Читать книгу Принимающая жертвы - Екатерина Полянская - Страница 2

Карен Бёрджес вышел из здания больницы, нацепил темные очки и медленно пошел по улице. Впрочем, зданием больницу можно было назвать лишь с большой натяжкой: небольшой дом, состоявший из четырех комнат – приемной, операционной, четырехместной палаты и склада, – не имел права носить столь громкое название. Однако, напомнил себе Карен, два года назад в маленьком горном селении Гинакуа и такой роскоши не было. Несмотря на близость столицы, в горах некоторые вещи по-прежнему были на уровне средневековья.

Утреннее солнце палило нещадно. Это миф, что везде в горах воздух прохладный, подумал Карен. Разреженный – да, но Бёрджес не удивился бы, если бы ему сказали, что сейчас где-то тридцать градусов в тени. Не слишком приятная погода после бессонной ночи.

Карен прошел по узкой тропинке над огороженным хлипким заборчиком обрывом – под ним, в нереальной глубине, играли радугами три небольших водопада. На минуту Бёрджес остановился тут, чтобы полюбоваться зрелищем, которое никогда не надоедало. Блики солнца плясали над водой, словно рой тропических бабочек, а ниже, насколько хватало взгляда, по склонам гор раскинулся вечнозеленый лес. Здесь, на некотором расстоянии от Гватемалы, казалось, будто природа осталась такой же, как в древние времена: непотревоженная, дикая, свободная. Природе бедность страны была только на руку, у правительства не было средств, чтобы как следует взяться за вырубку лесов и за истребление редких видов. К сожалению, у медали имелась и оборотная сторона: денег таким же образом не хватало на образование, медицину, транспорт…

Карен вздохнул, повернулся и пошел дальше: надо поспешить, дома его ждут Одри и Артур.

Единственная широкая улица поселка была, как обычно, малолюдна, здесь вообще жило не очень много людей. Больница Карена обслуживала несколько горных селений сразу, к нему приезжали люди из Ламаи, Чими, Канкина… Эти поселения были слишком малы, чтобы разориться на собственную больницу. В Гинакуа находилась также единственная на всю округу школа.

Бёрджес работал здесь в рамках гуманитарной программы вот уже второй год. Его предшественник, доктор Килгор, чистокровный ирландец шестидесяти лет, любимец всей округи, основал больницу в Гинакуа, однако из-за болезни не смог продолжать работу. Карен в то время работал в Мексике, и Килгор порекомендовал его на свое место. Работа в высокогорных областях Гватемалы оплачивалась не слишком высоко, все-таки гуманитарная программа, а не коммерческая структура, однако ни Карен, ни его жена и сын не жаловались. Комфортом можно будет насладиться через два года, по возвращении в Чикаго.

Из дома, в котором располагалась школа, с радостным гомоном высыпала ребятня – похоже, занятия сегодня закончились быстро. Ах да, ведь суббота, детей отпускают в полдень. Несмотря на усталость и слезящиеся после бессонной ночи глаза, Карен улыбнулся при виде ребятишек – какие же они все-таки колоритные, местные дети! Смуглокожие, с темными большими глазами, полными губами и вьющимися волосами, одетые в пеструю национальную одежду… Большинство из них было индейцами киче-майя, остальные – несколько испано-язычных метисов, и ровно один американский мальчик. Артур издалека заметил Карена и бешено замахал ему сорванной с головы бейсболкой, потом сказал пару слов своим друзьям и подбежал к отцу.

– Привет, папа!

– Привет. – Карен взъерошил пшенично-золотые волосы сына. Голубые глаза Артура сверкнули аметистовыми искрами, однако мальчик не сделал попытки увернуться, как поступал раньше, доказывая свою независимость. Бёрджес усмехнулся про себя: ну, хоть чему-то Гватемала десятилетнего Артура научила. Здешние дети легко принимали ласку родителей на людях, и маленький американец, насмотревшись на новых друзей, тоже перестал стесняться.

Отец и сын бок о бок зашагали по улице.

– Как прошло сегодняшнее утро? – поинтересовался Карен.

– Ничего, – снисходительно ответил Артур, пиная камешек. – Хотя программа, конечно, отстает. Однако мисс Ричардсон занимается со мной отдельно. В понедельник буду писать контрольную, – вздохнул мальчик.

