Читать книгу Я люблю тебя как врага - Елена Паетка - Страница 3

Молодые родители это тяжело. Для ребёнка. Правда, иногда было весело. Мы с мамой бегали и прятались от папы по всей квартире. Шумно и смешно. Закрылись в ванной. А там окно в кухню. И вдруг появляется лист бумаги с нарисованными двумя поросятами, побольше и маленьким, папа хорошо рисовал. Визг усилился во сто крат. Очень хохотали и любили друг друга. Ключ оставляли под дверью, под половиком. После нескольких скандалов по этому поводу мама исправилась и стала оставлять ключи в почтовом ящике. В прихожей установлен счётчик электричества, через него я разговаривала с соседской девочкой – Венерой. Они быстро переехали, но она ещё сыграет в моей жизни роль роковой подруги красавицы. Да, счётчик мы дружно не любили и хранили общий секрет, что туда вставлена проволока, чтобы он противно не тикал. Но в очередной раз платили штраф, потому что забывали об этом и радостно распахивали дверь…контролёру.

В дверь звонили цыгане, им тоже открывали и делились, чем могли до тех пор, пока они не прихватили с собой лишнее. Мёд приносили и продавали, как правило, от пчёл, которых кормили сахаром, обидно, и проще себя убедить, что он так и должен засахариваться. Ключевым маминым занятием во все времена оставалась стирка. Она концентрировалась на этом полностью, почти не замечая нас, без чистого белья и одежды куда? Бельё замачивалось, стиралось на два раза, и полоскалось на три. Экономила мама не воду, а порошок. Он и персоль, ею кипятили – дефицит. Мама гордо звала нас, чтобы показать, какая грязная вода, в смысле, как хорошо она постирала и мы говорили, о, да. Объёмы стирки – промышленные.

Я сейчас молюсь на стиральную машину Сименс. Ракеты – это понятно, но вот как функционирует стиральная машина? Мама брала в руки тазик с бельём, вешала на шею верёвку с деревянными прищепками, и спускалась во двор. Я спешила к окну, потому что уже скучала и любовалась, как мама развешивает бельё. В один из таких постирочных дней, мне было лет пять, я особенно радовалась, мне подарили пусть маленький игрушечный, но настоящий металлический утюг. Мама приносила бельё и гладила, партиями. Я решила помочь. Пока мама ушла на улицу, я приложила свой утюг к маминому. Подержала. И, чтобы проверить, нагрелся ли мой тоже, прижала его к правой щеке. Никак не ожидала такой боли! Ожог солидной степени, я не верила, что, как меня уговаривали сбежавшиеся на крик соседки, от сырой картофелины мне станет легче, я плакала, за что?

За всю мою взрослую жизнь только один человек спросил меня об этом шраме.

Пятый курс университета, муторный спецсеминар по политэкономии социализма, Георгий смотрит на меня и смотрит. И вдруг так ласково спрашивает:

– А откуда у тебя шрам на правой щеке?

Моя рука разжалась и ручка выпала. Я ведь как раз сидела и мучилась вопросом «Любит он меня или не любит?»