Читать книгу Небо - Елена Крюкова - Страница 15

Как плиты церковные грязны… Господь,

     Владыка, – утешь…

Стоять на коленях – смиряется плоть, латается брешь.

Пылающий храм – перевернутый чан, чьи медны бока —

Как волоком тянет меня по свечам, рекой сквозняка.

Гармошкою хрома небесный сапог (ночь-вакса-без-глаз!..)

С лодыжки стащил утрудившийся Бог, над куполом тряс…

Ко тверди дегтярной прибиты с боков гвоздями из льда

Березы, мохнатей оленьих рогов, дымов борода:

Козлиная, бесья, монашья, – крути, злой ветер, в кольцо!..

Да, Волгу по льду мне уж не перейти, закутав лицо…

Я, грешница, все порешив отмолить, явилась сюда.

Снег визгнет под валенком – заячья прыть.

     Дробится слюда

Церковных окошек – слепых леденцов,

     сладимых, цветных…

И я во сиротстве, без дедов-отцов, у врат ледяных.

Войду. Соль мороза стряхну с голенищ. Уборщик с метлой,

С ведром жестяным, – что, пронзая, глядишь

     седою совой?!..

По белым ступеням, что тверже костей,

     чей мрамор щербат,

Взойду – в нищий мир умиленных людей, что кучно стоят.

Кто шепчет наивно, кто знает канон и толк в образах,

А кто бедной мышкой молчит, опален огнями, в слезах…

Облезлое злато да рваный кармин военных икон —

И Спас так глазами кричит, будто сын из синих пелен…

Я слышала пули. Я видела смерть. Бросала на гроб

Земельные комья – морозную медь – на черный сугроб.

Я рот зажимала от вопля гудка, боясь вперерез

Железу – сама завопить – на века, до бездны небес.

Чреватое время откесарить нам слабо. Скальпель ржав.

Старухи ползут на коленях во храм по насту держав.

И в душном сияньи сундучных мехов, средь розанов свеч,

Средь баб мокроглазых в дерюге мешков: богатая печь

Беднейшей, бесстыднейшей, голой земли

     пожрала их снедь,

Они ж – на коленях – плывут, корабли —

     так страшно глядеть… —

И я поднесу троеперстье к лицу. И я покрещусь.

И я на колени, невестой к венцу, во тьме опущусь.

И хладным, тяжелым, чугунным ли ртом, —

     о, мой ли?!.. чужой?!.. —

Впечатаю лик свой в углу пресвятом иконы большой.

От радужных слез – кто там вмазан в левкас,

     уж не различу,

Но вбок не запрячу я бешеных глаз, но вскину свечу —

Над серыми маками козьих платков – горящим перстом:

Средь горечи, гнева – молюсь за любовь

     скулящим щенком,

Средь ярости, яда – пожарищем рта хриплю тяжело:

Прости, о Господь, и тому, без креста, свершившему зло,

Умывшему руки пахучей водой из чаши литой

Над миром, где чад и беда за бедой и кровь под пятой,

Над миром, где вспыхнут дитячьи глаза

     на хлеб: укради!.. —

Незрячая, выстывших рек бирюза на чахлой груди

Восхолмий и падей, где плачет мужик в сугробе, нагой,

С чернильной наколкою лысый старик,

     под звездной слегой.