Читать книгу Имеющая право молчать - Эль Стравински - Страница 17

Грабить караваны с апейроном, было весьма рискованным мероприятием. Я это понимал как никто другой. Наверное, по этой причини и взялся помогать Вааре.

Когда несколько месяцев назад, случай нас свел посреди пустыни, я даже не мог предположить, что эта встреча в корне изменит всю мою жизнь. И не только мою.

Тогда я помогал делать перегон галанов. Мы закупили в Тумберге несколько голов молодняка для расплода. Самые выносливые, неприхотливые животные Междуречья. Мощные длинные ноги, костные наросты вдоль позвоночника и стрелоподобный острый хвост с ядовитым жалом – делали их пригодными как для хозяйственных целей, так и для военных баталий. Не зря у деев Триумвирата были свои отряды галанов. К тому же, у самок галанов костные наросты формировали на спине своеобразный щит, прикрывающий наездника спереди и сзади, что при боевых действиях было крайне удобно. Природные щиты пробить было практически невозможно. Их не брала ни магия, ни более традиционные виды оружия. Такие особи ценились больше всего. И могли стоить целое состояние.

Сделав привал возле Голых озер, (некогда полноводная цепь водоемов представляла сейчас долину с несколькими оазисами зелени), мы неспешно готовились к ночевке. В костре потрескивал колючий трутовик, в казанках закипала ароматная похлебка. Даже кто-то из парней бренчал на дойре залихватский мотив какой-то похабной песенки. Путники часто здесь оставались на ночь либо просто передохнуть с дороги. Спокойный вечер не предвещал ничего сверхъестественного.

Как вдруг к нашему лагерю подошли двое. Одним из них оказался мой родной дядя Ваар. Последний раз я его видел еще в детстве. Но наш семейный профиль и пронзительные дымчатые глаза нельзя было перепутать ни с кем, даже по прошествии стольких лет. Нерадивый братец надзирателя Свортона, вечный бунтовщик и поборник слабых был изгнан из Трибы много лет назад, дабы не навлечь на весь род немилость дея. Теперь же, я узнал, что сразу после изгнания он присоединился к пустынным кочевникам, таким же изгоям, не нашедшим себе места в новом мире, как и он сам. От части свободолюбивые убеждения Ваара мне были близки, но в то же время, казалось, что подобных целей можно достичь более мирным путем. Не таким прямолинейным, грубым и очевидным, как грабежи, нападения и кровавые восстания. Проговорив возле костра до самого утра, мы сошлись на мысли важности ресурса для начала хоть каких-то изменений. Его-то кочевникам не хватало больше всего. Добыть или заработать апейрон законным путем сами кочевники без рода и племени не могли. А того, что удавалось обменять на мелкие ремесленнические товары и услуги, хватало лишь на пропитание. Для полноценного восстания у кочевников не было в достаточном количестве ни людей, ни средств (к тому же их племенная разрозненность тоже не сопутствовала сплоченности и объединению сил). В итоге, я согласился помочь, а точнее достать информацию о маршрутах передвижения караванов с апейроном, об охране и магических печатях на контейнерах. Обо всем, что могло бы помочь максимально быстро и бескровно захватить апейрон.

Первые налеты прошли как по маслу. Караваны были не большие, практически без вооруженного сопровождения, но и контейнеры были в основном не с кристаллами, а с пылью апейрона. Она носила скорее бытовое назначение: для удобрения почвы, погребальных ритуалов в Дахме, строительства, починки несложных приборов. Чтобы купить оружие и припасы нужны были цельные кристаллы. Выждав несколько недель после первых грабежей, мне таки удалось передать дяде информацию о крупной отправке апейрона. Согласовав кое-как план действий, я не собирался принимать непосредственное участие в налете. Особенно после инцидента с Лини. Я вообще должен был все это прекратить или даже не начинать. Но уже было слишком поздно о чем-то сожалеть. Ситуация зашла слишком далеко. Детские игры в идеалистический мир вдруг стали совсем неидеалистической реальностью. Теперь я рисковал не только собой.

Но внезапная замена магических печатей и присоединение палладинов к караванбашу внесли свои коррективы. И теперь, подбегая к Голым озерам, я отчетливо слышал звуки отчаянной борьбы.

