Читать книгу Клятва двух миров - Елена Александровна Крючкова - Страница 3

Королевство Феррум, год 5518 от Великого перехода

На огромном материке Солум, омываемом различными морями, лежало множество королевств.

Одним из них был Феррум, занимающий внушительную территорию суши. Он являл собой королевство, богатое залежами самых разных металлов. Но больше всего, Феррум славился своим отменным железом, в изобилии, добываемом на богатых рудниках.

В центре Феррума расположилась его столица, Аурум. Сей город, возведённый по принципу «сетчатой» застройки и окружённый высокими величественными стенами из белого камня, являл собой поистине великолепное зрелище. На стенах восходили к небу дозорные башни, дабы издали усмотреть любого неприятеля. В них же были прорезаны узкие бойницы, чтобы в случае необходимости оказать достойную оборону.

Внутри, за величественными стенами, ровными рядами шло множество улиц, разделяя город прямыми линиями. В центре Аурума возвышался холм, на коем расположился замок королевской династии Астрейи, правящей вот уже, без малого, почти пятьсот лет.

Вздымающееся ввысь величественное строение, производило воистину огромное впечатление на тех, кто впервые его увидел. Оно обладало массивными башнями и высокими стенами. Замок украшали искусные барельефы и пышные колонны… Посему, строение казалось одновременно и монументальным, и преисполненным изящества.

Рядом с ним раскинулась главная городская площадь, на которой обычно тянулись палаточные торговые ряды.

Кроме площади, приобрести товары, в обилии стекавшиеся в столицу Феррума из других городов государства и стран, можно было и на специально отведённых для этого двух рынках. Один расположился на востоке города, а другой на западе.

Помимо них, не только Аурум, а королевство вообще, буквально-таки изобиловало множеством небольших лавок, встречающихся в самых разных его частях.

…Сейчас стоял разгар лета. Он выдался в меру жарким, в меру дождливым, и часто дул освежающий приятный ветерок.

В весьма престижной части города, где возвышались городские особняки знати и придворных, расположилось и жилище фаворитки короля, графини Розалинды Ландриано.

Этот дом, выкрашенный в яркий зелёный цвет, украшали симпатичные, хотя и весьма скромные фасады. Ибо, хозяйка особняка, госпожа Розалинда, пусть и занимала высокий статус по праву рождения и являлась матерью старшего сына короля (его незаконнорожденного отпрыска Айрелла), имела сдержанные вкусы.

Её особняк был обставлен изящной, но простой мебелью. А количество прислуги по количеству уступало домам других знатных особ. Оно и понятно: дабы следить за обителью госпожи Ландриано, требовалась куда меньше сил, нежели за особняками, пышно изобилующими всевозможной лепниной.

Немногочисленная мужская прислуга Розалинды жила на первом этаже, а более многочисленная женская – на мансардном. Там располагались не очень большие, но уютные комнаты, обставленные всё в том же сдержанном стиле. Крыша дома была изготовлена из качественных материалов, посему в комнатах летом стояла прохлада, а зимой мягкое тепло.

Прислуга пробуждалась рано, примерно в шесть утра. Ведь, чтобы успеть сделать свою работу, требовалось время.

В каждой комнате имелись напольные часы, которые ровно в шесть утра начинали наигрывать приятную мелодию для пробуждения.

Под такую-то мелодию проснулась этим утром новая горничная графини Ландриано, двадцатилетняя Ликорис, особа с синими глазами и золотистыми волосами. Девушка приступила к своей работе совсем недавно. Понятное дело, что служить прислугой у столь высокородной особы, как госпожа Розалинда, считалось делом почетным. У Ликорис далеко не всё получалось, но она прилагала все усилия, ибо понимала, что оказалась на этом месте только благодаря доброте графини…

Ликорис встала с кровати, и быстро начала приводить себя в порядок. Времени у неё имелось не так-то уж и много: ровно в шесть тридцать нужно подойти на первый этаж. Там, ежедневно, экономка Милтия Гун раздавала указания, кому из прислуги что делать.

Девушка быстро оделась в форменное темно-голубое платье с белым фартуком. Она расчесала свои длинные золотистые волосы и уложила их в пучок.

Убрав кровать, молодая особа умылась. Маленькая ванна имелась в каждой комнате для прислуги. Поскольку в столице Феррума, Ауруме, размещалась хорошо отлаженная сеть водопровода, все аристократы снабжали свои дома множеством ванных комнат. Многие не скупились делать их и в комнатах для прислуги. Хотя, иные хозяева больших особняков просто заказывали для своего рабочего персонала несколько небольших отдельных ванных комнат.

…Приведя себя в порядок, Ликорис окинула себя придирчивым взглядом в зеркало. «Немного бледновата, но в общем и целом сойдёт… – подумала она. – Конечно, я бы не отказалась наложить на лицо немного румян, для придачи ему более здорового цвета. Но здесь не принято, чтобы прислуга пользовалась косметикой… Да и средств для макияжа у меня всё равно нет…»

Немного раздосадовано повздыхав, Ликорис спустилась на первый этаж. Госпожа Гун, или как её попросту называли госпожа Милтия, являла собой приятную особу средних лет. Она являла собой человека строгого, но без причины не бранила. Милтия всегда выглядела очень опрятно, и дабы отличать её статус экономки от другой прислуги, женщина носила форменное платье темно-синего цвета. К слову сказать: мужская прислуга в особняке носила темно-голубые костюмы.

