Читать книгу Книга судеб - Елена Крылова - Страница 8

Похороны лорда Эдмунда Стаута прошли на семейном кладбище неподалеку от особняка. Беспомощно наблюдая, как могила отца наполняется влажной землей, Ив едва заставляла себя стоять на ногах. Моросящий весенний дождь ледяными иглами вонзался в шею, затекал за ворот плаща, но Ив не замечала. С каждым новым комом земли, падающим на крышку гроба, ее тело сковывало оцепенение.

Отца больше нет. Ив до последнего отказывалась в это верить. Перед глазами всплывал образ крепкого и полного сил мужчины с решительным взглядом и ласковой улыбкой. Такой человек не мог умереть от обычного сердечного приступа. Это не могло оказаться правдой. Но вот он лежит в могиле рядом с женой, под черным слоем земли.

После похорон дом наводнили толпы людей, которые знали отца и хотели выразить свои соболезнования. Рикон взял на себя роль главы дома. Он приветствовал гостей и выслушивал, стараясь уделить каждому внимание. Ив же оставалась ко всему безучастной. Она сидела в главном зале, полном людей, но чувствовала себя бесконечно одинокой. Некоторые гости к ней подходил и что-то говорили, а Ив кивала в ответ, не особо понимая, с чем именно она соглашалась. Произносимые слова утешений не имели смысла. Разве могли они вернуть ей отца или заполнить образовавшуюся после его ухода в душе пустоту?

В знак траура в комнатах стояли вазы с сухими цветами, на подставках горели свечи. Воздух был настолько тяжелым, что, казалось, еще немного – раздавит. От наплыва гостей хотелось бежать. Куда ни глянь – сочувственный взгляд. Куда ни повернись – скорбный шепот. И как только представился удобный случай, Ив скрылась в своей спальне. Там она плотно задернула шторы, позволяя мраку обступить со всех сторон, и села на кровать. Хотелось выть от тоски, но даже не было слез, чтобы излить свое горе. Пустота глубоко в груди отняла и эту возможность облегчить тоску. Ив с бессильным стоном рухнула на кровать и спрятала лицо в подушке.

Разбудил ее тихий перезвон посуды. Кто-то принес еду: комнату наполнили ароматы сладкой выпечки и мятного чая. Ив натянула на голову одеяло и продолжила спать. Сон позволял не думать, не вспоминать.

Дни сменяли друг друга, но Ив точно не знала, сколько их прошло, – все они превратились в один. Отныне время измерялось звоном тарелок и стуком двери в спальне.

Хлопок, звон, хлопок.

Порой раздавались голоса. Они окликали и о чем-то говорили, но Ив не хотела ни слушать, ни отвечать. Когда наступала тишина, она вставала и съедала то, что ей приносили, не ощущая ни вкуса, ни голода, а скорее по привычке. А затем опять падала на кровать и погружалась в забвение сна.

Хлопок, звон, хлопок.

Ив пыталась читать, но, перевернув страницу, уже не помнила, о чем прочла.

Хлопок, звон, хлопок.

Однажды Ив покинула спальню. Стояла ночь, и в доме царила мертвая тишина. Ив взяла Искру и, освещая себе путь, спустилась на первый этаж. В каминах догорал огонь, и мерцали красные угли. Все казалось таким же, как прежде, и от того каждый предмет напоминал об отце, вскрывал рану утраты, кричал о потерянном счастье. Миновав пару комнат, Ив повернула назад. В белой ночной рубашке, освещенная голубым сиянием Искры, она и сама походила на заблудшего призрака.

Хлопок, звон, хлопок.

В один из бесконечных дней дверь в спальню хлопнула громче, чем обычно, зазвенела посуда, но повторного хлопка не последовало. У кровати зашуршала юбка, но Ив не подняла головы.

– Вижу, леди Ив, вы намерены утопить себя в горе и отчаяние, похоронить в четырех стенах, – голос Нелл дрожал от сдерживаемого гнева и возмущения. – Что ж, дело ваше. Но хочу, чтобы вы знали: подобная скорбь не к лицу дочери Великого лорда! Ваш отец пришел бы в ужас, увидев вас такой! Он считал вас смелой и сильной, способной справиться с любыми невзгодами, и сильно бы расстроился, узнав, что это не так!

Ив пошевелилась. Она оторвала голову от подушки и уставилась на Нелл. Никогда прежде экономка не разговаривала так резко. Причитала, сокрушалась, но не отчитывала. Глаза Нелл горели неодобрением, а упертые в бока руки, казалось, только и ждали момента, чтобы ухватить Ив за плечи и хорошенько встряхнуть.

