Читать книгу Из темноты - Елена Филимонова - Страница 13

Миссис Труди, как и следовало ожидать, пришла в негодование, увидев их: Анну в перепачканной юбке и Винсента, зажимающего окровавленную ладонь. Домработница вызвалась обработать рану, но Анна заверила, что справится сама и попросила аптечку.

Они прошли в кабинет, где она усадила Винсента в кресло, а сама присела сбоку. Ловко, но бережно промыла рану спиртом, присыпала антисептиком и принялась накладывать повязку.

– Не туго? – спросила она, завязывая бинт.

– В самый раз. – Винсент улыбался, но смотрел на нее с удивлением. – Хорошо перевязываете, – похвалил он. – Где научились?

– В госпитале, – ответила Анна. – Я и швы накладывать умею. Хорошо, что в вашем случае этого не требуется.

– Вы были на войне?

Анна кивнула.

– Да, хоть и недолго. В шестнадцатом году ушла в Красный Крест, а через полтора года вернулась домой. Мама сломала ногу, и нужно было за ней присмотреть.

Их глаза встретились, и Анна увидела, что он смотрит на нее иначе. Значит все же воевал. Все это время она гадала, был ли Винсент из числа счастливчиков, отсидевшихся в тылу, или ему довелось понюхать пороха в траншеях.

– Северо-восточный фронт, Франция, – отчеканил он так, словно сдавал очередной рапорт, – одиннадцатый батальон.

Анна видела перед собой уже не юриста – офицера. Винсент неожиданно переменился в лице, а она будто снова перенеслась в госпиталь, и вместо уютного кабинета их окружали больничные койки, стук железных каталок по полу и едкий запах лекарств с примесью крови и гноя.

– Выходит, мы были почти соседями. – Анна сказала это больше затем, чтобы развеять наваждение.

– Бузенкур, – уточнил Винсент, – слышали о такой деревушке?

– Может быть.

За год работы, когда их то и дело швыряли с места на место, названия городов и деревень смешались.

Повисло молчание. Они не решались снова встретиться взглядами, но, свершив для себя открытие, интуитивно почувствовали друг друга на новом уровне – понять это могут лишь те, на чью долю выпали одинаковые испытания.

– И после войны приехали сюда?

Анна понимала, что ей, возможно, не следует задавать этот вопрос, но любопытство писателя оказалось сильнее.

– Через два месяца после того, как был комиссован. – Винсент похлопал себя по ноге. – Шальная пуля, чтоб ее.

Сказано это было легкомысленно и наигранно беспечно, но Анна видела, что ему тяжело.

– Простите, мне не следовало…

– Ерунда, – отмахнулся Винсент. – Тем более что, как говорит моя матушка, мне еще повезло.

– Вы тоже так считаете?

Она не ждала, что этот вопрос толкнет его на откровенность, но терпеливо и с интересом слушала рассказ Винсента. Он говорил о ранении, о брате и предательнице-невесте и, наконец, о том, как бросил контору в Ливерпуле и приехал сюда, в Тэтфилд. Анна не испытывала к нему жалости – Винсент был не из тех, кто вызывает это ужасное, унизительное чувство, и в какой-то мере она даже восхищалась им, как человеком, пережившим подлые удары судьбы.

– Даже не ужаснетесь? – усмехнулся он.

– А нужно? – Анна вскинула бровь. – О, боже, какой кошмар! – воскликнула она и театрально заломила руки. – Это ужасно, ужасно, голубчик! Ваша невеста просто Иуда в корсете!

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза и затем одновременно рассмеялись.

– А вы не похожи на прочих женщин. – Винсент открыл новую пачку сигарет и вынул две штуки. – Ну, так что? О себе я рассказал, теперь ваша очередь. – Он протянул ей сигарету. – Удовлетворите мое любопытство, миссис Дафф?