В этот день, она как всегда начала объявлять горничным и мужской прислуге (конюху, повару и пожилому садовнику) их привычные обязанности.

– Ликорис, Майя, вы как всегда вместе убираетесь на первом этаже.

– Хорошо, госпожа Милтия, – кивнула Ликорис.

– Всё будет сделано в лучшем виде! – с улыбкой заверила экономку вторая девушка.

Майя Тейваз являла собой жизнерадостную особу с длинными рыжими косами, одного возраста с Ликорис. В прошлом девушка работала в провинции у дальнего родственника графини Ландриано, мелкого барона. Но всю жизнь мечтая попасть на работу в столицу, посему, в итоге, попросила хозяина написать ей рекомендации.

Тот, будучи добродушным человеком, прекрасно понимал, что юной особе хочется в крупный город. И не просто написал ей рекомендации, но и сам направил старательную горничную прямиком к Розалинде.

Госпожа Ландриано вняла просьбе родственника и взяла на работу Майю. И вот, горничная служила графине уже два года, и весьма хорошо себя зарекомендовала.

…Вся прислуга разбрелась по своим делам. Майя и Ликорис направились в сад наполнять ведра водой из колодца, дабы убраться на первом этаже. Конечно же, на первом этаже имелась ванная комната, но брать оттуда воду для подобных хозяйственных нужд было непринято. Дабы лишний раз не пачку плитку санузла водой от уборки и не развозить новую грязь…

Вскоре, девушки приступили к работе…

…Госпожа Тейваз, будучи особой очень разговорчивой, щебетала без умолку. От неё Ликорис узнала все новости за вчерашний вечер, мысленно удивляясь, откуда та всё так быстро узнает.

– Как хорошо, что мы убираемся на первом этаже! – жизнерадостно вещала рыжеволосая особа. – А то Мелисса и Лоран убираются на втором, где располагаются покои госпожи Розалинды! Госпожа любит поспать до девяти или до десяти, и если Мелиссе с Лоран хочется поговорить, то общаться приходиться очень тихо!

– Да, ты права, – кивнула Ликорис.

Ещё только начав работать в особняке, примерно месяц назад, она сразу смекнула: Майя ведет беседу преимущественно в режиме монолога. Из её речей можно узнать что-то интересное, но в основном они являли просто сплетни и разглагольствования. Однако, если никак не реагировать, девушка очень обижалась, что её не слушают. Посему, немногословная Ликорис преимущественно соглашалась со словами госпожи Тейваз.

Вдруг Майя радостно воскликнула:

– А твой северный акцент становится лучше с каждым днем! Уже скоро будешь говорить даже лучше, чем я, прямо как столичная леди! Ты точно уверена, что не из знатной семьи из северных провинций?

– Уверена, – последовал короткий ответ.

– Как ты можешь быть уверена, если ты ничего не помнишь о своем прошлом? – наигранно надулась вторая горничная.

Речь шла о следующем. Месяц назад, госпожа Розалинда выехала на охоту. В погоне за лисой, она оторвалась от своей свиты и отдалилась к руинам Запретного города, что располагался близ Аурума. Говорили, что в незапамятные времена там жили те, кого зовут древними. В Запретном городе можно было увидеть руины старых, некогда высоких и величественных зданий. Ныне они пребывали в несколько удручающем состоянии, и никто в Запретный город просто так не ходил: ходили слухи, будто там водятся призраки далёких времен.

Через Запретный город протекала река Лира, которая следовала далеко за пределы «обители призраков», и имела множество притоков.

Аурум находился сравнительно недалеко от Запретного города. И порой, аристократы, во время охоты случайно приближались к нему.

Так произошло в тот раз и с госпожой Ландриано. Она гналась за лисой, но упустив её из виду, вышла к одному из притоков Лиры. И к своему вящему удивлению увидела лежащую на берегу девушку в светлом платье…

Графиня немало изумилась и почувствовала беспокойство. Она спешилась с лошади и на всякий случай, достав из-за пояса кинжал, осторожно подошла к девушке.

Та была безоружной и выглядела очень уставшей, её платье покрывала грязь, словно она долго брела по лесу.

Розалинда привела незнакомку в чувство и спросила у неё: кто она, и как тут оказалась?

Девушка с сильным северным акцентом ответила, что не помнит ничего, кроме своего имени. Графиня посочувствовала ей, и видя, что молодая особа явно пребывает в затруднительном положении и не представляет угрозы, предложила ей поработать горничной в своем особняке. Ибо одна из служанок как раз недавно уволилась, дабы полностью посвятить себя ведению домашнего хозяйства и семье. Так Ликорис попала в особняк госпожи Ландриано…

Конечно же, графиня соблюдала осторожность с незнакомкой. И посему попросила Милтию и Майю присматривать за новенькой, и докладывать ей, если заметят, чего странного.

