодильник, достал бутылку виноградного сока и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Потом бросил взгляд на часы: уже три, пора ехать, к назначенному времени успеет в порт. Сумка была собрана еще вчера. Навин огляделся в поисках кота, обнаружил его дрыхнувшим на книжной полке поверх стопки книг по ядерной физике, подхватил под пузо, взял сумку и вышел из квартиры.

Миссис Эндрюс из квартиры этажом ниже сразу же открыла на стук.

– Ах, миленький Рикша, иди ко мне! – защебетала она, принимая на руки сонного кота, отчаянно зевавшего во всю розовую пасть. – Вы надолго уезжаете, мистер Ранкар?

– На две-три недели. – Навин достал бумажник и отсчитал несколько купюр. – Вот деньги ему на еду, миссис Эндрюс. Надеюсь, он не доставит вам хлопот.

– Что вы, Рикша такой милый и так хорошо ладит с моими кошечками… – закатила глаза добродушная соседка.

– Именно поэтому мы частенько не знаем, куда девать котят, – пробормотал Навин и откланялся.

Кэмден, как обычно, окатил его волной звуков и образов – вот две девушки-готки, устроившись на краю тротуара, едят мороженое и весело болтают, на запястье у одной из них болтается серебряный браслетик с крестиками. Вот пролетел бтолстый голубь. Мимо проехала раздолбанная «Хонда» с аэрографическом волком, скалившимся с багажника. Кэмден жил своей загадочной и немного сумасшедшей жизнью, но Навин себя здесь чувствовал как рыба в воде.

Шагая к ближайшей станции подземки, он размышлял о том, был ли его последний сон предупреждением, и если да, то о чем. Навин очень серьезно относился к информации, которую получал во снах. Но этот был не ключом, а головоломкой. Возможно, стоит подождать, и недостающие части появятся сами собой.

Облака окончательно разошлись, и сияло яркое солнышко. Яхта Денниса, двадцатидвухметровая красавица «Франческа» класса Technema 70, была пришвартована на одном из частных причалов лондонского порта. Деннис, избавившийся от строгого костюма и щеголявший в легкомысленной гавайке, возился на палубе, готовя яхту к отплытию. Продукты подвезли еще вчера, и сейчас Артур закреплял ящики в трюме.

– Уф, готово. – Миррен вылез на палубу и прищурился, глядя на солнце. – Нашим приятелям следует поторопиться, иначе мы не уйдем с вечерним отливом.

– За Навина я не беспокоюсь, а вот со Стенли станется застрять на каком-нибудь мероприятии и вспомнить о том, что мы куда-то едем, только к завтрашнему вечеру, – усмехнулся Деннис. – Помнишь, как мы два дня прождали его в Сингапуре?

– О да. И за эти два дня он умудрился вляпаться в такую кучу неприятностей, что мне их хватило бы на три года. – Покачал головой Артур.

– Ты у нас вообще тихоня. – Рассмеялся Деннис.

– Угу, – легко согласился Артур, поправляя очки.

Деннис уронил последний моток троса себе на ногу, ругнулся и глянул на причал.

– А, вот и Навин. Остался Стенли. – Гловер кивнул в сторону пирса.

Индус взошел по трапу и пожал руки товарищам.

– Аристократы, как обычно, опаздывают? – осведомился он, бросая рюкзак и приглаживая растрепавшиеся угольно-черные волосы.

– А ты разве ждал чего-то другого?

– И вовсе я не сильно опоздал! – возмутился Стенли, материализуясь на палубе будто из ниоткуда. Судя по всему, он отчаянно торопился: взмокшая от пота рубашка прилипла к спине, соломенного цвета волосы в беспорядке.

– Короли не опаздывают, короли задерживаются, – изрек Артур с ученым видом.

– Мать орала, как пароходная сирена в тумане. Дэн, пиво есть? – поинтересовался он.

– Выйдем в море – будет пиво, – философски протянул Гловер и сунул Стенли в руки моток троса. – Поработал и пообедал. Вспоминай морские законы, тут дворецких нет.

Сэр Гилленхолл хмыкнул, пожал плечами и отправился вниз, обустраиваться в каюте: к подшучиванию со стороны друзей он привык давным-давно, еще со студенческих времен, когда все четверо учились в Оксфорде.

…Час спустя «Франческа» вышла из устья Темзы – путь лежал в Атлантику.