Мисс Ричардсон, одинокая старая дева преклонных лет, была местной учительницей, с ней первой семья Бёрджесов познакомилась по приезде. Кроме них четверых, американцев здесь не было, европейцев тоже – сплошное местное население, закосневшее в предрассудках и суевериях, но, в принципе, дружелюбное.

– А как дела у тебя, папа? Мистер Баррос поправится?

– Непременно. – Карен почесал нос. – Кризис миновал, мы с Пиа дежурили рядом с мистером Барросом всю ночь. Думаю, смогу его выписать на следующей неделе. Утро тоже было не тяжелое: приходила Иш, она вывихнула запястье, да у твоего маленького приятеля Рови разболелся зуб. Пока матери удалось уговорить его пойти к нам, прошло много времени.

– А, так вот почему его не было на занятиях!

– Не смей его дразнить, ладно?

– Пап, мне бы и в голову не пришло!

– Вот и отлично.

Артур явно не страдал от того, что уже год живет, можно сказать, вдали от цивилизации и не общается постоянно с англоязычными сверстниками, и что еще два года ситуация останется такой же. Карен и Одри старались, чтобы сын общался с местными сверстниками, хотя и предвидели трудности: в таком возрасте дети бывают излишне жестоки и не принимают в компанию чужаков. В Мексике Артур нажил себе немало проблем, там американцев недолюбливали. Однако здесь детвора сразу встретила его улыбками, и то, что мальчик неплохо знает испанский, чрезвычайно помогло налаживанию контакта. Теперь Артур целыми днями носился вместе с поселковой ребятней, и Карен был за него спокоен: он знал, что без разрешения сын к обрывам не подойдет и в опасные места не полезет.

– Пап, Майис предлагает послезавтра сходить на развалины старого святилища. Это в нескольких километрах. Можно, я пойду?

– Нет, – автоматически ответил Карен.

– Но почему?

– Во-первых, что это за святилище? Во-вторых, я тебя предупреждал, что не следует лазить по опасным местам.

– Майис говорит, там не опасно. Он там уже бывал. Говорит, жутко интересные развалины. Там водятся духи! – выпалил Артур на одном дыхании.

– Еще духов нам и не хватало.

– Ну папа, это же тайна! – отчаянно воскликнул Артур. – Разве тебе не нравятся тайны?

– Теоретически да, – хмыкнул Карен, – но практически я давно убедился, что так называемые тайны – это пятьдесят процентов домыслов и пятьдесят процентов личной уверенности в том, что в каких-то развалинах происходит нечто таинственное. На самом деле там просто развалины. Ты ведь хочешь стать кинорежиссером, а не археологом?

– Ну… так это тем более интересно! Вдруг через двадцать лет я приеду снимать кино в этом святилище? – выкрутился Артур.

Бёрджес рассмеялся.

– Хорошо, ты можешь пойти, но только если с вами отправится Чаоб. Ему уже семнадцать, и ему я доверяю.

– Ура! – Артур подпрыгнул. Уговорить Чаоба, самого высокого в деревне и добродушного парня, прогуляться в лес не составляло особенного труда.

Дом семьи Бёрджес стоял на окраине поселка, прилепившись к отвесному склону. Раньше здесь жил доктор Килгор, а до него – кто-то из миссионеров. Домик был построен из местного камня, на черепичной крыше торчала спутниковая антенна. В Гинакуа работала миниэлектростанция на дизельном топливе, дававшая электричество всему поселку. Благодаря этому в больнице можно было использовать электронное оборудование, а после полугода жизни в Гинакуа Карен съездил в Гватемала-Сити и купил телевизор и спутниковую антенну. Небольшой ноутбук тоже был подключен к спутнику, так что даже при особом желании нельзя было почувствовать себя полностью отрезанными от мира. Интернет и множество каналов телевидения позволяли быть в курсе новостей.

Когда Карен и Артур вошли, Одри выглянула из кухни.