Поначалу, только оказавшись в особняке, Ликорис пребывала в сильной растерянности. Днем она старалась вникнуть в суть своей новой работы, и надо заметить, что весьма неплохо справлялась с уборкой. Вечерами же девушка тихо плакала в отведенной ей комнате, сжимая в руке небольшой медальон, который был при ней, когда её обнаружила госпожа Розалинда. Но графиня не обратила на него особого внимания, в потом этот факт и вовсе улетучился у нее из головы…

И Милтия, и Майя неоднократно наблюдали подобную сцену, ибо, стремясь выполнить повеление хозяйки, подглядывали за новенькой в замочную скважину. Хоть они и не нашли в этом ничего подозрительного, решив, что Ликорис волнуется из-за её нынешнего положения и потери памяти, всё-таки рассказали обо всем графине. Госпожа Ландриано решила также, как и они. Но всё-таки велела служанкам продолжать присматривать за новой горничной.

Сама Ликорис прекрасно догадывалась, почему Милтия всегда отправляла её работать вместе с Майе, но о продолжавшейся вечерней слежке ничего не знала, а могла лишь предполагать.

– Я полностью уверена, что я не из знатной семьи. Ведь окажись это так, мои родители, даже будь они из далеких северных провинций, вовсю искали бы меня, – тем временем, ответила Ликорис, Майе с лёгкой улыбкой.

– Да, ты права… – вздохнула та, почувствовав некоторое смущение.

Она испытывала к Ликорис дружеские чувства. Из-за вынужденных ежедневных вечерних наблюдений за ней, Тейваз чувствовала угрызения совести. «Я ничего не могу с этим поделать, таков приказ моей госпожи, – думала в такие моменты молодая особа. – Госпожа Розалинда – графиня и фаворитка короля. Это естественно, что она не может полностью доверять незнакомому человеку. Даже если это девушка без памяти. Ибо, как известно, шпионы из других стран и враги Его Величества, могут принимать различные обличья, дабы подобраться к нему через фаворитку… Однако, с Ликорис похоже всё в порядке. И она простая девушка, не представляющая угрозы…»

Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, Майя промолвила:

– Кстати, сегодня ведь шестой день недели… Значит, госпоже Розалинде может нанести визит господин Айрелл!

– Да, точно, сын госпожи часто приходит в этот день… – рассеянно кивнула Ликорис.

Айрелл был сыном графини Ландриано от короля Эрика Астрейи. В этом году ему минуло двадцать пять лет, и он являл собой приятного молодого человека с каштановыми, как у матери, волосами и зелеными глазами.

Госпожа Розалинда стала фавориткой короля ещё за два года до того, как он женился из политических соображений на дочери герцога Кайдена Ардена и герцогини Арлеты Венетии, Рианнон.

Графиня Ландриано же, в свое время, попала ко двору следующим образом. Её муж, граф Ландриано, был очень влиятельным и богатым человеком. Он женился на Розалинде исключительно из-за её красоты, ибо сама она происходила из рода мелких полуразорившихся баронов северного города Феррума, Выбурга.

Конечно же, когда граф Ландриано сделал ей предложение, она не могла отказаться. Выйдя за него замуж, новоиспеченная графиня никогда не испытывала сильных чувств к своему супругу.

Но когда он представил её при дворе, Розалинда сразу же привлекла внимание короля. Разумеется, правитель Феррума понимал, что не может просто так не считаться со столь влиятельным человеком, как граф Ландриано.

Впрочем, как бы это цинично не звучало, но в скором времени, королю представилась возможность свободно ухаживать за прекрасной Розалиндой. Ибо её супруг, граф Ландриано, во время охоты попал под дождь, сильно простыл, и вскоре скончался…

У графа не было детей или иных близких родственников. Посему, всё его имущество унаследовала его молодая супруга. Разумеется, титул графини тоже остался за ней.

Таким образом, оставшись знатной вдовой в двадцать лет, женщина имела свободный вход ко двору. И едва закончился положенный траур по её супругу, король начал оказывать ей знаки внимания.

Графиня Ландриано охотно принимала ухаживания правителя, который, надо отметить, оказался ей очень симпатичен. Хотя, разница в возрасте и составляла пятнадцать лет в пользу Эрика. Так Розалинда стала официальной фавориткой короля.

И через некоторое время от их связи родился мальчик, которого назвали Айрелл. Правитель Феррума признал его своим сыном, хотя и оставил ему нынешнюю фамилию его матери.

Через два года король решил жениться на Рианнон Арден, дабы укрепить основы Феррума. Ибо, семья, из которой она происходила, обладала огромным влиянием в стране.

Герцог Кайден и герцогиня Арлета Венетия располагали огромными богатейшими землями, приносящими ежегодный доход, согласно слухам, даже превосходящий доходы короны.

А их старший сын, Роланд, в достаточно молодом возрасте добился положения первого министра при дворе…

Посему, восемнадцатилетняя Рианнон стала идеальной кандидатурой в королевские супруги.

Но хоть Эрик и женился на ней, его связь с графиней Ландриано не прервалась. Даже когда у молодой королевы родились близнецы – принц Флориан и принцесса Анжелина. Ещё через три года, у венценосной особы родилась вторая дочь, принцесса Лилиана. Но увы, малышка оказалась слишком слабенькой здоровьем, и скончалась через несколько лет после рождения…

Король и королева сильно переживали, и из-за этого горя сильно отдалились друг от друга. И казалось, что монарх ещё больше сблизился с госпожой Ландриано…

Но через некоторое время всё выровнялось. Отношения венценосных супругов хоть и не отличались страстью, но были ровными и спокойными. Рианнон весьма философски относилась к связи мужа и графини. В конце концов, хоть король и признал сына от фаворитки, наследником престола всё же являлся сын королевы, принц Флориан.