– Еще никогда мне не было так стыдно за ваше поведение, юная леди! – Нелл с укоризной качнула головой и зашагала прочь, но у двери обернулась. – И к вашему сведению, два дня назад я принесла вам письмо, и оно до сих пор лежит на столе неоткрытым.

Дверь с громким стуком хлопнула, на столе зазвенели тарелки. Минуту Ив с недоумением пялилась на закрытую дверь, затем скинула одеяло и села. Воздух в комнате был застоявшимся и прохладным. Камин давно не топили. Сквозь неплотно задернутые шторы пробивался тусклый свет.

Ив поежилась.

Отец считал ее смелой и сильной… Но была ли она на самом деле такой?

Ив встала, подошла к окну и отдернула шторы. На улице стоял серый, пасмурный день, но он показался ослепительно ярким. Ив зажмурилась и отвернулась от окна. Как же долго она не видела дневной свет? Ив обвела комнату взглядом и поморщилась. Постель находилась в полном беспорядке: простыни смяты, одеяло сбито в бесформенный ком. Одна подушка валялась на полу, там же лежала одежда. Из распахнутого сундука свисало белье. Ив повернулась к зеркалу и взглянула на свое отражение. Под глазами темнели круги, лицо осунулось и побледнело, волосы превратились в черный спутанный клубок. Ночная рубашка… Ив не помнила, когда ее меняла. Отец точно бы пришел в ужас, увидев ее сейчас!

Ив накинула на плечи шаль и вышла из спальни. Нужно было что-то сделать… как-то все изменить… По старой привычке Ив добрела до чайной комнаты, переступила порог и остановилась, совершенно не представляя, куда идти дальше. Что она могла сделать? Что изменить? У нее больше не было цели, ей нечего было ждать, не на что было надеяться. Ив повернула обратно, и ее взгляд застыл на картинах. Размытые пейзажи висели по краям стены, а в центре сочным красками наливались живые цветы.

«Люди обычно тревожатся о будущем или печалятся о прошлом, и забывают о настоящем, – объяснял отец значение картин. – Вот почему на картинах твоя мать изображала будущее и прошлое в размытых тонах, а настоящее – яркими красками. Ведь если задуматься, все, что есть у нас в жизни – это сейчас».

– Сейчас, – прошептала Ив.

Теперь она поняла смысл картин. С ней случилось именно то, о чем говорил отец. Она так глубоко погрузилась в тоску о прошлом и сожаления о потерянном будущем, что в итоге утратила свое настоящее. В последние дни ее жизнь превратилась в разбитую чашу. Мир потускнел и стал серым, хотя должен был цвести подобно ярким цветам с картин матери.

– Сейчас, – повторила Ив.

То, что у нее осталось. То, чем можно распоряжаться. Надо жить тем, что есть сейчас.

Первым делом Ив отправилась в баню, где смыла остатки вялости и апатии и привела себя в порядок. Горячий пар подарил телу легкость, а ледяная вода вернула бодрость, отчего на душе сразу посветлело. На кухне Ив съела кусок горячего пирога с курицей и выпила крепкий чай, впервые за долгое время ощутив вкус еды и терпкий аромат трав.

В ее отсутствие слуги прибрали спальню и натопили камин. Комната дышала свежестью и чистотой и больше не напоминала затхлый склеп. На миг снова захотелось упасть на кровать, но Ив тут же задушила в себе это желание. Она будет горевать так, как подобает дочери Великого лорда – в глубине своего сердца, а не напоказ.

Ив села за стол и отыскала письмо, которое оставила Нелл. На конверте стояла дворцовая печать, означавшая, что письмо прибыло из столицы. Озадаченная, Ив вскрыла конверт и пробежалась взглядом по строчкам. Отправителем письма оказался Микалас, помощник отца во дворце. Он сообщал, что среди личных вещей лорда Стаута обнаружил купчую, согласно которой на имя Ив в столице был куплен дом. И теперь Микалас ждет указаний о том, как распорядиться имуществом: будет ли Ив продать дом или намерена в нем поселиться?

Ив опустила письмо на колени и уставилась в пространство перед собой. Намерена ли она поселиться?.. Она тряхнула головой и заново прочла письмо. Что это значило? Отец купил ей дом? Но почему он об этом никогда не упоминал? Хотел сделать сюрприз? Но согласно письму дом был куплен более полугода назад. Почему отец так долго тянул? Мысли ворочались вяло и неохотно. Требовалась информация, и Ив знала, кто ей сможет помочь. Она встала и отправилась на поиски брата.