Она не привыкла откровенничать даже с близкими, не говоря уже о малознакомых людях, но неожиданно для себя испытала жгучую потребность выговориться, хотя рассказывать по большому счету ей было не о чем.

– Увы, моя жизнь не такая насыщенная, как у моих героев, – улыбнулась Анна. – Я родилась в Лондоне, где и провела всю сознательную жизнь. К сожалению или к счастью, но у меня нет ни братьев, ни сестер, хотя в детстве я завидовала подругам и мечтала о старшем брате. Но у меня был кузен, мой любимый Эммет, – при воспоминании о нем в ее глазах появилась грусть, – он умер от пневмонии через месяц после того, как уехал на фронт. Батшеба, его бедная невеста, так и не смогла этого пережить и ушла в монастырь.

По лицу Винсента она поняла, что он, должно быть, представил на ее месте Джорджиану в черно-белом монашеском одеянии.

– Но были и счастливые моменты, – продолжила Анна. – Я до сих пор с нежностью вспоминаю наши ежегодные поездки в Озерный край, где мама арендовала коттедж на летний сезон. В детстве я целыми днями пропадала там с крестьянскими детьми, к ужасу моей пожилой гувернантки. – Она усмехнулась. – Зато научилась лазать по деревьям и ловить ящериц, а две даже жили у меня в аквариуме целый месяц. Потом я выпустила их в сад, и они погрызли все корни у азалий и рододендронов. Ох, и досталось же мне тогда от матушки!

Невзирая на то, что их с матерью взгляды на жизнь сильно отличались, Анна без тени сомнения могла сказать, что детство ее было счастливым, и когда по окончании женской школы она изъявила желание поступить в Кембриджский колледж, баронесса не стала чинить препятствий. К тому времени Анна уже повстречала Уильяма, и главное чаяние леди Хасли было исполнено – избранник дочери происходил из благородной семьи и, что немаловажно, был единственным наследником родительского состояния.

Через три месяца знакомства они обвенчались в Лондоне, и в это же время увидела свет первая книга Анны, та самая дебютная «Пустошь».

– А меньше чем через год началась война. – Она произнесла это легко, будто рассказывала чужую историю, но Винсент все понял и виновато смутился.

– Не стоит продолжать, если не хотите об этом говорить.

– Что было дальше, вам хорошо известно, – ответила Анна. – Мама до сих пор уверена, что всему виной наше родовое проклятие. И это еще одна причина, почему я здесь: хочу доказать, что нет никакого злого рока. Хотя, да, – вздохнула она, – мужчины в нашей семье долго не живут.

– В газетах писали, что ваш отец погиб под колесами экипажа.

– Пьяный кучер, – вздохнула Анна. – Было темно и шел дождь, а папа возвращался из Палаты лордов позже обычного. Вышел из экипажа, не доезжая до дома, чтобы купить табака и заодно прогуляться. Он любил дождь.

Какое-то время они оба молчали, а потом Винсент неожиданно накрыл ее руку ладонью.

– Если вам так будет легче, то я тоже не верю во всю эту чушь, миссис Дафф.

– Прошу, зовите меня Анна.

Сухое и бездушное «миссис Дафф» вдруг показалось ей чудовищно неуместным.

Винсент посмотрел в окно:

– Отличный день для прогулки. Не хотите пообедать в ресторане?

– А он здесь есть? – Анна усмехнулась.

Как выяснилось через четверть часа, ресторан в Тэтфилде был, хоть и имел мало общего с лондонскими заведениями. Это скорее можно было назвать небольшим пабом, довольно уютным и обставленным в деревенском стиле кантри, как называли его американцы. Обитые деревом стены, клетчатые шторы, камин, потертые бархатные кресла возле него и чучела животных навевали ассоциации с охотничьим домиком, затерянным где-то в лесах.

Они заняли столик у окна и сделали заказ.

– Здесь все довольно скромно, но местная кухня вас приятно удивит, – заверил ее Винсент.