В долине творился полнейший хаос. Галаны нервно ревели, ставали на дыбы и пытались отмахиваться хвостами, не разбирая в кого попадало ядовитое жало. Некоторые контейнеры валялись прямо на песке, некоторые еще до сих пор крепились к галанам. Кое-кто из наемников корчился на земле, вопил и звал на помощь, кто-то бежал, карабкался на барханы, иступлено молился. Гавах! Точнее сабли людей Ваара были смочены гавахом – ядом, вызывающим галлюцинации самых потаенных и сильных страхов человека. От их мощи и силы человек, собственно, и умирал. Где он его достал? Это вещество было под строжайшим запретом, и применялось только в пыточных дея Сигала.

Ко мне зразу же подскочил палладин, запуская сватон. Я еле увернулся от смертоносного диска, сбив стража катаром. Боковым зрением наконец-то удалось заметить Ваара. Он тоже отчаянно сражался с палладином. Я так надеялся, что мне не придется ввязываться в непосредственное ограбление. Боя с палладинами я боялся больше всего. Отряд отборных войск дея Сигала, специально обученных, тренированных бойцов. И пусть их было сейчас всего лишь двое. Каждый из них стоил десяти наемников.

– Лиам, слева! – окрик Ваара вовремя меня предупредил об атаке двух громил. Я подскочил и двумя перекрестными ударами снес голову одному и ранил в руку второго. Уйдя кое-как от череды ударов палладина, я направился на подмогу дяде. В потемках меня что-то схватило за ногу. Опустив взгляд, я увидел раненого наемника. Он плакал и умолял убить его. В глазах сурового мужчины застыл такой вселенский ужас, что даже я почувствовал загробный холодок. Только я вознамерился прервать страдания этого несчастного, как услышал рядом вскрик Ваара. Дядя медленно падал на землю, держась за окровавленный бок. А прямо передо мной опять пролетел сватон. Проследив за траекторией полета, я увидел мерзко улыбающееся лицо палладина.

– Так вам и нужно, грязные твари, – буквально выплюнул воин.

Во мне все вскипело. Это чувство ярости было уже невозможно контролировать. Я не замечал ровным счетом ничего. Только брызги песка и крови, крики и звон метала. Удар, еще раз удар. Я падал и поднимался. Уже было все-равно с кем вести бой, страх перед палладинами растаял без следа. Осталось лишь чувство отмщения и что-то острое на уровне инстинктов.

Продолжительная, гулкая тишина вывела меня из боевого транса – неужели бой окончен? Эта мысль быстро меня отрезвила. И я сражу же бросился к тому месту, где истекал кровью дядя. По пути отмечая кочевников, добивающих еще нескольких наемников.

– Ваар! – я пытался сообразить, что делать, – вот так, держи крепче. Кровь нужно остановить.

Я зажал сильнее своей рукой зияющую рану. Но этого было мало. К нам как раз подбежало пару кочевников, ожидая дальнейших приказов. Нужно было хоть немного усмирить царивший вокруг бедлам.

– Ваара необходимо отправить в лагерь и срочно найти лекаря, иначе он истечет кровью, – мой мозг лихорадочно метался от одной мысли к другой, – Соберите все контейнеры и погрузите на оставшихся живых галанов.

– Ваар, слышишь? Мы это сделали. Мы ограбили этот кхаров караван, – во мне бушевали противоречивые чувства. Радость от удавшегося нападения, от почти пройденной инициации и чувство тревоги и страха за жизнь Ваара и за возможные последствия того, что мы натворили, если правда о нападении вскроется и дойдет до отца или дея? Адреналин усиливал остроту переживаний и мне казалось, что я сам принял гавах. Минуты спокойствия на песке рядом с дядей хватило, чтобы более или менее прийти в себя. Нужно возвращаться или меня хватятся, что вызовет излишние вопросы и подозрения. Попрощавшись с дядей и, дав последние распоряжения кочевникам, я с чувством выполненного долга, покинул долину Голых озер. Но где-то подсознательно понимал, что все только начинается. И это еще не конец всех моих злоключений.