Айреллу же отец выделил земли, позаботился об его образовании, и когда мальчик подрос, назначил ему достойный пост в финансовом ведомстве при дворе.

Король надеялся, что в будущем старший сын станет верным советником своему младшему брату Флориану, наследнику престола. Тем более, что братья хорошо ладили между собой, и прекрасно дополняли характеры друг друга.

Флориан очень напоминал королю его самого в молодости: тоже любил проводить время в шумных компаниях, хорошо разбирался в военных делах. Эрик понимал, что из младшего сына в будущем получится хороший военный лидер.

Айрелл больше пошёл характером в свою матушку, графиню Ландриано. Он имел более аналитический склад ума, и прекрасно разбирался во всех тонкостях политики и экономики.

Конечно, как и Флориан, Айрелл получил хорошее образование. Но его никогда не учили тому, что необходимо знать возможному будущему правителю. На первый взгляд это могло показаться странным. Ведь с единственным наследником могло что-нибудь случиться, ибо история знала и такие случаи, когда трон приходилось наследовать бастарду или второму законному сыну. Или же дочери…

Законы Феррума разрешали дочерям наследовать трон, наравне с сыновьями. И история этой страны знала множество примеров успешных королев, которые блестяще справлялись со своими обязанностями.

А как известно у короля Эрика имелась законная дочь, принцесса Анжелина. Она-то и являлась второй наследницей на престол, в случае, если её брат Флориан или его дети (коих ещё не было) по каким-либо причинам не смогут править королевством.

Анжелина с раннего возраста обучалась необходимым её статусу вещам. Она владела тонкостями политики и различными науками.

Хотя за ней сохранялся статус второй наследницы, она также занимала место верховной жрицы главного храма Святой Девы. Это являлось давней традицией Феррума: одна из дочерей королевской семьи (как правило старшая) должна была служить в храме до тех пор, пока не выйдет замуж или не унаследует престол.

Принцесса Анжелина являла собой особу приятную во всех отношениях. Все подданные слышали об её красоте, доброте и благородстве.

Правда, в детстве с Её Высочеством произошел пренеприятнейщий казус: она упала с лошади и повредила левую ногу. Увы, но исцелить её недуг не смогли даже самые искусные лекари страны. И с тех пор Анжелина хромала…

Впрочем, это не мешало ей исполнять обязанности верховной жрицы, а при необходимости, и взять бразды правления в свои руки…

…Ликорис размышляла о местных венценосных особах. Пусть она ничего сначала и не знала о Ферруме, но быстро осваивалась. Не в последнюю очередь благодаря разговорчивой Майе, да и другим горничным. Они просто обожали пощебетать на самые разные темы, начиная от новостей про королевскую семью и аристократию Аурума, и заканчивая модой и историями о соседской прислуге.

От размышлений молодую особу оторвал всё тот же жизнерадостный голос Майи:

– Мне, конечно, очень нравится служить в доме госпожи Розалинды, она прекрасная хозяйка! Но знаешь, Ликорис, скажу по секрету: у меня есть одна мечта…

Собеседница госпожи Тейваз почувствовала любопытство: Майя впервые заговаривала с ней на эту тему.

– Какая мечта? – спросила она.

– Я хочу в будущем получить ещё хорошие рекомендации, и попасть на службу во дворец… Периодически туда требуются новые служанки! Конечно, я довольна своим нынешним жалованьем, но во дворце оно ещё выше… – заговорческим шепотом произнесла горничная. – И поэтому, каждый раз, когда госпоже Розалинде наносит визит господин Айрелл или кто-то из аристократов, служащих при дворе, я стараюсь показать себя с лучшей стороны, дабы меня заметили. И возможно, предложили работу при дворе…

– Неужели нельзя попробовать устроиться во дворец самостоятельно? – искренне удивилась Ликорис.

– Можно, конечно… – тихонько вздохнула девушка. – Но для этого мне нужны рекомендации от госпожи… А я смущаюсь напрямую попросить её об этом. Вдруг это испортит отношение госпожи ко мне? Ведь, как я и говорила ранее, меня устраивает нынешняя работа, хотя, конечно, я бы не отказалась от большего… Но просто так рисковать я боюсь, ибо всю жизнь стремилась попасть в столицу… Я ведь родом из небольшой деревушки, что находится у провинциального городка… И мне нужно помогать семье.

Ликорис слышала из разговоров других горничных, что у Майи было два младших брата и сестренка, отец скончался несколько лет назад, а матушка работала целыми днями. Посему, как старшая дочь, она при первой же возможности пошла работать, и помогала семье.

Удивительно, что, если госпожа Тейваз мечтала попасть во дворец, дабы честно работать, многие её сверстницы жаждали отыскать себе богатого покровителя. Ибо, как известно, среди престарелых придворных, всегда находились любители молоденьких служанок…

Что до Ликорис, то она вообще не представляла, что ей делать дальше. «Для начала, необходимо как можно лучше понять, что это за место, Феррум? – часто размышляла она. – И разумеется, удержаться на работе у госпожи Розалинды… Но вроде я не делаю ничего, что могло бы навлечь её недовольство… И выполняю все свои обязанности горничной… Однако, я понимаю, что так не может продолжаться вечно… Не могу же я всю оставшуюся жизнь быть служанкой в чужой стране? Я должна найти ответы на свои вопросы, и отыскать способ вернуться домой…»

– Ликорис, а что ты планируешь на будущее? – спросила вдруг Майя.