Прежде чем она успела ответить, к столику подошел мужчина, и Анна узнала в нем управляющего гостиницы. Кажется, его фамилия была Керджесс.

– Добрый день, мэм, – поздоровался он.

Анна сдержанно кивнула. Не то чтобы она злилась на него, но неприятный осадок от их первой встречи еще оставался.

– Вы уж простите, что я вчера так с вами… – пробормотал он.

– Не стоит извинений, – холодно ответила Анна. – Мистер Чейз любезно разместил меня в своем доме. Не желаете ли присесть?

Керджесс стушевался, ссутулился, но послушно опустился на предложенное место.

– К вам лично я никаких претензий не имею, – клятвенно заверил управляющий, – просто… ну, нехорошее это место. Нехорошее и все. И тревожить его не надобно.

Теперь он вызывал у Анны скорее жалость, нежели раздражение.

– Сегодня я осматривала дом и, как видите, ничего страшного со мной не приключилось. – Анна пожала плечами. – Тем более, как вы говорите, проклятие касается только нашего рода.

Керджесс расправил плечи, будто хотел еще что-то сказать, и в конце концов пробормотал смущенно:

– Ну, в общем, это… Простите меня, мэм. Я так-то не со зла. Доброго вам дня.

Официант принес заказ, и управляющий, не желая более мешать, ушел.

– Он в общем-то неплохой малый, – сказал Винсент, глядя ему вслед, – но, как я уже говорил, Тэтфилд – это деревня, и у них здесь свои понятия о жизни.

– Это я уже поняла… – протянула Анна. – Что ж, – она посмотрела на Винсента и ободряюще улыбнулась, – в любом случае я рада, что все разрешилось относительно благополучно. Я не планирую наживать тут врагов.

После обеда Винсент отвез ее к себе в контору – Анна, чувствуя угрызения совести, все-таки решилась перезвонить матери, хотя бы для того, чтобы успокоить баронессу.

– Я не хочу, чтобы ты оставалась в этом месте.

Ничего другого Анна и не ждала.

– Здесь довольно уютно, – возразила Анна, – сегодня я осматривала дом и участок, а Винс… мистер Чейз нанял рабочих, так что можешь не волноваться.

– Хорошенькое дело… – проворчала миссис Хасли в телефонную трубку. – Сбегаешь из города, никому ничего не сказав. Что, скажи на милость, я должна думать? Если хочешь, я сегодня же куплю билеты, и мы поедем в Италию. Ты ведь так любишь Калабрию! Снимем коттедж где-нибудь в Россано, а хочешь, отправимся в Монтекатини. О, какие там чудесные горы! А вино! – Леди Хасли не теряла надежды соблазнить дочь излюбленными развлечениями. – А может, Рим? В это время года он прекрасен…

– Мне нужно время, мама, – тихо сказала Анна, – а здесь мне хорошо и спокойно. К тому же надо писать новую книгу.

Она не могла видеть ее лица, но готова была поклясться, что матушка удрученно качает головой.

– И что за человек этот мистер Чейз? Он благонадежный? – спросила она обеспокоенно.

– Вполне. – Анна посмотрела на Винсента и улыбнулась. – Немного упрямый, но доверять ему можно.

– Я тут навела о нем кое-какие справки…

Анна и не сомневалась, что матушка уже развернула кипучую деятельность и совсем не удивилась.

– Хорошая семья, но этот скандал с его братом… О, просто ужас! Говорят, Джорджиана, эта девица, происходит из семьи торговцев текстилем. Какой ужасный мезальянс!

Они проговорили еще минут десять. Анне удалось более или менее успокоить мать, и леди Хасли, взяв с дочери обещание звонить не реже раза в неделю, наконец дала согласие прислать по почте все необходимые бумаги.

– Документы придут через неделю, – сказала она, положив трубку. – Ну, что? Я больше не взломщица?