Читать книгу Земля тридевятая. Фантастический роман - Елена Маслова - Страница 8

Собираясь добраться до конца мира, охраняемого Бугром, Олег вдруг сообразил, что, как любой человек, плутающий по лесу, может долго ходить по кругу и о том не подозревать. Звезд здесь не было, компас отсутствовал. Приходилось полагаться на извечное русское «авось». Если даже повезет попасть к таинственному проходу, как одолеть этого Бугра, Олег понятия не имел. Решил, что на месте что-нибудь придумает.

Обогнув лесной массив, полный хмельных орехов, вышел к очередной деревеньке. На завалинке у крайней избы сидел пожилой худощавый абориген. В руках он держал тонкую трость и что-то чертил на земле.

– Привет, дядя! – сказал Олег.

– И тебе не хворать, странник! – ответил тот и слегка подвинулся: – Присаживайся, потолкуем.

Наш герой садиться не собирался, однако ноги вдруг заныли, словно отмахал пару десятков километров без отдыха. Присел, ноги гудящие вытянул.

– Откуда путь держишь? – спросил абориген. – Странники в нашу деревеньку Небыль редко забредают.

– Край мира ищу.

– Эка хватил! Зачем он тебе?

Олег пожал плечами.

– Домой хочу вернуться.

– Нешто твой дом за краем?

– Мой дом подальше будет.

– Дальше не бывает, – уверенно заявил собеседник.

– Тебе откуда знать?

– Я Колдун.

– Не бывает колдунов, – ляпнул Олег, потом спохватился, – скажи, как подругу вернуть?

– Что с твоей подругой?

– Огромный лягух утащил.

– Ступай к болоту, крикни: «Верни, жабень, что взял, или болото высушу».

– Разве можно болото высушить?

– Нет, конечно, но, если хочешь потерянное получить, так сказать надо.

– Может, ты меня домой вернешь?

– Расскажи-ка, мил человек, о своей деревне!

Как ни пытался Олег описать каменные здания, автомобили на дорогах, самолет, который потерпел крушение и утонул в болоте, ничего Колдун из его слов уразуметь не смог. Так и сказал, добавив, что в болоте даже свирепый деув утонуть может.

В это время подтянулись селяне. В листвяных одеждах и таких же зеленых сандалиях. Хмурые бородатые мужики, остановились, неподалеку, гостя разглядывая.

– Думаешь, отчего они недовольные? – спросил Колдун, вырисовывая на земле закорючки. И, так как Олег не ответил, продолжал:

– Мысли меня замучили неправильные. Травницы говорят, нельзя кушать траву улль, хотя вкуснее она любой сладкой ягоды. Будешь кушать, люди исчезнут, орехи засохнут. Понять бы, отчего так? А ответа нет. Случается, тоска нападает, желание появляется странное, чтобы имелось у меня в достатке то, чего у других нет.

– Эй, Колдун, – обратился к нему один из мужиков, – можно в лес сходить, сил нет, как питья хмельного захотелось.

– Ступайте! – махнул тот рукой. – Не пустишь в лес за хмельным, помрут. Я сон недавно видел, будто на меня вся деревня работает, а я мужикам за то хмельные орехи даю. Думаю, что бы сон этот означал? Какая у них может быть работа? Орехи они и так рвут и сюда приносят. Сиди себе, жизни радуйся. Разве только в отхожее место вместо меня не ходят. – Снова принялся Колдун за свои закорючки: – Боятся, потому, как меня зверье слушается. Могу деува из леса позвать, любому голову оторвет, и опять вопрос, для чего? Не жизнь, а одни вопросы.

– Мне Эгая предсказала, будто в последующей жизни свиньей стану, – вспомнил Олег, – может ли такое быть?

– Эгая сказала, значит, сбудется, – кивнул Колдун. – А вообще с этим просто. Хочешь поросячью жизнь прожить, перед кончиной свиной капусты должен пожевать. Коли ягоду турмагоры съешь, родишься в образе дикого зверя. Борзянку попробуешь, помереть не успеешь, двигуном обернешься.

– А свиной жизни избежать можно? – с надеждой поинтересовался Олег.

– Пожуешь человеческий корень жезаль, в следующей жизни человеком на свет появишься. Только коли, Эгая обещала, все одно, когда-нибудь, в свинью переродишься. Чем тебе свинья не по нраву? Никто ее не трогает, разве в ночь перемен деув скушать может. А так лежи себе, орехи с земли подбирай, в грязи валяйся и похрюкивай. Красота!

«Сдается мне, предел мечтаний у аборигенов валяться и похрюкивать» – с неприязнью подумал Олег. Не для него такая жизнь. Мужики в это время вернулись из рощи, неся тяжелые хмельные орехи. Кое-кто уже был навеселе, судя по довольным физиономиям и блестевшим глазам. Тихонько прошли стороной, Колдун словно бы их и не заметил.

– Иной раз от скуки помираю, – сообщил он, – тогда знаки всякие придумываю, либо начинаю слушать, кто и где о чем мыслит. У меня это получается без маковых зерен. Вот сейчас, в Величках, к примеру, бабы после обеда спать легли. Олунья и Шхурга поссорились из-за удобного местечка в избе. В Малявках дети камешки в воду бросают, жабеня дразнят. В болоте неподалеку кто-то Олега зовет, не тебя ли?

– Зовет? – подскочил наш герой. – Где?

– За тем кустарником, – махнул рукой Колдун. – Постой, куда побежал?

Но Олег не слушал, вломился в колючие кусты, какая-то крупная живность, на сказочного колобка похожая, под ногами недовольно фыркнула.

– Извини, друг! – сказал Олег, торопясь дальше. В ответ то ли хихикнули, то ли чихнули. Он не обернулся, некогда было. Оказавшись на берегу, замер. Недалеко от берега из воды торчало то, что лицом назвать можно было с большой натяжкой. Зеленое, бородавчатое, склизкое, лупоглазое, вдвое шире человеческого.

– Олег, вытащи меня отсюда, не нравится мне здесь! – неожиданно тонким голоском обратилось к нему создание.

– Катя? – ахнул он.

– Что, не нравлюсь? – зло сказала та, которая раньше была Катей.

– Да нет, ты чего, ты, в общем, выглядишь…, – он сбился с мысли, не зная, что сказать. Ясно было, ни успокоить, ни помочь, не получится. Да и чем тут поможешь?

– В ночь перемен поцеловать не решился, может, теперь поцелуешь? Кха-кха-кха! – заквакало существо, Олега всего передернуло.

– Говорят, корень жезаль пожуешь, в следующий раз в человека обернешься, – сказал он.

– Мужиком с бородой до пупа стану, тогда и поцелуемся? Кха-кха! – существо, подняв тучу брызг, нырнуло, мелькнули в воздухе кривые зеленые лапы. Разошлись по воде круги, болото успокоилось, словно и не было никого.