– Даже не знаю, что ответить… – честно призналась девушка. На миг она задумалась, и после небольшой паузы добавила: – Наверное, вспомнить кто я, и вернуться домой.

Слова о доме прозвучали с искренней тоской, и госпожа Тейваз почувствовала смущение. Но вскоре это чувство прошло, и она вновь начала излагать новые сплетни своей собеседнице. Оставшаяся уборка прошла в режиме её монолога… Самым интересным, что оттуда вынесла Ликорис, оказалось то, что намедни вечером к графине прибывал посланник. Но госпожа никому не поведала о содержимом письма, посему оно оставалось тайной для всех остальных обитателей особняка…

***

Пока горничные графини Ландриано занимались своими повседневными обязанностями, сама женщина пробудилась в своих покоях.

Госпожа Розалинда являла собой привлекательную женщину сорока пяти лет, с длинными каштановыми волосами и крупными зелеными глазами. Она выглядела намного моложе своего возраста, и король Феррума по-прежнему испытывал к ней интерес. К тому же, помимо простой симпатии, он всегда видел в графине особу редкого ума. И со временем женщина стала для короля не только фавориткой, но также верным другом и хорошим советником.

Графиню вполне устраивало её нынешнее положение при дворе и отношение Эрика к их сыну.

Но со вчерашнего вечера женщину одолевали дурные предчувствия и тяжкие мысли… Причиной их являлась её новая горничная, Ликорис.

«Она точно не шпион из другого королевства, а просто девушка, потерявшая память, – размышляла Розалинда. – Моё чутье говорит мне, что Ликорис не скрывает в себе угрозы. И Милтия с Майей тоже не заметили ничего подозрительного в её поведении… Однако, ни я, ни кто-то другой, не видел, чтобы она хоть раз использовала магию… И кто-то, по всей видимости, из моих «добрых» и «великодушных» соседей, сообщил об этом инквизиции храма Святой Девы… Наверняка это соседи! Ибо в своих слугах я уверена, и не желаю в них сомневаться…»

Графиня встала с кровати и посмотрела на лежавшее на изящном круглом столике письмо с оттиском печати с гербом инквизиции. А именно: изображением двух скрещенных мечей и костра.

Письмо доставил намедни вечером специальный посланник. Разумеется, госпожа Ландриано не замедлила ознакомиться с содержанием свитка, ибо, как известно, с инквизицией шутки плохи.

Письмо гласило:

«Уважаемая графиня Розалинда Ландриано! Я, Ион Анант, глава инквизиции храма Святой Девы, обязан сообщить вам, что до нас дошли слухи, будто среди вашей прислуги появилась девушка, не использующая магию. Как глава инквизиции, я обязан проверить это. Если она и правда не может использовать магию, то есть, лишена благословения Святой Девы, её должны привлечь к суду инквизиции. Ибо, наша цель наставлять на путь истинный и истреблять еретиков и нечестивцев, которых может захватить тёмный дух Греи, богини разрушения и тьмы. А это, как известно, ведет к самым ужасающим последствиям…

Посему, надеюсь, что вы не будете возражать, если мой человек, легат Адриано Бенисио, прибудет к вам завтра с визитом, дабы разобраться в этом случае. Разумеется, визит будет неформальным, чтобы не волновать лишний раз общественность.

С глубочайшим уважением и почтением, глава инквизиции храма Святой Девы, Ион Анант».

Практически всё население Феррума могло в той или иной степени использовать магию. Ибо, считалось, что магия, ничто иное, как благословение Святой Девы, светлой богини, которой поклонялись в королевстве.

Конечно, в Ферруме и ряде других стран, главным божеством считалась Святая Дева, дарующая людям своё благословение. Но помимо неё существовало ещё несколько божеств, которые признавал храм Святой Девы.

Это были богиня плодородия и судьбы Макошь, бог солнца и жизненный силы Аполло, богиня вод и рек Лира (река, у которой Розалинда нашла Ликорис, была названа в честь богини, как, впрочем, и многие другие реки в иных городах и государствах).

И бог неба, высший вселенский разум Логос. Считалось, что именно он и наделил в своё время Святую деву даром магии и велел благословить этим даром других людей.

Логоса никто никогда не видел, он не имел формы, но все знали, что он есть. И даже Макошь, хоть и богиня судьбы, изменяет жизненные пути людей, если Логос того пожелает…

Однако, храм Святой девы имел большее влияние, вероятнее потому что, Мария (так звали Деву) точно была реально живущим человеком в незапамятные времена. И людям просто проще принять её образ…

Помимо светлых богов, имелась и тёмная богиня: Грея. Души тех, кто не мог использовать магию, то есть не был благословлен Святой Девой, считались лёгкой добычей для неё… Но и у Греи имелись свои последователи: как правило во всем разочаровавшиеся люди, широко практикующие человеческие жертвоприношения. Их тайные сообщества доставляли немало проблем не только Ферруму, но и другим королевствам…

…Как уже было сказано, возможность использовать магию считалась благословением Святой Девы.