Рикон находился в своем кабинете. Он сидел за столом и делал пометки в толстой учетной книге. Ив не стала его отвлекать: тихо вошла и села в кресло. Брат выглядел собранным и сосредоточенным, но в то же время усталым. Под глазами лежали тени от бессонных ночей, на голове разметались каштановые кудри, ворот рубашки был небрежно расстегнут. Только теперь Ив осознала, сколько забот и обязанностей легло на плечи брата в эти дни, и ей стало стыдно за свое безразличие. В своем горе она позабыла, что Рикон тоже потерял отца.

Наконец брат оторвался от бумаг, поднял глаза и некоторое время пристально смотрел на Ив. Затем его губы тронула улыбка.

– Знаешь, я все никак не мог понять: это действительно ты или мне только мерещится?

– Я тоже тебя рада видеть, Рикон, – пробормотала Ив. После многодневного молчания звук собственного голоса показался ей странным.

Рикон откинулся на спинку кресла.

– Ну? И что же тебя заставило покинуть свое добровольное заточение? Пришла помочь со счетами или просто узнать как дела?

– Рикон, я… – Ив умолкла.

Сарказм брата заставил еще сильнее устыдиться своего поведения. Ей нечем было оправдать свою слабость, ведь пока она предавалась унынию и горю, брат продолжал работать и заниматься повседневными делами.

Рикон вздохнул. Улыбка сошла с его лица, и он вновь стал серьезным.

– Я переживал за тебя, – сказал он. – Я заходил к тебе несколько раз, пытался поговорить, но ты не отвечала. Это было так… на тебя не похоже. Ты же никогда не сидишь на месте. Всегда где-то носишься. А тут за десять дней ни разу не покинула спальню. Признаться, меня это сильно тревожило.

Ив сконфуженно опустила глаза. Она не подозревала, что брат приходил к ней в комнату, и его забота ее приятно тронула.

– Ладно, – кашлянул Рикон. – Я так понимаю, ты пришла ко мне не ради счетов.

Ив положила на стол письмо.

– Я хотела спросить об этом. Мне написал Микалас, помощник отца во дворце. Он сообщает, что у отца в столице был дом, купленный на мое имя. И теперь ему нужны мои указания о том, как распорядиться имуществом.

Рикон нахмурил брови, взял письмо и прочел.

– Дом? – озадаченно пробормотал он. – Как странно.

– Ты об этом не знал?

– Нет. Впервые слышу.

– Я подумала, может, отец собирался сделать мне подарок и…

– Будь это так, он бы мне рассказал. Хотя, по правде говоря, отец мало что рассказывал о своих делах в столице. Сплошные секреты. Он говорил, что хочет увезти тебя в Теоден, но речь шла о том, что ты будешь жить во дворце вместе с ним. Ни о каком доме он не упоминал.

Рикон потер подбородок, бросил на стол письмо и посмотрел на Ив.

– И что ты намерена делать?

– Думаю, мне надо поехать в столицу и посмотреть на дом.

– Хочешь остаться там жить?

– Не знаю, Рикон, – ответила Ив. Она действительно не знала, хочет ли жить в столице без отца, но чувствовала, что оставаться без отца в особняке ей будет невыносимо. – Я хочу поехать в Теоден и посмотреть на дом. А потом… потом решу, что делать дальше.

– Я обещал отцу заботиться о тебе.

– Знаю. И последние три года ты с этим прекрасно справлялся. Пришло время мне начать самой заботиться о себе.

Рикон промолчал, и Ив закатила глаза.

– Ну, хорошо. Последние дни были не лучшим примером того, как я могу о себе заботиться, но когда-нибудь мне придется этому научиться. Так почему не сейчас?

Брат продолжал молчать.

– Рикон! – не выдержала Ив. – Через полгода мне исполнится семнадцать, и мне не нужны будут ни опекуны, ни помощники. Я смогу сама распоряжаться деньгами и собственной жизнью.

Рикон вздохнул.

– Знаешь, в детстве я тебе завидовал, – признался он. – Отец все тебе разрешал. Ты могла гулять целыми днями, а мне приходилось сидеть в библиотеке и зубрить торговые кодексы. Отец даже ругал тебя сквозь улыбку. Со мной же он был по-настоящему строг. Я, конечно, понимал, что причина в том, что я его наследник, но все же… я завидовал тебе.

– Странно. Я думала, тебе нравится заниматься делами с отцом.

– Да нет, я не жалуюсь. Мне действительно это нравилось и тогда, и теперь. Но жизнь младшей сестры, полной глупостей и безумств, тоже была по-своему привлекательной.