– Так, оба – мыть руки и обедать, – сурово приказала она, но взгляд ее вовсе не был суровым. Одри – талантливый фотограф, прекрасная жена и мать – была очаровательной энергичной женщиной, ее скульптурно красивое лицо хотелось запечатлевать на пленку, ваять, рисовать… Карен иногда жалел, что у него нет художественных талантов.

– А может быть, сразу спать? – жалобно спросил он.

– Нет. Хотя бы немного тебе поесть надо. – Одри встревожено взглянула на мужа. – Меня беспокоит, что ты работаешь в таком темпе.

– Мы обсуждали это не раз. – Улыбнулся Бёрджес.

– Да, но не волноваться я не могу.

Спор был давний, обкатанный, а потому очень мирный. Бёрджесы не относились к тем семьям, где никогда не бывает ссор, однако их споры стояли на основании уважения друг к другу. Поэтому они никогда не ссорились «насмерть», не швырялись предметами, не устраивали безобразных скандалов, к вящему удовольствию соседей. На взгляд Карена, их семья была близка к идеалу. Он чувствовал себя дома, как в самом лучшем месте на земле: рядом любимые люди, а еще у него есть любимая работа – чего желать?

– …Что ты будешь делать сегодня? – поинтересовался Карен у жены за обедом. Пока он будет отдыхать, Одри не станет сидеть сложа руки: ее кипучую жажду деятельности даже этим захолустьем не погасить.

– Еще не знаю. Может быть, поброжу по окрестностям с фотоаппаратом. Или отвезу белье в стирку. А может, и то, и другое.

– Поедешь в Гватемала-Сити? – до города путь был неблизкий, а Одри не очень-то любила сидеть за рулем. – Через три дня у меня выходной, я бы свозил вас с Артуром в столицу.

– Артуру нельзя пропускать занятия.

– Да брось, от того, что он разок не позанимается с мисс Ричардсон, ничего страшного не случится.

– Карен! – осуждающе воскликнула Одри, бросая предупреждающий взгляд на Артура, который со все возрастающим интересом прислушивался к разговору. – Не следует потакать желанию ребенка прогуливать уроки.

– Мама, помнишь, ты рассказывала, как удирала с занятий в школе? – немедленно припомнил сынишка.

Одри талантливо сделала вид, что не расслышала.

– И вообще, мы с Артуром завтра собирались на озеро Атитлан. Завтра воскресенье, а ты все равно будешь занят с утра до ночи. А я хочу сделать снимки.

– У тебя заказ?

– Нет, но Майкл из «Нэшнл Джиографик» намекал, что я могу попробовать. У них как раз идет серия о культуре и природе стран третьего мира. Я уже сделала серию снимков в Чичикастенанго, куда ездила на позапрошлой неделе, и на рынке в Антигуа, однако на озеро мне не хватило времени.

– Ты же снимала его в прошлом году.

– Карен, это же «Нэшнл Джиографик»! – улыбнулась Одри. – Им нужен эксклюзив, а не туристические снимки.

– Не прибедняйся, дорогая. Каждый твой снимок – эксклюзив. – Карен вовсе не шутил.

– Спасибо тебе за столь высокую оценку моих способностей, милый, однако ты бы не стал заштопывать сердце первой подвернувшейся под руку ниткой и иглой, верно?

Доктор Бёрджес развел руками.

– Ты права, как всегда.

Артур, заскучавший во время спора, нажимал в это время на кнопки телевизионного пульта, разыскивая мультики. Однако пока ему попадались скучные, на его взгляд, новости, и мальчик продолжал переключать каналы. Телевизор был у Карена за спиной, поэтому доктор вздрогнул, когда комнату внезапно заполнил глубокий хрипловатый голос:

– …Только те, кто последует моим инструкциям, избегут беды. Защита доктора Клиффорда Уайта – это гарантия вашего долголетия, счастливой жизни и жизни после смерти…

– Что за бред? – обернулся Карен. На экране маячило лицо с сурово нахмуренными бровями.

– О, ты еще не видел? – Одри отобрала у Артура пульт и выключила телевизор. – И не надо. Сейчас повсюду его реклама. Доктор Клиффорд Уайт, очередной великий предсказатель. Нострадамус в гробу вертится. Он такой же доктор, как я – оперная певица.

– Правильно. Незачем Артуру это смотреть, – резюмировал Карен.