Посему, если же человек не мог использовать магию, то про него говорили, что он лишен благословения Святой Девы. Такие особы порой впадали в одержимость: у них резко проявлялась способность к магии, и они начинали буквально крушить всё подряд. Считалось, что в подобных случаях замешан тёмный дух Греи, воплощения зла и хаоса, вечной соперницы Святой Девы…

Посему, всех тех, кто не мог использовать магию, инквизиторы признавали еретиками и нечестивцами. И придавали сожжению на костре, дабы огонь очистил душу лишенного благословения, и вознес её на небеса к Святой Деве…

Порой, если дело касалось кого-то из окружения высших аристократов или членов королевской семьи (а история знала и такие случаи), инквизиторы действовали иначе. Они не устраивали очистительное сожжение на костре, а просто давали выпить яд тому, кто лишен благословения…

Розалинде подобная система совершенно не нравилась. Но она не могла пойти против инквизиции, ибо они обладали огромной властью. Хотя формально во главе храма Святой Девы стояла верховная жрица, на деле инквизиция имела куда большее влияние.

Графиня Ландриано помнила, как давно, в детстве, в доме её родителей служила одна горничная. Она была хорошей девушкой, доброй ко всем окружающим. Маленькой Розалинде нравилась та горничная. Но однажды выяснилось, что девушка не может использовать магию. Неизвестно, кто донес на неё: кто-то из прислуги испугался, или же соседи что-то заметили… Но в дом родителей Розалинды пришли инквизиторы с официальным визитом, и увели девушку с собой, в свою резиденцию. Там они проверяли: правда ли девушка не благословлена? Судьба горничной решилась через два дня, когда её сожгли на городской площади…

Розалинда навсегда запомнила это ужасное зрелище. И не понимала: как можно быть столь жестокими с человеком, который не совершил ничего дурного?

«Может быть, некоторые люди и не могут использовать магию, но наверняка, не все они в итоге становятся одержимыми Греей, – подумала графиня. – Что до Ликорис, то уверена: она не представляет угрозы. Возможно, она не использует магию, не потому что не может, а потому что потеряла память…»

Графиня вздохнула и отвела взор прочь от письма. Про его содержание никто из остальных обитателей особняка ещё не знал. Розалинда решила, раз уж визит легата будет неформальным, то не стоит лишний раз волновать прислугу. Со стороны это скорее всего будет выглядеть примерно так: господин Бенисио прибудет навестить госпожу Ландриано, якобы по некому небольшому делу. Дабы проверить, благословлена ли Ликорис Святой Девой или нет, её позовут поднести легату напиток. И он, как бы невзначай, попросит её сделать что-нибудь несложное с помощью магии… Если девушка благословлена, то она без проблем выполнит поручение… Если же нет, то её заберут в резиденцию инквизиции для дальнейшего разбирательства. И вероятно, дадут ей принять яд, дабы не привлекать лишнего внимания к дому графини…

С такими мрачными мыслями Розалинда принялась приводить себя в порядок…

***

Стрелка часов двигалась к полудню. Горничные особняка графини Ландриано по-прежнему выполняли свои обязанности.

Ликорис и Майя, закончив с уборкой первого этажа, направились помогать садовнику. В их обязанности входило подметать дорожки на восточном участке сада вокруг особняка.

Оттуда открывался чудесный вид на раскинувшиеся клумбы с чайными розами, которые госпожа Розалинда просто обожала. Рядом находился небольшой живописный прудик, где водились откормленные карпы. Графиня очень любила сама разводить этих рыб.

Также, из восточной части сада открывался чудный вид на витую ограду, окружавшую территорию особняка, и главные ворота.

Ликорис и Майя мели, вымощенные бежевыми плитками многочисленные дорожки, как вдруг заметили, что к главным воротам подъехал некий экипаж.

– Как странно, – удивилась госпожа Тейваз, – в это время обычно приезжает господин Айрелл, но этот экипаж совсем не похож на его…

Ликорис пристально посмотрела на тёмную карету. Из неё вышел слуга, облаченный в строгие серые одеяния, и сказал что-то стражникам у ворот. Те поклонились, и поспешили открыть путь экипажу.

Один из стражников поспешил внутрь сада и решительно подошёл к особняку. Мужчина что-то шепнул подоспевшей госпоже Милтии. Женщина на миг побледнела, и тут же скрылась в доме.

Тем временем из экипажа вышел мужчина средних лет в тёмно-сером костюме, с вышитым на груди символом: двумя скрещенными мечами и костром.

«Неужели, это члены инквизиции храма Святой Девы?» – промелькнуло в голове Ликорис. Хоть она и недолго находилась в Ферруме, и за пределы особняка графини выходила лишь на рынок в обществе других горничных, но уже успела наслышаться про храм и инквизиторов…

В подтверждение её мыслей, порядком побледневшая Майя промолвила:

– Что здесь делает сам легат храма Святой Девы, господин Адриано Бенисио?

В её голосе явно чувствовались испуг и отвращение. Подобно многим жителям Феррума, девушка видела, как инквизиторы сжигают не благословлённых Святой Девой на кострах.

Вдруг госпожа Тейваз пристально уставилась на Ликорис.

– В чем дело? – удивлённо спросила та.