– Ты не поверишь, Рикон, но я тебе тоже завидовала. Отец все время проводил с тобой, брал с собой в поездки, я же постоянно оставалась дома.

– Вот как? – улыбнулся Рикон. – Выходит, у нас есть что-то общее, сестрица? Занятно. На самом деле, я сейчас пытался представить, как бы поступил отец на моем месте. И полагаю, он бы не стал тебе ничего запрещать. Я не возражаю против твоего отъезда. Ты взрослая. Решай сама, как жить дальше.

– Спасибо, Рикон.

– Когда ты хочешь поехать?

– Как можно скорее. Завтра.

– Хорошо. Я попрошу Свенса подготовить для тебя экипаж.

– Нет, не нужно. Я поеду верхом на Тени. Так будет быстрее.

– Хочешь заявиться во дворец верхом на скакуне как дикарка?

– Ты же знаешь, Рикон, – фыркнула Ив. – Сколько я ни пыталась вести себя как леди, у меня ничего не получалось. К тому же отец и сам ездил верхом.

– Ладно, как пожелаешь. Я отправлю во дворец птицу, предупрежу Микаласа о твоем приезде. Сама бы ты наверняка об этом не подумала.

– Ты прав, не подумала, – Ив виновато взмахнула ресницами, но тут же улыбнулась, вскочила с кресла и крепко обняла брата за шею. – Спасибо, Рикон! Ты самый лучший брат на свете!

Рикон поморщился.

– Могла бы и без этих нежностей обойтись, – проворчал он. – Я, в конце концов, Великий лорд, а не щенок, чтобы меня тискать.

– Не будь таким ворчуном, Рикон. Я же знаю, тебе приятно.

– Ага, приятно как… как… – не найдя подходящего сравнения, Рикон отмахнулся. – Ладно, ступай. У меня полно дел. Счета сами себя не оплатят. И, Ив!

Ив остановилась у двери и оглянулась. Брат редко называл ее по имени, предпочитая глупые прозвища или в последнее время лаконичное «сестрица».

– Будь там осторожней, Ив, – попросил Рикон, и в его глазах сверкнула тревога.

Ив хотела спросить, что он имеет в виду, но быстро поняла. В воздухе так и висело невысказанное никем сомнение: действительно ли отец умер своей смертью? Редко кто в сорок пять умирает от сердечного приступа.

– Ты знаешь, чем отец занимался в столице? – прошептала Ив. – Помимо обязанностей советника?

Рикон покачал головой.

– Нет. Поэтому и говорю: будь осторожней.

– Я постараюсь, – пообещала Ив.

– Ладно, иди, – кивнул Рикон. – И помни: ты всегда можешь вернуться назад. Здесь и твой дом тоже.

Слова звучали на удивление искренне. Ив еще немного посмотрела на брата, подмечая, как за последние годы он повзрослел и как сильно стал походить на отца, а затем выскочила в коридор.

Сборы в дорогу не заняли много времени. Ив положила в дорожную сумку вещи из тайника: свой дневник, цепочку матери и Искру. Добавила к ним смену одежды и обуви, взяла мешочек монет. Все прочее решила купить в столице, благо за несколько лет у нее скопилось достаточно подаренных отцом денег, чтобы ни в чем не нуждаться и не просить у брата.

Когда Ив пришла проститься с Нелл, экономка пустила слезу, причитая о том, как же быстро выросла девочка, а потом добавила, что отец ей мог бы гордиться. Мастер Альбер одобрительно покивал, приговаривая, что вооружил Ив всеми необходимыми знаниями, и теперь она ничем не уступает придворной знати.

Утро встретило белым туманом. Он висел на ветвях, стелился по траве, скрывал поля. Весна вступила в свои права, окутав салатовой дымкой кроны деревьев и кустов, вдохнув жизнь в бутоны цветов, но сырой воздух еще обдавал прохладой и пробирал до костей. Ив плотнее запахнула жакет для верховой езды и подняла воротник, не давая ледяной влаге проникать за шею. Пока она шла к конюшне, выпавшая роса успела намочить высокие сапожки из оленьей кожи и оставить капли на темных штанах.

В конюшне было тепло, пахло свежим сеном, кожей и лошадьми. Ив подошла к стойлу вороной и облокотилась на ограду. Тень высунула голову и с радостным сопением толкнула хозяйку в грудь носом. Ив запустила пальцы в шелковистую гриву. Кобыла была черна, точно ночь, быстра, словно ветер, и грациозна, как леди. Отец сам выбирал ее в конюшнях Равнинного края.

