Читать книгу Я люблю тебя как врага - Елена Паетка - Страница 9

Без размахивания руками, подпрыгиваний, мимических танцев и воплей затруднительно впечатлить рассказами о моих снах. Потому что, они, если есть, фантастические.

Сейчас мне не снятся сны. Ночью меня забирают, а утром опять «бросают на кровать». Ничего не помню. Ирония судьбы – на прощальной вечеринке группы по поводу окончания университета, я пожелала всем «Давайте выпьем за то, чтобы каждый из нас просыпаясь, улыбался!»

– Тебя многие любят, но боятся об этом сказать, потому что ты очень строгая.

Да, меня пугали признания. Один молодой человек решил объясниться со мной в лифте общежития, и я не знала, куда сбежать.

Мужчины – противный народ. Они не верят снам и гороскопам. Или только так говорят, чтобы выглядеть сильными. Опять сбилась. Было время, когда ночью я летала рядом с Землёй, видя её шаром среднего размера. Красивым, живым. Думала, где бы приземлиться, вспоминала карту, прикидывая, куда я попаду. Конечно, очертания совсем другие, чем на карте. Боялась угодить в воду. Воды очень много, скажу я вам. Веселее летать на высоте лёгкого самолёта. Менять высоту. Хочу – взмываю в облака, хочу – пикирую вниз, чтобы рассмотреть поближе то, что интересно. Потом приземляешься где-нибудь, можно даже среди людей, а они тебя и не видят. И, всё-таки, случаются пророческие сны. За некоторое время до замужества мне стал сниться один и тот же сон. Я испытывала весь спектр ощущений, как в реальности. В детстве, в казахстанской степи, я наблюдала такие громаднейшие ЛЭП, они тянулись до самой линии горизонта. Вот, во сне я висела на таких, наверху, держась руками за железные конструкции. Редко снились варианты: нью – йоркские небоскрёбы, или балкон без передней стены, или подкрадывающаяся, но видная уже в ста метрах цунами. Высота всегда больше земных масштабов. Пророчество в том, что после предательства весь этот ужас перешёл в реальное самочувствие. Разгадка случилась с «пробуждением». Перед тем, как узнать правду, приснилось то, смысл чего я поняла только сейчас. Мне было трудно, фактически нереально поверить в способность близкого мне человека так лгать. Хотя одной из его любимых приговорок была «Ложь должна быть чудовищной, для того, чтобы в неё поверили». А я уверена, что в вопросах любви и предательства нет срока давности! Они равны вопросам жизни и смерти. Хотя все по-разному переживают подобные моменты. И, всё-таки, ложь и правда – это не относительные понятия. Я не помню, чтобы в словах, которые говорят молодожёнам, звучало: «Согласны ли вы, что все, сказанное вами друг другу о любви и верности через некоторое время станет полной ерундой?».

Однажды, в ответ на не совсем красивое его поведение, он задерживался в Сочи, а я всегда давала ему максимум свободы, разрешала уезжать куда и когда хочет, не подсматривала, не подслушивала, не выспрашивала, не проверяла, не отслеживала, не унижала себя и его. Но устала. Собрала чемодан, отвезла Тиля в их офис, в аэропорту купила билет, и улетела на Алтай, в Белокуриху, даже без курортной путёвки. Никому ничего не сказала. Четыре часа на самолёте, и пять часов на машине. Уникальное природное место. Прекрасно устроилась в полулюксе. Через день стук в дверь.

– Кто там?

Пауза. И голос мужа.

– Я только привёз тебе письмо. Возьми его, пожалуйста.

Вновь радость узнавания друг друга. Забравшись в срочную постель, смеялись, что по дороге водитель пропел местный куплет «Белокуриха – река, быстрое течение, а радон без мужика – это не лечение!». Амир попросил его ехать быстрее. На восьми листах формата А4 – объяснение в любви. Возвращаясь в Москву, в самолёте, я с обратной стороны написала своё объяснение. И как после такого, и многого чего ещё "до и после", может случиться то, что случилось? Через три года. Тоже август-сентябрь. Мой измученный мозг во сне получает подсказку. Через Православие я её поняла. Огромный великолепный зал, полностью заполненный прекрасными цветами. Музыка торжественного ожидания. Медленно открываются врата. Да, именно врата. И я думаю, вот сейчас придёт Амир, встанет на колени, он так делал, скажет, что любит меня и всё опять станет, как раньше. Музыка достигает апогея, врата открываются. Свет. Но я его не замечаю. У меня горе. Потому что нет Амира. Сон называется «Не сотвори себе кумира».

И ещё сон того же периода, мне уже сказано:

– А как ты дальше будешь, я вообще не знаю, ты абсолютно не приспособлена к жизни. У меня есть семья, дело, друзья. У тебя ничего.

Высокая гора, поросшая густым зеленеющим кустарником. И я на неё карабкаюсь, выше, выше, выше. Устала. Знаю, что уже близко пик, но так устала, что подумала, может быть лучше вернуться. Оглянулась. А гора изменила свой угол наклона. И я вишу над пропастью. Упругие ветки молодого деревца, в которые я вцепилась, начинают раскачиваться. Сильнее и сильнее. Я понимаю, что сейчас невидимая сила перебросит меня по другую сторону пика горы.

Первое, что я вижу, раскачиваясь на прутьях, – колоссальная космических масштабов воронка, похожа на те, что иногда показывают в фантастических американских фильмах. Но только похожа. Моя покруче будет.

Второй, более далёкий взгляд, который я бросаю при раскачивании на другую сторону, открывает огромные зелёные пастбища, на которых пасутся белые овцы. "Пощади, Спаситель, создание Свое и, как Пастырь, отыщи потерянного, возврати заблудшего, отними у волка и сделай меня агнцем на пастбище Твоих овец." (Пс. 118, 176). (23) И, наконец, на третий раз, уже в полёте, я вижу, что сейчас попаду в громаднейший бурлящий до пены чистый водоём – водопад.

И я туда на полной скорости влетаю. Помню, что вынырнула.