– Ликорис… Ты же ведь можешь использовать магию, правда? – спросила её собеседница.

– Могу, – последовал короткий ответ.

В подтверждение своих слов, горничная раскрыла ладошку правой руки, и над ней появился небольшой полупрозрачный шарик белого света. Это было самое простое освещающее заклинание, которое часто использовали большинство людей, чтобы где-нибудь подсветить. Например, госпожа Милтия применяла его, когда требовалось взять что-то из кладовых или чулана. Другие слуги делали это за тем же.

Ликорис неоднократно видела, как они применяли магию, и тоже могла производить заклинания. Но до сих пор у девушки как-то не возникало в этом нужды, хотя она слышала, что те, кто не могут использовать магию, считаются еретиками.

Вдруг молодую особу пронзила догадка. Её лицо исказило беспокойное выражение, и она воскликнула:

– Майя, неужели они здесь из-за меня? Ведь никто до сих пор не видел, как я использовала магию!

– Ты же ведь потеряла память, и могла забыть, как это делается… Поэтому, у тебя до сих пор никто этого и не спрашивал… – ответила Тейваз.

– Я вспомнила, как применять чары, когда видела, как это делает госпожа Милтия… Но совершенно не подумала об инквизиции.

– Не похоже, что это официальный визит с целью расследования, иначе бы здесь было полно храмовых воинов, – нахмурилась её собеседница, окинув цепким взором экипаж легата. Затем, она перевела взгляд на Ликорис: – Главное, что ты благословлена Святой Девой, а все остальное решится… Наверняка, тебя просто призовут к господину Бенисио, и он попросит продемонстрировать какое-нибудь волшебство. Но всё же, будь с осторожна: от инквизиции можно ждать чего угодно…

Светловолосая горничная кивнула. Она понимала, что оказалась в щекотливой ситуации, и чувствовала сильное волнение…

***

Чуть позже, госпожа Милтия позвала Ликорис. Женщина указала на серебряный поднос, на котором возвышалось два хрустальных стакана с прохладной фруктовой водой, и промолвила:

– У госпожи Розалинды сейчас легат храма Святой Девы, господин Адриано Бенисио. Отнеси им эти напитки в главную гостиную. И будь как можно более учтивой. Хоть ты и потеряла память, и возможно, до сих пор не понимаешь, что к чему, подскажу: легат очень уважаемый человек. Он доверенное лицо главы инквизиции.

– Я слышала об этом, – ответила Ликорис. – Не волнуйтесь госпожа Милтия, я не подведу вас.

Девушка глубоко вздохнула и взяла поднос. Экономка проводила её встревоженным взглядом. Уж она-то как никто другой понимала, что происходит.

«На всё воля Святой Девы, – мысленно решила она. – Если Ликорис не благословлена Девой, то пусть инквизиторы предадут её очистительному костру, и спасут её душу. Уж лучше встретить пламя, чем тебя захватит тёмный дух Греи…»

Госпожа Гун знала, что далеко не все, как она, разделают взгляды инквизиции. Посему, обычно не высказывала свои убеждения вслух.

***

Ликорис шла по коридорам особняка по направлению к главной гостиной. Наконец, она достигла нужной двери из тёмного дерева, отделанную серебристыми линиями по периметру.

Девушка поставила поднос на круглый столик около двери и постучала:

– Госпожа Розалинда, позвольте войти.

– Входи, – последовал краткий ответ.

Ликорис приоткрыла дверь, и взяв поднос в руки, вошла внутрь. Она оказалась в просторной большой комнате, с до блеска надраенными паркетными полами. Потолок был простой, побеленный, с растительным бордюром под ним. Мебель в комнате являла собой изящные изделия из светлого дерева, обитые голубым бархатом.

Графиня разместилась за креслом, напротив которого стоял низкий столик, и ещё одно кресло. Именно на нем восседал мужчина средних лет в строгом сером костюме, которого Ликорис уже видела ранее в саду.

«Должно быть, это и есть легат», – поняла она.

При ближайшем рассмотрении мужчина не производил устающего впечатления. Горничная незаметно окинула его цепким взором. Она заметила седину в русых волосах гостя и лёгкие морщины на его лице. Под глазами посетителя проглядывали тёмные круги, явно подгримированные пудрой = на скорую руку: на свету, проглядывали комки косметики.

В Ферруме в этом не было ничего удивительного: многие мужчины не брезговали пудрой, дабы скрыть некие недостатки на лице. Разумеется, за рамки естественного легкого макияжа как правило не выходили…

…Ликорис уважительно поклонилась графине и её гостю, и поставила перед каждым из них фруктовую воду с подноса.

– Если вам больше ничего не требуется, позвольте откланяться, – вежливо произнесла она. После чего замерла, ожидая разрешения уйти.

Легат взял стакан в руки.

– Сегодня так жарко… – промолвил он. И обратился к служанке со словами: – Милая девушка, не создадите ли вы мне немного льда в напитке?

«Так вот как проходит проверка на то, являюсь ли я благословленной или нет», – поняла она, заметив, что графиня Ландриано при этом немного напряглась.

Очаровательно улыбнувшись, с чувством некоторого самодовольства, горничная промолвила:

– Конечно, господин.

Ликорис приблизила правую руку к стакану, и из её ладони вырвался серебристый свет. В тот же миг, в напитке легата возникли два ровных кубика льда.