– Хочешь погонять вместе с ветром? – улыбнулась Ив, и Тень нетерпеливо фыркнула в ответ.

Сбоку хлопнула дверь, и из подсобки с седлом в руках вышел Мико.

– Доброе утро, леди Ив, – поздоровался он. – Я сейчас ее оседлаю.

За последний год Мико сильно вытянулся и возмужал. Из нескладного подростка он постепенно превращался в мужчину. Работа в конюшне сделала его плечи крепче, а руки грубее. О детских годах напоминали лишь веснушки на щеках, от которых его лицо казалось более юным и открытым, да короткие русые волосы, которые все так же падали ему на глаза. Ив была рада застать здесь старого друга.

– Привет, Мико, – откликнулась она. – С каких пор ты зовешь меня «леди Ив»?

Мико повесил седло на дверцу стойла и пожал плечами.

– Да уже несколько месяцев. Только ты прежде не замечала.

– В самом деле? – Ив нахмурилась. В последнее время она и вправду была немного рассеянна. – Не зови меня так больше. Ты мой друг, а не слуга.

На лице Мико мелькнула улыбка. Он ухватился руками за дверцу и перемахнул в стойло к вороной. Ив отошла, чтобы не мешать. Мико работал быстро и проворно, с ловкостью, отточенной годами. За несколько минут он справился с уздечкой и седлом и вывел Тень в проход, но поводья Ив не отдал.

– Я знаю, что ты уезжаешь в столицу, – сказал он. – И я подумал… в общем, позволь мне тебя сопровождать!

– Что? – Ив на миг растерялась. – Спасибо за предложение, Мико, но я не нуждаюсь в сопровождении. Одна я доеду быстрее.

Она потянулась за поводьями, но Мико не пошевелился.

– Я тебя не задержу, – возразил он. – Как ни скачи, а до столицы два дня пути. К тому же в дороге всякое может случиться. Ты молодая, знатная леди, и тебе небезопасно ездить одной.

– Да что может со мной случиться? Я не маленькая. Справлюсь сама.

– Знаю, что справишься. Ты всегда была смелой и… упрямой. Но разве в компании не веселей путешествовать? А еще я могу позаботиться о Тени, что точно сбережет твое время.

Ив поколебалась.

– Что ж, может, и так… но, Мико, я не смогу тебе заплатить и сомневаюсь, что брат заплатит тебе за работу, о которой он не просил.

– Да я же не ради денег! – возмутился Мико. – Ты сама сказала, что я тебе друг, а не слуга! Вот и относись к моему предложению так же. И потом, не вечно же мне сидеть под опекой отца. Я могу поискать место в столице.

– Ах, Мико… – вздохнула Ив, не находя больше причин для отказа. – Хорошо. Едем вместе.

Мико сверкнул широкой улыбкой и отдал поводья.

– Подожди, я сейчас! – прокричал он на бегу. – Только сумку возьму и выгоню лошадь отца!

По тому, как быстро он вернулся, Ив поняла – он все подготовил заранее и в любом случае отправился бы следом.

Они выехали со двора неторопливой рысью, позволяя лошадям размять ноги. Проезжая под старым каштаном у ворот, Ив с грустью осознала, что едва ли когда-нибудь еще спрячется в его ветвях. Детство прошло, как и время, когда можно было беззаботно бегать по округе в поисках приключений.

Туман укутывал пеленой сады и поля. Мимо проплывали силуэты деревенских домов и бредущие на пастбища стада. На дороге из белой дымки возникали запряженные мулами телеги, на которых с мотыгами и лопатами ехали работники в поля. Тихие разговоры, стук копыт, скрип колес гулко отдавались в тумане и таяли за спиной.

К полудню погода начала улучшаться. Выглянуло солнце, прогоняя остатки тумана и пригревая. Ив ощутила нетерпение Тени и послала ее в галоп. Копыта дробью стучали по твердой земле, в ушах свистел ветер. От восторга по телу разливался жар. Ив пригнулась к гриве и вцепилась в поводья. Мышцы с неохотой вспоминали позабытое напряжение. Старая кобыла Мико едва поспевала, и, насладившись быстрой ездой, Ив придержала вороную, позволяя себя догнать.

Вскоре дорога свернула на север, повела через сады и леса, а затем влилась в Королевский тракт. Широкий и укатанный, местами укрепленный булыжниками, он как стрела летел напрямик в Теоден. Ив задавала темп, переходя с рыси на галоп и обратно, и Мико ничего не оставалось, как стараться не отстать. Родные края остались позади, и грусть от расставания с ними сменилась радостным возбуждением от встречи со столицей.