При виде этого, Розалинда тихонько вздохнула с облегчением, а Бенисио милостиво кивнул:

– Благодарю.

– Можешь идти, Ликорис, – спокойным голосам произнесла графиня. – Когда будешь уходить, прикрой нам дверь.

Девушка уважительно поклонилась и покинула главную гостиную. Прикрывая дверь, до её слуха донесся голос Адриано:

– Госпожа Розалинда, признаю, что это было ложное донесение, и с вашей новой служанкой всё в порядке.

– Я же говорила вам с самого начала, что в моём особняке нет места тёмному духу Греи.

– Как служитель храма Святой Девы, я должен был лично убедиться в этом. Было бы неприятно, если бы подобное дело затронуло вас, госпожа Ландриано.

Ликорис тихонько отошла от двери и направилась по коридору обратно, отчитаться о выполненном поручении к Милтии Гун, которая сейчас раздавала указания на кухне.

«Я чуть не доставила проблемы госпоже Розалинде… – мысленно терзалась девушка. – Она хороший человек, не хотелось бы создавать ей неприятностей… Но мне всё равно больше некуда идти…»

***

Чуть позже, Адриано Бенисио покинул дом графини Ландриано. Сразу за ним прибыл тот, кому Розалинда всегда была рада: её сын, Айрелл.

Он нанес матушке визит вежливости и тоже вскоре отбыл, ибо имел много дел при дворе.

Оставшаяся часть дня прошла спокойно. Все понимали, зачем приезжал легат, но никто не говорил об этом, поскольку всё обошлось. Хотя, порой Ликорис чувствовала на себе любопытные взоры других горничных и слуг особняка…

Вечером, когда все ежедневные обязанности наконец-то завершились, Ликорис, подобно другим служанкам, удалилась в свою комнату.

Она села на стул за небольшой столик, на котором расположилось зеркало в простой деревянной оправе. Оттуда на девушку смотрело её уставшее отражение.

«За последний месяц я сильно похудела,» – вдруг поняла она.

Её разум тут же заполнили горестные мысли. Ликорис достала из-под одежды небольшой серебряной медальон, с сапфировой каплевидной пластиной на верхней крышке. Открыв медальон, молодая особа увидела прикрепленную внутри крупную оранжевую бусину, внутри которой сверкало лёгкое сияние.

«А раньше ведь эта бусина вообще не сияла… – подумала Ликорис со вздохом закрыв медальон. – Неужели я очутилась здесь из-за нее? Если да, то как мне вернуться обратно?»

Она подошла к окну. В летние ночи темнело поздно, но сумерки уже вовсю вступили в свои права, и на небе зажглись первые звёзды. На улицах города ходили люди, ибо обстановка в Ауруме представлялась спокойной. В домах зажглись огни, а многие лавки только закрывались на ночь.

«Интересно, что сейчас делают мои родители? И младшая сестра? – размышляла девушка, гладя на вечерний Аурум. – Хотела бы я вернуться домой… Но не представляю, как… В один прекрасный день я просто оказалась посреди неизвестного мне леса. Я долго брела сама не знаю куда, пока не потеряла сознание у реки, где меня обнаружила госпожа Розалинда. Она выглядела, словно дама из сказок о далёких временах. К счастью, языки на которых мы говорим, оказались очень похожи… Но я не знала, как объяснить ей, кто я и откуда… Посему, и пришлось соврать, будто я потеряла память. Конечно, мне очень совестно за это, но не могла же я просто сказать, что я сама не знаю, как, попала сюда, видимо, из другого мира? И даже сейчас я думаю, что история о потерянной памяти оказалась верным решением. Иначе, боюсь, меня бы приняли за сумасшедшую и отправили бы в местное соответствующее заведение… Или вообще передали бы в руки инквизиции…»

Вдруг Ликорис заметила на небе тусклую размытую звезду. «Ох, я слышала, что если смотреть невооруженным взглядом с планет галактики Млечного пути, то моя родная галактика Туманность Андромеды выглядела бы примерно так… – промелькнуло у неё в голове. Но молодая особа тут же отринула подобные мысли: – Нет, это невозможно… Конечно, я не знаю, что это за место, где я оказалась, но не могла же я на самом деле очутиться на одной из населенных планет Млечного пути? Ведь, насколько я помню уроки истории, в этой галактике была населена лишь Земля, ныне известная, как Затерянная Терра, а также Луна и Марс… Но люди покинули их более пяти с половиной тысяч лет назад, и ушли в Туманность Андромеды! Где освоили планеты Церера и Юнона… Земля, да и Млечный путь вообще, с тех пор ни разу ни посещались… По предположениям наших ученых, на Затерянной Терре сейчас не должно быть жизни! Так что, это невозможно… Да и вообще, место где я очутилась, королевство Феррум на материке Солум, больше похоже на некую фэнтезийную страну… Вот уж не полагала, что другие миры существуют!»

С такими думами, Ликорис начала укладываться спать. Если бы её мысли могли услышать обитатели особняка графини Ландриано, то немало удивились бы. И не исключено, что за столь еретические речи, даже сдали бы девушку инквизиции… Ведь, храм Святой Девы строго утверждает, что разумная жизнь есть только на Земле, на Лазурной Терре!